17 сентября в христианском мире — День иконы «Неопалимая купина»; пожарные-спасатели считают эту святыню своей покровительницей. В нынешнем году в Украине уже четвертый раз в этот день будет отмечаться День спасателя — праздник сильных и мужественных людей.
За казенным словосочетанием «сотрудники МЧС» стоят живые люди, которые каждый день предотвращают несчастные случаи и катастрофы или борются с их последствиями, спасают чьи-то жизни, подчас рискуя собственной. Кто они? Чем живут, с какими проблемами, помимо наших с вами, им приходится сталкиваться на сегодняшний день? Предлагаемый материал — именно об этом.
Аварийно-спасательный отряд ГУ МЧС в Кировоградской области, сформированный в начале этого года, принимает участие в ликвидации аварий, последствий стихийных бедствий, занимается поиском и уничтожением взрывоопасных предметов — есть группы пожаротушения, химическая, пиротехнических работ, жизнеобеспечения и так далее…
Рассказывает руководитель группы пиротехнических работ Сергей Скиба:
— Наша группа существует с 1997 года. Назначение: поиск, подъем, транспортировка и обезвреживание взрывоопасных предметов времен Великой Отечественной войны и современных, не относящихся к разряду криминала или терроризма.
За 8 с лишним лет своего существования группа обезвредила около 15 тыс. взрывоопасных предметов, 2297 — только за прошлый год. Среди них — авиационные бомбы, снаряды, мины, патроны времен Второй мировой. Самая крупная «партия» — до 1000 предметов, была обнаружена в августе 2004-го в Александровском районе. Большую помощь в обнаружении опасных предметов оказывает поисковая группа «Звезда» («УЦ» уже знакомила читателей с ее работой — ред.).
Приходилось иметь дело и с современными ГРАДами, гранатами РГД и прочим — когда в Новобогдановке загорелись склады боеприпасов, туда направили четверых наших ребят. Они работали там в течение месяца, обезвредив более 1700 предметов. В группе, состоящей из 11 человек, 3 офицера, один прапорщик, остальные — солдаты-сверхсрочники. Почти все женаты, почти у всех есть дети.
В текущем году нами уже получено 157 заявок, причем приходят они практически каждый день — без работы сидеть не приходится.
— Как в Украине становятся саперами?
— Саперов в Украине обучает только один ВУЗ — военно-инженерный институт в Каменец-Подольском, его заканчивали наши офицеры. Контрактников отправляют в учебный центр на три месяца, там они проходят обучение, сдают экзамены, потом — уже на базе нашей части, — трехдневные сборы — лекции, зачеты, практические занятия по подрыву зарядов электрическим, огневым способом. И только когда все эти этапы успешно пройдены, от командира части поступает приказ о допуске, и саперы приступают к службе.
— На выездах страшно? Где было страшнее всего? Есть ли у саперов какие-нибудь профессиональные суеверия, традиции, ритуалы?
— Страшнее всего — на первом выезде, потом привыкаешь, как и к любой другой работе. Я свой первый выезд хорошо помню. Это было в апреле 1994-го — в Гайвороне нашли авиабомбу, я сам лично металлоискателем нашел вторую. Это для меня такое счастье было — первый выезд, и я отличился.
По поводу традиций: у каждого дома хранятся осколки от первого уничтоженного предмета. Когда кто-то в первый раз едет подрывать предмет, перед закладкой нужно соскрести немного тротила, пожевать его и выплюнуть — тогда он как бы больше не страшен…
— Насколько серьезно группа оснащена технически? Американские саперы чуть ли не в скафандрах работают…
— У нас ничего подобного нет — только каски. Во многих группах практикуют ношение бронежилетов, они и у нас должны быть, но пока нет. Хотя, по большому счету, при серьезном взрыве бронежилет не поможет, я не сторонник их использования. Что касается технических средств, то наиболее серьезный прибор, который мы имеем в своем распоряжении, — полученный в этом году американский металлодетектор, который «видит» на глубину до трех метров под землей, остальное все старенькое — миноискатели, с помощью которых можно проверять глубину до 40 см. Больше ничего нет. Сейчас, конечно, существуют приборы, которые сканируют площадь, определяют очертания предметов и так далее, но стоят они слишком дорого для МЧС. К примеру, тот, о котором я говорил, стоит 60 тыс. евро. Кто ж нам даст?..
— Ваша работа связана с высоким риском для жизни и здоровья. Как за это вознаграждает государство?
— Риск, конечно, высок, его степень зависит от категории предметов. Их две: к первой относятся те, которые можно перевозить, ко второй — те, которые нужно уничтожать только на месте. В нашей группе пострадавших пока, слава Богу, не было, а в общей сложности с 1997 года на территории области подорвалось 5-6 человек. Но кто-то ведь должен выполнять эту работу?..
Платят немного — за риск, к сожалению, сейчас ничего не добавляют. Когда мы имели статус военнослужащих, существовали доплаты — за обезвреженные предметы, сейчас их нет. Единственный материальный стимул в нашей работе — статус участника боевых действий, который дает определенные льготы. Чтобы нам очень хорошо жилось, сказать не могу. Ждем — может, квартиры нам все-таки дадут…
Виталий Миронюк и Денис Ткачев, начальники отделений группы спасательных работ:
— Выезжаем в основном «на деревья», которые падают из-за сильного ветра. Но бывали случаи действительно трагические, которые запоминаются надолго. Приходилось «вырезать» пострадавших из легкового автомобиля, столкнувшегося с маршруткой после ДТП — в Кировограде, на улице Короленко. Автомобиль был полностью раскурочен, женщину, сидевшую на переднем пассажирском сиденье, буквально смяло, кусок металла насквозь прошел через ее ногу… Машину сразу же распилили, женщину достали — весь выезд занял минут пятнадцать, но такие моменты запоминаются на всю жизнь.
— А как подобные эпизоды отражаются на моральном состоянии, на психике? Кошмары не снятся?
— Нет. Когда выезжаешь на такую аварию, ты не думаешь о каких-то своих страхах, эмоциях или впечатлениях. Просто стараешься делать все так, чтобы спасти тех, кого можно спасти. Да и последовательность действий со временем отрабатывается до автоматизма — во время обучения, тренировок. В реальных условиях у нас нет времени вспоминать, как развернуть это, как подключить то — каждый знает, что, когда и как он должен делать. Но какое-то время на то, чтобы восстановиться, отойти после подобных выездов, конечно, необходимо — слишком много адреналина в крови…
Кстати, у спасателей, как и у саперов, тоже есть суеверия: так, они стараются пореже мыть машины и протирать мигалки на них — считается, что если это сделать, то вероятность выезда в ближайшее время увеличивается…
— Были случаи, когда люди уходили из отряда, не выдержав психологической нагрузки?
— Люди уходили, но по другим причинам — это в основном связано с материальной стороной вопроса. Нам обещают, что когда-нибудь будет лучше, когда-нибудь будут платить больше. У большинства из нас есть семьи, дети… Конечно, то, сколько нам платят, не влияет на наше отношение к работе на аварии — если человека надо спасти, то мы будем это делать.
О материальных проблемах спасателей говорит и Александр Патеев, начальник аварийно-спасательной части ГУ МЧС в области:
— Государство, к сожалению, не финансирует отряд на должном уровне. Вплоть до того, что деньги на обмундирование личного состава приходится зарабатывать своими силами: на своей технике — кранах, экскаваторах — выполняем заказы от предпринимателей, плюс ремонт машин, сварка и тому подобное…
К слову, месячный оклад спасателя-«контрактника», как сообщил нам Патеев, составляет 560 грн. Цифра при сегодняшних ценах, мягко говоря, странная — учитывая значимость и ответственность работы, которую выполняют эти люди. К этому сложно что-нибудь добавить. Остается только искренне поблагодарить их за то, что в условиях, которые создало для них государство, спасатели не выходят бастовать, как шахтеры или учителя. Не выходят потому, что не имеют права себе этого позволить.
