«Горизонты» Ингульской шахты

Сегодня в рубрике «Третья смена» «УЦ» расскажет о предприятии, подарившем Кировограду одно из его прозвищ «город на уране», — об Ингульской шахте Восточного горно-обогатительного комбината, отметившей в этом году свой 40-летний юбилей.
Залежи урановых руд в 15 километрах на юго-восток от центра Кировограда открыли случайно. Геологи искали в районе реки Ингул воду, а наткнулись на месторождение ураносодержащей руды. Находка пришлась как раз в тему развернувшейся в 60-х годах гонки ядерного вооружения, и на месте обнаруженного месторождения (названного затем Мичуринским) быстро выросла шахта, продукция которой должна была закрыть потребность Родины в сырье для атомных боеголовок. Разведанные в 1967 году запасы гарантировали бесперебойную работу шахты в течение 25 лет.
Во времена Советского Союза эту руду называли полиметаллической — для конспирации. Сама же Ингульская шахта (ранее — Рудоуправление №2) принадлежала ведомству военно-промышленного комплекса, называемому Министерством среднего машиностроения. Первая вагонетка с рудой была выдана на-гора в январе 1971 года. Добыла эту руду бригада Михаила Тарновского, одного из легендарных проходчиков Ингульской шахты, награжденного за свои трудовые подвиги орденом Ленина. Благодаря всесилию ВПК первая очередь рудника была введена в эксплуатацию довольно оперативно, уже в декабре 1971 года, а еще через четыре года была достигнута проектная мощность шахты в 1 млн. тонн товарной руды. Сейчас шахта работает примерно в половину своей мощности. И то неплохо, учитывая, что до 2000-х годов предприятие находилось в шаге от закрытия. В эпоху экономического коллапса на руднике время от времени останавливалось производство, вспыхивали забастовки, самая крупная из которых произошла в сентябре 1999 года, когда шахтеры девять дней просидели в шахте, не поднимаясь на поверхность, из-за того, что 5 месяцев не получали зарплату.
А проблемы со сбытом добытой руды у шахты возникли потому, что в советское время рудник исправно служил исключительно богу войны. Это сейчас продукция предприятия целиком и полностью предназначена для мирных целей, руда перерабатывается в топливные элементы для атомных электростанций. А тогда, в середине 90-х годов, началось повальное разоружение ядерных арсеналов, и Россия (забрав себе большинство располагавшихся в Украине боеголовок) выбросила на мировой рынок очень дешевый военный уран. Цена на уран в мире упала ниже отметки себестоимости его производства, Министерству топлива и энергетики, в составе которого уже находилась Ингульская шахта, было невыгодно экспортировать урановый полуфабрикат (т.н. окись-закись урана, из которой затем и изготавливают ядерное топливо — ТВЭЛ и «таблетки» урана). Рудник работал в основном на склад, ВостГОК продавал лишь малую толику полуфабриката урана — только чтобы выручить денег на оборотные средства предприятия…
— Начиная с 2003 года запасы армейского урана на рынке иссякли, — рассказывает директор Ингульской шахты Александр Булич. — В мире начали возобновлять добычу природного урана, его стоимость за три года выросла в шесть раз (до примерно 200 долларов за килограмм. — Авт.), что дало нашему предприятию возможность подняться с колен, начать внедрять программы развития рудника, запланированные еще 7-8 лет назад, разрабатывать новые «горизонты», закупать новую технику…
Специфика производства всегда удерживала над Ингульской ореол таинственности. Но в недавнее время режим секретности стал более либеральным. Предприятие требует инвестиций, а инвестор — человек капризный и привык знать как можно больше об объекте, в который собирается вкладывать средства. За последние 3-4 года на комбинат приезжали делегации из Канады, Китая, Японии, России, Франции, США; все желали участвовать в украинской программе развития уранодобывающей промышленности. Кандидатам в инвесторы о шахте рассказывали многое, но не все. Есть цифры — например, содержание урана в руде, точные объемы добычи руды и пр., — которые до сих пор находятся под грифом «совершенно секретно»…
Александр Булич говорит, что за 34 года работы на шахте не припомнит ни одного случая, связанного со шпионажем. Может быть, потому, что с освоением космоса шахта «открыла» все свои секреты?
— Мы даже не знали, что на Западе структура Ингульской шахты очень хорошо известна. Недавно приезжали из Швейцарии представители Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), контролирующего все производства в мире, использующие уран. Договорились через министерство, ВостГОК, что приедут с проверкой, а мы не имеем права их не принять. Спрашиваю представителей МАГАТЭ, что случилось, что мы тут такого натворили? Гости достают папочку, открывают ее и показывают нам фотографии предприятия, сделанные из космоса. Фотографии цветные, хорошего качества, на них видны все детали шахты, все дороги и тропинки. Вот так — скрывайся, скрывайся, а толку?..
Делегацию МАГАТЭ на снимках заинтересовал некий объект, который они приняли за установки по обогащению урана. На волне ирано-иракской паранойи в штаб-квартире организации предположили, что Украина тайно наладила у себя полный цикл переработки урана. Просчитались. Комплексом по «обогащению урана» оказались сгустители установки очистки шахтных вод.
— Александр Николаевич, ходят слухи, что накопившиеся за годы работы шахты отвалы породы содержат драгоценные металлы…
— Возможно, и содержат. Но у нас нет ни приборов, ни технологий, которые могли бы обнаружить драгметаллы. Мы, в общем-то, никогда не задавались целью проверить терриконы на содержание драгоценных металлов. Вон, в паре километров на юг уже есть разведанное месторождение золота. Наша цель — добывать урановую руду.
— Сами по себе терриконы не представляют угрозу экологии региона? Что с ними произойдет, когда шахта закроется?
— Излучение от терриконов не превышает фоновых данных по запыленности и радиоактивности, допустимых по санитарным нормам. Это я говорю с уверенностью, потому что нас постоянно проверяют различные структуры: областная экологическая инспекция, природоохранный прокурор, санитарная служба.
Со следующего года часть отвалов мы начнем перерабатывать в щебень для дорожно-строительных работ. В будущем территория предприятия будет приводиться в экологически безопасное состояние. Будет обязательно применен механизм рекультивации отвалов. Так, как делают в Германии, где из таких же отвалов урановой породы создали искусственные холмы с зелеными насаждениями.
— То, что работники шахты добывают урановую руду, накладывает отпечаток на их состояние здоровья?
— На шахте еще не было случая, чтобы кто-то из работников получил дозу радиоактивного облучения свыше нормативных 2,5 БЭР за год (биологический эквивалент рентгена). Каждый работник шахты, работающий под землей, ежегодно проходит медосмотр. Статистика такова: за прошлый год среди шахтеров зафиксировано 29 случаев профессиональных заболеваний. Но они [заболевания] вызваны не воздействием радиации, а связаны с тяжелым физическим трудом под землей проходчиков, бурильщиков, представителей других профессий, которые непосредственно занимаются добычей руды. Условия работы на шахте тяжелые, на пенсию шахтеры выходят в 40 лет, после 20 лет «выслуги» в забое.
— Каков уровень механизации работ под землей?
— Кувалдой и киркой руду у нас никто не добывает. Ручная работа — подготовка к бурению (установить распорные колонки), все остальное делают машины. Другое дело, что со времен Союза горнопроходческое оборудование практически не изменилось. Что тогда, что сейчас проходчик использует примерно одни и те же инструменты.
В прошлом году произошел резкий прорыв в области улучшения условий труда. ВостГОК закупил для нас и для Смолинской шахты три комплекта современной шведской техники. Машины практически бесшумные, безвибрационные, и они в три раза производительнее той техники, которая использовалась до этого.
Шахта нуждается в капитальном вложении средств. Кто выступит инвестором — государство или частные фирмы, — не принципиально. Последние два года ВостГОК сам понемногу вкладывает средства в капитальное строительство, обновление и модернизацию техники. Но этого недостаточно. Хотя при надлежащем вложении средств в развитие предприятия Ингульская шахта сможет проработать еще лет 15-20. Запасов руды хватит.