Диагноз для больной медицины

Кому нравится нынешняя медицина? Никому. Ни пациентам. Ни врачам. Так начался наш разговор с заслуженным врачом Украины, почетным гражданином Кировограда, заведующим урологическим отделением Больницы скорой помощи г.Кировограда Виктором Мягким. Вернее, это был не столько диалог, сколько монолог. Сдержанная и абсолютно трезвая оценка происходящего сегодня в нашей медицине. Оценка, которую легко проиллюстрируют наши читатели. Примеров из собственного жизненного опыта, уверена, им хватит.

— О состоянии нашей медицины можно говорить много и долго, а можно — двумя простыми предложениями. Первым в виде факта: за последние пять лет украинцев стало на пять миллионов меньше. Вторым в форме вопроса: а где лечатся наши власть предержащие?

И все же давайте постараемся разобраться в причинах плачевного состояния нашего здравоохранения. На поверхности лежит проблема недостаточного финансирования. Вместо 5-10 процентов валового общественного продукта в нашей стране на здравоохранение тратится от силы 2-3. К чему это ведет? К политике «проедания». Восемьдесят процентов выделяемых средств уходит на заработную плату врачам и медперсоналу, а оставшиеся практически полностью уходят в виде платы за энергоносители. Основные фонды пополнять нечем. Используемая аппаратура — диагностические приборы, операционные столы, инструментарий — была приобретена в большинстве своем в советские времена. Если бы вы знали, каким старьем мы работаем! Это не медицинские инструменты, а орудия пыток! Сами подумайте, какая рана заживает быстрее — резаная или размозженная?

Кроме того, наша медицина крайне затратна. Она очень дорого раньше обходилась государству, а теперь — больным. Такую медицину не может выдержать ни одно государство в мире, не говоря уже о бедной Украине.

Но в чем же основные причины большой затратности? В устаревших медицинских технологиях и в поздней диагностике. Сколько бы денег ни выделялось, при нынешних технологиях, отживших свое еще в прошлом веке, их все равно не хватит. Надо применять такие методы, которые укорачивают сроки лечения и делают его малотравматичным, более результативным и т.д. А для этого нужна современная аппаратура. Она, естественно, стоит дорого. Государство ныне на подобные затраты не пойдет. Это понятно. Но и проблемой поздней диагностики никто не занимается. Хотя как раз она не требует особых денег. Наоборот. Раньше выявленное и пролеченное заболевание обходится государству намного дешевле. Эти два фактора тесно связаны между собой еще и потому, что современные медицинские технологии применимы лишь при раннем выявлении заболевания и не иначе. Более позднее выявление — это те же высокотравматические операции, длительная реабилитация…

А у нас 70 процентов больных поступают на поздних стадиях заболевания. Почему? И здесь также имеются несколько факторов. Во-первых, низкая общая культура населения. Заболело что-то — таблеточкой заглушим и пойдем дальше. Тем более что ныне рекламируют массу препаратов от массы болезней. Зачем обращаться к врачу? Во-вторых, как я уже говорил, плохая диагностическая аппаратура, не позволяющая распознать заболевание на ранней стадии. А в третьих, крайне неудобная организация первичной лечебно-профилактической помощи — поликлинического звена. Оно создано не для людей!

Возьмите любую нашу поликлинику. Кто придумал построить их там, где они стоят? А кто-то подумал, насколько больному человеку удобно будет добираться? Спрашиваю как-то дедушку: “Почему вы в поликлинику не пошли?” — “Да неудобно, сынок”. И я его понимаю.

Но если бы проблема была лишь в месторасположении. Совершенно не выдерживает критики и сама работа поликлиник. Вот заболело у человека что-то в животе. К кому он обращается? К участковому. Тот направляет больного сдать анализ мочи. Сдаст он его после девяти утра? Нет. Я тридцать три года работаю урологом и до сих пор не могу понять, кто придумал сдавать анализы с утра. Я, как врач, своим больным советую: собирайте анализы после болевого приступа или же когда состояние наиболее плохое. Тогда анализ будет наиболее информативен. Ведь это мог выйти кристаллик, песчинка, мелкий камешек. А иначе как можно определить, что было? Время упущено. Лаборатория должна работать и принимать анализы целый день. Тем более сейчас такие технологии, что результаты многих анализов можно получить через двадцать минут.

Но вернемся к нашему больному. Лаборатория закрыта. Значит, чтобы сдать анализы, нужно прийти на следующее утро. Пришел. На третий день снова туда же — забрать результаты, потом опять к терапевту. Тот или на участке, или до часу. Четвертая ходка — застал терапевта, тот посмотрел — надо пойти к урологу. Больной к нему. А его нет. Он или на полставки, или у него дежурство по больнице. На пятый день, если протолкнешься к урологу, тот назначит УЗИ. Какие очереди и режим работы там? А если больной — инвалид? С собранными данными восьмая ходка опять к урологу. У многих ли хватит терпения и любви к самому себе, чтобы пройти эти поликлинические круги? Больной махнет рукой и пойдет домой лечиться травками. А через полгода с запущенным раком мочевого пузыря его привезут к нам, в больницу «скорой помощи».

Помощь первичную надо приближать к людям. Нигде в мире нет таких громоздких поликлиник. Они не нужны. К тому же они не выполняют свою роль. Поликлиника — место, где собрано много врачей. Казалось бы, человек пришел и может пройти всех врачей, т.е. быть комплексно обследованным. А что происходит у нас? Не более десяти процентов больных, находящихся на лечении в больницах или обратившихся за помощью в поликлиники, проходят комплексное обследование. Лишь один из трех шестидесятилетних мужчин переступает порог поликлиники. И только один из десяти пришедших комплексно обследуется. Почему? Потому что на сегодняшний момент взаимоотношения врача и больного строятся на принципе «больной ищет врача», а не наоборот. Зайдите в любую поликлинику после часа дня. В коридорах можно играть в футбол. Такова система работы поликлиник.

Государство должно признать, что не может выполнить положения Конституции о бесплатности и качественной медицинской помощи. Что-то сделали, чтобы изменить ситуацию? Определили приоритеты. Охрана детства должна быть приоритетна? Да. Борьба со СПИДом? Да. Онкозаболеваниями? Да. Все правильно, но, уверен, общий приоритет должен быть один — ранняя диагностика во всем.

Чем раньше выявится болезнь, тем легче, быстрее и дешевле ее вылечить. Это доказывают элементарные финансовые расчеты. Если обычная плановая операция на простате стоит 700 гривен, то экстренная — уже десять тысяч. Этот принцип работает во всем мире. Например, когда я со своими германскими коллегами обсуждал случаи поздней госпитализации, они смотрели на меня непонимающими глазами. У них такого не может быть в принципе. Почему? Потому что немец имеет за плечами мощную страховую кассу, получая медицинскую помощь легко и быстро. Немец хочет жить и живет, а мы хотим дожить, никого не беспокоя. Уж если пришел в поликлинику дедушка — один из трех, — нужно создать ему условия для получения комплексной помощи.

Ведь возьмите любую карточку. Что там написано? Сделать то-то и то-то. Все. Выполнил больной назначения или нет, уже никого не интересует. Кому нужен этот формализм? И вот здесь мы приходим к главной причине плохого состояния нашей медицины — качеству работы самих медиков.

К сожалению, приходится констатировать, что врач поликлиники не заинтересован в своевременной диагностике заболеваний, комплексном, всестороннем обследовании больных и применении радикальных методов лечения. Налицо большая заинтересованность в назначении особых, продаваемых лично или через «свои» аптеки медикаментозных препаратов, пищевых добавок, фито- и гомеопатических средств. Задача врача — обследовать и диагностировать больного, а не всучивать ему лекарства, достав их из шкафчика. Если мы хотим иметь действенную медицину, ее нужно отделить от бизнеса. Врач, работающий в государственной больнице или поликлинике, не должен заниматься частной практикой, тем более в том же кабинете, где и ведет прием.

Но так происходит. Почему? Потому что отсутствует должный контроль за работой врачей первичного звена. А контроля почему нет? Потому что нет четких критериев оценки работы врачей. Вернее, они есть, но оценивается не качество работы медика, а его часовая загрузка.

Вот когда главными критериями работы и, соответственно, оплаты работы участкового врача будут количество комплексно обследованных людей, количество своевременно выявленных и радикально пролеченных больных, а не просто направленных куда-то зачем-то. Когда каждый случай поздней госпитализации будет разбираться и будут делаться соответствующие выводы. Когда работу врача будут оценивать по уровням заболеваемости и смертности на его участке, тогда что-то в нашей медицине будет меняться! Это осознают сами медики, с этим согласны и пациенты. Хочется, чтобы необходимость подобных реформ поняли и те, от кого зависит принятие решений.