И в новом году мы продолжаем наш проект «Фанклуб». Традиционно мы взяли интервью у четырех актеров театра им. Кропивницкого и дадим их в двух январских номерах «УЦ».
Напомню, что задумали мы этот проект вместе с главным режиссером театра корифеев Евгением Курманом с тем, чтобы у наших актеров образовался свой круг почитателей их таланта, чтобы кировоградцы шли в театр не только на очередную премьеру или на любимый спектакль, но и «на актера». Ведь ни для кого не секрет, что в каждом «дубле» одного и того же спектакля можно найти для себя что-то новое, привнесенное в роль актером именно сегодня, — другую интонацию, поворот головы, взгляд… Ходите в театр, ведь это так здорово! А мы представляем вам двух героев сегодняшней публикации — Инну Дорошенко и Николая Игнатьева.
Как обычно в качестве превью — небольшой комментарий Евгения Курмана.
— Инна Дорошенко вступила в прекрасный актерский возраст — возраст молодости, но уже и опыта. Она эффектна, обворожительна, всегда сексуальна, интересна, убедительна. Конечно же, для нашего театра это одна из тех актрис, на которых стоит строить репертуар. Последняя наша громкая работа — это «Назар Стодоля», и я не видел, чтобы кто-то остался равнодушным, не восторгался Стехой, которую сыграла Инна Дорошенко. Но и все остальное, что она сделала, — ее Лиса в «Буратино», с которой мы начали, познакомились, Сурмилова в нашем водевиле «Дебют провинциалки», который из-за декретных обстоятельств пока в состоянии standby (в режиме ожидания. — Авт.), — каждая работа замечательна. Она однажды сказала такую фразу, и читатели, они же зрители, должны это знать, что, если она не будет работать, она сойдет с ума. И я в это верю. Если у нее не будет, скажем, месяца репетиций или какой-то работы, то она начнет болеть. Сейчас ее спасает наша последняя работа «Назар Стодоля», мы с ней много ездили, очень хорошо прозвучали («УЦ» уже писала об успехе этой постановки на фестивале Homo Ludens в Николаеве. — Авт.). Актеру необходима такая отдача. Если он вкладывает в работу частичку своей души, сердца и не получает отдачи из зрительного зала, конечно же, наступает трагедия.
Уже традиционно Евгений Васильевич после этого уходит, и мы остаемся буквально один на один с героиней интервью Инной Дорошенко…
— Итак, как Инна Дорошенко решила стать актрисой?
— Все очень банально — с детства. Лет с пяти я всегда со своей бабушкой, маминой мамой, слушала радиоспектакли. Она очень любила радиотеатр. И хотя она сельский житель, а я тоже родилась и выросла в селе, она всегда слушала спектакли и сажала меня рядом. Она строгая была, и поначалу я вынуждена была сидеть и слушать, а затем это настолько меня увлекло, что я знала по фамилиям всех тогдашних актеров и мысленно рисовала себе картинку. Кстати, уже в первом классе я написала, что буду актрисой, умудрившись сделать две ошибки в этом слове, причем не артисткой, а актрисой, и до сих пор моя учительница хранит это сочинение.
А потом меня увлекла режиссура, и классе, наверное, в четвертом я поставила «Золушку», а в шестом — «Двенадцать месяцев». Понятно, что все было примитивно, но попытка состоялась. В «Золушке» я играла мачеху, потому что это была самая сложная роль, и я поняла, что именно я должна ее играть. И в «Двенадцати месяцах» я тоже играла мачеху, потому что это характерная роль.
Вторая моя бабушка очень любила петь, и, наверное, именно от нее эта любовь к пению. Это тоже простая сельская женщина, которая «сапала буряки» и «співала» так, что люди высапывали ее рядочки, а она всех развлекала пением. Папа мой почти пятьдесят лет был директором Дома культуры, я посещала все кружки, и театральный был, естественно, самым основным. А потом папа меня специально возил в Киев на спектакли, мы специально заказывали билеты… Естественно, в наш театр ездили. А сейчас мне очень жаль, что мы ни разу не были со спектаклем в моем родном Покровском, хотя это совсем рядом…
— В вашем репертуаре масса самых разных ролей, в том числе из последних — Проня в «Зайцах» и Стеха в «Назаре Стодоле». Совершенно разные персонажи, причем не только потому, что одна комедийная, а вторая — драматическая. Какая из них вам давалась сложнее?
— Я не могу сказать, что какая-то давалась тяжелее. Просто Проня — это была мечта, потому что в юные годы я играла героинь. Это любовь, все в розовом тумане, и со временем все это надоело. Еще когда Валерий Дмитриевич Дейнекин ставил «За двумя зайцами», я играла подружку и все время ему говорила, что так хочу Проньку, на что он мне отвечал: «Только после пластической операции! Нет в тебе этой характерности, не доросла ты еще. Не вижу я тебя пока». И вдруг я узнала, что будет ставиться «За двумя зайцами». Пронька — это выстраданная роль. С возрастом во мне больше стала проявляться характерность, которую ранее не видели. А Стеха — да, она скорее драматическая. Они всегда сложнее, и сейчас я мечтаю о глубокой драматической роли, чтобы вывернуть свою душу наизнанку, открыть свой сундучок внутри и достать все те слезы, страдания — все то, что копилось годами, потому что в молодости этого нет, нет того багажа, который нужен, — ты не пережил горе, не пережил разлуку, потерю. Увы, для актрисы это необходимо. Если у тебя в жизни все гладко и хорошо — нет актрисы.
— Скажите, пожалуйста, у вас никогда не возникала мысль оставить сцену и сменить профессию?
— В моей жизни однажды была большая потеря — это практически как потерять дорогого человека, — уход из профессии. Я это пережила, и хотя говорят, что дважды в одну реку войти нельзя, я точно скажу, что это неправда. Это просто красивые слова. Входят. Я никогда не думала, что потеряю профессию, хотя это случилось так быстро, что я даже не успела опомниться. Я спрятала далеко в антресоль все роли, все программки, чтобы ничего не напоминало о театре, но все воспоминания были как об ушедшем человеке… Я страшно переживала, но, если я вернулась — наверное, это не случайно, значит, я должна быть здесь. А поменять профессию — нет, нет, тысячу раз нет.
— Какую роль вы можете назвать своей голубой мечтой?
— Конкретной роли нет, что-то драматическое, чтобы вывернуть свою душу, раскрыть ее. Есть люди, которые прячутся за чем-то, пытаются казаться веселыми… Комедийных ролей у меня достаточно, поэтому мне хочется именно драматическую.
— Вам хочется, чтобы зритель заплакал? Чтобы не аплодисменты, а слезы?
— Конечно! Наверное, это самая большая награда. В прошлом году из моего родного Покровского на спектакль «Русалочка» приезжали детки, я организовала им встречу с героиней, с Дашей. И одна девочка — сельский ребенок, который первый раз в жизни был в театре, — прильнула к Даше и сказала такую фразу: «Мне кажется, я влюбилась в театр»… Вот это самая большая награда!
— Вопрос сугубо новогодний: ваше отношение к подаркам?
— У меня самый главный подарок есть — две дочери. Это самый большой подарок, который Господь сделал для меня, так как я всегда хотела, чтобы у меня были именно дочери. Второй подарок — это моя профессия, в которую я все-таки вернулась. Помимо моей семьи — родителей, мужа, детей, — профессия для меня так же важна. Поставь на чаши весов — и ни одна не перевесит, я не смогу ни без одного, ни без другого. А подарок — я не меркантильный человек, поэтому хочу, чтобы мои дети были здоровы и успешны, родители жили как можно дольше и радовались со мной моим успехам, помогали в каких-то неурядицах, и, конечно же, роли, роли, роли…
Довольно лаконично, но ёмко и четко Евгений Курман охарактеризовал Николая Николаевича Игнатьева:
— Этот актер — душа коллектива. Он остроумен, имеет авторитет, уважение коллектива. Это человек, преданный театру, много сделавший для него и многого достигший. Для меня важны достижения художественные, и эти достижения — его последние роли, начиная от «Хозяина», где он сыграл Золотницкого, не оставив равнодушным никого. И вообще его природа такова, что, когда у нас начинают заниматься анимацией и нужно показать Марка Лукича Кропивницкого, нет другого кандидата, — своя неповторимая актерская природа. Смотрите: он только вошел — и сразу начал театр…
Далее мы продолжили разговор по душам с Николаем Игнатьевым.
— Николай Николаевич, как серьезные мужчины решаются избрать несерьезную, лицедейскую профессию?
— Несерьезную? Вы считаете эту профессию несерьезной?
— Многие считают…
— А, ну да, конечно, говорят: вы там поете, танцуете, а когда же вы работаете? Любить нужно эту профессию, нутро должно быть. Я на сцене с шести лет — начал танцевать в «Ятранчике», был такой коллектив, потом был «Ятрань», потом пошел в армию, затем с ансамблем песни и танца «Весна» полмира объездил. Сцена тянет, манит, наверное, мне это дано, потому что, если это не дано, делать на сцене нечего. Серьезная это профессия.
— В вашем репертуаре масса самых разноплановых ролей — и классика, и современные спектакли. Скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, каким путем должен двигаться современный театр?
— В театре должно быть все — и мировая, и украинская классика, и современность. Вкусы ведь у людей разные.
— А может, классические спектакли в чем-то устарели, отжили свое?
— Да вы что! Возьмите старые классические спектакли — там же все наше, сегодняшнее. Возьмите хоть «Кайдашеву семью», где я играю, — там же все, как у нас, все то же самое, ничего не меняется.
— За ваше время работы в театре поменялось ли что-то в отношениях актер-зритель?
— У нас очень хороший зритель — понимающий. В принципе все зависит еще и от спектакля, ведь бывают и провальные спектакли, хотя в последнее время у нас, слава Богу, таких не было. Я пережил, наверное, человек пять-шесть главных режиссеров. Были и провальные у нас спектакли, когда начинается спектакль — в зале аншлаг, а после первого действия выходишь на сцену — а в зале человек триста уже нет… Сидит человек десять. Так что были всякие спектакли. А когда хороший спектакль, ни один зритель не уходит!
— Понятно, что большую часть вашей жизни занимает работа. А как отдыхает актер Николай Игнатьев? Есть ли у вас какое-то хобби?
— У меня в селе дача. Я еду в село, к земле, копаю, сажаю, гребусь… Сейчас, зимой, правда, реже езжу — там все убрано, вскопано. Много читаю, причем разную литературу. Захожу в Интернет и читаю новости, они меня сейчас очень занимают — переживаю, как там на Донбассе, в Крыму, потому что люблю нашу неньку-Украину.
— А когда читаете новости в Интернете, комментарии какие-то оставляете?
— Нет, я просто изучаю все это, в себя впитываю… Хотя надо бы иногда там кое-что написать. Я родился в России, в Коми АССР, в Сыктывкаре, учился там в школе, а потом мы переехали сюда. Но я не понимаю нынешнюю политику. Иногда возникает желание сказать все, что думаешь.
— Сейчас время новогодних и рождественских праздников. Есть ли в вашей семье какие-то традиции, связанные с Новым годом и Рождеством?
— Новый год мы встречаем только в семье — дети, внуки, у меня уже много внуков. Встречаемся, празднуем, веселимся. И Рождество, и Старый Новый год, и Крещение отмечаем — чтим традиции.
— Без какого блюда вы не мыслите себе Новый год?
— Только не оливье, да?
— А почему бы и нет? Масса людей просто не представляет себе Новый год без этого салата и «шубы»!
— Я его до Нового года наедаюсь, поэтому не готовлю. А без чего нельзя обойтись? Холодец обязательно должен быть, с хреном! Домашняя колбасочка… Мы ж как? Целый год постимся, а Новый год нужно встретить как положено (смеется). Вчера услышал, что новогодний стол обойдется в 1190 гривен. Ну, у нас, конечно, меньше, мы поскромнее.
— А кто готовит в вашей семье — вы или жена?
— Мы вместе. Я страшно люблю готовить! Мое фирменное блюдо — плов. Мне даже соседи заказывают, и я делаю им настоящий узбекский плов. Он у меня как торт получается — слоями, все по науке, так что можно руки помыть и руками есть. Да я все готовлю!
— А свои, вами придуманные блюда у вас есть?
— Нет, я в основном по рецептам готовлю, если что-то новенькое — раз-раз-раз… Я даже вырезаю и подклеиваю рецепты. Есть журнал такой — «Телеклуб», там в конце страничка с рецептами, так я вырезаю и собираю. Так что я люблю поэкспериментировать и приготовить что-то новенькое. Салатик, например, какой-то…
— Значит, если бы Николай Игнатьев не пошел в артисты…
— …то пошел бы в повара! (Смеется.)
— А никогда не возникало желания открыть свой бизнес — кафешку какую-нибудь, ресторанчик?
— Ну это не с нашей зарплатой…
— А если бы вдруг возник какой-то стартовый капитал?
— Почему бы нет? Можно было бы попробовать! Какое-то маленькое бистро — раз, и кормить людей.
Беседовала Ольга Березина, фото Павла Волошина, «УЦ».
