Исповедь гвардейца N6

Мне дали медаль. Нагрудный знак гвардейца оранжевой революции. Под небывало высоким шестым номером. Вот это ничего себе! Получается ведь, что номер один — это, безусловно, Виктор Андреевич Ющенко, наш Президент. Второй номер по ранжиру — Юлия Тимошенко. Третий, вероятно, для соблюдения баланса — Петр Порошенко. На четвертом, пятом, понятно, начальники штаба Александр Зинченко и Роман Бессмертный. Вот только не знаю, кто кого в этой паре по номеру обходит. А на шестом месте, значится, я.

Этакая боевая шестерка революции. Боец «куда пошлют». Видимо, в моем лице решили наградить незаметных солдат революции, торжественно вручив медаль в мало торжественной обстановке двора бывшего штаба Виктора Андреевича. И грамоту.

Теперь как гвардеец я, естественно, не имею права на пессимистический взгляд. Гвардеец, он какой? Высокий, стройный, подтянутый, с ясным челом и васильковыми глазами. Не пьет, не курит, сексом занимается только для улучшения демографической ситуации в родной стране. Не терпит сомнений. «Гвардия умирает, но не сдается». В общем, впереди во всех начинаниях.

Так что с пессимизмом с сегодняшнего дня покончено. Размышления о правильности действий моих коллег-гвардейцев из больших кабинетов — дело наше, внутреннее. Гвардейским уставом трепаться запрещено.

Правда, наша гвардия не совсем однородна. Потому что очень большая. Есть у нас Преображенский полк Виктора Андреевича, есть Измайловский Юлии Владимировны. А есть еще и Засадный имени Литвина, в котором, говорят, много гвардейцев прошлого режима, перековавшихся, так сказать, под военспецов. Ходит слушок, что у многих из них есть такие же медали, как у меня. Воевали-то в тумане.

И пока командиры полков прилюдно отдают друг другу честь и жмут руки, бывалые пиар-капитаны уже покрывают заточенные лезвия сабель тонким слоем яда, а опытные начпроды методично собирают снаряжение для будущих битв. Потому что даже у Наполеона гвардия делилась на Старую и Новую. Заартачится, скажем, Старая — окружит ее казармы Новая, Новая забузит — будет сидеть на гауптвахте Старой. У нас же при наличии несколько большего количества Наполеонов еще надо подумать, в какую гвардию пойти.

Но пока мы все гвардейцы одной и той же революции. Революции, которая победила настолько ярко и красиво, что даже не стала утруждать себя фиксацией результатов своих побед. Где пресловутый оранжевый террор? Где ЧК и продразверстки? В конце концов, где следующий за этим всем НЭП?

Особенно раздражает отсутствие террора. Всем нам, гвардейцам, хотелось бы с кем-то расправиться. Во имя светлого будущего, конечно. Я бы, например, уничтожил своих соседей сверху по киевской квартире, которые третий месяц круглосуточно работают отбойным молотком и болгаркой. Моя догвардейская месть в виде ночной игры на гитаре и исполнения наиболее громких и противных песен Виктора Цоя не только не достигала моих соседей сверху, но и сильно раздражала моих соседей слева и справа. А вы представляете, если бы у меня над головой работала целая «Криворожсталь»? Или другой какой ферроникелевый южнотрубный судоремонтный комбинатик? Естественно, меня как гвардейца, любящего отдохнуть в тишине от баталий, его работа сильно бы раздражала. А в особенности шуршание денежных потоков туда-сюда. Ничего так не выводит из себя, как тихий шелест чужих купюр.

Но мы, гвардейцы, люди благородные и отбирать ничего ни у кого не будем. Потому что не можем. Полгода уже грозимся, и никак. То маневры у нас, то инаугурация. То «Евровидение», то День пчеловода. Тут, пардон, не до промышленности. А вообще приятно, что страна оживает. Люди снова становятся вежливыми и тактичными. До глубины души, до скупых мужских слез порадовало меня то, с какой любовью и уважением был поздравлен рядом наших гвардейцев Леонид Данилович Кучма. По случаю, естественно, дня рождения последнего. Вот ведь как: могли забыть, а не забыли. Потому что справедливые. Ой, что это я совсем не в ту оперу залез… Из «Риголетто» в «Травиату». Просто уважили знатного государственного деятеля. Который не так много сделал для Украины, но зато замечательно постарался для нашей революции. Без него, конечно, ничего бы не было. Если бы я поздравлял Леонида Даниловича, я бы написал просто: «Спасибо, Леонид Данилович, за то, что Вы так достали собственный народ. Благодаря Вашим пьянкам, фаворитизму и ложному пафосу мы наконец-то не выдержали и устроили Вам типель-тапель. В общем, успехов Вам в выращивании домашних сельскохозяйственных культур, воспитании зятя и, безусловно, долгих лет жизни. Пока Вы живы, нам будет на кого сваливать наши проблемы».

Вот такое поздравление я бы написал. Жаль, что меня опередили. Слова были несколько иные. Предполагаю, что для Кучмы в данной ситуации весьма приятные. В общем, по всему выходит, что пора Леониду Даниловичу из небытия выползать и присоединяться к Леониду Макаровичу Кравчуку в сонм Самых Мудрых Людей Украины. Ведь на носу выборы и как же мы обойдемся без советов мудрецов? Тем более что давно причисленный приблизительно за те же, что и у Кучмы, заслуги к лику святых Леонид Макарович вроде как собрался в автономный электоральный полет. Он у нас теперь Третья Сила. Честно говоря, количество третьих сил на будущих выборах уже зашкаливает. Надо вводить какую-то классификацию. Первая третья сила, вторая третья сила… Правда, пока при наличии огромного количества третьих сил не видно силы второй. Да и в силах первой силы приходится сомневаться.

Ну, дай Бог Леониду Макаровичу. Правда, он у нас человек сомневающийся. Помнится, недавно засомневался в правильности независимости Украины. Теперь, скорее всего, его грызут сомнения по поводу популярности родной партии СДПУ(о). Вот и собрал первый Президент Украины «кучмистов с человеческим лицом». Потому что не все кучмисты попадают у нас под определение «аццкий сотона», есть среди них вполне честные и благородные люди. Которые делали Леониду Даниловичу приятное не за преференции какие-то и льготы, а по велению души, из чистого восхищения. Теперь эти люди будут объединять Украину. Потому что диалектики. Сначала надо было раздолбать ее на части по национальным, языковым и религиозным признакам, а теперь, значит, объединять. Потому что процесс. Собрал кубик Рубика, разобрал кубик Рубика. Собрал автомат Калашникова, разобрал автомат Калашникова. Не страна, а такое себе «Лего» для взрослых.

Злые языки, которых еще немало в нашей не до конца объединенной стране, видят в действиях Леонида Макаровича только лишь робкую попытку протащить некое количество перекрасившихся эсдеков в новый парламент. Это ж надо какие люди! Не верить в искренность Леонида Макаровича может только совсем уж циничный человек. Как, собственно, и в искренность Леонида Даниловича. Они еще себя покажут. Они опытные бойцы. Им есть что защищать.

Но эти-то хоть в революционеры не лезут. Сколько у нас их стало, борцов с режимом? На первый план уже выдвигаются специалисты по установке памятников героям революции в собственном лице. Памятники пока в основном нерукотворные и весьма неприятно пахнущие, однако лиха беда начало. Помнится, в Москве в 91-м году самый мелкий чиновник любил щегольнуть медалью «За оборону Белого дома» на лацкане пиджака.

О, кстати, мысль! Куда же мне медаль прицепить? Из последнего хронологически в моей жизни костюма я, к сожалению, вырос. К еще большему сожалению, вырос я из него не ввысь, а вширь. Куплен он был в 2001 году по случаю посещения тогдашнего губернатора области. Моя относительная юность и воспитание советского образца в то время еще не позволяли мне прийти к губернатору в моем нынешнем гвардейском мундире — в джинсах и футболке. Это уж потом меня увлекла оппозиция, в которой разрешалось ходить черт те как. С тех пор губернаторы, министры и государственные секретари меня особо не приглашают, так что новый костюм покупать не надо. И флага оранжевой революции дома у меня нет. В общем, цеплять медаль некуда.

Нет, одна надежда — на создание музея. Представляете, лежит где-то на малиновом бархате мой нагрудный знак гвардейца номер шесть, аки орден Красной Звезды героически репрессированного командира Блюхера, и надпись: «Этот памятный знак утерян Смирновым Ю.В. по пьянке в кафе “Веники”». И мне слава, и потомкам наука…

Кстати, внимательно проштудировав грамоту о присвоении, не нашел ни одного слова о льготах нам, гвардейцам. А так, знаете ли, хочется льгот. Я вот лично для себя попросил бы бесплатный и беззаборный проход по Южному берегу Крыма. Друзья, посетившие народную здравницу в этом году, находятся кто в тихом, кто в громком шоке. В их любимые места, куда они ездили десятилетиями, вход черни отныне закрыт. Заборы, охранники, частные пляжи. Этакий феодализм с загорелым человеческим лицом. Я вот думаю, а, может, сподвигнуть соратников-гвардейцев да повалять эти заборы? Не будет ли это попыткой «повалення коституцiйного строю»?

Много льгот хочется. Права говорить на своем родном языке. А то как выборы, так все мы — украинцы, русские, татары — один украинский народ. А как выборов нет, так я сразу — угроза нежно любимой мною украинской мове. И прищемить мне что-то — первейшая задача некоторых братьев-гвардейцев. Вот опять жду не дождусь, когда же оккупантом назовут.

В общем, дела у нас в гвардии обстоят хорошо. В барабаны, правда, каждый день мы уже не лупим, с дудками по Крещатику не ходим. Гвардейцы стали респектабельными, обзавелись модными железными конями, вышколенными денщиками…

Но, знаете, страдаю от недостатка общения. Многие соратники, до и во время революции демонстрировавшие открытость и демократизм, теперь выглядят очень важно. Ни тебе поговорить о судьбе революции, ни о судьбе родины поспорить. То ли забыли, что мы одна команда, то ли никогда одной командой и не были. И хотя немногие романтики политического процесса говорят о том, что Майдан был не последним и мы еще обязательно встретимся, я как-то в это не верю. Революция в Украине, как комета Галлея, — очень яркое зрелище, но бывает один раз в сто лет.

Резюмирую. Участвовать в революции был счастлив, медалью польщен, результатами, простите, недоволен. Хотя это было прекрасное время. Сейчас закончу эту статью, сядем вместе со старым другом, гвардейцем №75, опустим наши медали в железную кружку с «Немировым», вспомним хорошее и плохое. Наше дело солдатское. Перефразируя поэта Твардовского: «Я сказал: не надо бумер, я согласен на медаль».