Два документа разных эпох

И снова мы благодарим галерею «Елисаветград» за предоставленную возможность поработать с уникальными экспонатами. На этот раз к нам в руки попали два документа. Первый – газета «Сівалка», орган ЗПК, завкома и ЗК ЛКСМУ завода «Червона зоря». Более того, к выпуску газеты присоединялась выездная редакция рабочей газеты «Пролетар», органа ЦК КП(б)У и ВУПРС. Датирована она 13 марта 1931 года. Второй – Расчетная книжка общества Елисаветградского машиностроительного и чугунолитейного завода, из которой интересным нам показались «Правила внутреннего распорядка на заводе» от 1916 года. Первый завод успешно работает до сих пор. Правда, называется он «Червона зірка». От другого остались только свидетельства истории. Но это никак не умаляет значимости исторических документов для нынешнего поколения кировоградцев. Напротив, читать это интересно и немного горько – многое утрачено безвозвратно.

«Соціялістичні бої» «Червоної зорі»

В марте 1931 года топ-темой рабочей газеты (кстати, тираж ее составлял 10 тысяч экземпляров) был лозунг «Двадцять днів соціялістичних боїв за перемогу другої більшовицької весни». І подтема: «Заводи сільськогосподарського машинобудівництва розгортають всесоюзний штурм на прорив». Печатный орган призывал «червонозорівців» «включатися в передові колони штурму».

На первой полосе опубликована срочная телеграмма за подписью «Волков». Текст ее следующий: «Оргбюро спілки робітників сільськогосподарського машинобудівництва ухвалило оголосити дводекадник штурму, щоб виконати завдання Уряду до весняного посіву. Завод, що візьме першість у конкурсі, буде премійований переходовим прапором спілки. Союзсільмаш виділив фонд для преміювання. Мобілізуйте робітників, щоб включитися до штурму».

В чем заключался собственно штурм? «Комісія Виконання» под председательством Молотова дала заводу задание на 1 апреля дать 9000 тракторных сеялок. Вот и штурмовали – упорно и даже неистово. Завод объявил межцеховый конкурс – «на кращий цех, що найпершим виконає повнотою березневе завдання з усіх деталів, що їх даний цех виробляє». Были установлены премии: «першому цеху – прапор німецьких металістів Мангайму, 1000 крб. на потреби цеху, 10 місць кращим ударникам на курорти та до будинків відпочинку, 4 місця на екскурсію до передових заводів та будівництв Радянського Союзу. Другому цеху, що також вчасно виконає програму, – 500 крб. на потребу цеху, 5 місць на курорти та 2 екскурсійних місця. Найгіршому цехові – “СЛОНА на шість місяців”».

Мы заинтересовались, что это за «слон». Из нескольких трактовок словосочетания «раздавать слонов» приемлемым нам показалось следующее. Именно в 1931 году увидел свет роман Ильфа и Петрова «Золотой теленок», в котором на цирковой афише Остапа Бендера было написано: «Материализация духов и раздача слонов». То есть ничего существенного, в духе Бендера. Возможно, есть другое объяснение значения словосочетания. Кто знает – может поделиться с нами.

Председатель завкома Кравченко на страницах газеты подчеркивал, что надо покончить с позорными явлениями нарушения трудовой дисциплины: «В нашій пролетарській армії, особливо під час наступу, не повинно бути дезертирів. Під міцним керівництвом комуністичної партії, змітаючи усіх опортуністів, ми переможемо, дамо сівалки більшовицькій весні».

Вы уже поняли, что главной премией цеху, первым выполнившему мартовский план, был «прапор німецьких металістів Мангайму». «Досі цей прапор належить нам, робітникам механічного цеху № 2. З доручення робітників заявляю: ми вступаємо в конкурс, щоб цей прапор закріпити за нашим цехом. Прапора не віддамо!» – заявил Джелко в заметке «Вступаємо в бій!».

К штурму призвали все и всех. Оказалось, что не все было гладко на заводе. И было на страницах газеты место острой критике. Так, секретарь ЗПК Позняков в своем обращении к «червонозорівцям» отмечает: «Першу декаду березня ми працювали погано… В адміністративному керівництві панує цілковита розгубленість. Партосередки та профорганізація не взялися по-бойовому до роботи. “Об’єктивні” причини знов почали брати гору: опортуністи чіпляються за нестачу матеріалів, щоби виправдати своє небажання по-більшовицькому боротися за здійснення генеральної лінії партії… Кожен комуніст, комсомолець, ударник, особистим прикладом підтягуй відсталих, бери їх на буксир! Адміністратори, фахівці, ставайте на чолі масового піднесення пролетарського ентузіазму! Завоюймо першість серед ударників колгоспної весни»! Какой дух, какая ответственность…

Рабкоры, которых призывали «бути як ніколи уважними і насторожі», критиковали всех, несмотря на должности и фамилии. Настоящая свобода слова! Вот несколько заголовков: «Адміністрація на чолі з тов. Козицьким розгубилася в непотрібній метушні», «Голова цехкому тов. Василенко лише підраховує кількість соц. умов», «Секретар партосередку тов. Шигін “штампує” об’єктивні причини».

Начальнику тракторного цеха Козицкому досталось по первое число. Он «замість чіткого керівництва, метушиться по цеху, розгублено бігає від конвеєрів на рампу та назад. Розгубився перед завданням одночасно комплектувати й виконувати програми».

«Бригадир», изобличая цехком, пишет: «На конвеєрах нема змагання, нема ударної роботи. Змагання між змінами та конвеєрами лишилося на папері. Конвеєри замість випуску 32 сівалок на зміну випускають лише 15, а то й менше. Цехком, що мусить бути керівником змагання на конвеєрах, лише записує цифри про кількість соцумов, що їх складено, й формальним папірцем прикривається від відповідальності за зрив виробничої програми».

Обвиняют в срыве планов не только цехком, но и кузнечный цех. Некто Червоненко пишет: «Знову шкодить виконанню програм квола робота ковальського цеху. Кілька днів ковальський затримує подачу кутників для рам… Крім кутників, багато ще деталей, потрібних на тракторні, затримує через кепське планування ковальський цех. Ми ставимо питання руба: або ковальський цех сьогодні ж почне виконувати програми, забезпечуючи триста сівалок, або цей цех стане змивачем готування до другої колгоспної весни».

Левко Брей в заметке «Ще одна “об’єктивна” причина» акцентирует внимание на том, что необходимо устанавливать пять пневматических молотков, которые «досі лежали без діла». Автор говорит: «Силами комсомольців місце (для молотків. – Авт.) почали прибирати і, незважаючи на консерватизм технічного керівництва, молотки встановлять. На чий рахунок треба списати перестій, що трапився через нестачу рам, бо можна було їх клепати? Очевидно на рахунок цехового інженера Блюміна, що по-слонячому затримав встановлення молотків».

Рабкор Грей сетует на то, что забыли установить на заводе третью смену. Автор Бутенко возмущается тем, что «бригади на конвеєрах не укомплектовано». Ударник Лихошай жалуется на то, что «третій конвеєр лише у проекті». Некто Степаненко констатирует, что «табельники покривають прогульників», что «взяті зі стелі цифри заважають вижити прогули з нашого заводу». А Левченко требует: «Комплектовку треба закінчити негайно. Щоб виконати це, треба витягти з кабінету мудрих техніків, треба цехкому подумати про те, що поруч з браком адміністративного керівництва не вистачає мобілізації мас, змагання та ударництва».

Вот таким был день 13 марта 1931 года на заводе «Красная заря». Мы не знаем, справились ли «червонозорівці» со штурмом на прорыв, одержали ли они победу во второй большевистской весне. Но понятно, что бой был жестким, что заводчане вошли в передовые колонны штурма, что продолжают делать и сегодня.

За игру в орлянку – штраф 1 руб.

В первом параграфе Правил внутреннего распорядка на заводе Общества Елисаветградского машиностроительного и чугунолитейного завода перечислены праздничные дни, в которые, кроме воскресений, завод не работал. Мы посчитали – 18 праздников: Новый год, Богоявление Господне, Благовещение, Святого Николая, Покрова, Рождество и другие, а также пятница и суббота Страстной недели, понедельник и вторник пасхальной недели, Вознесение и Духов день. То есть гулять, как и работать, была возможность.

Рабочий день на заводе за год до революции длился 9 с половиной часов. Работа начиналась в 7 утра и заканчивалась в 17.30. Перерыв – с 12 до 13. На время перерыва рабочие были свободными и могли покидать территорию завода. А вот кочегар должен был обедать, не оставляя рабочее место.

Начало и конец работам сообщается гудком. При входе через ворота рабочий обязан сдать свой номер табельщику. «Рабочий, который не принес свой ​​номер, не будет считаться на работе, если не докажет, что находится на заводе». Запрещается появляться на работе в нетрезвом состоянии и приносить с собой хмельные напитки.

«Переходить из одного цеха в другой без разрешения заведующего отделением запрещается, например, из слесарной в столярную или токарную, из токарной в кузнечную или назад. А также вменяется в обязанность рабочим осторожное обращение с огнем вообще и при курении табака». Фабричный врач принимал в приемном покое при заводе два раза в неделю и у себя дома ежедневно.

Это касается техники безопасности. А вот что говорится в правилах об оплате труда. «В случае невозможности закончить отливку литейщики должны оставаться на работе до ее окончания, но не дольше полутора часов, то есть до 7:00 вечера. За эту сверхурочную работу рабочие получают дополнительную плату из расчета времени, проведенного на работе после гудка, согласно условиям найма». Основное время оплачивалось так: «Начиная через две недели со дня утверждения этого объявления фабричной инспекцией еженедельно по субботам за время со среды по среду. И если в субботу приходится праздник, то плата выдается накануне праздника».

Отдельно в книжечке был напечатан Табель штрафов, утвержденный старшим фабричным инспектором Херсонской губернии И. Поповым 17 января 1914 года. «За неисправную работу: порча материала и инструментов согласно степени небрежности – до 1 руб. За прогул – поденная плата, за опоздание на работу более чем на 5 минут после сигнала – до 1 руб., но не выше половины поденной платы. За несоблюдение в заводских помещениях чистоты и опрятности – до 1 руб. За приход на работу в нетрезвом виде или принесение хмельных напитков – до 1 руб. За устройство игр в карты, орлянку и другое – до 1 руб. За потерю или порчу рабочей книги – 15 коп».

Вот такой экскурс в историю нашей местной промышленности. Нынешним работникам осталось сравнить условия труда сегодня и тогда, когда наши предки работали, соблюдали правила, выполняли планы, кормили семьи. Словом, строили будущее, и наше в том числе.

Подготовила Елена Никитина, «УЦ».