Рубрика: 10

23 февраля в областном центре состоялось рядовое по нынешним временам событие: сотрудниками СБУ и прокуратуры при получении взятки был задержан очередной чиновник. Им оказался руководитель коммунального ремонтно-эксплуатационного предприятия №9 Владимир Лужняк.

Как сообщили коррес­понденту «УЦ» в прессслужбе СБУ, за помощь в приватизации квартиры от матери-одиночки потребовали сделать «добровольный взнос» в размере трети ее стоимости! Даже учитывая, что на поселке Горном цены на квартиры не самые высокие, сумма взятки в размере пяти тысяч (!) американских денежных единиц говорит не только о безудержном аппетите взяткополучателя, но и о бесконечной его наглости. Дело в том, что сия квартира после смерти ее прежних владельцев должна была перейти в право собственности сына пострадавшей. А по действующему законодательству, получение наследства от близких родственников не облагается налогом. Так что проблем возникнуть не должно было. Если только их не создавать! Погуляв по всевозможным кабинетам, молодая женщина везде получала отказы, и только «добрый» начальник согласился помочь. О цене этой помощи вы уже знаете.

Вторая особенность данного события в том, что посредником (читай: соучастником) получения неправомерной выгоды стал… бывший милиционер Александр М., у которого на руках было удостоверение руководителя регионального отделения неправительственной общественной организации по борьбе с коррупцией. Однако в списках этой неправительственной организации данное лицо не значится как руководитель. Да и само удостоверение оказалось просроченным.

А теперь серьезно: это какой же наглостью и чувством вседозволенности нужно обладать, чтобы требовать с матери-одиночки огромную сумму за выполнение ПРЕДУСМОТРЕННЫХ законом действий?! Это каким подлецом надо быть, чтобы, демонстрируя усердие в борьбе с коррупцией, стать ее непосредственным исполнителем?!

Мы обязательно будем следить за дальнейшим развитием событий, чтобы попытаться найти ответы на эти вопросы.

На момент выхода номера стало известно, что состоявшийся недавно суд принял решение по мере пресечения обоим обвиняемым. Сумма взятки, общественный резонанс и остальные внешние факторы убедили наш самый гуманный суд в мире не применять к ним жестокого наказания в виде содержания под стражей. В итоге оба соучастника находятся под домашним арестом. Однако областная прокуратура с таким решением не согласна, что и вылилось в обращение в апелляционный суд. Дата рассмотрения апелляции пока не назначена, и мы ждем продолжения.

Алексей Гора, «УЦ».

С 2017 года, согласно программе развития жилищно-коммунального хозяйства, принятой городским советом Кропивницкого, за оформление и восстановление утерянной технической документации на многоквартирные дома, в которых создаются ОСМД, платит главное управление ЖКХ. Об этом заявил начальник управления Виктор Кухаренко.

«Вся документация на дом, имеющаяся в ЖЭО, передается руководству новосозданного ОСМД при подписании акта передачи дома, – отметил Кухаренко. – При этом в акте перечисляются все документы, полученные объединением от ЖЭО. Если же говорить о технической документации, прежде всего о техническом паспорте дома, то она нередко отсутствует. В этом случае руководителю ОСМД необходимо обратиться в наше управление с соответствующим заявлением и актом приема-передачи дома. Изготовление паспорта на дом и другой необходимой документации будет осуществляться за счет главного управления ЖКХ, срок ее изготовления – 6 месяцев».

Таким образом, городское управление ЖКХ решило одну из ключевых проблем кропивницких ОСМД – отсутствие документов, за восстановление которых совладельцы должны были расплачиваться из собственного кармана. Кухаренко признал, что ситуация ненормальная, ответственность за утерю важных документов лежит и на самом управлении, и на коммунальных предприятиях, подконтрольных ему, и причина ее возникновения – отсутствие должного внимания в предыдущие годы.

Если в вашем доме организуется ОСМД и отсутствует часть необходимых документов, для их изготовления или восстановления вам необходимо обратиться в главное управление жилищно-коммунального хозяйства в г. Кропивницкий. Вопросами оформления и функционирования ОСМД занимается отдел капитального ремонта, реформирования и развития ЖКХ (каб. 223, тел. 24-84-55), специалист-консультант, отвечающий за работу с представителями объединений совладельцев, – Козаченко Юлия Михайловна.

Виктория Барбанова, «УЦ».

Далеко не кожна книга, яка виходила в нашому місті останнім часом, викликала такий ажіотаж. Одна з найбільш очікуваних книг останнього десятиліття — це друге видання довідника Юрія Матівоса «Вулицями рідного міста».

Перший раз ця книга була на­друкована у 2008 році накладом лише 500 екземплярів. Невеликий за обсягом «путівник» вулицями міста виявився надзвичайно затребуваним. І це зрозуміло, адже одна справа — милуватися Будинком Барського, а зовсім інша — дізнатися історію власної вулиці. Може, й не найкрасивішої у світі, зате рідної.

На минулому тижні у видавництві «Імекс-ЛТД» вийшло друге видання книги. Воно вважається «виправленим і доповненим», однак виправлення стосуються винятково нових назв вулиць, парків і т. п. Юрій Матівос вважає, що це надзвичайно важливо, адже вже зараз не всі мешканці міста пам’ятають, де знаходиться вулиця Луначарського чи Рози Люксембург. А за десять років ми можемо забути, де була вулиця Калініна. А для людини, яка народилася на цій вулиці, поїхала з міста багато років тому, може бути важлива саме та назва. Тож у довіднику вказані всі назви, які коли-небудь носила вулиця, навіть якщо їх було дуже багато: «Мала Міщанська — Московська — Дзержинського — Чміленка».

Ніяких інших виправлень автор вирішив у книгу не вносити, хоча сучасні дослідники краю іноді звинувачують його, що деякі відомості, вміщені у книзі, не мають документального підтвердження. Юрій Миколайович з цим радо погоджується: «Сьогодні всі працюють з архівами, а я працював з людьми».

Повернення історії краю

— У сталінські часи ніякої регіональної літератури не було, — каже Юрій Миколайович. — У шістдесяті роки вийшли кілька книжечок про історію міста — Миколи Смоленчука, Петра Безтаки. Це були такі загальні відомості — про утворення фортеці, міста і т. п.

Потім років десять нічого не видавалося. У 1975 році кореспондент Українського радіо в Кіровоградській області Валентин Сандул запропонував мені бути його співавтором. Він задумав, чи то видавництво йому замовило, путівник по місту. І він запропонував мені, що він напише про сучасність, а я — про історію.

У 1976 році у видавницві «Промінь» вийшов наш путівник (може, ви бачили колись — «Кировоград. Путеводитель-справочник») величезним навіть на ті часи накладом — 45000. Він швидко розійшовся, і «Промінь» друкував ще два тиражі.

Я там зробив спробу розробити туристичні маршрути — від вокзалу (автовокзал був поряд із залізничним). «Дворець» тоді називали «Кіровоградським Смольним», бо начебто там знаходився штаб Червоної Армії, а на «Червоній зірці» висіла табличка, що то був арсенал Червоної Армії — ну знайшли якісь відомості, десь там щось додумали… І оце був перший маршрут — революційний. Але це була спроба написати історію будівель, вулиць і т. п.

Тож десь у вісімдесятих роках видавництво «Промінь» запропонувало нам написати книжку по історії вулиць. Сандул відмовився, а я вирішив спробувати. Але звідки було брати інформацію? Я працював у архіві, але він тоді не був впорядкований, це був просто склад документів, до того ж там нічого й не було. Знаходиш щось про якусь дореволюційну вулицю і можеш тільки здогадуватися, що це за вулиця. Бо зараз це важко уявити, але ми не знали тоді, коли яка вулиця була перейменована, на честь кого і т. п.

Онук Волохіна, карта Рябкова та Велика радянська енциклопедія

— Я працював тоді у газеті «Зоря комунізму» Кіровоградського району. А потім мені запропонували стати редактором багатотиражки «Будівельник» на комбінаті «Кіровоградважбуд». Комбінат працював на всю область, а начальство сиділо на вулиці Варшавській, там була й редакція. Я їх майже нікого не знав. А тут 9-го Травня, коли всі вдягли ордени, медалі, бачу чоловіка з двома орденами Слави! Ви розумієте, що це таке — два ордена Слави? Звали його Юрій Анатолійович Назаретов. Я хотів написати про нього, а він відмовився. Потім, коли ми вже потоваришували, він пояснив чому. Виявилося, він онук останнього дореволюційного міського голови Єлисаветграда — Григорія Волохіна. А його мати, дочка Волохіна, була у 1938 році розстріляна. Тож він не хотів висовуватися…

— Я колись читала ваш нарис про Волохіна і ще думала, звідки можна було дізнатися такі подробиці?

— От від нього! А ви кажете «документальних підтверджень нема»… А якщо він мені розповів, що його дід помер на трамвайній зупинці біля лікарні Святої Анни у 1933 році, то які можуть бути цьому підтверд­ження?

А коли він дізнався, що я вивчаю історію вулиць, то зробив мені безцінний подарунок — копію плану Рябкова 1913 року. А там усі старі назви вулиць, та ще внизу назви установ і т. п. Зараз ця карта всім доступна та всім відома. Але тоді її ніде не було, навіть в архіві. Уявіть собі, який це був скарб!

А ще на вулиці Олексіївській (тепер Гагаріна) у мене був сусід — викладач Інституту народної освіти Мінін. Він був 1900 року народження і дуже багато пам’ятав. Навіть єврейський погром 1905 року, хоча він був маленький. Я багато за ним записував. А ще він мені продав перше видання Великої радянської енциклопедії у 65 томах. Тоді як було? Вийшло нове видання, і попереднє відразу списували, як застаріле. У нас у науковій бібліотеці не було ані дорадянських енциклопедій, ані першої радянської. А перше видання почало друкуватися у 1925 році. Звідки радянським науковцям було брати інформацію? З дореволюційних джерел. І тому ця енциклопедія була надзвичайно цінною для мене, там багато чого можна було знайти такого, чого в пізніших виданнях вже не було.

Він мені продав її разом з шафами (бо вони ж нестандартні), і вона в мене так досі в цих шафах і зберігається.

А потім, вже у газеті «Кіровоградська правда», ми завели таку невеличку рубрику «Кіровоград і кіровоградці». Я там друкував, що знав, про історію вулиць і звертався до читачів, щоб вони, якщо щось знають, повідомляли. А у «Кіровоградській правді» тоді тираж був, мабуть, трохи більший, ніж зараз в «України-Центр», — більше ста тисяч. Уявіть, скільки людей її читали, телефонували потім, писали листи, приходили в редакцію. Я все записував, порівнював з тими джерелами, що в мене були, і т. п.

І таким чином у 1990 році в мене була готова ця книжка. Але тут все почало змінюватися. Книга вже нікому не була потрібна. Видавництво «Промінь» закрилося. І так вона в мене й пролежала ще більше п’ятнадцяти років.

Два з половиною краєзнавця

Питаємо:

— А скільки людей у той час займалися краєзнавством?

— Два з половиною. Чому я так кажу? Був такий Іван Павлович Олефіренко, завідуючий відділом пропаганди та агітації Кіровоградського обкому КПРС, який дещо цікавився цією темою й мав змогу щось друкувати. Але як це робилося? Він викликав журналістів із різних редакцій і давав кожному тему розділу: сиди-пиши, а потім узагальнював, чи хтось за нього узагальнював, не знаю.

Був Володимир Чабаненко. Був фотограф Михайло Ножнов, чомусь забутий, який з фотоапаратом обійшов усю область. От ви пишете зараз про архів Ковпака — і правильно робите. Але ще є десь архів Ножнова, думаю, навіть у гіршому стані, якщо його взагалі не викинули. От там справжні скарби можна знайти!

Тоді це було важко. Адже ти приходиш до редактора, хочеш щось опублікувати, то маєш ще й довести значимість цього.

Я колись у радянській енциклопедії знайшов статтю про льотчика Левка Мацієвича — аж сім рядків йому там приділили. Але там було написано, що він народився в Олександрівці. І я собі, про всяк випадок, прізвище виписав.

— Просто знайшли в енциклопедії?

— А як ми, по-вашому, працювали? Отримуєш новий том енциклопедії і починаєш читати по порядку. Знаходиш десь згадку про нашу область — виписуєш. Це зараз все просто, а тоді тільки такий був шлях.

Так от, у Києві, у бібліотеці (зараз це бібліотека Вернадського, а тоді буда Академії наук України), я знайшов книгу «Памяти Льва Мациевича» 1912 року. У 1910-му він загинув, а у 1912-му видали цю книгу. Там навіть аркуші не були розрізані. Бо нікому вона не була потрібна. Це ж льотчик царської імперії — ані дисертацію про нього не напишеш, ані курсову. Так і лежала ця книжка. Я її чи не всю переписав у загальний зошит (ксероксу ж не було), він у мене й досі зберігається. У книзі було близько тридцяти фото, при бібліотеці була фотолабораторія, можна було залишити там заявку, і потім тобі копії фото додому надсилали. Я замовив усі.

Приїхав у Кіровоград, як на крилах. Написав статтю — 200 рядків (як ми з’ясували з Юрієм Миколайовичем, це десь півполоси в «УЦ». — Авт.), підібрав три фото. А редактор каже: «Хто це?» Кажу: так і так, льотчик, в енциклопедії знайшов. Він повертається (а в нього за спиною шафа з енциклопедією), дістає том, дивиться: «Та, сім рядків. А ми чого будемо про нього писати?»

Потім я написав вже зовсім коротеньку замітку з однією фотографією і віддав у «Молодий комунар», вони її надрукували.

Все змінилося у 1990 році, коли пройшов І-й Всеукраїнський краєзнавчий з’їзд і утворилася Всеукраїнська спілка краєзнавців. Тоді почали активно цим займатися.

— А кого з молодих краєзнавців читаєте?

— Володимира Боська ще можна назвати молодим? Ну, проти мене молодий. Коли я активно працював, він ще не займався краєзнавством. Він працював у картинній галереї та іноді щось писав про художників.

От його читаю. А ще… Не можу згадати прізвищ, може, окремі публікації…

До речі, ви говорили про міфо­творення у краєзнавстві. От Босько — великий міфотворець. Але це зовсім не погано. Легенди мають право на існування. Історія взагалі і краєзнавство тим паче може використовувати спогади, художню літературу і т. п. Це все може бути. Чому ні? Але за умови, що це легенда, а не брехня.

Я поясню різницю. От тут під нами (ми розмовляли з Юрієм Миколайовичем у Центральному сквері. — Авт.) величезні підвали. Я добре пам’ятаю і Успенській собор, який був на місті міськради, і ці підвали. Вони були доступні. Але так сталося, що в 1954 році їх швидко, не розбираючись, накрили плитами. Хрущов протягом кількох років звертався до Сталіна, щоб широко відзначити 300-річчя об’єднання України з Росією. Сталін не хотів. І тут Сталін помирає, і Хрущов видає розпорядження готуватися до святкування. А залишився лише рік! Тож тут дуже швидко все робили, заклали все плитами, розбили сквер, встановили пам’ятник Богдану Хмельницькому. Ви, мабуть, бачили на фото — дуже красивий сквер був. Підвали ще частково використовували. Тоді ж у магазинах ще холодильників не було, тож тут був лідник для морозива, і ми, студенти, підробляли, заготовлюючи взимку кригу з річок. Привозили її сюди, де зараз зупинка, і там її зсипали в люк — люк той і зараз там є, тільки дошкою закритий.

Так ось, є легенда, що звідси та аж до фортеці під річкою йде підземний хід. Звідки ця легенда, я знаю. Справа в тому, що біля будинку Заславського, на березі, теж були магазини з великими підвалами, затопленими водою. І от хлопці розповідали, що, мовляв, там нирнув, проплив під водою і тут винирнув. І так розповідали, що просто неможливо не повірити! Ніхто перевірити не наважувався, бо там темно, хлюпає щось попереду, нирнеш у темряві, а як не винирнеш? Так і народилася ця легенда про підземні ходи.

І якщо хтось мені це розповів, а йому ще хтось розповів — то це легенда, і це цікаво. А якщо людина вигадує якийсь документ, щоб на нього послатися, а такого документу в природі не існує та ніколи не існувало, то це брехня.

Новітня історія

Дуже шкода, що в рамках однієї газетної статті неможливо переповісти все, про що ми говорили з Юрієм Миколайовичем. Адже «за кадром» залишається багато цікавого: кіровоградський байкар Борис Чамлай, наприклад, чиї твори друкувалися в радянські часи тиражем 100 тисяч екземплярів, або історія кафе «Перлина степу» (воно ж «Кавасакі», воно ж «Яма», воно ж «Богема»), яке, виявляється, було створене спеціально для творчої інтелігенції у 1965 році, і т. п.

Але тема нашої розмови — книга. На початку століття Юрій Матівос працював у «Вечірній газети». Її редактором тоді була Ольга Пилипенко, заступником — Євгенія Шустер. Саме їм спало на думку спочатку опублікувати в газеті статті з книги «Вулицями рідного міста», а потім і видати саму книгу. Мізерний тираж — не біда. Слава Богу, що її взагалі вдалося видати. А сьогодні перевидати. Наклад, знов-таки, дуже невеликий — 1200 примірників. Тож поспішайте — книга є в магазині видавництва «Імекс-ЛТД» (вул. Декабристів, 29, 22-79-30). Коштує вона 75 грн, видання набагато якісніше попереднього, з хорошими кольоровими фото і т. п.

Юрій Миколайович каже, що дуже хотів би перевидати й іншу свою книгу — «Місто на сивому Інгулі».

— Вона вийшла більшим тиражем, — каже Матівос. — 1500 екземплярів. Але вона вийшла до 250-річчя міста, і там був якийсь пленум чи що, який міська рада проводила, і всім учасникам роздали пакетики з ручками, блокнотами та моєю книгою… Половина ж з них її викинула! А я б хотів, щоб вона пішла в продаж, щоб її придбали ті, кому вона потрібна. І от там би я дещо змінив: там є статті про людей, наприклад, половину я б сьогодні викинув, а додав інших…

Як щаслива власниця книги «Місто на сивому Інгулі», погоджуся з автором: книгу теж варто перевидати. Щоправда, вона друкувалася не в «Імексі», а в ТОВ «Діаграма», якого, здається, вже не існує…

Ольга Степанова, «УЦ».

Современные феминистки настаивают на том, что ради равноправия полов в языке должны существовать параллельные женские и мужские формы для обозначения рода деятельности: психолог – псигологиня, врач – врачиня, деятель – деятельница. Елисаветградку Наталью Бракер не волновали такие вопросы, да и о движении американских суфражисток она вряд ли много знала. Наверное, даже «борицей» за права женщин ее не назовешь. Она не устраивала демонстраций и не требовала равноправия полов, зато создавала в Елисаветграде «детские площадки» (лагеря дневного пребывания для детей) и первые детсады, в деревнях – учебные ткацкие мастерские для девочек. А во время Первой мировой войны консультировала в нашем городе женщин, оставшихся без мужей, рассказывала им об их правах, о том, как они могут заработать, чтобы прокормить семью, и т.п.

Сама Наталья Аркадьевна была прекрасным журналистом и публицистом, членом-корреспондентом академии наук. Она перевела на русский язык труды философа Африкана Шпира и переписывалась со Львом Толстым! Однако, когда в 1916-м году ее хотели ввести в состав учредительного совета мужской гимназии, предложивший ее кандидатуру сразу же оговорился: «Если, конечно, устав не запрещает входить в совет лицам женского пола». До Бракер подобный вопрос никогда даже не рассматривался!

Биографиня без биографии

Сегодня Наталья Бракер известна прежде всего как публицист и биограф членов украинской громады Елисаветграда. Она написала прекрасные, очень теплые и одновременно информативные статьи о современниках – Владимире Ястребове, Афанасии Михайлевиче, Николае Федоровском, Викторе Григоровиче, а также о философе Африкане Шпире. Собственно, о многих наших земляках мы знаем сегодня именно благодаря ее трудам.

Между тем о самой Наталье Аркадьевне Бракер (в девичестве – Шафонской) известно очень мало. Она родилась в Елисаветграде в 1854 году. Училась в Елисаветградской женской гимназии, потом была вольной слушательницей в женевском и берлинском университетах.

Мы можем предположить, что она была дочерью полковника Аркадия Андреевича Шафонского, гласного Херсонского губернского земского собрания от землевладельцев Елисаветградского уезда, и женой помещика Николая Николаевича Бракера, который жил на Михайловской улице, между Петровской и Верхне-Донской (Кирова между Шевченко и Ленина). Однако это только предположения, основанные на временных и географических совпадениях. Так, например, у Николая Николаевича Бракера было имение в Компанеевке, где он подолгу жил, построил храм и крупную бумажную фабрику. А Наталья Бракер примерно в то же время именно в Компанеевке открыла первую учебную ткацкую мастерскую. Но вполне возможно, что все это только совпадения.

О Наталье Бракер никто не писал. И она сама о себе не писала. Ничего личного – даже рассказывая о Михайлевиче и Ястребове, с которыми близко дружила, она вообще не употребляет местоимения «я». Никаких «я пришла», «мы говорили». Наталья Бракер – только журналист, наблюдатель, стенограф современников.

«У шістьдесятих роках минулого століття Єлисавет являв собою невелике місто, ще цілком обвіяне традиціями тих часів, коли він був майже військовою столицею нашого півдня. Тільки 1861-го року він перейшов з-під військового відомства до цивільного, і ще довгий час у ньому та в його околиці стояло багато війська – ціла кавалерійська дивізія й кілька батарей.

Освічені верстви суспільства складалися переважно з поміщиків та військових. Вільної інтелігенції майже не було, й коли там появився перший адміністративно засланий «студент», якийсь Сичевський, це зробило велику сенсацію.

Навчальних установ було дуже мало, і найвищими з них були школи: повітова, духовна та юнкерська, яку було влаштовано в 1865 р. Викладачами в цій школі були офіцери, що взагалі якийсь час були найосвіченішою молоддю в місті, і деякі з них викладали в тодішніх жіночих пансіонах. Один з них М. Ф. Федоровський» (из очерка о Николае Федоровском).

Адресатка Льва Толстого

В 1901 году в Москве вышла книга «Очерки критической философии» еще одного нашего замечательного земляка, философа, которого очень ценил Лев Николаевич Толстой, Африкана Шпира в переводе с французского Натальи Бракер.

Выходу книги предшествовала переписка Елисаветград – Ясная Поляна. Следующее письмо и отрывок из дневника Толстого, который можно найти на сайте библиотеки Чижевского, может быть, не много говорят о Бракер. Но о ней и ей писал Толстой!

«16 – 17 октября 1896. Ясная Поляна.

Читаю новооткрытого философа Шпира (Спира) и радуюсь. Читаю по-русски, в переводе, который мне прислала дама и который очень хотелось бы напечатать, но, наверное, не пропустит цензура именно потому, что это философия настоящая и вследствие этого касающаяся вопросов религии и жизни. Я бы напечатал у Грота и написал бы предисловие, если бы он сумел провести через цензуру».

«18 октября 1896 г. Ясная Поляна – Елисаветград.

Уважаемая Наталья Аркадьевна.

Я не отвечал вам так долго, п[отому] ч[то] дожидался сначала перевода, потом, получив, читал его. Я прочел теперь большую половину – до статьи о личности и обществе, и читал, как и всё то, что написано Шпиром, с величайшим наслаждением. Перевод ваш очень хорош. Я заметил только одно место – сейчас не помню какое, – которое показалось мне неясным; но, не имея оригинала, не могу сказать – вина ли это перевода. Уже по тому, что я прочел, можно смело решить, что напечатание этой книги было бы очень желательно и полезно, одно только страшно, что цензура. Самые лучшие и важные места будут камнем преткновения для цензуры. Я уже писал в Москву о том, что желал бы издать это в философском журнале «Вопросы психологии», но не получил еще ответа. Редактор журнала лучше, чем я, сумеет обойти трудности цензуры. Мне бы очень хотелось написать предисловие к этой книге – французское предисловие излишне, – хотелось бы высказать несколько мыслей по этому поводу, но боюсь, что мое имя затруднит еще проход книги через цензуру.

Во всяком случае я сделаю всё возможное для того, чтобы так или иначе книга была напечатана, а ваш полезный и в высшей степени добросовестный труд не пропал бы даром. Если дело не решится по переписке, то я, если буду жив, буду в Москве в ноябре и тогда решу окончательно, как быть. Вы позволите подождать решением до тех пор?

С совершенным уважением остаюсь готовый к услугам

Лев Толстой».

Воспитательница

В 1914 году по инициативе Натальи Бракер в Елисаветграде открылись три «детских площадки» – Петровская (вероятно, на ул. Петровской), в Городском саду и в саду «Альгамбра». Это были не площадки в нашем понимании, а летние лагеря дневного пребывания. Площадки работали целый день, там были воспитатели, неграмотных детей школьного возраста учили читать и считать.

Защищая смету Елисаветградского лекционного бюро на внешкольное образование детей в 1915 году, Бракер говорила:

«Если воспитательно-образовательное влияние чтений на взрослых не поддается учету, их влияние на детей должно быть еще слабее в силу неустойчивости и подвижности детского внимания. Между тем необходимость воспитательного воздействия на тех детей и подростков, которые лишены такого воздействия семьи и большую часть своего свободного времени проводят на улице или вообще вне дома, давно признана и вызывает повсюду, особенно за время войны, ряд учреждений, имеющих отвлекать их от улицы и ее разлагающих влияний.

До прошлого года вопрос о культурном воздействии на детей улицы, за редкими исключениями, не привлекал внимания местного общества и городского управления.

Но война, нарушившая благосостояние тысяч семейств и расшатавшая их внутренний строй, возбудила общее внимание к участи осиротелых детей и породила желание так или иначе упорядочить их существование и внести нравственно оздоровляющие впечатления, как противовес расшатывающим нервы и ожесточающим впечатлениям, порожденным войной.

Школа, преследующая специально задачи обучения, часто не соответствующего умственному уровню детей, не в силах создать эти условия, и на помощь ей теперь возникают учреждения, стремящиеся научить ребенка разумно и плодотворно пользоваться своим досугом. Одним из таких учреждений являются народные детские площадки, и первый опыт их устройства у нас, давший за три месяца цифру в 27867 посещений на трех площадках, скудно оборудованных и не сразу наладивших свою работу, показывает, насколько они ответили потребности детей в разумно организованном отдыхе.

(…) Организаторы площадок стремятся закрепить создавшуюся на них духовную жизнь детей, перенося свои организации в закрытые помещения. Таким образом создаются школьные очаги, детские клубы и наконец детские дома. Подобно тому, как народный дом является центром духовной жизни взрослого населения, детский дом, в зависимости от сил и средств, которыми располагает, сосредоточивает в себе все, что может плодотворно занять ребенка, начиная с книжек и простейших игр и кончая мастерскими и образовательными курсами».

При этом три «площадки» выполняли, по сути, разные функции. Петровская стала местом отдыха в каникулярное время «для учащихся низших и средних учебных заведений, а также детей дошкольного возраста и детей труда». Площадка в Городском саду «являлась культурно-облагораживающим учреждением для детей прилегающих к саду районов, между Пермской и Садом и окружающих Городской сад поселков». Там главной проблемой была организация библиотеки, которая будет выдавать книги на дом. А для «площадки» в «Альгамбре», куда приходили дети с Озерной и Солодкой балки, главной задачей стала ликвидация безграмотности. Поэтому там, кроме трех воспитателей, стала работать еще и учительница.

Первый народный детский сад, тоже по инициативе Натальи Бракер, открылся на Ковалевке в 1913 году. Когда было построено новое здание ремесленно-грамотного училища на Вокзальной улице (сейчас Областной центр научно-технического творчества), в старом здании на углу Вокзальной и Тюремного переулка открыли первый в городе детсад. Это здание, как писал один из основателей ремесленно-грамотного училища Федоровский, раньше было еврейским шинком. Его купили для училища в 1867 году. А сам Федоровский посадил возле него небольшой сад.

До этого в городе, правда, уже был частный детсад – на улице Нижне-Донской (Тимирязева, сейчас – Карпы). Он принадлежал Эстер Яновской. В нем было две группы по пятнадцать деток от четырех до семи лет, проводились занятия и т.п., но он был платным. Развитие же массового дошкольного образования – заслуга все-таки Натальи Бракер. В 1917 году она же открыла в Елисаветграде курсы по подготовке воспитателей народных детсадов.

Известно, что Наталья Аркадьевна Бракер после революции осталась в городе. Она была членом исторической секции Всеукраинской академии наук, входила в комиссию «районного исследования Полуденной Украины», которую возглавлял Михаил Грушевский, от города Зиновьевска. Умерла в Зиновьевске в конце февраля 1933 года.

Если наше предположение о том, что мужем Натальи Аркадьевны был Николай Николаевич Бракер верно, то о последних годах ее жизни мы можем узнать из записок врача Марии Плахотиной, которая оставила прекрасные воспоминания о жизни в Елисаветграде-Зиновьевске-Кировограде с конца 1910-х и до 1970-х годов. «О судьбе Бракера не знаю, а с его женой мне довелось лежать одно время в «Еврейской больнице» в 1927 году. Ей дали комнату в её же доме в полуподвальном помещении. Лежала она в больнице по поводу ожога лица II-й степени – повздорила с соседкой, которая что-то, не помню что, плеснула ей в лицо»…

Подготовила Ольга Степанова, «УЦ».

Меньше месяца назад наша землячка, ныне живущая в Канаде, Елена Горожанкина сообщила в галерею «Елисаветград», что достигнута договоренность выставить детские рисунки конкурса «Щаслива дитина – квітуча Україна» в украинских школах и институте Св. Владимира города Торонто. Рисунки были упакованы и отправлены за океан.

От Елены пришло сообщение, что посылка получена. Рисунки уже в Канаде в ожидании выставок. «Счастливая Елена Горожанкина в восторге от частицы Украины, отображенной в детских рисунках. Начинаются организационные хлопоты, связанные с проведением выставок», – написал в соцсетях владелец галереи и организатор конкурса, ставшего не только всеукраинским, но уже и международным, Николай Цуканов.

Мы все рады и очень горды тем, что наши земляки не только помнят свой родной город и свою страну, но и помогают. Надеемся, что география выставок украинских детских рисунков будет расширяться.

Наверное, все согласятся с тем, что наша Кировоградщина щедра талантами. Некоторые получили свою долю признания на мыслимых и немыслимых уровнях, некоторые — недооценены, а кто-то и незаслуженно забыт. И очень радует то, что есть неравнодушные люди, которые, по крупицам собирая материалы, берегут память о своих земляках, учителях, коллегах. В конце февраля в Кировоградском музыкальном училище и музыкальной школе N1 состоялись презентации книги кандидата искусствоведения Марины Долгих «Юрий Хілобоков: сюїта для скрипки з оркестром».

Идея этого монографического произведения принадлежит директору Кировоградского музыкального училища, заслуженному деятелю искусств Украины Ларисе Голиусовой. Поражает большой труд Марины Долгих, ведь работа над книгой началась лишь в июле прошлого года. И вот в феврале мы уже держим в руках замечательное издание.

К большому сожалению, узнать о жизни и творчестве Юрия Хилобокова не так просто: в Интернете есть лишь упоминания фамилии композитора, немного о конкурсе его памяти и несколько публикаций местных журналистов. И это в то время, пишет Марина Васильевна в своей книге, как «Юрій Павлович виховав чимало особистостей. /…/ З його класів школи й училища вийшли, зокрема:

— доктор мистецтвознавства, професор Михайло Цирульник-Щербаков, концертмейстер знаного за радянські часи естрадно-симфонічного оркестру під керівництвом Юрія Силантьєва, грою якого на новорічних «Піснях року» насолоджувалися телеглядачі 1970-80-х років;

— доктор мистецтво­знавства, професор Національної консерваторії Греції (Афіни) та низки провідних грецьких навчальних закладів Владислав Халапсис;

— артист Бостонського симфонічного оркестру Михайло Корсунський;

— кандидат педагогічних наук, професор Львівської Національної музичної академії України ім. М. В. Лисенка Юрій Соколовський;

— заслужений артист України, головний диригент оркестру академічного ансамблю української музики, пісні й танцю «Чайка» Одеської обласної філармонії, доцент Одеської Національної музичноі академії ім. М. В. Нежданової Дмитро Притула;

— заслужена артистка України, солістка і художній керівник академічного камерного оркестру старовинної і сучасної музики «Ренесенс» сумської філармонії Людмила Стичук (Федченко) /…/»… Список можно еще продолжать и продолжать, ведь только в музыкальной школе Юрий Хилобоков работал полвека, а еще он преподавал в музыкальном училище.

Юрий был четвертым ребенком у Павла Петровича и Ирины Андреевны Хилобоковых. Отец был обычным литейщиком на заводе Эльворти. В 1936 году маленького Юру отдали в музыкальную студию, расположенную в помещении клуба им. Октября. Его преподавателем был Л. Болтянский, ученик основателя скрипичной школы нашего края И. А. Гольденберга, который в свое время учился в Пражской музыкальной академии у выдающегося чешского педагога-методиста Отакара Шевчика. Влияние этой школы нашло воплощение в дальнейшей педагогической деятельности Юрия Хилобокова, в его работе с талантливыми детьми. Юрий начал работать еще в войну, сначала в концертно-эстрадном бюро, а впоследствии — скрипачом-солистом в филармонии. Интересный факт: во время оккупации парня вынуждены были прятать от отправки в Германию в подвале, следствием чего стала серьезная болезнь, от которой его вылечил немецкий врач. Он оказался меломаном и попросил временно скрипку — поиграть, пока парень болеет, а впоследствии Ирина Андреевна с трудом вернула инструмент. И по сегодняшний день эта скрипка дарит людям наслаждение в руках дочери Юрия Павловича — Натальи Хилобоковой.

Юрий Хилобоков мечтал учиться в Ленинграде, но по состоянию здоровья ему не подошел климат, и он вынужден был вернуться, а затем поступил в Одесскую консерваторию. В 1953 году после окончания учебы он начинает преподавание в 1-й музыкальной школе, которую сам закончил. Видимо, нам надо поблагодарить Бога, что благодаря наличию жены и маленькой дочери ему удалось не поехать по направлению в Ужгородское музыкальное училище!

А потом были пятьдесят лет, отданные своей alma mater, параллельно — работа в новом музыкальном училище, в становлении которого он принимал непосредственное участие, концерты…

Скрипка была первой любовью Юрия Хилобокова. А второй его любовью и страстью был оркестр, без которого невозможно представить себе этого человека. Сначала был струнный оркестр музыкальной школы N1, где он преподавал, затем — оркестр в музыкальном училище.

— Маэстро удалось создать молодежный симфонический оркестр, в котором все пульты, кроме духовых инструментов, занимали студенты. А в 1972 году он осуществил еще одну свою мечту — из преподавателей и лучших студентов музыкального училища создал профессиональный филармонический камерный оркестр. Уже за эти музыкальные коллективы надо поклониться Юрию Хилобокову. Я лично считаю его заслуженным дирижером кировоградского края, — говорит Марина Долгих. Следует отметить, что и сегодня камерный оркестр кировоградской филармонии «Концертино» дарит наслаждение меломанам — уже под руководством дочери Юрия Павловича, Натальи Хилобоковой.

Вернемся к книге. Хочется цитировать и цитировать ее, но не буду. Такие вещи нужно читать, не пропуская мелочей, - настолько значима эта личность в музыкальной культуре не только Кировоградщины, но и всей Украины. Марина Долгих выполнила поистине колоссальную работу. Семейный архив Хилобоковых, который хранят дочери Юрия Павловича Наталья Хилобокова и Татьяна Фурлет, архивы, в том числе и музыкальной школы и музучилища, воспоминания его учеников, коллег, среди которых народная артистка Украины певица Л. Забилястая, заслуженный деятель искусств Украины Г. Еременко, - все это нужно было пересмотреть, обработать, отсканировать. Извините, если мы кого-то не назвали, но даже перечень тех, кто принимал участие в создании книги, занял бы почти половину газетной страницы. Масса документов, фотографии, афиши — все позволяет читателю прикоснуться к жизни этого человека — музыканта, дирижера, педагога… Скрипача…

Ольга Березина, «УЦ».

Одному из старейших музыкальных коллективов Кропивницкого, детскому духовому оркестру «Смена», на днях исполнилось 50 лет.

История «Смены» началась с того, что молодой педагог и музыкант Станислав Степаненко организовал в 1967 году в Кировоградском областном Дворце пионеров кружок духовой музыки. С тех пор через оркестр прошло несколько сотен людей, в их числе и нынешний художественный руководитель оркестра Александр Нищеменко.

В зале на четвертом этаже ДЮЦа уже по-весеннему тепло, в огромные окна бьют лучи солнца.

— Вот здесь мы репетируем. Правда, сейчас тут небольшой творческий беспорядок…

У дальней стены зала на полках стоят несколько старых фотографий в оригинальном оформлении — снимки наклеены на деревянные листы и покрыты лаком. В таком виде они могут храниться не одно десятилетие. По словам Александра Андреевича, эти фото — подарок Кировоградской мебельной фабрики. После небольшой экскурсии по своим «владениям» Александр Андреевич начинает свой рассказ:

— Я сам — воспитанник «Смены», и так сложилось, что уже без малого 10 лет еще и художественный руководитель. Попал я в этот коллектив через пару лет после его основания, тогда это был всего лишь небольшой музыкальный кружок. Мне было то ли 9, то ли 10 лет. Самая обычная история — мой друг начал сюда ходить, рассказал мне, предложил: «Давай ходить вместе». И мы некоторое время ходили в кружок вместе. Но он ходить перестал, а я остался и прижился в «Смене». После окончания школы поступил в музучилище, но в жизни у меня было несколько довольно больших перерывов в занятии музыкой. А когда Станислав Макарович ушел на пенсию, меня пригласили руководить «Сменой». И вот без малого 10 лет я — художественный руководитель детского духового оркестра «Смена».

В честь юбилея «Смена» устроила 25 февраля большой концерт в областной филармонии. В нем, кроме самого оркестра, участвовали другие коллективы ДЮЦа — молодежный клуб «Имидж», студия эстрадной песни «Виктория», вокальный ансамбль «Антарес». В программе концерта — украинские народные песни, марши, песни из мультфильмов, джазовые композиции. Репертуар огромен и все время меняется и дополняется.

— У нас царит полная демократия, — с улыбкой говорит Александр Андреевич. — В составлении репертуара активно участвуют дети, предлагают свои композиции. Мы все вместе их изучаем, адаптируем для духовых инструментов и играем. Не все песни приживаются, говорю честно.

— А раньше, в советское время, дети могли влиять на репертуар?

— Нет, возможности выбирать не было. Ну какие тогда нужно было играть песни? «Взвейтесь кострами, синие ночи»! Во время СССР у всех духовых оркестров города был примерно одинаковый репертуар. Хотя, надо сказать, в то время духовая музыка была очень популярной, практически при каждом заводе был свой, пусть небольшой, духовой оркестр. Играть на публике приходилось часто…

— А сейчас насколько востребована такая музыка?

— Духовую музыку у нас все так же любят. Коллективов стало меньше — тут уж ничего не поделаешь, времена меняются. Хотя, если сравнивать с Западной Украиной… Там какая-то особенная любовь к духовым оркестрам. До событий 2013 года «Смена» ежегодно выезжала на курорты Карпат, например, в Трускавце была традиция приглашать духовые коллективы из разных уголков Украины. И каждый день для отдыхающих играл оркестр, причем ставилось условие — ни одна композиция за всю смену не должна повторяться. Плюс к этому в Западной Украине очень часто устраивают фестивали духовой музыки и нас приглашают. Нередко площадками для этих фестивалей становятся стадионы.

— А за границей ребятам из «Смены» часто доводилось бывать?

— Нет. Граница для нас открылась только во время перестройки, до этого выездов было много, но все — в республики СССР. В первый раз «Смена» выехала за границу, кажется, в 1989 году, в ГДР. Но концерт не состоялся — по дороге автобус с детьми попал в аварию. Инцидент улаживали через посольство, детей вернули в Кировоград, а потом сразу отправили в Болгарию, но не выступать, а просто отдыхать и оправляться от шока. Во второй раз «Смена» снова поехала в Германию, но это было уже в 1999 году, и эта поездка была удачной. Оркестр тогда принимал участие в международном фестивале в г. Росток и занял второе место. Один раз я как худрук пытался организовать выезд оркестра в Польшу. Все организационные вопросы решили, но тут грянул 2014-й, «зеленые человечки» в Крыму. В общем, не вышло…

Отдельная большая и интересная тема — инструменты для оркестра. Здесь есть «старожил» — огромная туба, на ней выбита дата изготовления: 1969 год. Ее по праву можно считать талисманом оркестра. Правда, большинство других инструментов хоть и «моложе», но тоже имеют весьма солидный возраст — в среднем 15-20 лет.

— При СССР, кстати, проблем с тем, чтобы найти инструмент, не было, — отмечает Александр Андреевич. — Только в Украине работали две фабрики по производству музыкальных инструментов. Но, честно говоря, мы тогда предпочитали поискать и купить инструмент Ленинградской фабрики — они работали то ли совместно с американцами, то ли купили какую-то технологию у американцев — в общем, инструменты оттуда были более качественными.

Теперь проблем с инструментами нет — есть проблема с деньгами. При СССР, конечно, если где-то ты умудрялся достать чешский инструмент, то ты считался счастливчиком. Сейчас — пожалуйста, выбор огромен, но нет средств на покупку. Флейта или кларнет стоит в пределах 10-15 тысяч гривен. Я уже молчу о медных духовых. Родители большей части детей, занимающихся в «Смене», таких денег выделить из семейного бюджета не могут. Несколько детей имеют свои инструменты, но есть нюансы — с тубой, например, из дому на репетицию не побегаешь.

Состав оркестра все время меняется — одни дети приходят, другие уходят. Кто-то занимается год-два, а кто-то — до самого совершеннолетия и даже позже. Сейчас в «Смене» около 150 воспитанников разного возраста — от первоклассников и до 20-летних юношей и девушек. В 1996 году оркестр получил звание «Народный художественный коллектив», а его основатель Станислав Степаненко к выходу на пенсию в 2007 году уже был заслуженным работником культуры Украины. К сожалению, Станислав Макарович всего один год не дожил до знакового юбилея…

Виктория Барбанова, фото Олега Шрамко, «УЦ».

Львівська співачка й авторка пісень Ірина Федишин вперше побувала з концертом у Кропивницькому.

Донедавна більшій частині кропивничан її ім’я було зовсім невідоме. Між тим Федишин на сцені — не новачок. Її сольна кар’єра триває вже 12 років, але пробитися за межі західного регіону України їй досі не вдавалося. Чому? Про це Ірина розповіла в ексклюзивному інтерв’ю «УЦ».

— Ірино, вам сподобалося те, як вас зустрічав Кропивницький, адже ви у нас вперше?

— Кропивницький зустрів мене чудово, заради цього варто було їхати 12 годин зі Львова. Хоча, чесно кажучи, ми дещо хвилювалися, адже виходити з концертами на сцени Центральної і Східної України почали відносно недавно. Але такий досвід у мене вже є, оскільки у листопаді я відіграла великий концерт у Києві, у Жовтневому палаці, і він пройшов з успіхом, столична публіка тепло прийняла мене.

— Ви приїхали не самі, а з відомим шоуменом, артистом і телеведучим Віктором Човником. Він же — ваш чоловік. Як живеться у такій бізнес-родині?

— У нас дуже гармонійні стосунки. Першим у наших відносинах було кохання, а вже потім Віктор запропонував: «Давай я буду твоїм продюсером». Власне, так і з’явилася наша концертна агенція. У нас двоє синів, і саме їм присвячена моя пісня «Долоньки». Старшому у травні виповниться шість рочків, а молодшому зараз півтора року.

— У вашому репертуарі авторські й народні пісні. А який репертуар у вашому програвачі? Якої музики в ньому більше — української чи зарубіжної?

— Я слухаю дуже різну музику. Якщо говорити про своє творче становлення, то свого часу я слухала дуже багато пісень, що транслювалися у «Території А». Це Іра Білик, Саша Пономарьов, це і «ВВ», і «Скрябін» — на цій музиці я фактично зростала. Зараз слухаю найрізноманітнішу популярну музику, не ділю її на національну чи закордонну. Головне — щоб було розмаїття. Можу завантажити пісні декількох десятків різних виконавців і слухати цілий день.

— Чи відчули ви якісь суттєві зміни в українському ринку шоу-бізнесу протягом останніх років? Як думаєте, це через об’єктивні причини чи це результат мовної політики нашої держави?

— Я можу говорити лише про свій досвід, і маю сказати, що в мене в професійному плані все добре. Я даю сольні концерти вже 12 років, і моя музика знаходить попит. Хоча вийти за межі західного регіону ми наважилися лише зараз, і нас супроводжує успіх. Але чи пов’язане це з державною політикою, я точно не можу сказати. Найперше, що я бачу, — попит на україномовну музику, на якісну україномовну музику справді зріс. Завдяки цьому пробитися у світ шоу-бізнесу стало легше, оскільки зменшилася конкуренція з боку російських артистів. Але це не означає, що можна розслабитися, — щоб тебе слухали й на твої концерти приходили люди, треба багато працювати й постійно вдосконалюватися.

— А як ви самі ставитеся до державних нововведень — до квот на радіо, до законів про мову?

— Завдяки квотам побільшало україномовної музики в радіо- й телеефірі, особливо це помітно, коли я приїжджаю, наприклад, у Київ у справах. Раніше в столичному ефірі було просто засилля російської музики. Це було образливо, оскільки така політика не давала можливості заявити про себе українським виконавцям. Зараз ситуація змінилася. З іншого боку, сам продукт має бути якісним. Особисто в мене не було проблем із творчою діяльністю — що п’ять років тому, що зараз. Якщо ти робиш якісний україномовний музичний продукт, ти будеш затребуваний незалежно від політики.

Якість своєї творчості Ірина продемонструвала на сцені обласної філармонії. Виконавиця має сильний голос із широким діапазоном, співає невимушено, так, ніби це не вартує їй жодних зусиль, до того ж має харизму й артистизм. До цього декілька змін яскравих сценічних костюмів, танцюристи, світлове шоу та оригінальні декорації — все, щоб порадувати глядача. І глядач був вдячний — зала була майже повною, по закінченні концерту Ірина забрала зі сцени цілий оберемок квітів. І пообіцяла приїхати ще раз.

Вікторія Барбанова, фото Олега Шрамка, «УЦ».

В день шестилетия галереи «Елисаветград» и открытия выставки «Море акварели» чаще всего звучали два месседжа: «здесь хорошо, потому что нет политики» и «сюда давно уже не зовут – люди приходят сами»…

Открывшаяся выставка – часть масштабного проекта: биеннале «Море акварели». В проекте участвовало более семидесяти художников из разных городов Украины. Жюри отобрало лучшие работы, которые теперь экспонируются в нашем городе, побывав до этого в Одессе, Черноморске и Измаиле.

Куратор проекта – заслуженный художник Украины, одессит Анатолий Кравченко. Он назвал наш город городом искусств и поблагодарил горожан за внимание к изобразительному искусству. В знак признательности за гостеприимство часть работ остается в городах, принимавших выставку. В нашем городе тоже остались три акварели. Николай Цуканов по традиции в честь дня рождения галереи подарил эти работы музею Осмеркина и художественному музею.

Гости отмечали, что зал галереи стал воздушным, легким, прозрачным. Эти ощущения объяснил наш земляк Валерий Давыдов, являющийся участником проекта «Море акварели»: «Потому что это акварель, которой присущи воздушность и прозрачность. По технике работа с акварелью похожа на управление яхтой: надо уметь совладать с водой, которая постоянно меняется. Акварель – мобильная техника, очень эмоциональная, в ней очень тесно соединены мастерство и эмоции».

На открытии выставки (тоже без личного приглашения) присутствовал народный депутат Украины Константин Ярынич. Абсолютно без официоза он отметил, что, если приходит в галерею грустным, покидает ее с другим настроением, потому что здесь всегда открытость, душевность и позитив. «Здесь уникальная аура, потому что здесь уникальные люди, которые любят искусство», – подчеркнул Ярынич.

Есть договоренность, что подобные биеннале будут организовываться раз в два года. Галерея «Елисаветград» открыта ежедневно, прийти «к морю» должно как можно большее количество горожан и гостей областного центра. Вы действительно почувствуете запах моря, его свежесть и легкий бриз.

Елена Никитина, фото Олега Шрамко, «УЦ».