Сегодня Украина занимает шестое место в мире по валовому объему производства меда. В отрасли, по неофициальным данным, работают больше 700 тысяч украинцев. По оценкам экспертов, за год в стране производится 45-75 тысяч тонн меда на сумму свыше 500 миллионов гривен (!). При этом официальной «медовой» статистики в Украине нет. Непонятно даже, куда девается украинский мед: вроде как производим с избытком, потребляем мало (годовой объем «медовой» чаши среднего украинца составляет около 400 г), экспортируем тоже минимум — по данным Ассоциации пчеловодов Украины, в 2006 году из выработанных 70 тысяч тонн меда экспортировано только 3 тысячи тонн.
Отсутствие официальной статистики объясняется не только нарочитым невниманием государства к этой отрасли сельского хозяйства, но и тем, что большая часть пасек в Украине — любительские, то есть созданы якобы исключительно для развлечения хозяев и дохода не приносят… А может, и не «якобы». Сами пасечники утверждают, что в последние годы едва сводят концы с концами.
О том, рентабельно ли сейчас содержать пчел, от чего зависит качество меда и чем вообще занимается пчеловод целый год, мы попросили рассказать нашего постоянного читателя, пасечника с 30-летним стажем Петра Антоновича Воеводу.
«А я посажу соты с мёдом в своем садике, и из них вырастет улей»
— Вообще-то я вырос на пасеке, — рассказывает Петр Антонович. — Отец после войны был директором школы и держал небольшую пасеку для души. После седьмого класса я поехал учиться, потом — в армию, вернулся — отца уже не было, не было и пасеки. О пчелах я вспомнил в конце 70-х — как о способе заработать лишнюю копейку. Стал вспоминать, чему меня учил отец, купил книги по пчеловодству, но побоялся — слишком много всяких тонкостей, которых в книгах нет, а тут, у нас (Петр Воевода живет в Оникеево, одном из красивейших мест на Кировоградщине. — Авт.) серьезно пчеловодством никто не занимался. Мне повезло: незадолго до этого в Черкасской области построили химкобинат, и пчеловоды стали разбегаться оттуда, один из них — владелец огромной пасеки — переехал в Оникеево. Два года я ходил у него в «учениках», то есть бесплатно сторожил пасеку, выполнял самую неблагодарную работу, но за это мог смотреть и спрашивать…
Петр Воевода купил две пчелиных семьи (пчел продают в маленьких ящичках на четыре рамки, которые называются пакетами), сразу отделил еще две, потом опять разделил каждую семью надвое. Через четыре года у него было уже 55 ульев.
— Времени стало катастрофически не хватать, — говорит Петр Антонович. — Пчелам ведь нужны уход, забота, а я ходил на работу и оставлял их (я тогда был главным лесничим Оникеевского лесничества). В общем, работу пришлось бросить (смеется) хотя бы из практических соображений — пчеловодство приносило мне раз в пять больше. В хорошие годы я мог заработать до 12 тысяч советских рублей — вы представляете себе, какие это были деньги?!
«Разве знаешь, что этим пчелам в голову придет?»
— Чтобы зарабатывать на пчелах, им нужно посвятить жизнь, — считает Петр Воевода. — Нет никакой разработанной методики, которая будет приносить прибыль, — все индивидуально.
Год пчеловода начинается в мае. В это время пчел подкармливают сахарным сиропом, даже если у них еще остались запасы меда. Они радуются, что нашли нектар, и начинают заполнять ячейки, в которые матка тут же начинает откладывать яйца — таким образом к первому медосбору семья существенно увеличивается (пчела развивается за 18 дней). Первый медосбор — с белой акации.
— На акацию я вывожу пчел в Светловодский район, — рассказывает Петр Антонович. — Есть там такое село Калантай — 180 км от нас. Там высокая влажность, много акации, причем период цветения — до месяца, из-за того, что местность холмистая, отцветают те деревья, что сверху, зацветают те, что в оврагах. Туда очень многие возят пчел — из Полтавской, Черниговской области, россиян много, видел даже один раз машину с латвийскими номерами.
— А как пчел перевозят?
— Нанимаем «Камаз», улики подготавливаем — накрываем рамки специальными дощечками — потолочинами. Ехать надо осторожно — не быстрее 50-60 км в час. Перевозить нужно ночью — днем пчелы работают, даже если меда еще нет, они носят пыльцу, воду, клей.
Пчеловоды остаются со своими ульями на весь месяц, живут в палатках или специально построенных будочках, оборудуют туалеты, пищеблоки, ямы для мусора…
Хороший пчеловод всегда в первую очередь сделает туалет и выроет мусорную яму — как минимум, за 150 метров от «точка» (места, где стоит пасека). Пчелы не выносят посторонних запахов. Не дай Бог, одеколоном набрызгаться или не выкупаться перед тем, как к пчелам идти, — покусают. Вообще к своему пасечнику пчелы быстро привыкают, могут вообще не обращать на него внимания, а чужих сразу узнают по запаху и атакуют. Правда, если неосторожно раздавить пчелку в улье, то и «своему» достанется — пчелы реагируют на специфический запах смерти.
«А зачем на свете пчёлы? Чтобы делать мёд!»
Потом наступает время гречки, подсолнуха, кориандра и рапса. В целом за сезон с одной семьи можно получить до 50 кг меда — это если откачивать три-четыре раза. Но в этом году, по словам Петра Воеводы, пока только один раз откачали — помешали жара и ливни. Скажем, гречка перестает выделять нектар уже при +26°, а при +45°, как было в мае-июне, его уже не выделяет ни одно медоносное растение — все берегут влагу. В дождь же пчелы вообще не выходят — сидят в улье и едят уже собранный мед.
Последний раз мед качают в конце августа — начале сентября, опять прикармливают пчел сахаром — для того, чтобы семья к зимовке разрослась. При температуре -4° пчелы ложатся спать. А у пчеловодов начинаются новые проблемы — продать урожай.
— В советские времена у нас была заготконтора, — рассказывает Петр Воевода. — Идешь, договариваешься, приезжает заготовитель, раз-два: полные бидоны забрал, пустые оставил и сразу деньги отсчитал. Ну потом выпили по 100 г за сделку — и все! Кстати, тогда весь мед из Маловисковского района отправляли в братскую Югославию. Сейчас заготконтор нет — приходится искать покупателей самому. Ну куда я могу поехать? Сдаю в Кировограде по ценам совершенно смешным — 6 гривен за 1 кг. Но это уже неплохо. Года три назад была ситуация, когда килограмм меда стоил дешевле, чем килограмм сахара, тогда на плаву удержались только крупные пасеки, и то с трудом — работали не то что в убыток, в долги влезали — но ведь пасеку в один день не свернешь, пчел не выбросишь…
Увеличение объема экспорта вряд ли поможет украинским производителям выйти из кризиса. Да, украинский мед очень ценят в мире. Но его цена на мировом рынке — больше $2 за килограмм, в то время как китайский и аргентинский мед стоит $0,9 и $1,2, соответственно. Дороговизна нашего меда объясняется, опять же, любительским характером пчеловодства — имея 100 семей, пасечник не может позволить себе осваивать новые технологии, приобретать дорогостоящее оборудование и лекарства для пчел.
«Это неправильные пчелы. Значит, они делают неправильный мед»
— От чего зависит качество меда?
— Некачественного меда не бывает, — разозлился Петр Антонович. — Бывают некачественные покупатели и продавцы! Скажем, покупатель плохо вымыл банку или крышку (я еще и кипятком обдаю) — мед постоит чуть-чуть и испортится, не терпит он грязи! Или вот я как-то договорился с женщиной, которая торгует медом возле Великой Виски, отвез ей два бидона. Звонит через неделю: приезжайте за деньгами и везите еще два. Приехал, благодарил ее, посидели, отметили, и тут она говорит: «Вот вы мне два бидона привезли, а я четыре продала». Вот это преступление! Она туда сахара накидала, а мед же от этого не только букет теряет, он еще и целебных свойств лишается!
Больше всего ценится майский мед — не из-за особых целебных свойств (по мнению моего собеседника, весь мед одинаково полезен), а из-за того, что он почти целый год не засахаривается, остается жидким и прозрачным.
Кроме меда украинские пчеловоды продают пыльцу. Стоит она много дороже — от 30 до 70 грн. за килограмм, но собрать ее труднее. На летки надевают специальные заслонки с отверстиями, в которые пчела протискивается с трудом — пыльца с ее лапок остается на пыльцесборнике. Пыльцесборники очищают каждый день, а то и дважды в день, потом пыльцу просушивают до определенного уровня влажности.
Еще дороже прополис — около 180 долларов за 1 кг. Это вещество пчелы заготавливают, чтобы замазывать щели в улье и «штукатурить» пол и стены перед зимовкой. Делают его пчелки из клея, который весной собирают с почек. Прополис, как и пыльцу, покупают для нужд фармакологии. И все бы хорошо, но за весь сезон пчелиная семья заготавливает шарик прополиса размером с некрупную сливу, причем забрать можно не больше трети — остальное нужно оставить пчелкам на ремонтные работы.
Самый дорогой продукт пчеловодства — маточное молочко — у нас в стране на продажу не производят. Получить его несложно. Собрать, да еще и в объеме, годящемся на продажу, — почти невозможно.
— Это продукт, который пчелы закладывают в ячейки, в которых планируют вырастить новую матку. Когда делишь семью, пчелы, оставшиеся без матки, сразу же закладывают молочко — ячеек 6-7. А нам нужна одна, ну две — на всякий случай, так что 4-5 ячеек можно использовать, но в каждой, наверное, и миллиграмма нет! Я как-то читал о совхозе в Краснодарском крае, который специализировался на производстве маточного молочка (не знаю, существует ли он сейчас), там было 10 тысяч семей! Молочко собирали детки не старше четвертого класса — у них самые четкие движения, руки не дрожат — специальными деревянными палочками. На обычной же пасеке собирать его на продажу — нереально, для себя — да.
— А вы когда собираете, тоже зовете детей?
— Нет, мне же не нужно его никуда везти, я отломал себе ячейку — и в рот. Эффект ощущается сразу — бодрость, сила, любые болезни проходят. А еще… Знаете, почему у пчеловодов жены на 20-30 лет моложе?..
