В гостях у Шевченко

После Женского дня в Украине только и разговоров, что о Тарасе Шевченко. Оно и понятно, 9 и 10 марта — дни рождения и смерти великого поэта, и так происходит каждый год, с давних советских времен, кстати. Cценарий памятных дней можно прогнозировать до мелочей. Стандартная, заезженная телевизионная картинка — обязательные цветы к памятнику от Президента и многочисленной свиты (интересно, они туда под роспись обязаны являться?), на местном уровне — те же цветы и привычные речи местного руководства, меняются мэры и губернаторы, а действо неизменно. Традиционно заурядные телепередачи да статьи о Великом Кобзаре. Конечно, не упомянуть о нем и мы не имеем права. Но вместо истрепанных слов про «батька нацiї» и отчетов со скучнейших праздничных мероприятий мы просто решили съездить на родину поэта. Причем не в праздничный день, когда в Моринцах суета и толчея (чего под ногами у руководства путаться?), а в обычный, будний день. К тому же до Моринцев от Кировограда машиной даже ближе, чем до наших Гайворона или Голованевска.
Вообще Национальный музей-заповедник «Шевченковский край» объединяет три села. В Моринцах поэт родился, но большую часть детства провел в Кереловке, ныне переименованной в Шевченково, и в Будищах. Разделяют эти села несколько километров. Но самое близкое к Моринцам село почему-то нигде никогда не упоминают. Оно носит диковинное для Черкасской глубинки имя …Шампань. И самое интересное, что какой-то предприниматель заложил здесь, в довольно-таки северном месте Украины, виноградник. Шампанское, видимо, через несколько лет будет прямо из Шампани.
На развилке дорог, откуда можно попасть в каждое из трех знаменитых сел, стоит памятник юному Тарасу с овечкой — ну все мы помним «Менi тринадцятий минало, я пас телята за селом…». Неподалеку стоит мельница, точнее, муляж мельницы — она нерабочая, крылья не вращаются, поставлена, вероятно, каким-то местным ценителем «всего такого» для красоты (в его понимании). А между мельницей и памятником, это в сторону Будища, на обочине расположилась большая, в полгектара площадью, мусорная свалка. Сто процентов, что побывавший позавчера в этих краях Виктор Ющенко в Будище не заезжал. Потому как в Моринцах любому понятно, где Президент проходил-проезжал — вдоль дорог деревья и кустарники подрезаны, все побелено и подкрашено.
Хотя и так территория музея Шевченко — самое ухоженное место в селе. Все очень аккуратненько, и видно, что так здесь всегда, а не к годовщине дня рождения поэта. На нас сначала обиделась экскурсовод пани Катерина за то, что машиной заехали близко, дальше, чем положено. Но потом оттаяла, и даже провела для «УЦ» — автора этих строк и водителя Игоря — персональную экскурсию. Кстати, я бы даже удивился, если бы у экскурсовода было имя, скажем, Элеонора или Мирослава, — нет, тут только Катерина может быть. А еще мы познакомились и с директором музейного комплекса «Шевченковский край», ее зовут Людмила, а фамилия ее — Шевченко. Ведущие агрофирмы здешних мест именуются «Батьківщина Шевченка» и «Кобзарь».
В Моринцах, в музее-усадьбе, две хаты — деда Тараса Григорьевича Якима, собственно хата родителей Шевченко, а еще клуня, кузница (работающая, кстати, подковы и прочее кует кузнец), часовня, административные здания. Хаты настоящие, но не шевченковские. Изначальные не сохранились. На их месте стоят натуральные, но копии. Самое старое здание здесь — клуня, где сейчас хранится инвентарь для ухода за усадьбой. Так вот, она датируется 1896 годом — то есть построена через 82 года после рождения поэта. Правее от дедовской хаты лежит большой валун. Его привезли сюда в 1939 году, на 125-летний юбилей поэта. Тогда считали, что именно на этом месте стояла хата Григория и Катерины Шевченко. Но последующие изыскания и раскопки, проведенные уже в 1989 году, к 175-летию великого сына украинского народа, показали, что вроде бы дом, где появился на свет поэт, находился еще правее метрах в сорока. Там и стоит последняя копия Тарасовой хаты.
В хатах настоящие пожитки и утварь XIX века — собирали ее по всей Украине. Хаты на три микроскопических окна, даже днем царит полумрак. Полы присыпаны сеном, пани Катерина призналась нам, что его меняют каждую неделю, по субботам. В дедовскую хату пускают вглубь, в Тарасову почему-то нет, можно только в дверь заглядывать.
У памятника матери с младенцем три венка. Я пересмотрел от кого. От Ющенко не было, наверное, уже забрали или кто-то унес как сувенир. Венки были от какого-то Национального альянса, моринецких властей и безымянный.
Всего через три дня после дня рождения Тараса Шевченко мы вполне прогнозируемо оказались единственными посетителями музея. Денег тут ни за что не берут, все бесплатно, что очень правильно. Можно пожертвовать что-то в поддержку музея. Однако видно, что здесь не бедствуют, подобно шевченковским героям, и, зная трепетное отношение нашего Президента к украинским ценностям, можно не сомневаться, что у Моринцев все будет хорошо.
За прошлый год Моринцы, усадьбу-музей Шевченко, посетило около семнадцати тысяч человек. Из них один китаец, тридцать американцев, еще из десятка стран люди (у пани Катерины все подсчитано), но подавляющее большинство — наши, свои, украинцы. Обычно в день сюда приезжают пять-шесть автобусов с экскурсантами, чаще всего киевскими и черкасскими школьниками. Нас в мои школьные годы отчего-то не возили в Моринцы, хотя классом мы ездили и в Канев, и Каменку, другие примечательные и связанные с Шевченко места Черкасщины.
— Из Кировограда и Кировоградщины часто народ бывает? — интересуюсь у землячки Кобзаря.
— Ой, да. Очень мне запомнились ваши (у вас же там летное училище есть, правда?) студенты-летчики, они были в позапрошлом году. Так такое устроили — и разыграли действо историческое театрализованное, и стихи читали, и плясали. Молодцы, в общем, очень мне запомнились.
Я долго ходил вокруг да около святых для каждого патриота мест. И пытался проникнуться, почуять, осознать — что такое должно быть в воздухе, какие виды должны быть перед глазами, какие деревья расти рядом, какие люди быть кругом, чтобы земля могла породить такого великого поэта?
Воздух в Моринцах хороший. Хоть село и немалое — тысячи на две жителей, — машин здесь почти не видно, очень популярен велосипед, зелени много. Дышится в гостях у Шевченко здорово.
Село стоит на очень крутом месте. Одни пригорки да балки, что характерно для всего Звенигородского района — такой он весь, перепадами. Сразу за хатами Шевченко и его деда идет крутой уклон, вниз метров на сто яр спускается. Вид очень живописный — красота, в этот день на всю Черкаcщину спустился туман, так он легким флером кутал эти заповедные места, но никакой мрачности не прибавлял, а какой-то доброй мистичности.
Есть места на земле очень пафосные, где ходишь — и чувствуешь, что тут творилась история. Таких мест для меня много в Москве, а в Украине это, к примеру, Дом государственной промышленности в Харькове или Лянцкоронская башня в Каменец-Подольском. В Моринцах ничего такого нет, и это, сдается мне, хорошо. Вот не ощущал я благоговейного трепета от того, что по земле, по которой ступаю, когда-то ступала босая ножка САМОГО. В Моринцах же хорошо по-другому.
С пиаром (слава Богу, что Тарас Григорьевич не знал этого термина) в Моринцах все же немножко слабовато. Вот бывал я не раз на славной Сорочинской ярмарке в соседней Полтавщине. Так каждый год не забывают организаторы очередное приглашение прислать. А еще на самых дальних подъездах к благословенной Миргородщине ты уже начинаешь ощущать себя ярмаркующим — дороги уставлены зазывными щитами «Все на ярмарку!», на каждом углу красочные указатели — сколько до Сорочинец осталось. С Моринцами иначе. Только изредка на стандартных дорожных указателях они упоминаются, и то, вероятно, потому, что село крупное. Конечно, хорошо, что нет лубочного рекламного Тараса на биг-бордах с надписью типа «Грай, кобзарю, лий, шинкарю!», но что-то, мне кажется, можно было сделать больше для популяризации Шевченковского края.
В самом селе с Шевченко не носятся как с писаной торбой. Да, есть некая гордость у его жителей, что в незаурядном месте живут, но в общении — это обычные простые люди, как в любом другом селе. Разве что почти каждый тебе все про Тараса Григорьевича расскажет на уровне аспиранта-филолога.
Самое пристойное, по современным меркам, здание в Моринцах — это школа. Она стоит прямо напротив шевченковских хат, в пятидесяти метрах. Вот же везет этим детям, в таком месте учиться! В школе евроремонт, компьютеры, зимний сад, бассейн (не знаю, правда, работает ли) и тир! Тут Ющенко «виноват», он еще когда возглавлял Национальный банк, помогал селу. В Моринцах и Шевченково немало монументальных, добротных больших зданий, явно не по масштабам этих сел. Это клубы, здания сельсоветов, универмаги, детские сады, комбинаты бытового обслуживания (в селе!). Это заслуга уже Хрущева. В 1964-м, юбилейном году Шевченко, сюда было вброшено много миллионов советских рублей — Никита Сергеевич тоже любил поэта. Сегодня все эти здания смотрятся несколько нелепо и некоторые используются лишь частично. Но в те далекие времена во всесоюзном смотре-конкурсе лучших сел СССР (был и такой) Моринцы в 1970 году стали лауреатом в номинации «за лучшую застройку и благоустройство».
Моринцы, как и два других «шевченковских» села, газифицированы. Хотя бы за это сельчане должны быть благодарны Тарасу Григорьевичу — газ тянули черт знает из какой дали, чуть подальше села, которые мы проезжали, — Вильшана, Вербовка — о газе только мечтают. Вы сначала дайте миру великого человека, а пока топите дровами… Кстати, Звенигородский район — действительно кузница патриотов, отсюда родом еще и Вячеслав Чорновил. То ли воздух тут особый, то ли вода в реке Гнилой Тикич какая-то своеобразная.
Напоследок скажу для кого-то кощунственную вещь. Я не числю себя среди истовых поклонников Тараса Шевченко. Читал его, конечно, как все мы. Но вот, допустим, некоторые произведения другого великого украинского мастера слова Николая Васильевича Гоголя я перечитываю и по сей день регулярно. Желания перечитать Шевченко у меня как-то ни разу не возникало. А тут побывал в Моринцах — и рука потянулась к «Кобзарю», честно. Съездите и вы или отправьте детей. Там хорошо…