Хоккей, социализм, семья: по-шведски и нет

Словосочетания «шведский стол», «шведская семья», «шведский социализм» и «шведский нейтралитет», да, пожалуй, еще хоккей, керлинг и Карлсон — вот, пожалуй, и все ассоциации, которые у большинства из нас вызывает название далекой северной страны, территория которой в 1,3, а население — в 5,4 раза меньше украинских.

Поэтому возможность пообщаться с «живым» шведом, невесть как оказавшимся здесь, в Кировограде, журналист «УЦ» упустить просто не мог. Нашим собеседником стал 21-летний парень из шведской деревни Анеби. Между прочим, он является представителем всего лишь 2-процентной части населения страны — именно столько в Швеции селян, занимающихся в основном, как и родители Эрика Андерссона, фермерским хозяйством. Его семья содержит, по его словам, «небольшую ферму — около 40 коров». Причем наемных работников на ферме нет, семья справляется с хозяйством самостоятельно — практически все автоматизировано…

Конечно, его возраст и род занятий (студент Библейской школы, как у них это называется) продиктовали определенную специфику нашего разговора — вопросы в основном касались того, чем живет молодежь в стране «победившего социализма» (парадоксально, но при этом именующейся Королевством). В то же время именно устами младенца, как известно, глаголет истина — вполне возможно, многого из сказанного Эриком мы бы не услышали в беседе с более «подготовленным» визитером — дипломатом или чиновником.

К сожалению, переводчиков с шведского в Кировограде нет, и выражать свои мысли молодому человеку пришлось на чужом языке — английском, который шведы, как и украинцы, изучают в школе. Отметим, впрочем, что далеко не все наши выпускники могут общаться по-английски настолько же свободно…

Попал в Украину Эрик по религиозной «линии»: «Тетя моей подруги работает в “Армии Спасения” в Киеве, через нее я получил возможность пройти эту четырехнедельную практику. И я подумал — почему бы мне не поехать в Украину, посмотреть эту страну?»

О нашей стране шведский «практикант» не знал практически ничего, кроме того, что «между Швецией и Украиной есть большая разница», что Швеция — «немного более богатая страна», а Украина — «немного более бедная», и что «здесь разговаривают по-русски». Ранее Эрик бывал лишь в соседних Норвегии и Дании, но «никогда настолько далеко».

Традиционный вопрос о новых впечатлениях выявил достаточно интересную деталь: даже в сельской местности современные шведы практически не готовят, а пьют в основном соки и воды: «Есть эту пищу было ново для меня. Так много теплой пищи и постоянно горячий чай или кофе — я к такому не привык». В целом Эрик тактично отмечает: «впечатление — хорошее, здесь добрые люди…» Впрочем, никакого такта и воспитанности, очевидно, не хватает цивилизованному европейцу для того, чтобы обойти вниманием одну из «любимых» проблем всего постсоветского пространства, и Украины в частности : «… Кроме разве что того, что у вас здесь плохие дороги», — добавляет он.

Отметим: «немного более», о котором Эрик говорит выше, в цифрах выглядит на самом деле крайне нелицеприятно — для нас с вами. ВВП Швеции давно и внушительно перевалил за 200 миллиардов долларов, в то время как украинский только в 2006 году впервые превысил 100-миллиардную отметку. То есть на рядового шведа в денежном выражении приходится в 10 раз больший «кусок» общенационального «пирога». Хотя Швеция не отличается богатством природных ресурсов, по объему выпускаемой промышленной продукции она лишь немного уступает Норвегии, Финляндии и Дании вместе взятым. При этом 90% промышленного производства обеспечивают частные фирмы.

В механизмах «шведского социализма» Эрик разбирается не слишком глубоко, ограничиваясь общим пониманием происходящих процессов — он, как и большинство шведской молодежи (с его слов), совершенно не интересуется политикой. «Но те, кто интересуется, интересуются сильно. Как правило, это те, кто собирается делать карьеру в полититике, больше никто», — говорит он.

— В Швеции есть понятие необходимого благосостояния — это значит, что человек может контролировать собственную жизнь, имеет возможность самостоятельно принимать решения, у него достаточно денег и все в порядке со здоровьем. Чтобы это было возможным, государство оплачивает образование для каждого. Чтобы, получив его, гражданин имел возможность работать и платить налоги, за счет которых государство заботится о населении. И это хорошо.

Хотя есть и другая сторона: люди привыкают к такому беспечному существованию и становятся бездумными. Таких людей в Швеции гораздо больше, чем здесь, в Украине. Я думаю, это именно потому, что каждый имеет так много, все всегда хорошо, все… совершенно. А когда что-нибудь несовершенно, люди начинают ныть. Мне кажется, эта черта — типично шведская, — размышляет Эрик.

Для молодежи страны, где все хорошо и спокойно, свойственно желать разнообразных впечатлений и ощущений, в том числе и острых. Однако сдержанные северяне знают меру во всем, и «чудят» лишь в молодости. Эрик говорит о своих сверстниках так:

— Они хотят быть знаменитыми, быть кем-то, кого знают все. Хотят увидеть мир, попробовать все — это возможно, ведь практически каждый имеет деньги для того, чтобы делать все, что хочет. Многие, даже подростки 12-13 лет, употребляют наркотики, правда, это более характерно для больших городов, в сельской местности, где я живу, такой проблемы нет. Многие уезжают путешествовать за границу на несколько лет… А потом им надоедает все это, и они возвращаются в Швецию, чтобы получить хорошее образование и иметь в дальнейшем возможность зарабатывать побольше денег. Это, наверное, наиболее важно для большинства шведов, ведь когда у тебя много денег, ты в безопасности. Спокойствие и безопасность — наверное, это можно назвать национальной идеей для шведов, — считает мой собеседник. Своей собственной мечты, конкретного ответа на вопрос «кем ты хочешь стать?», у него нет…

— На самом деле, не знаю. Я всегда думал, что человек должен иметь мечту — о том, кем он хочет быть, чем заниматься. А у меня нет конкретной мечты. Я знаю, что хочу делать что-то, чтобы помогать людям, что-то, что угодно Богу, — размышляет Эрик. К слову, по его собственному мнению, люди в Украине гораздо более религиозны, чем шведы.

— Когда все хорошо и ты можешь иметь все, что тебе хочется, эти вещи становятся твоим богом. Большинству шведов не нужен Бог, потому что у них и так все хорошо. Здесь, в Украине, люди бедны, и условия их жизни далеки от совершенства, поэтому они находят опору в вере, в этом разница. Люди в Швеции не слишком религиозны, — утверждает студент Библейской школы.

И еще о вышеупомянутом «нордическом характере»: по словам Эрика, то, что говорят о северянах и их темпераменте, — достаточно близко к истине. Во всяком случае, в сравнении с украинцами шведы гораздо более спокойны и сдержанны, отмечает он:

— Я действительно чувствую разницу. Правда, что шведы — достаточно спокойные люди и редко производят много шума. Здесь все по-другому.

Если уж мы снова вернулись к стереотипам и расхожим ассоциациям, то отметим: некоторые из них во время беседы подтвердились, некоторые — развеялись. Например, то, что Швеция — страна хоккея и детской писательницы Астрид Линдгрен, — чистая правда. Хоккейные клубы и стадионы есть, по словам нашего собеседника, в каждом городке, а «истории Астрид» читал, как он утверждает, каждый ребенок в Швеции. «Наверное, это потому, что они очень хороши. Она хороший писатель, и мы гордимся ею, тем, что она — шведка. Книги Астрид Линдгрен вполне можно назвать нашим национальным достоянием, национальной гордостью», — заявляет Эрик.

А вот со «шведской семьей» — довольно странная история. Во всяком случае, когда мы пояснили собеседнику, что под этим подразумевается, он был неподдельно шокирован. О причинах, по которым «это» называется «шведским», даже не предполагает: «Нет, я никогда не слышал об этом. Это совсем не по-шведски…»