Рубрика: 46

Помните, во времена холодной войны ходил такой анекдот: американец хвастался русскому, что он может выйти на площадь перед Белым домом и безнаказанно кричать «президент Рейган – дурак!»? Ответ был достойным: «Я тоже могу выйти на Красную площадь и крикнуть “Рейган – дурак!”».

Как же мы изменились с тех пор! Приученный КГБ к осторожности в выражениях, народ очень быстро сбился на лексику, которая еще недавно принадлежала зекам и близким к ним асоциальным элементам. И вот уже будущие учительницы младших классов во всю распевают песенку о Путине, смакуя каждое слово (их всего два). А все остальные социально активные и патриотически настроенные граждане кроют матом и нехорошими словами не только президентов России, США, Германии и так далее, но и своего собственного, недавно избранного. В этом смысле американцев из анекдота мы уже догнали. Впрочем, похоже, что только в этом.

Не поймите меня неправильно: речь не идет только о культуре – политической и общечеловеческой. Все гораздо глубже и серьезней. Несдержанность и откровенное хамство по отношению к легитимным лидерам страны, к политическим оппонентам, к инако- и просто мыслящим – всего лишь одно из проявлений резко возросшей агрессивности нашего общества. Но весьма показательное проявление, потому что у нас от дурного слова до дурного дела – только шаг.

Когда эта тема возникает в разговоре, часто приходится слышать в ответ: «Сейчас война! Не время миндальничать!» Да, война. Необъявленная и без военного положения, но самая настоящая война. Да, нация должна объединиться против внешних угроз ради будущего единой Украины. Но, увы, растущая день ото дня агрессивность общества имеет не только внешнюю, оборонную, но и внутреннюю составляющую. И именно она, по моему мнению, несет огромною опасность для нашей страны.

Да, и во вполне благополучных странах (кроме тех, где счастливые граждане просто не знают имен своих министров) обиженные на руководство люди не особо выбирают выражения. Я специально обсуждал эту тему с жителями Штатов и Германии. Обаме и Меркель еще повезло, а вот Буша-младшего как только ни обзывали. Но, по мнению моих собеседников, критика, балансирующая на грани оскорбления, никогда не носила характер скрытой и тем более открытой угрозы. Такие вещи чреваты скорым арестом и жестким судом. Дальше «Рейган – дурак!» там никто не идет.

У нас же возможность обложить Президента, послать премьера и припугнуть Верховную Раду приобретает характер ритуала, пьянит голову, сносит все тормоза. И главное – истерика одного толкает на действия других. Это просто чудо, что в Украине до сих пор никого не линчевали, показательно не расстреляли, не воткнули вилы в бок. Сплошь и рядом звучат заявления о том, что, мол-де, вернутся батальоны с войны в Киев и враз наведут там порядок. Как наведут? Перестреляют тех, за кого проголосовали миллионы украинцев? Или под дулами автоматов заставят Президента уйти в отставку? И тем самым превратят Украину в Сомали в центре Европы…

Средняя температура нашего общества приближается к критической. Из жаропонижающего наиболее эффективен холодильник, куда немедленно нужно засунуть особо горячие головы, иначе беды не миновать. А тот, кто считает, что все эти всплески внутренней агрессии помогают стравить пар через предохранительный клапан, глубоко ошибается. Они всего лишь предупреждают – взрыв неизбежен, страну просто разорвет на части изнутри.

Ефим Мармер, «УЦ».

Вокруг его назначения, совпавшего по времени с началом избирательной кампании, было много шума и скандалов со всеми причитающимися атрибутами сегодняшнего дня: камуфляжными пришествиями в сессионный зал, угрозами, потасовками и мусорным баком. О том, что мешает работать сегодня, какие цели ставит новый губернатор Кировоградщины и пока «совмещающий» нардеп Сергей Кузьменко перед собой и своей формирующейся командой, как оценивает результаты парламентских выборов и их перспективы для региона – в первом интервью Сергея Кузьменко в новом качестве. Эксклюзивно для «УЦ».

– С людьми, которые говорят, что они или оппозиция ко мне, или не доверяют мне по каким-то вопросам, у меня состоялись две встречи, – констатирует председатель ОГА. – Когда они пришли на пресс-конференцию и когда решили показать свою позицию представителю Президента Зубко, а я был свидетелем всего этого. Остальные представления были без меня. Мне кажется, что все эти вещи были жестко связаны с выборным процессом, они видели для себя в этом путь к поддержке электората. Но выборы показали, что это не сработало. Скорее всего, мои оппоненты просто не разобрались, кто такой Кузьменко. Потому на вопрос о том, мешает ли мне кто-то работать сейчас, ответ «нет». Нет ничего, чтобы мне мешало выполнять свои обязанности, кроме Закона «Об очищении власти», о люстрации. Тут нужно серьезно разобраться, это ко мне или не ко мне.

— И все-таки, закон «Об очищении власти», это к вам или не к вам?

— Вернемся к тому, как этот закон принимался — я ведь его принимал как народный депутат вместе с 230 другими. Я бы не сказал, что ключевой позицией было то, что 500 или 300 человек кричали на улице, что пока этот закон не будет принят, мы все там останемся. Эти угрозы уже девять месяцев, с февраля, звучат. Но общее настроение общества такое, что закон о люстрации нужно было принимать. Собираются депутаты в зале, спрашивают, где закон, за который они будут голосовать. И начинается: автор закона рассказывает, что вот, мы внесли туда 700 или 500 поправок, мы его отработали, он отвечает всем требованиям, нет там никаких шкафов со скелетами. Турчинов его ставит 5-7 раз на голосование, с какого-то раза закон набирает 231. Молодцы. Я утверждаю, что ни авторы, ни народные депутаты, которые голосовали, окончательного варианта не видели. Риторика в зале звучала такая: мы принимаем закон, который должен воров, коррупционеров, бандитов, негодяев не допустить к власти. Речь не шла о том, что миллион украинцев (а сегодня говорят, что миллион чиновников подпадает под люстрацию) мы будем отстранять от активной жизни, от жизни страны. Такого и близко не звучало. Потом «поджали» Президента: «Вот мы, красавцы, сделали закон, а ты, Петр Алексеевич, определяйся, ты с народом, ты подписываешь?» Понятно, что у Президента политического выбора никакого не было. А теперь закон начинает действовать, и мы начинаем читать, что там написано. А там написано, что всем людям, которые были связаны с государственной службой, армией, милицией, СБУ, МЧС, надо сказать: «До свидания, мы не нуждаемся в ваших услугах». Возникает естественный вопрос: а у нас есть миллион подготовленных людей, которые готовы прийти и служить?

Что касается лично меня, то я горжусь тем, что мне в жизни довелось работать главой администрации Александрийского района. В 2010 году прошли президентские выборы, народ избрал президента, никто не говорил, что он нелегитимный, никто не говорил, что это человек, который будет плохим президентом. Приходит в область новый губернатор, звонит мне как заму главы районного совета и говорит: «Сергей, ты готов взяться за Александрийский район и сделать его лучшим ра­йоном в области?» Я что, должен был сказать: у меня есть чувство, что через четыре года что-то случится такое, что я лучше останусь в районном совете? Конечно, сказал, что готов. Два года честно проработал — создавали, приумножали, строили газопроводы, ремонтировали дороги, открывали детские и спортивные площадки, поддерживали культуру, физкультуру, духовность…

Приходит 2012 год, и я иду куда? На выборы, о которых говорят теперь, что это лучшая форма люстрации. В Александрийском районе за меня голосуют под 70% избирателей, в округе всего — под 50%. Я так понимаю, что прошел люстрацию, — народ же меня поддержал, избрал народным депутатом. А в законе написано о том, что, если ты работал главой администрации, ты не имеешь права занимать государственные должности.

Что я должен сделать? Обратиться в суд, в Кабинет Министров, к Президенту, чтобы мне объяснили, что я должен делать в этой ситуации. Кабинет Министров подал мою кандидатуру Президенту, когда они уже видели этот закон, их ничего не смутило. Президент меня назначил, не уволил. Ладно, это со мной так, а есть еще генералы, которые сейчас в АТО, и им говорят: «Тебя будут люстрировать», есть СБУшник наш, из Кировограда, который был в АТО, а его люстрировали — я представляю сейчас его ощущения. Я работаю в Кировограде, у меня мирная профессия, а человек на войне, и его люстрируют — наверное, у него есть вопросы к закону. У меня тоже есть вопросы, ответы на которые я буду искать с помощью юристов.

— Как бы то ни было, вы уже больше месяца в должности, за что возьметесь в первую очередь?

— Город Кировоград, коммунальный сектор. Больше проблем, чем в Кировограде, нет нигде. Система теплогенерирущих предприятий и магистральных сетей совершенно изношена. И мы прячем голову в песок и ждем, когда проблема «рассосется». Она не «рассосется», а взорвется — если город не будет думать, что с этим делать, что нужно инвестировать деньги в модернизацию.

Здравоохранение: тема детской больницы звучала не раз — это памятник Советскому Союзу, который мы решили нести с собой в светлое европейское будущее. Но надо бы его сделать таким, чтобы можно было показать людям. Здравоохранение сегодня требует большого внимания. Сказать, что в этом плане ничего не делалось, — неправда. У предшественников была программа перинатальных центров. Можно сказать, что она успешна? Да. Вот хорошая новость, тройня родилась. Есть другие направления, и ими нужно заниматься — гемодиализный центр, к примеру. И так практически в каждом направлении областного хозяйства.

— Вы понимаете проблемы бизнеса, вы работали в бизнесе — как вы планируете помогать ему развиваться?

— Всегда рад помочь. Но беда в том, что большинство решений проблем бизнеса лежит в плоскости законодательной инициативы. Их интересует прозрачный Налоговый кодекс, по которому они будут честно платить налоги, и эти налоги не будут делать их банкротами. Поверьте, у людей, которые много лет в бизнесе, нет ни малейшего желания заниматься «оптимизациями», «минимизациями» и другими вещами. Они это делают от безысходности, чтобы как-то выжить, заплатить людям заработную плату. Если государство предложит правила игры, при которых бизнесмен сможет заработать, удерживать нанятых людей, платить им нормальную, достойную заработную плату (а не давать ее в конверте, потому что иначе он станет банкротом), то он с большим удовольствием будет платить деньги в бюджет, чтобы мы имели сильную армию, хорошее образование, достойную медицину. Простая схема.

— А что делать со всевозможными инспекциями, контролирующими ведомствами, деятельность которых создает препятствия для развития бизнеса?

— Это называется коррупционная составляющая, механизм «доения» бизнеса. Президент сказал, что вопрос номер один — борьба с коррупцией. Если мы этого не сделаем, не решим, об остальном можно не говорить. Начиная с земли. Область вся буквально «кричит» из-за того, что у кого-то землю забрали, кому-то продали, и никто не может понять, кто забрал, кто продал и где деньги. Схема, которая работала и при старой власти, и при очень старой, и в последние восемь-девять месяцев, как-то ничего не меняется. Я уверен, что, когда будет сформировано правительство, назначен министр, который отвечает за это направление, я как губернатор вопрос номер один буду ставить именно об этом. Это моя позиция.

— Не менее важный вопрос — с кем все это делать? Кто станет вашими заместителями, кто будет во главе районов?

— Я поставил себе за цель за этот месяц поговорить со всеми довольными и недовольными. Я имел возможность встречаться со всеми руководителями районов, переговорил с мэрами городов, с политиками, представителями общественности, бизнесменами для того, чтобы понять их настроение, их проблемы, начать процесс консолидации.

Главы администраций (районных. — Авт.) назначались — никто этого не скрывал, как временное правительство, для того, чтобы избрать президента, пройти этот период. Поскольку все это делалось на скорую руку, есть много вопросов к готовности этих людей к выполнению своих обязанностей — не буду говорить о фамилиях. Потому понятно, что изменения в составе глав администраций будут существенные.

Я для себя вижу три подхода к тому, чтобы определиться с руководителями. Это может быть состоявшийся бизнесмен, готовый отойди от бизнеса и у которого есть опыт менеджера, который он хочет реализовать на государственной службе, — это первый подход. Второй — у нас выросли молодые амбициозные ребята, начинающие политики, у которых глаза горят, которые себя зарекомендовали как активные, порядочные люди, умеющие держать слово. Общество требует обновления, новых веяний, новых настроений. Думаю, 3-4 таких молодых парня я бы рекомендовал Президенту. И, естественно, опытных чиновников не надо сбрасывать со счетов, людей, которые имеют большой стаж работы. Если закон, о котором мы говорили, разрешает таким людям сегодня прийти на службу, то и таких людей я тоже планирую задействовать в своей команде.

Теперь по заместителям. Первое направление — страна, к сожалению, находится в состоянии войны. Как бы мы ни стремились к миру, он возможен только в том случае, если у нас будет сильная армия. Это наши батальоны, военные формирования, которые есть в области. И областной государственной администрации нужно иметь тесный контакт с этими людьми. У них есть масса вопросов. Начиная с того, что они хотят получить 2 гектара земли и заканчивая тем, что министерство обороны их чем-то не обеспечило. Наша задача — помогать им. Потому мой первый заместитель будет решать вопросы военных и вопросы, возникшие в связи с ситуацией в стране. Это раненые, это семьи погибших, это реабилитация, это беженцы. Это вопрос огромной степени важности, и здесь нет никакой политики. Я хочу назначить грамотного, амбициозного человека, которому я доверяю, которого знаю много лет. Это будет человек из моей команды, с которым я работал еще в Александрийской районной администрации, который много лет со мной. Его зовут Юрий Гугленко, именно его я вижу на этом направлении.

Как никогда ранее, для области важны вопросы экономики и финансов. В этом плане я не собираюсь подыгрывать каким-то настроениям. Скажу откровенно, что финансиста и экономиста такого уровня, как Серпокрылов, нам будет очень тяжело найти. И то, что он не может сегодня занимать государственную должность, не значит, что он не может использовать свои знания на благо Кировоградщины. Потому я его назначил своим помощником-консультантом на общественных началах. Это человек, который будет работать в спайке с первым замом.

Что касается гуманитарной сферы. Президент говорит, что мы в 2020 году должны подать заявку на членство в Европейском Союзе. То есть мы за эти пять лет должны сделать такие реформы, такие преобразования, чтобы Европейский Союз мог нам дать «зеленый свет». В этом плане мне кажется, что вопросы образования, воспитания детей и молодежи в духе европейских ценностей очень важны. Я знаком с одним, на мой взгляд, прогрессивным работником сферы образования. Это директор учебного заведения, которое стало одним из лучших в Украине. Президент Порошенко присвоил ему звание Заслуженный учитель Украины. Он знает несколько европейских языков, у него отлажена работа по международному обмену учениками, и это очень важно для того, чтобы мы начали этот путь. Если мы сможем начать это движение в более широком масштабе, мне кажется, это даст хороший результат.

— А медицину он потянет?

— Я уверен, что у нас медицина хорошо представлена в управлении, и хорошие у нас главврачи, есть и народный депутат — медик. Я рассчитываю в этом плане на помощь Константина Ярынича, он мне подскажет, как нужно это направление форсировать.

— Характерной приметой кадровой политики после последней смены власти в Киеве стал кадровый голод — вы упоминали об этом, говоря о назначениях глав РГА. Ощущаете ли вы нехватку кандидатур, прежде всего на руководящие должности?

— Да, вы абсолютно правы. О чем бы мы ни говорили, возвращаемся опять к закону о люстрации. Я знаю нескольких руководителей, которые работали в области главами районов, не использовать опыт которых я считаю большой ошибкой. Я верю, что на вопросы по этому закону в обществе будут даны ответы, и, может быть, у меня появится механизм, чтобы привлечь опытных людей. Пока будем опираться на то, что я говорил: бизнес, молодые…

— На днях глава АП Василий Ложкин заявил: для того, чтобы повысить эффективность госаппарата, его надо сократить на 50%, — видите ли вы в областных структурах кадровый «балласт», от которого можно и стоит избавиться?

— Нет. Я не считаю, что можно сократить половину людей. Но я полностью согласен с тем, что, если мы берем молодых перспективных людей, чтобы они работали эффективно, им надо платить. Если он (Ложкин. — Авт.) имеет в виду, что мы чиновникам будем платить больше — я поддерживаю. А если он имеет в виду, что госаппарат будет меньше, потому что у нас местное самоуправление вырастет (мы же говорим о децентрализации, о том, что много полномочий будет передано местным советам), то это просто перестановка. Меньше будет гос­аппарата, больше будет самоуправления.

— Напоследок: как недавний нардеп и как губернатор, можете ли дать оценку новому составу парламента, качеству кировоградского представительства в нем?

— Я не готов комментировать качество нового парламента, я пофамильно его еще не видел и, наверное, многих людей попросту не знаю. Давайте дождемся, когда этот парламент зайдет на первое заседание, и посмотрим: они конструктивны или мы опять будем видеть «флеш-мобы», красивые картинки, красивые заголовки, истории, которые нравятся журналистам. О том, например, что господа комбаты в очередной раз кого-то засунули в мусорный ящик. Это очень популярно, но не имеет ничего общего с тем, что нужно делать в Верховной Раде. Там нужно принимать законы, которые будут изменять эту страну, а не одним политикам «гонять» других.

Что касается представителей Кировоградской области, у меня широкое понимание этого понятия. Это те, кто здесь родился, те, кто здесь избрался, или те, кто не родился, не избрался, но здесь работали. У нас есть все. Из первых — Станислав Березкин, Константин Ярынич, Анатолий Кузьменко. Специалисты разных направлений — это хорошо. Что касается Михаила Михайловича (Поплавского. — Авт.) и Олеся Довгого, то, наверное, мне некорректно будет комментировать. Я с этими людьми знаком на уровне одного рукопожатия. Надеюсь, что все, что они людям пообещали, будут выполнять, и я приложу все усилия, чтобы им напоминать об их обещаниях. Сергей Ларин при всех тех событиях, которые имеют место в Кировограде, как показали выборы, имеет в области людей, которые его слышат, знают, помнят и поддерживают, в том числе через голосование. И у меня нет никаких сомнений в его поддержке Кировоградщины. А что им всем вместе удастся сделать хорошего — поживем-увидим…

Беседовали Ефим Мармер, Андрей Трубачев, фото Павла Волошина, «УЦ».

Пятое колесо в телеге украинской экономики планируют сделать как минимум легче — не помогает, так хоть мешать меньше будет. Речь о всевозможных контролирующих инспекциях и службах, количество которых правительство вроде как хочет сократить до соотношения «одно министерство — одна инспекция». Сейчас их в нашей стране — около 80 (!).

Мы обратились к представителям мелкого и среднего кировоградского бизнеса, который у нас, как известно, вот уже много лет как должен стать основой для появления в стране среднего класса, с двумя простыми вопросами: какие из инспекций, по их мнению, наиболее усложняют жизнь и какие можно со спокойной совестью упразднить. Без существенного ущерба для национальной экономики и вообще мирового порядка…

Сухая статистика

Предприниматель и депутат горсовета с большим стажем Андрей Кролевец, директор фирмы «Экселлент», в качестве наиболее убедительной аргументации приводит данные статистики. Так, расходы государственного бюджета на содержание различных контролирующих органов составляют более 24 млрд грн. в год, а за счет взяток в тень ежегодно выводится почти 100 млрд грн. — бизнесмен ссылается на абсолютно официальные данные департамента информации и коммуникаций с общественностью секретариата Кабинета Министров. То есть они сами в курсе.

Далее Кролевец цитирует результаты подсчетов Федерации работодателей Украины (ФРУ). По их данным, госбюджет Украины получил в 2013 году лишь 7% суммы штрафов, наложенных различными контролерами при проверках бизнеса. Остальные 93% из почти 4 миллиардов гривен, по мнению экспертов ФРУ, не попадали в казну из-за коррупционных действий работников госструктур. Еще интереснее — данные аналитиков федерации по результатам 2012 года, в который было проведено более 2 миллионов проверок как малых, так и крупных предприятий. Так вот, средний штраф по итогам инспекций составил «целых» 479 грн., а затраты государства на проведение одной проверки — 11,6 тыс. гривен. Размер годового ущерба предприятий в результате простоев, вызванных работой контролеров, работодатели оценивают в 27 миллиардов гривен, с которых, соответственно, не были уплачены миллиарды гривен налогов, в том числе поступлений в Пенсионный и другие фонды.

Мнения и комментарии

Отвечая на наши вопросы, Андрей Кролевец оттолкнулся от противоположного посыла, перечислив ведомства, которые, по его мнению, следует оставить.

— По большому счету, я бы оставил только те инспекции, которые реально могут повлиять на жизнь государства, наполняемость его бюджета, обороноспособность. В обязательном порядке, от этого нельзя отказаться, должна быть инспекция налоговая. Но с измененными функциями, не в той «рояли», в которой она есть. Я в Америке был в 2001 году, работал там на фирмах, видел, как они подают отчетность. Вся ответственность — на бизнесе. И если к тебе уже пришли, то не с «накатом», не потому, что у тебя глаза какие-то не такие или ты неправильно обратился к инспектору, или просто деньги нужны. Если к тебе пришли — значит, перед этим уже поработала финполиция, проинспектированы все твои доходы и расходы, нашли нестыковки и задают тебе конкретные вопросы. Вот, как к нам пришли, дайте, мол, все документы с 2007-го по 2014 год. А зачем они вам? «А вот мы хотим посмотреть». Говорите конкретно: «Дайте нам, пожалуйста, ваши расчеты с фирмой такой-то, потому что вы здесь занизили, ушли и так далее».

Дальше я бы оставил инспекции, которые должны контролировать безопасность человеческой жизни. Санэпидстанция — в обязательном порядке. Может, не так бы она называлась и не в таком объеме. То, что касается эпизоотий, пандемий — должен быть орган, который это будет контролировать и какие-то предписания делать по конкретным мероприятиям. Конечно, нужно контролировать и общественное питание — это влечет серьезные риски для здоровья людей. Экологическая инспекция — я не имею в виду все то, что имеется в виду сейчас, а конкретно: выбросы предприятий, возможно, захоронения тяжелых металлов, радиоактивных отходов и т.п., вопросы вскрытия земель, их выветривания, рекультивации, в частности шахтных терриконов, — ведь всем тем, что из шахт вытащили, мы дышим. В Германии они все рекультивированы, их окутывают землей, высаживают деревья, получается не террикон, а сопка, поросшая лесом, травой, кустарниками. ГАСК — он должен быть при строительстве особо опасных предприятий, многоэтажных домов и так далее, где могут быть не соблюдены какие-то нормативы в плане использования материалов и т.д. Все остальное — одноэтажные магазинчики, двухэтажные спортзалы — за это должен нести ответственность тот, кто застраивает…

По вполне сдержанному тону Кролевца — и сам он это подтверждает, — с инспекциями и контролерами у него проблем нет. Хотя стоит это предприятию немало времени и сил, судя по его же словам.

— Мы стараемся придерживаться часто меняющейся законодательной базы. Почему невозможно бизнес вести — законы меняются каждые полгода, что-то новое придумывают, — говорит предприниматель.

Еще жестче в оценках другой представитель мелкого и среднего бизнеса нашего областного центра — Александр Поляновский, не первый десяток лет руководящий консалтинговой фирмой «Пектораль»:

— Например, инспекция по труду. На предприятиях, которые работают 10, 15, 20 лет, непонятно, что она проверяет. Какие-то трудовые отношения, какие-то системы безопасности, табелирование сотрудников. Ну какое дело инспекции по труду до того, когда мои сотрудники приходят на работу и когда они уходят? У нас ненормированный рабочий день. Или, допустим, два ли раза в месяц я выплачиваю заработную плату и в те ли дни, когда это надо. Да сейчас надо сказать спасибо любому предпринимателю за то, что он вообще обеспечивает работой и выплачивает заработную плату! Непонятна полезность этих проверок — что они дают? То же самое можно сказать о пожарной инспекции — им абсолютно все равно, сгорите вы завтра синим пламенем или нет. Их интересует пара пачек бумаги, еще что-то такое, никаких конкретных акций — чтобы они потом действительно перепроверили, устранил я какие-то несоответствия в проводке или нет. Мне кажется, все это, наверное, вчерашний день. Если человеку доверили право вести бизнес, нанимать на работу людей, организовывать процесс производства, надо ему делегировать и полномочия по организации этого процесса, а не по мелочам его ходить проверять. Они требуют кучу документов, с ними надо работать — неделя, а то и две выпадает из жизни предприятия. Причем схема какая: приходит сначала городская инспекция, потом приходит районная, и все начинается сначала…

К слову, сдержанный Андрей Кролевец пожарных тоже упоминал, причем почти теми же словами. И в этом материале мы их еще вспомним не раз и не два.

— Кто больше всего боится за свое имущество? Собственник! — уверен директор «Экселлента». — Для меня — катастрофа, если что-то загорится. И я то, что необходимо, и без вас сделаю, без этого нельзя — должны быть огнетушители и все остальное, проверка сопротивления, это я делаю самостоятельно, потому что если я сгорю, то сгорю я, а не вы. А просто ходить и говорить: «Поставьте пожарную сигнализацию», то для этого у меня работают охранники.

«Эту страну погубит…»

Наш второй собеседник Александр Поляновский, в свою очередь, приводит примеры, цифры и оценки в градации от смешного к вопиющему:

— У меня были замечания записаны, что, когда я своих сотрудников с их согласия переводил на выплату заработной платы не два, а один раз в месяц, не предупредил под роспись сотрудника по фамилии Поляновский. Поляновский — это я, это моя инициатива, я что, сам себя должен предупреждать? Это все — театр абсурда. Непонятный фонд социального страхования от несчастных случаев — кто когда-то кому-то помог? Куда идут эти деньги, на какие цели? А ведь собираются и аккумулируются огромные средства. Отсюда нагрузка такая на зарплату — мне, чтоб тысячу гривен снять «чистыми», 600-700 гривен нужно заплатить только всех этих поборов. И уже трижды подумаешь: оформлять официально зарплату или давать в конверте. Бизнес не может вынести такую нагрузку на зарплату, особенно сейчас, когда каждая гривня дается с трудом. Но для того, чтобы ее действительно дать людям, чтобы они могли себе что-то купить, заплатить коммунальные, все это распыляется.

На коррупционную составляющую как один из важнейших аспектов вопроса прямо указывает и Кролевец:

— Самая страшная сегодня опасность для государства, возможно, и не война, а коррупция, которая начинается с самого низа и заканчивается на самом верху. Поэтому я думаю, что если то, о чем заявляется — вместо 80 будет под каждым министерством одна инспекция, только с иными функциями и разведением контактов между контролерами и контролируемыми, то можно будет жить.

К тому, что, дословно, «может, оно все и должно быть, но не в таком виде, как сегодня», сводится и основная суть комментария Поляновского:

— Эти люди сидят в кабинетах, получают неплохую зарплату из бюджета, получают премии, государство оплачивает им помещения, текущие расходы, командировки. А на выходе — пшик. По всем сказать не могу, но лично я за всю жизнь ни в одной контролирующей инстанции не увидел никакого рационального зерна. Чтобы это действительно было направлено на то, чтобы помочь предпринимателю в организации процесса, что-то улучшить. Ставилась одна задача — или выполнить план по штрафам, или получить «на карман» и написать нормальный акт. Сплошная политика поборов, и больше ничего. Сейчас появляется такая мысль нелепая, что эти поборы закончились, — нет. Они стали еще больше, плюс «наценка на страх». Я уверен, что из 10 мелких частных предприятий, таких, как наше, 9 на 100% подтвердят, что никому это не нужно.

Удачный пример

К слову, в Грузии, которую часто приводят в качестве удачного примера быстрых и при этом радикальных реформ, полностью отменена пожарная инспекция (при этом число погибших при возгораниях снизилось), упразднен обязательный техосмотр автотранспорта (при этом число погибших в ДТП в расчете на 1000 автомобилей снизилось с 1,79 в 2003 году до 1,05 в 2010 году), упразднены антимонопольная служба и инспекция цен, существенно облегчены процедуры получения разрешения на строительство (однако свобода строителя уравновешивается уголовной ответственностью, если возникла угроза жизни и здоровью людей), введена добровольная стандартизация продукции, отменена обязательная сертификация, законодательно отменен принцип обязательного нотариального заверения документации, а зарегистрировать некоммерческую организацию можно за несколько минут.

Правда-матка

Но «это в Турции, там тепло». А у нас, в Кировограде, самые четкие и конкретные ответы без купюр удалось получить, как обычно, из источника, пожелавшего остаться неназванным. Прямо говорить о том, как обстоят дела в отдельных сферах, в нашей стране по-прежнему небезопасно.

Наш третий собеседник — мелкий предприниматель, который зарабатывает 4-5 тысяч гривен чистого дохода в месяц с небольшого продуктового магазинчика, кормит за них семью и платит единый налог. Если бы он официально оформил у себя еще и реализатора (не говоря о бухгалтере), зарабатывал бы еще на 1300 гривен меньше. На 2,5-3,5 тыс. грн. в месяц сегодня и молодому холостяку не особенно прожить…

— От «пожарников», допустим, толку никакого, — утверждает предприниматель. — Они только приходят, мол, дай на бумагу, оплати канцелярские товары и т.д. Раз в полгода приходят со счетом — к бабке не ходи. Обычно около тысячи гривен, бывало и больше. Плюс ДСБС — лицензии, акцизы. Эти тоже — надо картриджи заправить, что-то в офис купить, могут за полгода и раза 3-4 прийти, тоже со счетами. При этом никто ничего не проверяет, им по барабану, что у меня там будет: «Если это оплатишь, мы у тебя ничего не находим». Приходит налоговая проверка, все есть, кассовый аппарат, все проверено, все по числам, кассы сходятся. Он говорит: «Мне по барабану, мне все равно нужно выписать штраф, хотя бы минимальный. Меня послали, надо сделать план». А при чем тут штраф, если все есть, — все документы, вот все лицензии, все договора, все сертификаты. Но приходится платить, потому что могут найти больше. Могут позже подсылать «подставных», купи то, выбили чек или не выбили. Ловят на минимуме, а с него раздувается… Ты не знаешь, когда придет проверка, — каждый день пересчеты, это такая головная боль, сдуреть можно. Помимо того, что они проверяют, я должен каждый день кучу макулатуры переклеить, переписать, плюс каждый месяц — полный отчет по кассовому аппарату. Распечатки за каждый день подклеиваются, подписываются, подшиваются в книгу, несутся туда. Я в этом смысла не вижу.

На картриджи, бумагу, замки, минимальные штрафы и прочие нужды проверяющих в год у нашего собеседника уходит около 5-6 тысяч гривен — один месячный доход. По его мнению, убирать нужно всех, потому что, дословно, «никакой пользы они не приносят, только поборами занимаются»:

— Даже пожарные — он мне дал какой-то документ, что он все проверил, сказал: «Напиши на каждом выключателе «220», купи огнетушитель». Написал, купил, повесил, все. Все требования. Или «поставьте сигнализацию» — она мне не надо. Она, во-первых, денег дурных стоит, каждый месяц по 700-800 гривен вам платить — мне тогда вообще смысла работать нет, проще закрыться и все. Да еще со всеми вашими «бегунами» — дай, дай, дай…

К избранным и назначенным

Собственно, материал получился практически готовым наказом избирателей, которые так любят «брать на карандаш» наши кандидаты в депутаты всех уровней, открытые проевропейские руководители властных структур и прочие люди, стремящиеся к власти или ею уже облеченные. Вот бы недавно избранным в округах области народным депутатам вместе с новоназначенными руководителями на местах взять да и приступить безотлагательно к выполнению этого наказа. Тем более в высоких кабинетах уже заикнулись о готовности на эту тему разговаривать…

Андрей Трубачев, «УЦ».

Редакция «УЦ» просит считать данную публикацию официальным обращением к новоизбранным народным депутатам С.Березкину, А.Довгому, А.Горбунову, А.Кузьменко, С.Ларину, М.Поплавскому, К.Ярыничу и рассчитывает получить их ответ в определенный законом срок после принятия ими присяги.

Батальон «Айдар», созданный в мае 2014 года, сегодня, пожалуй, – самое известное украинское воинское подразделение в зоне АТО. Его бойцы берут города и в то же время оказываются замешанными в рейдерских атаках на различные предприятия, раздают местному населению гуманитарную помощь и попадают под обвинения в мародерстве.

Заместитель командира «Айдара» и уроженец Новоукраинки Кировоградской области Валентин Лихолет, более известный по позывному Батя, побывал в минувшую пятницу в Кировограде и провел пресс-конференцию.

– Чтобы сразу было понятно – у меня небольшой конфликт с комбатом. Он уже депутат, пора определяться: или депутатом быть, или комбатом. Вот такие вот дела.

Сейчас наш батальон стоит на рубеже в Счастье. Нелегко, мы не отвечаем на обстрелы, выполняем минские договоренности. А Россия выполнять их не спешит, подтягивает силы к Счастью. Я думаю, что захват Счастья – вполне вероятен. На это надо нашим генералам глаза открыть, ведь возможен еще один котел. Хочу сказать, что ребята не падают духом. Нам дали новую «штатку»: мы стали двадцать четвертым отдельным штурмовым батальоном, ранее были территориальной обороны.

– Проблемы «Айдара» – такие же, как и у всех (амуниция, оружие, продукты и так далее), или какие-то специфические?

– Самая главная проблема – зимняя одежда. Министерство обороны обещало обеспечить до десятого октября, а обещание свое не выполнило до сих пор. Нормально одета вообще лишь Национальная гвардия. Остальные подразделения пока в осенней форме воюют.

Министерство обороны нам оружие дало. Автоматы восемьдесят третьего года и БМП семьдесят четвертого. С Артемовска выехали двадцать БМП, в Счастье – это восемьдесят километров – доехали пять. Двигатели «застучали». Есть гранатометы, тяжелые пулеметы, четыре танка есть, правда, один ремонтировать надо… Оружием «Айдар» неплохо обеспечен.

Продуктов полно благодаря волонтерам. А вот минобороны к этому практически не причастно. Есть картофель, очень много макарон. Мы, когда освобождали населенные пункты, всегда завозили туда гуманитарку. Наши солдаты – хотя нет, я не называю их солдатами, они воины – делятся с местными продуктами.

Кстати, о воинах. Почему именно это слово? Представьте себе, они под Хрящеватым остановили тридцать танков. Это настоящие воины, которые никогда не подводят и не продадут ни своих побратимов, ни Украину.

Есть такое мнение, что власть не слишком доверяет добровольческим отрядам. Якобы мы можем прийти с оружием в Верховную Раду. Но надо сначала спросить у всех президентов, министров обороны, которые были в Украине: в девяносто первом году у нас была самая мощная в СССР танковая армия, где она сейчас? Где другое вооружение? Откуда берутся негласные указания не давать добровольческим отрядам тяжелое оружие? Майдана нового боятся? Ну так управляйте страной нормально, и не будет никакого Майдана.

Посмотрите, как выборы прошли. Много новых депутатов появилось в парламенте? Все те же. Мы воюем с врагом, а украинский народ выбирает врагов в Верховную Раду. Это еще хорошо, что десять АТОшников прошли. Я попросил бы их не снимать военной формы и не надевать костюмы и белые рубашки. Пусть депутаты видят, что в стране идет война. Разве генеральный штаб не в курсе, что Россия стягивает в зону АТО все больше техники? Ну как еще об этом напомнить?

– Каковы ваши прогнозы относительно войны? И как вообще боевая техника так просто попадает на нашу территорию?

– Мои прогнозы таковы: мы и дальше будем выполнять минские договоренности, а России, как и сейчас, будет на них наплевать. Путин будет продолжать делать свое дело. Ему надо будет как-то зимой Крым обеспечивать. А для этого – проход по территории Украины: Запорожье, Никополь, Мариуполь, Одесса, Николаев. Он сейчас накапливает мощные силы в Крыму: танки, самолеты, «Грады», десантные корабли в море. Путину уже сами россияне, получающие похоронки, говорят: «Остановись». А ему все равно. Ему на своих наплевать, то что можем ждать мы?

Но в одном Путин очень ошибается. Мы не будем молчать, как это было в Крыму. Даем и будем давать по зубам. Будем свои жизни класть, но наши дети будут жить в свободной Украине. У нас сильные гены, мы – потомки казаков. Путину этого никогда не понять.

Мне вот из России звонили знакомые. Рассказывали, что донские казаки готовы уже семьи свои перевозить к нам и создавать свою отдельную республику. «ЛНР», «ДНР», сербы, казаки эти донские… Батальон кадыровцев что здесь делает? У меня есть друзья среди чеченцев, так они просят: не называй наших земляков, которые у вас воюют, чеченцами. Они – предатели, кадыровцы. По слухам, им очень неплохо платят. Не могу утверждать, но слышал о тысяче долларов в день. Солдаты удачи…

Надо всем понять простую вещь. Если у добровольческих батальонов не хватит терпения и они все бросят, война будет здесь, в центре Украины.

Ну а техника как попадает? Очень просто: сто километров границы с Россией контролируют сепаратисты.

– Насколько соответствует действительности информация, что вашему комбату предлагали двадцать миллионов долларов за то, чтобы батальон вышел из Счастья?

– Эта информация от комбата и ушла. Я, например, никаких миллионов не видел. Не знаю, возможно, с ним кто-то и говорил о сдаче Счастья.

Мы, когда отступали под Счастьем, по приказу комбата заминировали станцию и мост. Оно все до сих пор заминировано. Потом таки взяли город, не погиб ни один мирный житель. А вот трупов сепаратистов, кадыровцев всяких было очень много.

У нас сейчас есть люди, которые в плену у врага. Не могу точное количество назвать, но больше десяти. Государство наше не спешит их обменивать. Были же якобы какие-то договоренности о «голове за голову», и где они?

Есть, конечно, и погибшие, и раненые…

– А какие у врага потери?

– Больше, чем у нас. До двадцатого июля наших – один, их – шесть. До второго августа наших – один, их – четыре. Но с их стороны начало работать спецподразделение ГРУ. Когда мы брали под Северодонецком группу, которая хотела взорвать завод минеральных удобрений, то с помощью СБУ ликвидировали двенадцать человек. Но их двенадцать было, а нас – шестьдесят, четверо из них погибли. ГРУшники очень хорошо подготовлены. И таких групп, по десять – двенадцать человек, сейчас в лесах хватает.

– Что вы думаете по поводу ротации? Одни утверждают, что ее нужно проводить, другие отрицают…

– За семь месяцев в «Айдаре» никакой ротации не было. Люди ездили в отпуска только. Тяжело. Но я все равно считаю, что ротация не нужна. Люди обстреляны и закаленные боями. А когда пополнение приходит – вот тогда и начинаются потери. Это еще и потому, что военная подготовка в школах не на самом высоком, мягко говоря, уровне. Я вот, когда шел в Афганистан, знал автомат, на сборах перед этим постоянно был, на стрельбах. Это все надо вернуть. Причем так сделать, чтобы при необходимости за оружие могли взяться миллионов десять мужчин. Пусть наши руководители посмотрят, как организованы армия в Швейцарии, Израиле. Ежегодно проходят подготовку, и они боеспособны. Надо также, чтобы у таких воинов дома было оружие.

Только так. А то сейчас у нас четыреста пятьдесят генералов. Причем некоторые из них свои погоны просто купили за деньги. Не все, конечно. Если у нас столько генералов – почему назад пятимся?

– А как вы относитесь к возможному вступлению Украины в НАТО?

– Если бы мы были в НАТО, то все вопросы с Россией уже давно закончились бы. А так мы – безъядерное государство, нашу армию агенты России разрушали двадцать три года. Эти агенты работали в украинском генеральном штабе и разваливали все что могли. Вот и воюем теперь тем, что имеем…

Волонтеры между собой сплотились. А государство никак не может сплотить экономику и направить ее на победу. Делайте там свою коалицию и нами наконец займитесь! Ну ребята же гибнут! Не вводилось военное положение, потому что выборы ждали. Теперь не вводится, потому что денег не дадут. Ну и что? Жизнь дороже. Придет агрессор – и деньги превратятся в бумажки. На востоке уже начинают понимать это.

– Женщины в «Айдаре» есть?

– Есть: медики, кадровики, финансовые дела ведут. Между прочим, в «Айдаре» уже три месяца не платят зарплату. Комбат никак приказ не может подписать.

Кстати, пока мы там воюем, господа из Луганска и Донецка скупают новый жилой массив в Борисполе. По ночам в ресторанах сидят. Мы земли украинские отвоевываем, а бизнес оттуда завоевывает Киев. Правильно мэр Львова Андрей Садовый сделал: мы детей и женщин принимаем, а мужчины должны быть там. А в Киеве жируют…

– Была история с двумя айдаровцами, которые захватили члена правительства «ЛНР». Их милиция потом задерживала. А почему, собственно, милиция не была в курсе этой истории с самого начала?

– Мы специально не сообщали милиции об операции. Не доверяем. Их пятнадцать тысяч на ту сторону перешло, кому там верить?! И милиционеры уже, между прочим, которые с нами, получили статус участников боевых действий. А мы – нет. Мне лично он не нужен, я прошел Афганистан и имею такой статус. За ребят обидно, которые на переднем крае. Я вообще не понимаю, как и зачем это все делают? На Майдан «зовут»?

Россию мы обязательно вытесним отсюда. Но и с нашей Верховной Рады за все спросим. Ведь туда снова прошли люди для зарабатывания денег. Ну хоть коммунистов нет, слава Богу.

– Как в целом местные относятся к вам?

– Мы там проиграли информационную войну. Российских каналов было больше, чем украинских. Когда не было активных боевых действий там, то восемьдесят процентов хотели в «ЛНР» и «ДНР». А сейчас вот, например, город Счастье уже не хочет. Зиму переживут – и еще больше народу назад попросится.

– Приходилось слышать обвинения бойцов батальона в мародерстве…

– Как бы правильно объяснить… Мы одалживали автомобили, чтобы вывозить беженцев. Я думаю, что лучше спасти человеческую жизнь, а не железяку.

– А что можете сказать о рейдерских захватах, в которых якобы ваши бойцы участвуют?

– Есть два «Айдара»: воюющий и бизнесовый. Вот второй и «отжимает» чужую собственность по всей Украине. Вот только не надо говорить, что это все идет воинам «Айдара». Это кому-то в карман.

– Ваш комбат к какой части относится?

– К бизнесовой. Если бы все его действия помогали всему «Айдару», я еще мог бы понять. Одели бы ребят и так далее. Но… К тому же, повторюсь, я не понимаю, как можно быть комбатом и депутатом одновременно.

– Говорят, бойцы «Айдара» создали благотворительный фонд?

– Это комбат его создал в Киеве, называется «Небесное созвездие».

– Как давно вы были в части? Какая там ситуация сейчас?

– Я уехал оттуда, когда началась избирательная кампания. Но постоянно связь поддерживаю. Ситуация такая: обстрелы продолжаются, из России прибывает техника.

– Мы боремся за территорию или за людей, которые там живут?

– Край, где мы воюем, был двадцать с лишним лет краем рабов. Их здесь угнетали, как хотели. Плюс российская пропаганда. Теперь надо бороться и за территорию, и за этих людей.

– Насколько известно, почти сорок процентов айдаровцев – с Кировоградщины. Как у них боевой дух?

– Как и у всех. Мы – патриоты, украинцы. В батальон люди идут добровольно, поэтому и боевой дух высокий. Каждое утро и каждый вечер мы все поем гимн Украины. Ну и о Путине еще…

Андрей Лысенко, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Как стало известно на момент подготовки этого номера «УЦ» к печати, исполняющим обязанности командира батальона «Айдар» стал Евгений Пташник. Его предшественник Сергей Мельничук, похоже, предпочел депутатское кресло. В то же время Пташник сообщил в одном из интервью, что пока не знает, останется ли в штате батальона Батя.

Евгений Пташник родом из России, но в восьмидесятых годах переехал в Украину. Здесь он служил в кировоградском спецназе, когда тот еще был не третьим отдельным полком, а девятой отдельной бригадой.

«Мы фактически брошены на «самовыживание» — нет снабжения, нет командования. Ощущение такое, что в стране забыли, что у нас война, что нас просто бросили здесь», — такую вот неутешительную оценку сегодняшнему положению дел дает наш земляк, боец 34 батальона территориальной обороны, надолго застрявший на одном из блокпостов под занятой боевиками Горловкой.

Еще неделю-другую назад, по его собственным словам, бороться приходилось в основном с холодом, а основным занятием была заготовка дров — грелись, пока пилили, потом — пока сжигали, и все сначала. Сегодня горловские «сепары» активизировались — все говорит о новом витке обострения ситуации на восточном фронте. По полсуток бойцы проводят под землей — каждый день, грубо с обеда, начинается обстрел из всех видов минометов с подключением танков. Рефлекс «прыгать в яму» уже на уровне инстинк­та — на днях ребята, спавшие в палатке, когда начался обстрел, успели проснуться и спрятаться за считанные секунды до момента, когда их временное жилье превратили в решето осколки мин. На соседнем блокпосту на днях ранило троих, один из которых позже скончался.

Отвечать из собственных минометов, сидя в блиндаже, не получается. Из автоматов и ручных противотанковых гранатометов стрелять не по кому — боевики атакуют далеко из-за пределов зоны поражения этих видов оружия. На расположенную поблизости артиллерийскую батарею украинских ВСУ в составе целых двух орудий, рассчитывать не приходится — согласование действий между разными частями, принимающими участие в так называемой АТО, по-прежнему не налажено.

По словам нашего собеседника, все, что дала «территориалам» родная держава (защищать которую большинство из них вызвалось добровольно), — это по одному комплекту летнего обмундирования. Плюс автомат с патронами. Все. О тепловизорах и прочих чудесах техники остается только мечтать. Теплой одеждой, зимней обувью, спальниками, продуктами и т.д. бойцы либо обеспечивают себя сами (на это в основном и уходит зарплата в 6 тыс. грн., которую все-таки дают), либо получают от волонтеров.

Но не то что они похожи, дословно, «на банду Махно», и не отсутствие полноценного снабжения считают главной своей проблемой военнослужащие из 34-го, а всепоглощающую коррупцию и наплевательство власть предержащих.

Последней каплей стал поход троих сослуживцев нашего собеседника в Артемовск за тяжелой техникой, которую тероборона давно просила и которую вроде как скомандовали выделить. Дальше — сплошной сюрреализм и театр абсурда.

— Им предложили получить технику, которая 25 лет простояла под открытым небом. Внутри БТРов по щиколотку воды, моторы «застучавшие», провода вырванные. Их буквально заставили получать этот металлолом как боевую технику, — говорит боец.

Более того, от троих ребят, ни один из которых не является специалистом-ремонтником, ожидали, что они эту рухлядь реанимируют. Застряли в Артемовске на два месяца, за свой счет покупали инструменты и запчасти и в конце концов смогли привести один из десяти предложенных БТРов в состояние, в котором он мог ездить и стрелять. Отремонтированную машину… тут же отдали другой части. Вернулись бойцы на свой блокпост ни с чем, естественно, прокляв все и всех на свете, начиная с армейского начальства и заканчивая высшим руководством страны.

Наш собеседник утверждает: люди, которые обслуживают известный склад долговременного хранения военной техники в Артемовске, сами ездят на хороших иномарках и на рядовых военных смотрят более чем свысока. Он уверен, что источником благосостояния этих людей становится продажа более-менее пригодных танков и бронетранспортеров на внешние рынки, в первую очередь в страны Африки и арабского мира. А для своих остается металлолом…

Мы просто не можем напечатать большую часть сказанного по всем этим поводам — ввиду полной непечатности. Очевидно одно: энтузиазм на войне дело полезное, но эффективно воевать, имея в распоряжении только его, невозможно. Сейчас в 34-м ожидают прорыва боевиков из Горловки в направлении Дебальцево — населенный пункт в результате вполне может стать очередным «котлом» этой необъявленной войны. Противопоставить этому прорыву теробороне практически нечего.

Андрей Трубачев, «УЦ».

Неоднократно жизнью было доказано, что абсолютно откровенными люди бывают с незнакомцами, случайными встречными. Действительно: пересеклись два жизненных пути на короткое время и разошлись. Шанс встретиться еще раз — минимальный, особенно если вы живете в разных уголках страны.

Мой случайный встречный — житель Винницы. Хотя это очень условно, так как Андрей постоянно находится в пути. Он — водитель, расстояния его маршрутов колеблются от сотен до тысяч километров. По его словам, в прошлом изъездил весь Советский Союз, считает себя гражданином мира. Без дальних дорог своей жизни не представляет, и наша встреча состоялась на обочине: так бывает, когда у кого-то что-то случается с автомобилем и «коллега» останавливается, чтобы помочь.

— Я всегда беру попутчиков — есть с кем поговорить, не скучно ехать. Тех, кто едет автостопом, обычно много. А в вашей области сегодня почему-то никто не «голосует», — посетовал Андрей. Наверное, из-за отсутствия традиционных собеседников водитель разговорился. Мелькнула мысль: а ведь так, наверное, считает не только он. Маловероятно, что он прочитает этот материал, но на всякий случай — Андрей, простите за незаметно включенный диктофон…

— Приоритетом и авторитетом для меня всегда был человек работающий. Не важно, кем он работает — дворником или президентом. Но, если он выполняет какие-то обязанности, функции — это огромный плюс. Какой национальности, возраста, веры — мне все равно. Важно, что он что-то делает своими руками. Или мозгами.

Скажу о себе. Я всю жизнь работаю. Мне читали в детстве сказки, но я никогда не мечтал ни о золотой рыбке, ни о щуке. Рос, взрослел и живу с твердой уверенностью, что всего должен добиться сам. Хотел получить хорошее образование и получил его. Образование для меня — не только корочка. Спасибо моим прекрасным учителям в школе, в техникуме, на производстве и в жизни. Ни об одном из них не могу сказать «козел», «придурок» и так далее. Они все были классные. В жизни у меня был учитель, который отсидел пятнадцать лет. Он меня такому научил! Нет, не плохому. Он научил меня работать, адекватно относиться к разным вещам и явлениям. А теперь, спустя годы, и я могу кое-кого кое-чему научить.

Во времена Союза я побывал на всех самых крупных стройках СССР. Это были заводы, порты, железные дороги. Сегодня так глобально не строят. Могут поставить магазин или рынок — и все. Нет, могут, конечно, предприятие по производству майонеза или заправку. А если бы Украине не посчастливилось с Евро-2012, у нас бы и дорог не было. Их и так нет, а то вообще была бы катастрофа. И аэропорты строились благодаря обязательствам перед Европой. А для своих граждан ничего не создается. Разрушается очень много, но ничего не созидается.

Люблю свою страну. А она меня не любит. В девяностые она мне сказала: «Нет у меня для тебя ни работы, ни зарплаты. Вали отсюда!» И мне пришлось свалить, чтобы выжить, чтобы выжила моя семья. Потом я вернулся, когда появилась надежда, какое-то просветление. Сейчас работаю, но не за те деньги, за которые можно жить. Не шикарно жить, а просто жить.

А теперь еще и война. Я всегда считал, что Украина на две части не делится. Минимум на три. Вот она на три и поделилась. К сожалению, объединить ее невозможно, можно только почковать. Крыма уже нет. Даже не представляю, кому за это сказать «спасибо». Есть три претендента на «благодарность»: сами крымчане, Путин и украинская власть, которая пришла на волне майдановской эйфории. Руководители страны сильно были заняты собой, делением портфелей, сфер влияния. Они попросту забыли про Крым. А Крым на этой волне вдруг решил отсоединиться. И Путин пришел ему на помощь. Понятно, что его не звали, а он пришел и предложил свои «услуги».

Донбасс? Вспомните, как его ненавидела вся Украина за то, что это родина Януковича и его приближенных, что туда уходит больше всего бюджетных денег и тому подобное. Вот Донбасс и сказал: «Хватит! Теперь мы сами!» Получилось то, что получилось, — братоубийственная война. Это очень плохо, это ужасно. Я всегда был за созидание и против разрушения.

Здесь еще есть интересная экономическая составляющая. (Я немного разбираюсь в экономике.) Когда говорят, что уже потратили на разрушение Донбасса девять миллиардов гривен, а на восстановление выделят два с половиной миллиарда… Даже не надо разбираться в экономике. На разрушение тратится в разы больше! Это ненормально.

Когда-то я работал на одном объекте, еще в советское время, и там представители разных национальностей рыли траншею. Завязался какой-то разговор, я уже не помню, с чего началось, но один армянин говорит: «Что нам делить? Лопату?» И сейчас так же: народам между собой делить нечего, их сталкивают лбами политики. Они хотят, чтобы мы перегрызли друг другу глотки. Я тебя люблю, потому что ты стоишь рядом со мной и копаешь траншею. Что нам делить? Нечего. А им есть что делить. Это у них — фабрики-заводы-пароходы. А мы с тобой — братья по крови, по вере, по несчастью. Мы — рабочий люд, и поделить можем только траншею — кому сколько метров копать.

Хочу, чтобы все это закончилось. Все хотят. Хотя нет, наверное, правильнее будет сказать, что окончания этого кошмара хочет абсолютное большинство, а не абсолютно все. Меня больше всего «убивает» забор, который будет строиться между Украиной и Россией. Очень страшная, ненужная и затратная тема. И ничем не мотивированная. В мире было построено несколько заборов, и они пользы не принесли. Мы хотим отгородиться от войны? Недавно в новостях показывали российскую «Булаву»… Какой забор? Если у руководства страны есть просчеты в экономике, в социальной сфере и так далее, оно ищет внешнего врага, от которого нужно оградиться забором. Очень дорогим забором. И снова все должны будут затянуть пояса и, может быть, даже СМС слать — на строительство забора…

Записала Елена Никитина, «УЦ».

Депутаты Кировоградского горсовета явно стали активнее, чем в течение всей каденции. Явка на сорок вторую сессию была не стопроцентной (а она такой не была никогда), но присутствующие проявляли заинтересованность жизнью города и заботу о его жителях.

«Телодвижения» начались в самом начале заседания, когда секретарь горсовета Иван Марковский сообщил о создании двух новых депутатских групп. В одну — «За єдність» — вошли Шамардин, Дрыга, Шутка, Осетров, Тарасенко и Новикова. Возглавляет группу Шамардин. Второе объединение — «Рідний Кіровоград». Возглавил его вице-мэр Олейник. Кроме него, в группу вошли Гамальчук, Волыншчак, Ксенич, Табалов и почему-то Краснокутский. Эти объединения выглядят странно. Вернее, странным кажется разъединение этих депутатов на две группы, ведь всем известно о родственных связях Олейника и Шамардина.

В предложенную повестку дня сессии секретарь внес дополнительный вопрос — об увольнении заместителя городского головы, курирующего «гуманитарку», Вадима Дрыги. Накануне появилась новость, что Дрыга увольняется по согласию сторон, в кулуарах горсовета поговаривали, что он написал заявление всего лишь на отпуск. Но вопрос в повестку был внесен и впоследствии проголосован.

Кстати, на 42-й сессии Дрыга должен был отчитываться о работе гуманитарной отрасли города за 2013-2014 годы. Поскольку отчитываться было некому, Марковский внес предложение: на следующем заседании заслушать отчеты руководителей департаментов образования и здравоохранения. Депутаты предложили заслушать всех профильных заместителей мэра, чтобы понять, что происходит в этой горизонтали власти. Согласились, хотя отчитываться, по большому счету, некому, только Олейнику и Васильченко.

Новоиспеченный народный депутат Украины Александр Горбунов сложил с себя полномочия депутата горсовета. Оказалось, что по регламенту его заявление не просто надо было принять к сведению, а проголосовать. Все с интересом смотрели на табло в ожидании результатов голосования: вдруг не будет большинства голосов, что тогда? Но «отпустили»…

Депутатские запросы, которые озвучил Иван Марковский, дополнил Виктор Николаенко, сообщивший об озабоченности жителей домов, находящихся около социального общежития на улице Тельмана. Как известно, на базе общежития планируется создание приюта для бездомных. Домовладельцы категорически против, так как рядом находится детский сад, и, по их убеждению, такое соседство будет оказывать негативное влияние на детей. Народ требует найти для бомжей другое помещение. Народ почему-то не возмущает то, что бомжи ходят по всему городу, что они беспрепятственно могут подойти к любому детскому саду. Получается, что везде можно, а на Тельмана, где для них создадут человеческие условия проживания, нельзя?

Горсовет попытался внести изменения в персональный состав исполнительного комитета. Предлагалось внести две кандидатуры: Юрия Демца и Николая Цуканова. А Виталий Белов предложил «свою» кандидатуру — Сергея Горбовского, председателя Кировского райсовета. На встречное предложение отреагировал Андрей Кролевец: «Чтоб не выскакивал черт из табакерки, давайте вопрос перенесем на следующую сессию, где претенденты выступят со своим видением работы в исполкоме». Поддержали. Перенесли.

Улицы Ленинградской в Кировограде больше нет. Она теперь носит имя Павла Сницара, погибшего в зоне АТО. Это предложение топонимической комиссии депутаты поддержали. А вот предложение Елены Костенко: деньги, выделенные на приобретение социального такси, но не освоенные, направить на покупку оргтехники для управления социальной защиты, «зарубили». После убеждений в том, что компьютеры крайне необходимы, так как количество нуждающихся в субсидии постоянно растет, на повторном голосовании депутаты предложение поддержали.

Еще один пункт проекта решения об изменении городского бюджета вызвал активное обсуждение. Были сняты деньги, которые планировалось направить на создание хосписа. Начальник УКСа Виктор Ксенич пояснил, что тендер назначен на 22 декабря и до конца года освоить деньги не получается. Лариса Андреева справедливо заметила, что тема хосписа обсуждается не один год и можно было уже не раз провести тендер. Тем не менее, хосписом город будет заниматься уже в следующем году. «Освободившиеся» таким образом средства решили направить на приобретение аппарата УЗИ для больницы скорой медицинской помощи…

Елена Никитина, фото Елены Карпенко, «УЦ».

В редакцию пришло письмо от пенсионерки из села Подгайцы Кировоградского района Ирины Васильевны Плющ. Ирина Васильевна пишет, что осталась одна в большом доме (180 м2), получает минимальную пенсию и просто не в состоянии платить за газ в отопительный период. Субсидию же ей в этом году предоставили только на нормативную площадь (48 м2), то есть на 375 м3 газа в месяц, притом, что реальное месячное потребление газа — около тысячи (!) кубов.

Мы попытались разобраться в ситуации. В управлении соцзащиты Кировоградского района нам объяснили, что раньше специальная комиссия по назначению субсидий в особенных случаях могла принять решение о назначении субсидии на всю площадь жилья (под особенными случаями чаще всего и понимали пенсионеров, которые остались одни в домах, которые строили когда-то для больших семей). И, что касается Ирины Васильевны, то в предыдущие годы такое решение принимали и предоставляли ей субсидию на всю отапливаемую площадь. Но 6 августа 2014 года вышло постановление Кабмина, которое предписывает: «Установити громадянам, які відповідно до законодавства мають субсидію на оплату житлово-комунальних послуг, соціальну норму житла для централізованого та індивідуального опалення (теплопостачання) незалежно від джерела та виду енергії — 13,65 кв. метра опалюваної площі на одну особу та додатково 35,22 кв. метра на домогосподарство». И все. Никаких специальных комиссий и особых условий. Теперь при всем желании помочь пенсионерке работники управления соцзащиты просто не могут предоставить ей субсидию на большую площадь. Не имеют таких полномочий. Как не имеет их и заместитель губернатора по гуманитарным вопросам Вита Атаманчук, к которой Ирина Плющ обращалась по этому поводу. Это обидно, но из постановления Кабмина «Про спрощення порядку надання населенню субсидій» просто тихо и незаметно убрали пункт об особенных условиях.

Что делать в этой ситуации пенсионерке? Тысяча кубометров газа в месяц, да еще и по третьей ценовой категории (потребление от 6000 до 12000 м3 в год) — это 3650 грн.! Ирина Васильевна получает огромную, по нашим меркам, субсидию на оплату жилищно-коммунальных услуг — 1344 грн., но даже при этом всей ее пенсии не хватит, чтобы оплатить остальное. Единственный ответ, который напрашивается: живите по средствам. Во всем мире люди живут в том жилье, которое могут себе позволить. Не можете оплатить большой дом — переезжайте в меньший. Это, конечно, совет не для Ирины Васильевны. Но и ей сегодня рассчитывать на помощь государства уже не стоит, нужно искать другие пути. В Подгайцах (а это практически Кировоград) можно взять квартирантов. Или самый простой и нехлопотный способ — установить краны на радиаторы и отапливать зимой не весь дом, а одну комнату и кухню. Поверьте: так делают многие люди. В частном доме поставить такие краны можно в любой момент. В Кировограде установка одного крана стоит 100 грн. плюс еще 100-150 грн. за сам кран. Работа по установке, как заверил нас мастер, к которому мы обратились за консультацией, займет около часа.

Можно поставить котел на твердом топливе, купить буржуйку или булерьян. Но это все уже, конечно, и хлопотнее, и дороже. В случае, который описала Ирина Васильевна, краны — самый простой вариант.

Хочется отметить еще один момент. Знаете: ведь в сложившейся ситуации есть свои плюсы (не для Ирины Васильевны, конечно, а в целом). Мы уже лет десять говорим о необходимости экономии тепла, о переходе на альтернативное отопление, но руки ни у кого не доходят… А зачем? Ведь на дешевое топливо нужно переходить за свои деньги, а дорогой газ за нас оплачивало государство через систему заниженных тарифов, льгот и субсидий. В этом году ситуация изменилась, и это не так уж плохо: не замерзнем же в конце концов, а экономить газ и утеплять свое жилье, глядишь, научимся.

Ольга Степанова, «УЦ».