Мы нередко, встречая бомжей, брезгливо отворачиваемся и отстраняемся от них. А они — люди. Пусть даже — только в прошлом… У каждого есть имя, есть биография, живут или жили где-то их родители. Они просят милостыню у магазинов, возле торговых центров и церквей, копаются в мусорных бачках в поисках чего-нибудь съестного прямо на глазах прохожих…
У этих несчастных «асоциалов», бродяг поневоле, было свое детство, были наверняка и мечты о будущем, которого, скорее всего, не будет… Ничего у них не будет. Хорошо еще, если похоронят по-человечески.
Мы, прохожие, первый раз столкнувшись с таким падшим, по нашим меркам, человеком, ужасаемся, а уж второй раз просто не обращаем на него внимания. А задавались ли вы хоть раз вопросом, что вынудило человека пасть так низко, на самое дно жизни? И чем им можно помочь?
Накорми голодного
Обратиться к теме «людей в прошлом» корреспондента «УЦ» заставило обращение в нашу редакцию прихожан из христианской религиозной организации «Посольство Божье». Они уже около месяца кормят потерявших средства к существованию людей, по мере возможности оказывают им медицинскую помощь.
Каждое воскресенье, в обеденное время, к пятачку возле Дома профсоюзов (район площади Богдана Хмельницкого) сходятся выброшенные на обочину жизни люди. Они знают — здесь их ждет, как минимум, тарелка горячей еды. Запаренные кипятком гречневые хлопья, толстая сарделька, стакан чая и апельсин — это стандартное воскресное меню бомжей. Тут же сестры-медики из прихода оказывают нехитрую медицинскую помощь своим подопечным — перевязывают ожоги, дезинфицируют раны.
— Они же все живут в теплотрассах. Уснут на раскаленных трубах или мальчишки специально бросят взрывпакет — вот вам и травмы. У некоторых — такие страшные, что мы своими силами обойтись не можем, — рассказывает пастор «Посольства Божьего» Владимир Ерещенко. — К тому же такая единоразовая помощь — не выход из ситуации. Кто эти бомжи? Наполовину — люди с высшим образованием, которых обстоятельства выбросили на улицу. Городу нищие мешают, государству они не нужны. И сами бомжи рады бы сменить свой статус — но не могут. Мы по мере сил стараемся определять их в различные реабилитационные центры. Но сколько это — 10-20 человек в лучшем случае. А остальные?
— Посмотрите на этих людей. У каждого своя судьба, своя история. Есть «сидевшие», есть обманутые, брошенные или те, кто сам оступился. Но внутреннего стержня — собраться, «завязать» с прошлым, хотя бы попытаться вернуться в нормальную жизнь — у них нет, они привыкли к своему статусу, не все в нынешнем плачевном состоянии пойдут домой, даже если он где-то есть. У нас тут мальчик был, 18 лет. Из Александровки приехал. И он все время просит: «Помолитесь за мою маму». А сам бомжует, но вернуться домой и попросить помощи у матери не желает, — делится своими впечатлениями о «людях в прошлом» сестра Людмила.
Недавно прихожане «Посольства» выступили с инициативой создать в Кировограде приют для людей без определенного места жительства. Иными словами — ночлежку. Все, что они просят у властей города, — выделить для этого специальное отапливаемое помещение, где можно было бы построить душевые для минимальной санобработки, медицинский пункт и койки для ночевок. Все. А возиться с бомжами и работать в этой ночлежке готовы сами прихожане.
— Понимаете, мы хотим аккумулировать наши усилия в качестве волонтеров, с одной стороны, помощь государства — с другой, и предпринимателей, которые, может, и пожертвовали бы нищим деньги, да не знают, куда и кому их давать, — с третьей. Мы уверены, есть в городе состоятельные люди, для которых пара сотен гривен — это капля в море, они готовы на самом деле помочь страждущим, — с оптимизмом говорят прихожане «Посольства Божьего».
— Если кто-то откликнется на нашу просьбу, мы будем очень рады. Поблагодарим за любую помощь. Ну а в том, что пожертвования не уйдут кому-то в карман, вы убедились сами — мы кормим нищих пока за свои деньги, а будем кормить за общие. И одежду купим, и медикаменты — всегда можно будет прийти и в этом убедиться, — говорит пастор.
Будем смотреть правде в глаза, сотни бомжей, разносящих по городу инфекции и являющихся потенциальными преступниками в погоне за средствами существования, при минимальной поддержке со стороны государства могли бы направлять свою энергию в мирное русло. Многие из них хотят работать — нынешних бомжей за минимальную зарплату и еду, помыв и одев в ночлежке, можно было бы привлекать к общественным работам. На свалку, мусорные площадки — туда, куда обычный безработный пойти побрезгует…
Общаясь с прихожанами «Посольства Божьего» и их «клиентами», мне удалось записать две абсолютно реальные истории. Две судьбы двух тезок — Александров, которые живут в параллельном нам мире — днюют на мусорках, а ночуют в кировоградских теплушках.
«Злым живется хуже»
Александру всего 55 лет. Но выглядит он на все 70. Это и неудивительно — мужчина уже 7 лет живет, точнее, существует в подвалах и теплотрассах. При этом он сохранил былую интеллигентность, у него очень добрые глаза и отличающая от всех остальных бомжей правильная речь. До 2000 года Александру и в страшном сне не могла присниться та жизнь, которая выпала ему сейчас. По профессии он — инженер, работал в областной прокуратуре, в авиакомпании УРГА, потом долгое время трудился в банке. Был у нашего героя и уютный дом, где его ждали жена и дочка. Но что-то разладилось в семейной жизни, он ушел из хорошей квартиры на Набережной, переехал к родственникам в частный сектор на Кущевку, работу бросил, как тогда думал — временно.
— Помогал им по хозяйству — то кушать подам, то приберу, — вспоминает Александр.
А однажды ночью наш герой проснулся от сильного шума. Хозяева его временного пристанища сильно повздорили, дело дошло до драки. Молодые люди сильно избили друг друга. Приехала милиция. Начались длинные разборки. В результате из дома Александру пришлось уйти. А дальше — ступеньки социальной лестницы вели все ниже и ниже. Так он стал бомжем — определенного места жительства у мужчины не было тогда, нет сейчас и, видимо, уже не будет. Перебрался в подвал, потом в теплотрассу.
— Привыкать вначале очень сложно было. Там же в основном наркоманы малолетние и алкоголики. Но за 7,5 лет привык… Ко всему привыкаешь… Я работать пытался — дворником устроился, убирал возле Дома быта. 400 гривен в месяц получал. Но половину надо было платить санстанции — чтоб разрешили и дальше работать. А потом и оттуда пришлось уйти по состоянию здоровья.
Год назад с нашим собеседником случилось несчастье. Его жестоко избили железными палками 4 подростка — два парня и две девушки. Эпикриз Александра жуткий — травмы несовместимы с жизнью.
— Белый день на дворе был. Вижу, малолетки мимо прошли, потом — сильный удар сзади. Сначала оглушили, потом добивать стали. Никто на помощь не пришел, только женщины какие-то кричать стали. Если бы они не подняли шум, меня бы, наверное, забили до смерти. Зачем? Просто так…
Приехала «скорая» — повезли в травмпукт. Но там даже смотреть не захотели, сказали: «Денег нет — увозите». В 4-й больнице — то же самое. Я попросил дочери и сестре позвонить. Дочь ответила: «Не знаю и знать такого не хочу!» А я ее любил… На море в детстве возил, — грустно говорит Александр. — Сестра, правда, деньги привезла. Меня прооперировали. А потом, когда чуть-чуть подлечился, выписали. В больнице хорошо было — тепло, кормят.
Так Александр снова оказался на улице.
— Плохих людей встречается больше, чем хороших. Но я не озлобился. Злым хуже живется, чем добрым, — утверждает наш собеседник. И по-прежнему мечтает о работе. — Я бы куда угодно пошел: сторожем, дворником… Но таких, как мы, не берут.
Питается он в религиозных организациях — то при греко-католической церкви подкормится, то вот теперь в «Посольство Божье» заходит. Одежду находит на мусорках или прихожане дают. Так и живет. Одним днем. Боится, что завтра может не наступить вообще…
«Я уже привык один»
В 2001 году, когда Саше исполнилось семь лет, его родители решили переехать из села в Петровском районе на родину деда, в Александрию. В деревне от постоянного безденежья и полуголодного состояния жить стало невмоготу.
Но и в шахтерском городе дела пошли неважно. Работать родители так и не устроились, выручало только подсобное хозяйство. Вскоре умер Сашин дед, а через полгода в результате несчастного случая погибла мама. После этого отец запил, и в апреле 2004 года и его нашли мертвым рядом с домом. «Сказали, водка некачественная — отравился», — говорит парнишка.
Так в десять лет Саша остался один — родственников больше не было.
Его хотели забрать к себе соседи, но им отказали — слишком старые, пенсии не хватит на содержание приемыша. В детский дом Саша не хотел — его мама сама воспитывалась в таком учреждении и рассказывала, что ничего хорошего там нет и быть не может, поэтому он решился бежать. А куда? Конечно, в Кировоград. Однажды, еще в детстве, он был в областном центре, и мальчику здесь понравилось: «Все красивое такое, и люди голодными не выглядят».
Добирался долго — вначале не в ту маршрутку сел, потом пешком шел, на дороге попросился к каким-то людям — несмотря на оборванный Сашин вид, его подвезли…
— Я уже два года в Кировограде. В разных местах жил, а друзей нет, так, знакомые одни, — пожимает плечами он.
Но и здесь парнишка не нашел свое место. Причина проста: если «скучковаться» с кем-то из сверстников, то придется привыкать и к наркотикам, и к алкоголю, и к табаку.
— А я боюсь и не хочу умереть так, как умер мой отец, — признается парнишка.
Не хочет Саша и всю жизнь провести в подвалах и на чердаках, общаясь с людьми, которым в этой жизни, кроме бутылки или дозы, уже ничего не нужно:
— Не хочу воровать, хотя приходилось — от безысходности. Не хочу быть у кого-то в подчинении: клянчить деньги, а потом отдавать их дяде-хозяину за то, что он позволяет побираться на его территории, а если не соглашусь, то и убить могут. Хочу получить поскорее паспорт и стать независимым.
Но пока — медленно тянутся дни и ночи. Однообразная, каждодневная рутина: добывание пищи, собирание бутылок, попрошайничество и главная цель — не попасть в руки милиции и опекающих организаций.
— А может, все-таки не так уж это страшно: расти, воспитываться, учиться под присмотром преподавателей, в компании таких же; не нуждаться в еде, находиться в тепле и не думать о всех тех проблемах, которые волнуют сейчас? — спрашиваю его.
— Нет, я уже привык один и не хочу, как все.
Саша уже не раз слышал от знакомых, что часто усыновляют ради получения бОльшей жилплощади или денег, а потом снова прогоняют. А еще он не хочет идти в армию, потому что терпеть не может насилия, а там, по убеждению мальчика, или унижают, или оставляют калеками на всю жизнь.
— Да и вообще калекой быть плохо, — уверенно заявляет Саша. — Вон их сколько сюда привозят специально для попрошайничества. Летом они на улицах, под церквями, а зимой — в теплотрассах. Они вообще очень плохо живут. Нет, я так не хочу. Один парень знакомый, здесь недалеко ошивался, специально себе руку поранил, говорил, что калекам денег больше кидают, рука у него аж почернела, так чуть не помер — заражение, наверно…
Главное, считает парнишка, пережить зиму. Все ждут лета: можно подкормиться фруктами и овощами.
Как сложится дальнейшая Сашина судьба, он и сам не знает. Будет жить, как жил, и менять — пока, по крайней мере, — ничего не собирается. Заброшенные теплушки, вонючие коммуникации, затхлые чердаки и подвалы давно уже стали ему родным домом.
Сколько их таких по всей Украине? Людей, у которых есть прошлое, но нет будущего. Внимательно перечитайте эти истории. Я не говорю — протяните руку, возьмите к себе домой, помойте, покормите и обогрейте. Не каждый на это пойдет. Но, если вы сможете помочь деньгами и вещами, — помогите. Мы люди, мы должны…
Все желающие помочь «людям в прошлом» могут обращаться к пастору «Посольства Божьего» Владимиру Ерещенко по тел.: (0522) 27-03-03, 22-77-90.
