РАДУемся

Так иной раз хочется написать о чем-то для себя самого любопытном, например, о проблеме киберсквоттерства в Украине, но я понимаю, что, как минимум, половину отведенного мне газетного места просто буду объяснять, что это такое вообще. Надо быть ближе к народу, говорить об актуальных для как можно большего количества людей проблемах и темах. Парадокс, странно и необъяснимо, но почему-то почти половину украинцев до сих пор таки волнует тема Верховной Рады! Надо писать.
Тут, кстати, стоит сказать о трактовке понятия «волнует». «Волнение» по-украински в отношении Рады этимологически ближе к понятию «раздражает» (в лучшем случае), чем «горячит кровь по весне» или «будоражит душу».
Сегодня много говорится о дискредитации самой сути парламентаризма как представительской и законодательной ветви власти. Мол, ниже плинтуса. В принципе это давно случилось. Вот кто из вас думает о любом народном депутате как о человеке, призванном судьбою давать стране умные и правильные законы, благодаря которым мы все заживем? Нет, о депутате мы думаем, что это «крутизна немереная», «вот человек поднялся» и «жизнь удалась». Я знаком с несколькими депутатами, был в прошлом созыве даже такой, к которому я мог обращаться на «ты», а не на «вы». А уж общаться по профессии приходилось с сотней избранников, не меньше. Что-то не припомню я в неформальных, не под диктофон разговорах, чтобы хоть кто-то о каких-то там национальных интересах Украины говорил.
В Раду идут не страной заниматься, а собой. Бывают исключения, но отчего-то они в своих машинах сталкиваются с КАМАЗами по пути из Кировограда в Киев…
Мой самый любимый народный депутат — Ринат Ахметов. Не потому, что он со мной как-то раз в Донецке поздоровался (нас было много, он всех приветствовал). А потому, что в Раде появляется раз в году или ненамного чаще. Не «понтуется», не изображает из себя радетеля за боли народные и защитника пролетариата и крестьян. Он человек дела, получил депутатский мандат для того же, что и остальные четыре с лишним сотни персонажей, — для статуса, уровня, «респекта и уважухи». И не суетится там под трибуной, делая вид, что до полуночи вычитывал законопроекты с перерывами на прием избирателей.
Честно говоря, где-то в глубине души я сам ужасно, до чертиков, хотел бы стать народным депутатом. Материальные проблемы мои и моих детей были бы решены раз и навсегда. Жизнь удалась бы, точно. Но не зовут, а стал бы проситься — рассмеялись бы в лицо. Хотя не прошусь не только поэтому…
Рада мельчает на глазах. То ли дело когда-то были спикеры, колориты национального масштаба — Плющ, Мороз. Да и Литвин был органичен. А сейчас — «кролик Сеня», так его называют все в политикуме за глаза. Я очень уважаю этого человека, упомянутое прозвище выдумано не мной и уже вовсю гуляет по смелым газетным страницам. Но он попал не в то время и не в то место, мне кажется.
Раз уж я начал с филологических мыслей, ими и закончу. Сдается мне, у не очень приличного по нашим меркам слова «мастурбация» в украинском контексте появились вполне приличные расширенные синонимы. Звучат они как «консультация с лидерами фракций» и «согласительный совет»…