Рубрика: 18

Извините за нахальство, но не везет мне с премьер-министрами. Не только с ними, конечно, но с премьерами – особенно. Сколько у меня из-за них неприятностей было! Причем не только тех, что и у всей страны, но и персональных. И вот опять.

Клянусь, не хотел в канун Первомая писать о Кабмине и его лидере. Планировал – о трудящихся и безработных, о профсоюзах и популизме. Но, грубо говоря, Арсений Петрович достал. Причем дважды.

Для начала Яценюк, оценивая ситуацию в зоне АТО, выдал прогноз: «Cкорее всего, до 8–9 мая непосредственно шансы на прямое военное вторжение есть, но они не сильно высокие». Типа, точно нападут, но вряд ли. Так и хочется спросить: Арсений, вы соображаете, в какой стране живете? Или уже «под собою не чуя земли»?

Ну нельзя нашим людям говорить такое! Мы же точно знаем, если сказали: гривня стабильна – все побежали скупать доллары. Сказали: оснований для повышения цен на продукты нет – выносим все подряд. А после вашего прогноза, помноженного на всенародное строительство оборонительных сооружений, что людям делать? Вещи в подвалы переносить на праздники?

Вот губернатор соседней области – Черкасской – к вторжению уже подготовился. От Каменки до Смелы ни один танк не пройдет! Ни вражеский, ни наш. Киев может спать спокойно. Такую убитую дорогу даже в зоне АТО не часто встретишь. Говорят, и в Николаевской области тоже окопы прямо в асфальте вырыли. А мы тут пока отстаем, нехорошо как-то.

Но вернемся к премьеру и его репризам. Далее пятничный диалог Арсения Петровича с нардепом в Верховной Раде:

– 15 месяцев назад я взял ответственность за судьбу страны в свои руки, и я эту ответственность буду гордо нести!

– А людям сколько терпеть?

– Гуляй!

Куда именно гулять приставучему нардепу, Арсений Петрович не уточнил, но, видимо, это тот же адрес, который обозначил его «папередник» Николай Янович в своем знаменитом «Да пошли вы!..».

Меня всегда поражал феномен украинских руководителей от мала до велика, в любой ситуации пытающихся удержаться в своем кресле – руками, ногами, зубами и ягодичными мышцами. Обвиняя всех и вся в происках и интригах, они, тем не менее, клянутся, что готовы уйти с должности хоть сегодня. Но не уходят. Мотивировка всегда одна: «Если я уйду, все развалится и разворуется». В нынешней ситуации очень трудно представить, что еще в нашей стране может развалиться и развороваться.

Вступая в должность премьера, Яценюк заявил, что он и его команда – камикадзе. Вряд ли премьер перепутал идущих на смерть японцев с грузинами-долгожителями, несмотря на фонетическое сходство, но сгореть на работе ему явно не хочется. Хотя, как по мне, уже стоило бы.

Попробую объяснить, почему «гулять» нужно самому Арсению Петровичу. Во-первых, грубых ошибок и скандалов за эти 15 месяцев было немеряно. Во-вторых, приход нового премьера резко снизит напряженность в обществе (шахтеры – это лишь первый звоночек) и даст людям новые ожидания, а власти – время на реформы. В-третьих, у преемника появится возможность убрать из Кабмина и других доходных мест «одноклассников», которыми уже оброс премьер Яценюк. Но самое главное – за год с лишним люди не стали жить лучше! Ни на грамм, ни на йоту, ни на миллиметр.

Власть должна регулярно обновляться – желающие и способные всегда найдутся. Хорошо говорящих на английском в нашей стране не так уж мало.

… А пока Арсений Петрович и Петр Алексеевич думают, все – на природу! С Первомаем!

Ефим Мармер, «УЦ».

Успешный предприниматель, активный общественный деятель, принципиальный политик, меценат, почетный гражданин Кировограда. Имя Андрея Райковича и торговая марка «Ятрань» известны всей стране. Андрей Павлович отличается от многих тем, что всегда имеет собственную точку зрения на вещи и процессы. Своим видением происходящего и надеждами на будущее он поделился с «УЦ».

— Хочется верить нашим политикам, что нынешний год — последний тяжелый, что в следующем уже будет улучшение. Может, они имеют основания так говорить. Я же вижу, что падает уровень потребления, и это все чувствуют. Реформы в соответствии с требованиями МВФ, платежи за энергоносители, которые должны быть бездотационными, вся эта нагрузка ложится на плечи людей и отражается на потребительской корзине. К сожалению, люди стали как минимум в три раза меньше зарабатывать в долларовом эквиваленте. Наверное, неправильно утверждать, что мы не привязаны к доллару, потому что мы во многом импортозависимые. Да те же энергоносители привязаны к доллару. Естественно, людям тяжело. Даже тем, кто имеет рабочее место и зарабатывает определенную сумму денег.

Украинской семье прожиточного минимума не хватает. Я это вижу как производитель продуктов питания. Меняются акценты, люди меньше покупают дорогого продукта, вынуждены брать более дешевую колбасу. Это проблема, ведь мы выпускаем продукты питания для среднего класса. И, если беднеет средний класс, это очень плохо, это социальная проблема, да и политическая тоже.

Все сложности, имеющие место в стране, накладываются и на жизнь Кировограда, в котором практически нет мощной власти, нет мощной вертикали, нет городского головы. Одно дело исполняющий обязанности и совсем другое — избранный мэр. Это разная степень ответственности перед жителями города, это перспективное развитие, проекты. Как бы там ни было, но бюджет города есть, и он наполняется. Может, не так, как хотелось бы, но есть резервы наполнения. Можно надеяться на дотации, но вместе с тем надо использовать ресурсы. Я являюсь членом исполнительного комитета и изнутри вижу определенные проблемы. Хотелось бы, чтоб порядка в городе было больше.

Закончилась зима, и мы все увидели состояние городских дорог, проблемы с вывозом мусора, с работой водопровода, канализационной системы. Мы все доводим до полного износа без капитальных ремонтов, без строительства нового. А ведь это путь в никуда, путь к разорению, к экологическим проблемам, к необратимым разрушительным проблемам. Своевременность выплаты зарплаты бюджетникам — это очень важно. Но есть коммунальное хозяйство, которое должно развиваться, в которое надо вкладывать определенный капитал, чтобы поддерживать его в хорошем техническом состоянии.

Как только начинается предвыборная кампания, каждый кандидат на должность городского головы обещает построить мусороперерабатывающий завод. Сколько было выборов, сколько поменялось мэров! Где завод? Нет. А нужно хотя бы сортировать мусор, чтобы люди не дышали смрадом, исходящим от переполненных свалок, и не пили отравленную отходами воду.

В городе очень много сложных и непонятных проблем с приватизацией земли. Мы, как Кувейт, город заправок, банков и торговых точек. Производства нет, а малейший клочок земли отдаем под торговую точку или кафе, причем не зависимо от того, нужны они там или нет. Я убежден, что нужно брать уроки из прошлого, когда пункты общественного питания рассчитывались в зависимости от количества населения, загруженности микрорайона. Нельзя превращать населенный пункт в город ресторанов и кафе. Где промышленность? Откуда брать деньги, чтобы ходить в кафе?

Хочется возлагать надежды на лучшее, на стабильность. Учитывая сложившуюся в обществе ситуацию, хочется, чтобы мудрые, взвешенные и ответственные политические силы получили от людей кредит доверия на будущих местных выборах. Очень важно и необходимо, чтобы в областном и городском советах было не хаотически созданное, не договорное, а конструктивное большинство. Тем более что и экономическая власть, и управление переходят на места. Будут областной совет и облисполком. Будет председатель исполнительного комитета, бюджет будет выполняться непосредственно исполнительным органом.

Хотя мы еще не знаем, какая избирательная система будет применена, но к власти должны прийти люди, понимающие, для чего их избрали. Не для лоббирования личных корыстных интересов. Люди всегда избирают с огромными надеждами на лучшее. Очень хотелось бы, чтоб эти надежды сбылись. Я не собираюсь смотреть на все со стороны. Придет время, и наш большой трудовой коллектив будет выдвигать кандидатов в депутаты разных уровней. Без этого нельзя. Я глубоко убежден, что все трудовые коллективы должны иметь своих представителей в местных советах. Власть в городе должна быть твердой, сильной и способной решать сложнейшие вопросы жизнеобеспечения города, перспективного развития, благоустройства, культуры, образования. Традиции, связанные с Кировоградом, должны быть наполнены смыслом и развиваться.

Я горд тем, что мне удался один из гуманитарных проектов, — строительство храма. 2014 год для меня был значимым, так как я закончил строительство православного храма, который стал украшением города. Мне было очень приятно на пасхальные праздники видеть огромное количество людей, которые пришли помолиться за мир, за семейное благополучие, за здоровье близких, за лучшую жизнь. Без этого нельзя, это основы морали и духовности. Сейчас говорят о проблемах в православном мире, о конфликте патриархатов. Я думаю, что естественным путем, без конфликтов конфессии придут к объединению. Это однозначно, Бог ведь один.

Наверное, от моих слов поддержки людям легче не станет. Тем не менее, хотелось бы, чтоб у людей хватило сил, мудрости, мужества и ресурсов пережить эти сложнейшие времена. Таких сложных периодов я за свою жизнь не помню. Да, был период развала, переориентации экономики, предприятий, приватизация, акционирование, актуализация той или иной продукции, выпускаемой предприятиями, переоценка ценностей… Это было, и мы пережили этот период. Установились экономические, налоговые правила, установилась товарная необходимость. Теперь мы в очередной раз вошли в период большого кризиса — экономического, финансового, политического. Очень не хотелось бы переживать такой период, но никуда не денешься. Что можно посоветовать, пожелать? Чтобы этот период мы пережили с как можно меньшими потерями.

Записала Елена Никитина, «УЦ».

Без конкретных названий и излишних эмоций

Вопрос переименования украинских городов и улиц снова встал очень остро — после принятия Радой нашумевших «декоммунизационных» законов. Кировоград — один из областных центров, названия которых предстоит сменить, если Президент подпишет принятый документ. В кировоградских общепитах и на кухнях, в социальных сетях ломаются копья — люди с разными взглядами «до хрипоты, до драки» спорят о том, стоит ли возвращать городу его историческое название, или нужно выдумать новое. Мы принципиально не станем вступать в этот спор.

Вместо этого «УЦ» попыталась разобраться, что, как и кому именно нужно сделать, чтобы переименование прошло цивилизованно и максимально безболезненно, из каких составляющих складывается цена этого мероприятия и как можно организовать эти траты, чтобы муниципалитету и горожанам в одночасье не пришлось «продавать последние штаны».

Как положено?

Чтобы всем все стало понятно, поясним сразу: действующая Конституция Украины (а именно — п. 29 ч. 1 ст. 85) вопрос переименования населенных пунктов относит к полномочиям Верховной Рады Украины. То есть по закону принимать решение будут народные депутаты, а не местные советы или горожане. Это первый момент, который вызывает вопросы, варианты ответов на которые мы попытались найти ниже.

Соответствующее постановление парламента принимается большинством голосов народных депутатов, то есть не менее 226 голосов, и не может быть ветировано Президентом Украины, поскольку не является законом, в частности, пояснил Андрей Магера, зампредседателя Центральной избирательной комиссии Украины.

Если же переименовывать будут не только города, но и области, по словам Магеры, нужно будет менять уже Конституцию, со всеми вытекающими. То есть соответствующий законопроект должен будет подаваться в Раду Президентом или не меньше чем 150 народными депутатами, затем его будет проверять Конституционный суд, потом проголосовать должно большинство в парламенте и, наконец, в следующую сессию — большинство конституционное, то есть не менее чем 300 народных избранников.

Собственно, все. По сути, участие жителей самих областей и городов, названия которых, возможно, придется сменить, никакими законами не предусмотрено. Согласятся ли с такой постановкой вопроса сами жители Кировограда или, к примеру, Днепропетровска? Думается, вопрос риторический — нам и нашим потомкам здесь жить все-таки.

Что нужно до?

Решать, как будет называться город, должны его жители — это для нас представляется аксиомой. Спросить мнение большинства горожан — путем если не местного референдума, который не предусмотрен украинским законодательством, то любым иным (опроса, среза, замера, черта, дьявола) проще всего будет во время проведения местных выборов, которые должны состояться осенью. Нужно только напечатать еще один бюллетень — с вариантами новых названий, и выдавать его вместе с депутатскими и мэрскими «простынями».

Понятно, что само собой такое волеизъявление не организуется — для того, чтобы его провести, нужно будет приложить усилия тем, кто наши интересы представляет в органах власти. По логике, в кировоградском случае инициатива должна исходить от городского совета во главе с его секретарем, и.о. мэра Иваном Марковским — и этим стоило бы уже озаботиться.

Продвигать эту инициативу в дальнейшем однозначно придется на законодательном уровне. И для этого у горожан в парламенте есть целых три представителя — это кировоградцы Станислав Березкин («Экономическое развитие»), Александр Горбунов («Народный фронт») и Константин Ярынич (Блок Петра Порошенко). Коль скоро их основная работа на сегодня — это законотворчество, им и карты в руки. Сообща наши нардепы могли бы, к примеру, подготовить и пролоббировать проект постановления Верховной Рады с условным названием «О проведении опроса общественного мнения горожан по поводу переименования г. Кировоград одновременно с проведением выборов депутатов местных советов». Почему бы нет? Времени на это у них, к слову, остается совсем немного — скоро летние каникулы, а там — уже осень, и выборы практически на носу.

В рамках этой работы народным депутатам же, если они за нее возьмутся, конечно, скорее всего, предстоит решить и финансовый вопрос — денег на проведение опроса у города точно не будет, тем более в конце бюджетного года.

Впоследствии именно результаты проведенного опроса должны стать основанием для обращения городского совета в Верховную Раду, коль скоро именно парламентарии принимают решение. Так будет честно и справедливо, по нашему мнению.

Какие названия будут в бюллетене — отдельный вопрос. Думается, логично было бы создать при городском совете рабочую группу, как это уже сделано в Днепропетровске, и аккумулировать предложения экспертов, историков и прочих активистов. Целесообразным представляется установление какого-то «проходного барьера» для вариантов названий — ведь «простыня» для голосования не может быть бесконечной. Можно, к примеру, обязать активистов или группы, которые хотят, чтобы в бюллетень был внесен тот или иной вариант нового названия, собирать подписи в их поддержку. Собрали, грубо говоря, тысячу подписей — окей, включаем. В общем, ответственно подойти к вопросу стоило бы…

Еще один отдельный вопрос — переименование области. Опять же — мы не хотим говорить о том, как именно ее стоило бы назвать (с названием областного центра названию области совпадать, кстати, вовсе не обязательно), говорим исключительно об организационных моментах, которыми, по аналогии с городом, стоило бы уже сейчас озаботиться областному совету. Пока о соответствующих инициативах депутатов мы не слышали…

Что нужно после?

Теперь следующий, не менее важный момент — цена переименования. Сегодня всевозможные эксперты и болтуны по поводу уже начали считать расходы, которые повлечет за собой переименование городов и улиц. Одно из деловых украинских изданий, к примеру, оценило переименование Кировограда в 50 миллионов долларов. Логика их расчетов, впрочем, часто хромает — большинство считает все «в одну кучу» — и замену паспортов, и замену всех табличек на всех домах, и переоформление уставных документов предприятий, и актов собственности на землю и недвижимость. Поинтересовавшись отдельными аспектами вопроса, мы рискнем подвергнуть такой подход некоторым сомнениям.

Во-первых, расходы, какими бы они ни были, не будут единовременными, о чем, как правило, забывают сказать сторонники идеи о сверхрасходах на переименование. К примеру, массово менять паспорта для горожан никакой необходимости нет. Нужно будет лишь поставить новый штамп о прописке. Решение о том, в течение какого времени это нужно будет сделать, должен принять, опять же, горсовет.

Дальше. Всем предприятиям, учреждениям и организациям, зарегистрированным как юридические лица, придется перерегистрироваться, изменить уставы, опять же, сделать новые печати, заменить вывески. Начиная с исполнительного комитета городского совета. Менять это все вслед за исполкомом придется всей бюджетной сфере: коммунальным предприятиям, ЖЭО, школам, садикам, городским больницам и поликлиникам, а также государственным учреждениям — налоговым инспекциям, управлениям статистики, казначействам и т.д., равно как и частным предприятиям, являющимся юридическими лицами.

Это наиболее серьезная статья расходов как для местного и государственных бюджетов, так и для частников. Нести их в сегодняшней экономической ситуации не готов никто. И это вопрос, опять-таки, к народным депутатам — как «нашим», так и всем остальным. Рациональным решением представляется принятие изменений к нормативным актам, регламентирующим сроки проведения подобных изменений. То есть нужен переходный период, в течение которого новые и старые документы будут действовать параллельно, например, год, два или пять лет. Конечно, это не должно делаться «от балды» — нужны точные расчеты, которыми стоит заняться тем, кому следует, причем безотлагательно.

Возвращаясь к кировоградской конкретике, можем привести приблизительный пример дробления расходов. В 2015 году (которого после выборов останется каких-то два месяца) можно было бы профинансировать, к примеру, замену уставных документов, печатей и прочих атрибутов непосредственно городского совета и исполкома — это деньги сравнительно небольшие. И проспонсировать на эту сумму город вполне могло бы государство — это вопрос уже в первую очередь к «нашим» нардепам. Остальное местное хозяйство можно было подгонять постепенно в 2016 году, опять-таки, за счет строчки в госбюджете, при условии параллельно действующих документов старого и нового образца.

Вывески на учреждениях уж и вовсе не «горят», да и стоят не так много — их можно менять постепенно, по мере наличия финансов. Остаются указатели на въездах в город — грубо 10 информационных дорожных знаков, каждый из которых стоит на сегодня 3-4 тысячи гривен. Смешная сумма даже для хронически скудного кировоградского бюджета.

Да и вообще, почему мы говорим только о бюджете? Коль скоро в городе и стране, судя по активности тематических обсуждений, достаточно много сторонников идеи «декоммунизации», восстановления исторической правды и т.д., среди них должны найтись и люди, готовые участвовать в частичном финансировании реализации этой идеи. К слову, в том же Днепропетровске меценаты уже собирают деньги на переименование центральной улицы Карла Маркса, а известная украинская писательница и шоувумен Ирена Карпа на днях изъявила желание лично оплатить замену табличек на собственной родной улице…

Сделать как надо

В общем и целом, «черт» переименования не так страшен, как его малюют — если все сделать как надо, а не как всегда. Конечно, к авторам соответствующего закона есть вопросы — почему, например, вместе с ним не был подготовлен сопроводительный пакет, которым были бы проработаны все те вещи, о которых мы говорили выше? Тогда, возможно, и реакция на нововведения была бы менее негативной. Время, впрочем, еще есть, и сейчас всем силам, особенно задействованным в местной и государственной власти, хорошо бы взяться за дело и показать, что Украина действительно приближается к Европе не только в декларациях, но и в организационной точности и управленческом прагматизме.

Андрей Трубачев, «УЦ».

Первый губернатор Кировоградщины после февраля 2014-го, проведя полгода в АТО в рядах батальона «Айдар», вернулся в госуправление — свободовец Александр Петик возглавил государственную администрацию Сватовского района Луганской области. Что это за место, как там приняли руководителя, представляющего партию, которой жителей востока долго пугали отдельные представители местных элит, и будут ли в РГА под руководством Петика работать кировоградцы, он рассказал нам в кратком телефонном интервью.

Сватовский район Луганской области бывший глава Кировоградщины называет северными воротами в зону АТО и отмечает историческую несхожесть ментальности местных с жителями многих соседних районов:

— Именно на Сватовском районе в прошлом году остановилось движение сепаратистов, которые срывали украинские флаги, продвигаясь на север. Именно местные жители сказали: «Никаких ЛНР, мы — Украина». Стоит отметить, что район до 1923 года относился к Харьковской губернии, это, видимо, и сработало ментально, так сказать. И когда я принимал решение, то, что корни моего отца в Харьковской области, тоже сыграло определенную роль. Кроме того, я находился здесь последние полгода, знаю обстановку, через Сватово ездим мы все (участники АТО в Луганской области. — Авт.). Структура экономики района похожа на аграрную часть Кировоградской области — 4 маслозавода, самые лучшие земли в Луганской области, большое количество ставков. Так случилось, что на службе я пересекался с Геннадием Москалем, он предложил поработать, и я согласился. Нужно реализовывать себя там, где ты можешь быть полезен.

— В чем именно, какие первоочередные задачи стоят?

— Здесь третья линия обороны, очень много работы.

— Вы имеете в виду, по инженерным сооружениям?

— Точно так. Кроме того, мы же не только с оружием в руках отстаиваем свою землю, но и борьба в умах продолжается.

— Кстати, об умах — как местные восприняли назначение свободовца главой района?

— Среди активной части населения Сватово, блогеров (здесь есть блогосфера, как это ни удивительно), меня воспринимают не как свободовца, а, скорее, как айдаровца. Это основной показатель. Конечно, говорят, что «мы теперь будем за вами следить 24 часа в сутки, Александр Владиславович», но то, что руководителем района стал айдаровец, а не представитель клана Ефремова — уже, конечно, заявка на успех.

— То есть сопротивления, саботажа нет?

— В работе посмотрим. Я не встречал особой оппозиции, даже контактируя с представителями так называемых элит. В принципе опыт, полученный в Кировоградской области, пригодился.

— С учетом этого опыта, будете ли привлекать кадры с Кировоградщины?

— У нас в «Айдаре» очень много кировоградцев, это ни для кого не секрет. Я предполагаю, что есть люди, которые могли бы поработать со мной, но пока не готов их называть.

Напоследок наш новый «собкор» на востоке передал привет Кировограду, в целом дословно, «этой прекрасной земле», и поделился собственным предчувствием, что мы с ним, скорее всего, еще встретимся. Спроста ли?

Андрей Трубачев, «УЦ».

24 апреля в селе Мостовое Доманевского района Николаевской области торжественно открывали памятник своим погибшим землякам, отдавшим жизнь за единую Украину. Один из них – Андрей Матвиенко.

Он родом из тех мест, недалеко от Мостового. Оттуда приехал в Кировоград, закончил институт, работал в «Приватбанке». Из Кировограда он в первый раз призывался на срочную службу в погранвойска. Отсюда он ушел защищать границу Украины и во второй раз… Андрей погиб возле Мариуполя летом 2014-го, когда вывозил раненых товарищей из зоны боев. Совсем незадолго до ротации, геройски погиб.

Второй земляк, погибший во время АТО, – Александр Ливадай из Доманевки. Нам рассказывали, что он служил вместе с кировоградцем Евгением Тельновым, тем самым Усачом.

Памятник делали местные ребята, вернувшиеся из АТО. Деньги собирали всей громадой села. Кто сколько мог, столько и давал. На открытие приехали мама Андрея Матвиенко, его жена и дочка. Ирина, жена Андрея, после слов благодарности немного рассказала о муже, каким он был. Люди выходили к микрофону, рассказывали о погибших и вернувшихся с войны земляках. Рассказывали обо всех, кто помогал и участвовал в постройке памятника, в организации его открытия. Звучали детские стихи о мире. Вообще было много народу и много цветов.

Затем батюшка прочитал молитву о погибших и освятил памятник. А когда он обратился со словами утешения к матери Андрея, кто-то вдруг предложил преклонить колени перед матерью героя. И все присутствующие встали перед ней на колени…

Люди помнят своих героев. Помнят и Андрея Матвиенко. Помнят не только в Кировограде, но и там, где он родился, вырос и провел детство. Помнят земляки, помнят школьные товарищи, помнят учителя. В селе Кузнецово, на школе, где учился Андрей, висит памятная доска с его именем, которую там недавно тоже торжественно открыли. Хорошо, что помнят. Так и должно быть.

Андрей Кос – специально для «УЦ».

– Мне позвонила девушка, представилась волонтером киевского благотворительного фонда и попросила перечислить деньги для какого-то батальона, – рассказывает кировоградская бизнес-леди Наталья. – Сначала я отказалась. Я помогаю военнослужащим, но обычно нахожу в социальных сетях контакты раненых, созваниваюсь с их родственниками, узнаю, что нужно. Для меня такая адресная помощь удобнее. Но девушка очень просила, выслала документы, и я перечислила 1000 грн., предупредив, что работать с фондом не буду, помощь – одноразовая.

Наталья очень удивилась, когда через некоторое время ей опять позвонили из фонда (название мы не указываем из этических соображений, но это реальный благотворительный фонд, который действительно оказывает помощь военнослужащим в зоне АТО и больным деткам) и попросили перечислить деньги. Кстати, на вопрос Натальи, где фонд вообще взял ее контакты, ответили: в налоговой инспекции.

– На этот раз позвонил мужчина. Говорю: я вам уже перечисляла. Спрашивает: когда? Я назвала дату, он говорит: так уже целый месяц прошел! Я почему-то стала оправдываться, что перечисляю деньги напрямую раненым. Мужчина потребовал, чтобы я назвала имена, номера счетов и т. п. А когда я отказалась, стал меня стыдить. Я прекрасно понимаю, что ничего не должна ни этому благотворительному фонду, ни другому, что благотворительность – это мое личное дело, но мне было очень неприятно…

В последнее время почти все украинцы так или иначе принимают участие в благотворительности. Кому-то действительно удобней работать с крупным фондом, которому он доверяет, кому-то – посылать адресную помощь конкретным людям, кому-то – подкармливать семью переселенцев, носки бойцам вязать или борщи варить. Кому, как и в каком объеме помогать, каждый из нас должен решить для себя сам. Деньги, полученные под давлением, – это совсем не благотворительность, на какие бы прекрасные цели они потом ни тратились. А тот, кто один раз оказался благотворителем поневоле (и сумма тут значения не имеет), в следующий раз откажется помогать вообще.

Ольга Степанова, «УЦ».

Общественные активисты с Донбасса рассказали «УЦ» о том, что может произойти с патриотом Украины в ДНР, об особенностях жизни прифронтовых городов и о своих претензиях к высшему руководству нашей страны.

Слава и Настя – представители общественных организаций, съехавшихся на семинар, организованный Институтом социального и культурного менеджмента. Всего на мероприятие собралось около 30 человек из разных уголков нашей страны, в том числе из Донецкой и Луганской областей.

Показуха и мимикрия

Настя живет в освобожденном Краматорске и представляет общественную организацию «Фонд розвитку громади». Это сообщество проукраински настроенной молодежи, желающей улучшить жизнь в родном городе. Сейчас в Краматорске мир, но война совсем рядом, и она периодически напоминает о себе отзвуками взрывов.

– Началось все в апреле с захвата здания СБУ, – говорит девушка. – И уже тогда мы во всей красе увидели показуху от государства. Здание оцепили силовики, главный вход был заблокирован, зато на черный ход местные бабушки-коммунистки приносили этим ребятам еду. Если бы заблокировали все выходы, через недельку террористы сами вышли бы, но нет. А потом начались обстрелы, на одной из улиц сгорело несколько троллейбусов, из-за этого общественный транспорт перестал ходить. На работу добирались пешком. Началась охота на проукраински настроенных людей. Наша организация худо-бедно работала, мы сговорились: если какая заваруха – встречаемся у Шевченко. Это на пятачке перед горисполкомом – с одной стороны стоял памятник Ленину, с другой – Тарасу Шевченко. У Ленина собирались пророссийские активисты, у Шевченко – такие, как мы. Я видела, как город фактически умирает. Можно было в разгар дня выйти на центральную улицу и не встретить ни единого человека. Магазины практически сразу закрылись. Слава Богу, в таком состоянии город пробыл недолго. Думаю, это из-за того, что в нем в основном хозяйничали залетные «актеры» вроде Бабая, власти как таковой вообще не было. Зато, когда вошли украинские военные, город на ушах стоял, им готовы были отдать все, что было.

После освобождения госорганы Донецкой области перенесли в Краматорск, сюда же переехали и другие учреждения – донецкая облбольница, медицинский институт… Население города выросло. Проблема беженцев есть, но она не такая острая, как была летом, – после перемирия многие вернулись обратно. Есть категория людей, которых мы называем гастролерами, – они приезжают в Краматорск, делают себе статус беженца, оформляют выплаты и возвращаются обратно. И потом каждый месяц приезжают забрать свои соцвыплаты. Более того, в ДНР есть свои формы бизнеса. Например, человек регулярно ездит на украинскую территорию, ему окрестные бабушки отдают пенсионные карточки, чтобы он снял их деньги и привез. За услугу он берет 10% с каждой карты. Свой бизнес на блокпостах: чтобы свободно передвигаться через границу АТО, жителю ДНР нужно оформить пропуск. Естественно, оформляют эти пропуска далеко не все. А рейсовые автобусы Донецк-Краматорск курсируют регулярно, и на 16, например, человек в автобусе всего у троих-четверых есть эти пропуска. Остальные платят взятку. Вообще на блокпостах сейчас зарабатываются серьезные деньги.

Жители Краматорска рады, что они больше не ДНР, но сепаратистов и ватников у нас все равно много. Просто они не высовываются, акций не проводят, они заявляют о себе, когда возникают, например, вопросы переименования улиц или сноса памятника Ленину. А на бабушек, которые возмущаются тем, что через город едет военная техника, особого внимания не обращают. Есть люди гораздо опаснее буйных бабушек, и эти люди до сих пор заседают в местном самоуправлении, например. У одного депутата вообще российский паспорт, живет он на территории Крыма, но все равно числится депутатом Донецкого облсовета.

У нас есть ведомственная газета «Краматорская правда», у нее недавно сменился главный редактор. Новая руководитель газеты до своего назначения была очень ярой проукраинской активисткой, а после как-то резко успокоилась. Видимо, получила то, ради чего развила бурную деятельность. Редактора сменили, но почему-то в газете все равно работает журналист с явными сепаратистскими взглядами. В газету, он, конечно, пишет то, что положено редакционной политикой, зато в соцсетях выкладывает стихи, посвященные России, делает репосты новостей ДНР, пишет про хунту. И никто его не уволит, и СБУ им не интересуется. Зарплату этому человеку платят из наших налогов…

Зато на каждом доме навешали украинских флагов, регулярно проводят показательные мероприятия на камеры. А почему никто не проверит деятельность руководителя Новокраматорского машиностроительного завода? Это, на минуточку, самое большое предприятие города, на нем работают тысячи людей. Для работников издается заводская газета «Вестник НКМЗ», мы ее в шутку называем «Ватник НКМЗ». В ней прямым текстом пишется, что проклятые укропы обстреливают мирных жителей Донецка и все в таком же духе.

Теперь давайте немного о смешном: у нас сепаратистов вычисляют, знаете как? По спутниковым антеннам на окнах. Вещание российских телеканалов по Украине ведь запрещено. Раньше эти каналы были в пакетах кабельного ТВ, их смотрели все наши ватники. А после запрета они насобирали денег и поставили себе тарелки! Недешевое, между прочим, удовольствие, особенно для бабушек-коммунисток с пенсией в 1200 грн. Но все равно они эти деньги потратили и антенны установили, настолько им дороги ОРТ с Первым каналом и новости от Димы Киселева…

Прививка насилием

Слава на сегодняшний день – беженец, и, когда он сможет вернуться в родной Луганск, неизвестно. Он является представителем Луганского регионального центра международной общественной организации «Фонд розвитку місцевої демократії».

– Я до сих пор не могу для себя найти ответ на вопрос: почему это все произошло именно с Луганском? Это был очень тихий город, события Майдана в нем встретили гораздо более спокойно, чем в том же Харькове. Мы, патриоты Украины, спокойно выходили на митинги, таких ужасающих массовых драк, как в Харькове, и в помине не было. Пророссийские митинги тоже были, но никто стенка на стенку не шел, все было мирно. И тем более никто из жителей города не задумывался и не знал ни о какой ЛНР. Сепаратизма в принципе не было. ЛНР была привнесена искусственно, люди, которые захватили администрацию и СБУ, не были луганчанами. Как только началась АТО, в городе начался беспредел. Регулярно на улицы прилетали то «Грады», то мины. Однажды снаряд попал в перекресток, это было утро, на улице полно людей. Вы можете себе представить эту картину: посреди перекрестка след от взрыва снаряда и десяток трупов вокруг него?

С ростом насилия приживалась и идея сепаратизма. Понятно, что, когда рядом с вашим домом падает «Град», вы не будете думать о геополитике, вы вообще ни о чем думать не будете. Мне пришлось в мае уехать, так как за патриотами начали настоящую охоту. Мою квартиру разгромили, а один из друзей попал в подвал СБУ. К счастью, ему удалось оттуда вырваться, сейчас он живет в Киеве. У меня почти все друзья – единомышленники, все выступают за единую Украину. И почти все вынуждены были уехать, как и я.

Один друг, очень хороший в прошлом друг, остался в ЛНР. Он очень образованный, начитанный, но почему-то повелся на всю эту пропаганду, в нем произошел какой-то внутренний слом. Теперь у него Россия – единственное спасение, в Киеве заседает хунта и прочее в том же духе. Это похоже на заразу. Такой слом я видел у многих, сочетание насилия на улицах с пропагандой по ТВ не оставляет людям ни единого шанса на сохранение здравого смысла. На этом насилии и прижилась ЛНР.

Сейчас на Луганск вещает российское ТВ, на местном «Луганск-24» показывают такие маразмы, что волосы дыбом встают. Но им верят. Вот из последних новостей: «ополченцы» разгромили нацистскую библиотеку. Знаете, и смех и грех. Это была библиотека Украино-Канадского центра, созданного в педагогическом институте при содействии диаспоры из Канады. Представители диаспоры присылали книги по истории Украины, этнографии, художественные произведения малоизвестных авторов. Ее сожгли. Для этих людей Котляревский и Грушевский – нацисты. Помещение, где хранились эти книги, священник кропил святой водичкой – изгонял дух фашизма…

Честно говоря, я, хоть и патриот, но испытал сильное разочарование в нашей власти за то, что Луганск отдали на растерзание псам Ефремова. Первые «народные мэры» и «народные губернаторы» раньше работали в его конторах. Их можно было остановить, но этого не сделали. Как сейчас возвращать город к мирной жизни, я просто не знаю…

Виктория Барбанова, «УЦ».

Первого апреля вступил в силу Закон «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины о пенсионном обеспечении», который предполагает отмену так называемых специальных пенсий для работающих пенсионеров. Вместо них работающие спецпенсионеры получают теперь 85% от пенсии по возрасту.

После принятия этого закона в ужас пришел научный мир. Потому что спецпенсии назначаются не только судьям, нардепам и госслужащим, но и научным и научно-педагогическим работникам. А профессора и академики — обычно люди немолодые: чтобы создать свою школу, нужны не годы, а десятилетия научной деятельности. К шестидесяти годам ученый только достигает расцвета — его ученики становятся кандидатами и докторами наук, заводят своих учеников и т.п. Закон заставил профессоров выбирать: или приличная пенсия, или научная и педагогическая деятельность.

Уже 21 апреля депутаты одумались и вернули научным работникам спецпенсии. Однако за двадцать дней часть профессуры успела уволиться. О тех, кто покинул университеты, мы попросили рассказать ректоров трех кировоградских государственных вузов: летной академии, педагогического и технического университетов. Ректоры говорят, что после принятия закона заявления об уходе на заслуженный отдых написали почти все работающие пенсионеры, и дело действительно шло к катастрофе, но потом, разобравшись во всех нюансах нового закона, многие заявления забрали и остались работать.

Вообще не пострадала летная академия НАУ. По словам ректора Сергея Неделько, здесь не уволился никто. Дело в том, что для преподавателей, которые ведут подготовку пилотов, и раньше существовали ограничения по возрасту. Поэтому педагогический состав в «летке» гораздо моложе, чем в вузах другой направленности. Пенсионеры, конечно, тоже есть, но никто из них уволиться не успел.

Из педуниверситета ушел на пенсию двадцать один преподаватель, из них пять профессоров.

— У нас почти четыреста преподавателей, — говорит ректор вуза Олег Семенюк. — И увольнение двадцати одного человека существенно на учебном процессе не отразится. Если говорить о людях, которых потерял университет, то вышло так, что, например, с кафедры украинской литературы ушли сразу два профессора: Олег Евгеньевич Поляруш, который был ректором 25 лет, и Василий Петрович Марко.

Факультет физвоспитания тоже пострадал: ушли на пенсию профессор Валентин Сергеевич Язловецкий, два доцента — Анатолий Александрович Ковалев и Константин Константинович Мартышевский. Проблема в том, что последние два были не только преподаватели, но и тренеры, а найти хорошего тренера не так просто.

Уволился доктор географических наук Анатолий Кривульченко. Это серьезная потеря для вуза, потому что он единственный доктор географии в нашей области и один из немногих в Украине специалист по геоморфологии грунтов. Теперь на кафедре географии не будет аспирантуры, потому что вести ее может только профессор.

Я считаю, что пенсионеры должны иметь все права и возможности заниматься научной деятельностью. Это активные в науке люди, которые еще многое могут и, главное — хотят сделать. Эти люди потратили не одно десятилетие своей жизни, чтобы достичь такого уровня, и на их подготовку государство потратило немало средств. Отправлять их на пенсию, чтобы они копали грядки на даче и смотрели телевизор, в конце концов, экономически невыгодно…

Из КНТУ ушли на пенсию 16 человек, из них один профессор — завкафедрой материаловедения и литейного производства Тагир Галиевич Сабирзянов.

— Ушли те, кто уже устал, кто уже думал о пенсии, — говорит ректор вуза Михаил Черновол. — Закон стал для них только последним толчком. Около тридцати профессоров пенсионного возраста остались. Наш старейшина, фактически основатель экономического образования на Кировоградщине, Леонид Михайлович Фильштейн, которому в этом году 89, уходить и не собирался, потому что не представляет своей жизни без вуза и студентов. Мне самому 65 лет, но я даже представить себе не могу, что вот сейчас уйду на пенсию.

Для меня каждый из тех, кто ушел, ценен — я всех уговаривал остаться. Я ведь в этом вузе со студента до ректора. Анатолий Васильевич Галыко, когда я был студентом, был моим деканом. С Валентином Евменовичем Морозом мы вместе были в аспирантуре в Саратове. Юрий Алексеевич Ермолаев и Юрий Иванович Казанцев приехали к нам из Новосибирска в 70-х годах, когда у нас не хватало кадров, и фактически создали здесь кафедру электроснабжения (сегодня это кафедра электрических систем).

Большая потеря для студентов — доцент Борис Ревчун, интересный креативный человек с широким кругозором. Он, кстати, регулярно печатается в вашей газете. Виктор Федорович Мануйлов — практик, он пришел к нам из облэнерго (беда технических вузов в отсутствии практиков, и мы очень стараемся привлекать таких людей). Уволился Василий Яковлевич Воробейчик — первый заведующий международным отделом нашего вуза, который фактически наладил все международные связи, которые есть у нас сегодня. То, что каждый год 150-200 наших студентов едут на практику во Францию, — его заслуга.

С одной стороны, может, это все и неплохо. Потому что сегодня у нас проблемы с трудоустройством даже у кандидатов наук: человек заканчивает аспирантуру, защищается, а места для него нет. Сегодня у нас освободились ставки для молодых ученых. С другой… Молодой профессор — это звучит хорошо и выглядит красиво. Но, чтобы стать действительно профессором, нужен все-таки опыт — и научный, и жизненный.

Я хочу сказать, что тем, кто уже ушел, вернуться, к сожалению, будет намного сложнее — нужно будет заново проходить конкурс и т.п.

Записала Ольга Степанова, «УЦ».

Люди боятся говорить правду об обстоятельствах убийства генерала налоговой службы Владимира Тесленко — об этом в суде заявила одна из свидетелей по делу, бывший администратор ночного клуба «Джунгли», по соседству с которым в начале мая прошлого года произошла трагедия.

Правда, какие именно люди и что именно они боятся говорить, женщина промолчала. Очевидно, тоже боится. К слову, вопросы к свидетельским показаниям, озвучиваемым в заседании, уже начали возникать даже у судей, традиционно сохраняющих беспристрастность. Во время опроса бармена из «Джунглей» последний, к примеру, заявил, что в коллективе события ночи убийства… вообще не обсуждались.

Стоит отметить, что показания, данные с чужих слов, как правило, не пользуются у суда доверием (если не указан точный источник), именно поэтому вопрос об обсуждении событий и возник. В то, что после того, как в результате начавшейся прямо в стенах заведения драки погиб человек, сотрудники этого заведения о происшествии не перекинулись и словцом, верится, конечно, с трудом.

Кроме того, показания бармена вызвали весьма эмоциональную реакцию одного из обвиняемых. Мы уже сообщали о том, что в убийстве Владимира Тесленко подозревают двух ранее судимых, в том числе за умышленные убийства при отягчающих обстоятельствах, граждан П. и Я. По словам Вадима Коротича, адвоката обвиняемого Я., суд должен дать ответ на один-единственный вопрос: кто из обвиняемых нанес ставший смертельным удар? Защита Я. настаивает в том числе на том, что нет никаких свидетельств того, что он вообще принимал непосредственное участие в драке, наносил удары.

Так вот, всплеск гнева у обвиняемого П. вызвали слова свидетеля как раз о том, что тот видел рядом с жертвой только его. Хотя, по мнению П., высказанном им непосредственно из «клетки», где обвиняемые находятся во время судебных заседаний, свидетель должен был увидеть больше.

Тем временем в процессе уже заслушана большая часть томов дела, очередное заседание прошло в Ленинском районном суде Кировограда в прошлую среду. Следующее должно состояться 5 мая, на нем планируют заслушать экспертов. Напомним, согласно данным одной из экспертиз, обнаруженный на правом виске тела жертвы след рельефного рисунка подошвы каблука спортивных туфель совпадает с рисунком на подошве обуви подсудимого Я., а на джинсах и футболке Я. были обнаружены следы крови. Проведенная в НИЭКЦ УМВД Николаевской области молекулярно-генетическая экспертиза показала, что это почти со 100-процентной вероятностью кровь Владимира Тесленко и совершенно точно — не самого Я.

Андрей Трубачев, «УЦ».