Всплытие в Шербуре

Августовская публикация «Вместе победить и умереть» о судьбах моряков-подводников вызвала немало откликов и стала поводом познакомиться со многими уроженцами степной Кировоградщины, служившими в разное время в Военно-Морском Флоте. Они звонили, заходили в редакцию, писали письма. К примеру, очень интересное письмо прислал из Знаменского района мичман Криворучко, жаль только, очень мало написал о себе. Все эти отклики доказывают: заявленная три месяца назад тема далеко не исчерпана. Как, собственно, не заканчивается жизнь, когда человек снимает погоны. И поводом для очередной публикации стало общение с председателем Кировоградской городской организации ветеранов-подводников Василием Петровичем Гребенюком.

Василий Петрович был призван в ВМФ осенью 1969 года, как он сам подчеркивает, в самый разгар холодной войны. Сегодняшним призывникам, пожалуй, трудно представить то время. Хотя и без активного применения оружия, война велась самая настоящая. «Вероятные противники» наблюдали друг за другом с помощью радаров и перископов, напряженно слушали эфир и гидроакустические шумы, вели разведку и на боевое дежурство заступали не «понарошку». Холодная война, невидимая и неслышимая для обывателя, была состоянием готовности к началу «горячей» в любую минуту, а понимание этого тяжелым грузом ложилось на плечи людей в погонах, заступающих на дежурство и уходящих в боевые походы. В такое вот время выпало служить Василию Гребенюку. И, как говорится, совсем не в тыловых частях, а на атомной подводной лодке с ядерным оружием на борту. И в должности гидроакустика — человека, от выучки и мастерства которого во многом зависит судьба лодки и экипажа.

Равняясь на традиции

Тыловые части несколькими строками выше помянуты не случайно. К моменту призыва Василий окончил Кировоградский техникум им. Сая по специальности товароведа и, в общем-то, не исключал, что ждет его служба при каких-нибудь складах вещевого довольствия, где самой грозной опасностью могут оказаться только мыши, готовые сожрать все что угодно — от кирзовых сапог и поясных ремней до рукавиц и полушубков. Но судьба распорядилась иначе…

— Когда в горвоенкомат, — рассказывает Василий Петрович, — приехал «покупатель» с Балтийского флота, из учебного отряда подводного флота, наш земляк из Знаменки — старшина первой статьи, высокий, красивый, — всем сразу захотелось во флот. А мне еще на призывной комиссии записали: «Годен в Военно-Морской Флот». И, в общем, я про себя и решил: значит, буду служить во флоте! Так и оказался под Питером. Вышли из эшелона, строем прошли: Красная Горка — это форт напротив Кронштадта, — берег, высоченные сосны, запомнилось мне то место… Там, при учебном отряде, еще одна дополнительная медицинская комиссия вновь меня признала годным, но уже не просто во флот, а на подводную лодку. Потом была еще партийно-политическая комиссия, а я был комсомольцем — все как положено. Началось распределение — кого куда. Заводят меня в отдельную комнату. Там мичман — я ему представился как полагается. Он говорит: «Повторяй за мной». Сначала цифры шепотом, потом начал по столу отстукивать что-то вроде азбуки Морзе. Я повторяю. «Подходишь, поедешь со мной». Так я попал в роту гидроакустиков, в Ленинграде, в Краснознаменном учебном отряде подводного плавания.

Своих командиров и товарищей по учебному отряду Василий Петрович и сегодня помнит поименно. Каждую субботу и воскресенье в большом актовом зале проходили встречи курсантов с ветеранами-подводниками — теми, кто воевал в Великую Отечественную. Стены у знамени части, под которым стоит вооруженный часовой (а пост у знамени — это пост №1), украшали 46 портретов подводников — Героев Советского Союза, выпускников предвоенных и военных курсов командиров подлодок.

Но не службой единой запомнился уроженцу Кировоградщины город Ленинград. Подарила судьба курсантам и совсем неожиданное — участие в съемках (понятно, что в массовках) художественных фильмов, посвященных флоту. Хранит Василий Петрович любительские снимки, на которых запечатлен и актер Юрий Соломин на съемках фильма «И был вечер, и было утро»…

«А вы, ребята, со мной…»

Понятно, что учили будущих моряков-подводников не только их основной специальности, но и всем тем премудростям, которые должен знать матрос подлодки. Даже не просто знать, а мгновенно, во сне и наяву, применять на практике. Борьбе за живучесть корабля, умению действовать в экстремальных ситуациях и многому другому. И вот после девяти месяцев напряженной учебы Василий попал в группу выпускников, направленных для прохождения дальнейшей службы в Североморск. Распределение после прибытия запомнилось ему так:

— В Североморске на распределительном пункте мы были долго, две недели. Всех ребят уже разобрали, а мы, оставшиеся человек пятьдесят, сидим… Начали уже поговаривать, что попадем на Новую Землю, если не дальше. А потом — посадка на грузопассажирское судно «Акоп Акопян», выходим из Кольского залива, Баренцево море штормит. Сильно штормит — все ходят зеленые от морской болезни. И, наконец, Гремиха — самый краешек земли. Два километра пешком в поселок подводников Островная: двенадцать пятиэтажных домов под сопкой, а внизу — черные спины подводных лодок. И головы у нас у всех повернуты в ту сторону — на какую из них попадем? И вот построение на площади перед штабом дивизии, выбегает капитан первого ранга Новицкий. Высокий, симпатичный, молодой, а уже капитан первого ранга. «Музыканты, художники, шаг вперед». Мой товарищ Миша Дзюба хотел было выйти, а я его за руку поймал: «Миша, не спеши». Как будто почувствовал что-то, хотя только потом узнал, что Новицкий — командир К-27, той самой, трагическую историю которой ваша газета рассказала в августе. В море она уже не выходила, была намертво пришвартована у пирса, и работала там наука. Но и к этой радиоактивной лодке был приписан полный экипаж. На лодке они бывали только время от времени и недолго, а занимались разной оформительской работой. Музыканты-художники, одним словом. Ну постепенно почти всех разобрали, а к нам подходит какой-то заспанный мичман, дежурный по экипажу, повязка на рукаве сползла, и так буднично, не по уставу, говорит: «Ребята, подойдите сюда. Хочу вас поздравить — вы попали на самый боевой корабль К-159».

А между тем, несмотря на всю будничность мичмана, были все основания называть К-159 самым боевым кораблем подводного флота. Построенный по проекту 627А, он был в определенной степени наследником знаменитой атомной подводной лодки «Ленинский комсомол» (проект 627), которая летом 1962 года первой в мире прошла подо льдом до самого Северного полюса и всплыла на поверхность. В марте-апреле 1970 года, накануне прибытия молодого пополнения, К-159 участвовала в масштабных учениях «Океан». Эти учения, широковещательно приуроченные к 100-летней годовщине со дня рождения Ленина, ознаменовали собой и первую масштабную трагедию советского атомного подводного флота. 12 апреля 1970 г. в Бискайском заливе в результате аварии затонула советская атомная подводная лодка К-8.

Рядом со смертью

В рамках этих учений маршрут атомохода проходил через Баренцево море, Скандинавию, Гибралтар в Средиземное море, где базировался американский Шестой флот, за кораблями которого должна была скрытно следить К-8. На обратном пути, когда лодка находилась в Бискайском заливе, одновременно в двух отсеках возник сильный пожар. Группа из четырех человек, управлявших реактором, осталась в реакторном отсеке добровольно (они все в итоге погибли от удушья, несмотря на то, что были в специальных дыхательных аппаратах). Положение на К-8 усугублялось с каждой минутой, люди задыхались. Командир подлодки капитан второго ранга В. Бессонов принял решение — всплывать, чтобы спасти экипаж. Сразу же после всплытия необходимо было отдраить люк жилого отсека, где находилось больше всего людей. Люк заклинило, открыть его удалось, когда большая часть людей в отсеке уже задохнулась. На палубу вытаскивали в основном трупы (погибло 19 человек). Только 11 апреля началось спасение лодки и экипажа с подошедших судов. По распоряжению Москвы спасали в первую очередь лодку, а потом уже экипаж. Спасательная операция затянулась из-за сильнейшего шторма, решено было сделать перерыв, на лодке осталась часть моряков вместе со своим капитаном. Но поступавшая в корму вода создала крен, и лодка затонула практически на глазах спасателей. Всего погибло, говорит В. Гребенюк, 54 человека экипажа К-8. Это была первая катастрофа на советской атомной подлодке. Но информация об этом была засекречена и скрыта от широкой общественности.

Молодое пополнение, прибывшее в Гремиху, оказалось в одном кубрике с матросами, выжившими после катастрофы на К-8. Сначала, вспоминает Василий Петрович, всех вновь прибывших удивило, что эти ребята находятся как бы на особом положении, вне общего распорядка, и при этом «никто их не трогал». О том, что это члены экипажа погибшей К-8, молодое пополнение узнало позже. Самому Василию историю трагической гибели подлодки рассказал старшина команды гидроакустиков. Всем выжившим матросам был предоставлен выбор: либо дослуживать срочную службу в береговых частях, не выходя в море, либо решить самим, на каком корабле они хотят служить дальше. Но вот что примечательно: никто из них не выбрал берег — все изъявили желание остаться в подводном флоте и, в частности, служить на К-159.

Еще одно прикосновение к трагедии связано с тем, что молодому пополнению было поручено помогать в отправке семей погибших офицеров К-8 на Большую Землю — паковать домашние вещи, грузить контейнеры. Василия поразило, с каким мужеством держалась жена погибшего командира подлодки Всеволода Бессонова. Горе не ожесточило ее, она несла его с достоинством русской женщины. К молодым матросам относилась как к собственным детям. Находила возможность угостить чаем или кофе с печеньем, показывала семейный альбом с фотографиями: курсант военно-морского училища, молодой лейтенант, командир…

Будущие члены экипажа К-159 жили бок о бок с моряками К-8 и понимали: время ученичества заканчивается, открывается первая страница новой, взрослой жизни. И от этого только крепло их желание выйти в море и померяться силой с любыми бедами. И исподволь укладывалась в сознание молодых моряков аксиома воинского братства подводников: вместе побеждать, а если суждено — вместе умереть.

«Делай как я»

В том, что воинское братство — не пустые слова, Василий убедился с первых минут, когда закончилось вынужденное пребывание на берегу и началась настоящая боевая работа на борту АПЛ.

Командира подлодки он увидел только тогда, когда впервые спустился внутрь своего корабля. Спускался, кстати сказать, с осторожностью, словно боясь на кого-нибудь наступить, а командиру, наверно, показалось — неуклюже спускается моряк. «Смотри, как надо», — сказал командир. И, мгновенно взлетев на самый верх трапа, еще быстрее слетел вниз — практически на одних руках, лишь чуть касаясь носками перекладин. Не было ни нотаций, ни нравоучений, ни занудливых инструктажей. Командир просто показал — делай как я. Когда во время одной из своих первых вахт в море молодой гидроакустик обнаружил шум чужих винтов и после доклада в рубку четко и за нормативное время засек направление, расстояние, скорость, курс и тип «вероятной цели» (по его оценке — рыбацкого сейнера), лодка подвсплыла на перископную глубину, и Василия пригласили в рубку к перископу — смотри, ты не ошибся. Нет, не просто уверенность в своих силах стремились воспитать в молодых подводниках офицеры, но и понимание важной истины: ты — такой же член экипажа, от умений которого зависит судьба лодки, и в этом отношении — ты равный среди равных. К слову, эту особенность воинского товарищества отмечают и другие подводники.

А когда во время учений «в условиях, приближенных к боевым» — при имитации пожара в отсеке, — подвел брошенный на огонь асбестовый мат и последовала команда оставить отсек, а Василий ее проигнорировал и с помощью перочинного ножа, подаренного товарищами в день рождения, заставил-таки заработать закапризничавший огнетушитель и лишь после этого покинул задымленный отсек, и тогда обошлось без командирского разноса. Более того — на вечерней поверке командир БЧ-5 объявил моряку благодарность перед строем. Строго говоря — не по уставу: не по подчиненности. Но, наверно, командиру было виднее: моряк действовал правильно — поскольку в реальных боевых условиях возможности покинуть отсек у него нет, и он обязан бороться до конца. Не только за свою жизнь, но и за жизнь товарищей в соседних отсеках.

Не выпало на долю Василия Петровича многомесячных «автономок» и дальних походов. В славной истории К-159 все это было — включая скрытые заходы в Средиземное море через сверхохраняемый Гибралтар, маскируясь под днищем надводных кораблей, но в период службы Гребенюка командование ставило подлодке другие задачи. Это не значит, что они были проще или легче, ибо за каждым выходом в море стоял слаженный и напряженный труд всего экипажа. И два отпуска по 50 суток, которые получил моряк в годы службы, были им заслужены честно. А когда через тридцать лет после службы на К-159 пришло известие о гибели лодки, Василий Петрович воспринял его как удар невероятный силы. «Я бросился к телевизору, — рассказывает он. — Неужели?!. И да — погибла моя лодка…» К-159 затонула в августе 2003 года во время буксировки из базы отстоя в Гремихе для дальнейшей утилизации. Погибли 9 членов экипажа, находившихся на борту. Насколько известно В. Гребенюку, лодку продали на металлолом и торопились отправить на порезку. Может быть, слишком торопились?..

Всемирное братство

Этой осенью Василий Гребенюк участвовал в 44-м Международном конгрессе подводников, который проходил в Шербуре (Франция). Представлял на нем Украину. И это — тоже часть истории подводного флота, но уже его всемирной истории. Национальные общественные организации, объединяющие ветеранов-подводников, проводят ежегодные встречи международного уровня.

Всеукраинская ассоциация ветеранов-подводников была создана в сентябре 2006 года. Ее учредительное собрание прошло — представьте себе! — в Кировограде. «А почему бы нет?! — шутит Василий Петрович. — Если наш Ингул несет свои воды до самого Николаева, значит, у Кировограда есть выход напрямую в Черное море и мировой океан!» Но если говорить серьезно, то степная Кировоградщина дала немало моряков, в том числе подводников — героев Великой Отечественной войны и наших современников. Значит, было у нее право войти в число учредителей общественной организации моряков. И есть право представлять Украину на международных конгрессах, которые проходят в различных городах мира, включая Украину и Россию.

Зачем встречаются моряки-подводники разных стран, в том числе представители противостоявших друг другу военных блоков, — тоже очень важный вопрос. Люди, которые высматривали друг друга через оптику перископов, слушали море, чтобы не пропустить шум винтов «вероятного противника», хотят сегодня просто смотреть в глаза друг другу. Чтобы никогда не вернулись времена той холодной войны, равно как и Второй мировой, через которую прошли их государства и народы.