Рубрика: 39

Едкий запах и клубы дыма то и дело окутывают целые микрорайоны Кировограда. Невыносимой жизнь местного населения стала из-за гигантской свалки. Мало того, что за много лет гора отходов выросла до уровня пятиэтажного дома, так вдобавок мусор постоянно горит. По разным данным, на завадовской свалке находится от 5 до 20 миллионов тонн мусора.

Свалка – это своеобразный химический завод, который не перестает работать ни на секунду уже многие годы. Со времен открытия полигон неоднократно расширялся и уже давно вышел за свои пределы. Прилегающий жилой сектор, который находится очень близко, постоянно страдает от загрязнения грунтовых вод и воздуха. Свободно дышать Анна и Сергей могут лишь, когда ветер дует не со стороны свалки. От их дома до городского полигона бытовых отходов рукой подать. Летом 2014 года свалка горела уже несколько раз.

Местные обитатели не готовы с этим мириться и просят чиновников разобраться с проблемой. Однако неоднократные обращения так и не увенчались успехом. Отходов становится всё больше. Жители микрорайона Завадовка уверяют: когда дует сильный ветер, мусор тучей летит к домам. Кроме того, люди жалуются, что свалка является рассадником для грызунов, диких собак и убежищем для бездомных. Особенно опасна территория вплотную к свалке, а до ближайшего дома – всего 300 метров.

Государственная экологическая инспекция на неоднократные обращения жителей отвечает: свалке мусора почти 50 лет, и она уже исчерпала свои возможности, а полигон эксплуатируется без проектной документации и без соблюдения санитарно-защитной зоны. Вопиющее безобразие, по словам кировоградцев, длится несколько десятков лет и не сходит с «мертвой точки» по сегоднешний день. Несмотря на многочисленные жалобы, ни местные власти, ни экологические службы ничего не делают для устранения проблемы.

Депутат городского совета Андрей Кролевец не единожды искал ответы у властей по поводу горения мусора, но получал в ответ одни отписки. Десятки отписок. По его словам, есть договор от 2009 года, в котором написано, что предприятие ООО «КАТП – 1128» берет в аренду землю под полигон для твердых бытовых отходов на 49 лет. Но есть и общедоступное законодательство, которым прописаны нормы пользования такого рода полигонами. Согласно этим требованиям, полигон должен быть огорожен валом, построена дренажная система, мусор необходимо утрамбовывать, машины перед разгрузкой осматриваться. С целью достижения необходимой степени уплотнения и создания ровной, без выбоин и острых выступов поверхности, по которой специально оборудованные транспортные средства могли бы двигаться, не повреждая агрегатов и шин, бульдозеры и катки-уплотнители должны осуществить 3–5 проездов. И, конечно же, все должны придерживаться санитарно-экологических норм. В общем, требований этих много и перечислить их все не представляется возможным. Впрочем, в кировоградских реалиях многие из этих нормативов не выполняются.

Об этом говорит и депутат городского совета Андрей Кролевец, занимающийся проблемой полигона не один десяток лет:

– Городская свалка находится практически в черте города. От нее страдают не только жители прилегающей Завадовки, но и обитатели поселков Солнечный, Горный, микрорайонов Маслениковка и Кущевка. Под свалку приспособили, не оборудовали, а именно приспособили, огромный участок земли, арендованный в 2009-м. Никаких законодательных требований никто не придерживается, компания, арендовавшая землю, только эксплуатирует полигон с отходами и зарабатывает себе на жизнь. Замечу, не просто землю, а бывшу мотокроссную трассу, на которой в 80-е годы прошлого века проводились даже всесоюзные соревнования. Эта трасса была одной из самых сложных на территории Советского Союза. Кто дал разрешение на устройство свалки и разгрузку первого самосвала на ее территории, выяснить уже не представляется возможным.

В 2009 году, когда передавали участок в аренду, договор заключался не под организацию свалки и продолжение накапливания бытовых отходов, а для постройки объекта по утилизации отходов. Проще говоря, под строительство сортировочного пункта и мусороперерабатывающего завода. За пять лет ничего не изменилось. За этот период свалка вышла за свои пределы и продолжает расширяться.

Пару лет назад было возбуждено уголовное дело относительно нарушений статей договора предприятием-арендатором. Вывод прокуратуры был однозначен – земля используется не по назначению. Не выполняется элементарная рекультивация земли, полигон используется только в целях наживы.

Самое главное то, что люди, проживающие рядом со свалкой, чувствуют себя не лучшим образом. Не просто не комфортно, а реально теряют здоровье. Они не могут открывать окна, у них головные боли, проблемы с дыханием. Весь этот смрад распространяется на большой территории, его ничего не сдерживает. От гниения вырабатывается метан, при высоких температурах или от окурка газ воспламеняется, происходят пожары. Это только атмосферные проблемы, а ведь засоряется и река Ингул.

Люди обращались в городской совет с тем, чтобы на месте полигона был построен мусороперерабатывающий завод. Пока ситуация не изменилась. Видимо, по причине отсутствия серьезного инвестора. Ведь строительство такого комбината требует больших материальных вложений. Были желающие получить землю, но без гарантии строительства завода.

Если бы власть поставила себе целью строительство комбината, то уже нашелся бы отечественный или зарубежный инвестор. Однако сильного желания у представителей городской власти нет. Можно обратиться к международным организациям-грантодателям. Эту практику уже используют в Ивано-Франковске. Большинство проектов, связанных с реформами жилищно-коммунального хозяйства, финансируется за счет зарубежных фондов и организаций. Отреставрирована центральная часть Ивано-Франковска, отремонтирована водопроводная система. В нашем же случае не хватает желания и настойчивости. Проблем в городе масса, а решений их нет.

Пару лет назад в Кировограде было создано коммунальное предприятие по инвестициям, на него идет финансирование из городского бюджета, люди получают зарплату. Но на выходе ни одного реализованного проекта. Нет ни одной программы действий по привлечению инвестиций. Предприятие вроде есть, а проектов и программ нет. И как результат – территория завадовского полигона используется не по назначению.

Если оттягивается вопрос строительства, то эксплуатировать полигон нужно, согласно нормативам. Должны происходить рекультивация всех земель, сбор вод, которые вырабатываются во время гниения, и сбор образующегося газа. Технологии для этого есть. Слой мусора выравнивается, утрамбовывается, посыпается несколькими слоями разнокалиберного щебня. Для того чтобы осадки не пропитывали мусор и в дальнейшем не просачивались в почву, сверху настилается пленка. На пленку насыпается плодоносный грунт, высаживается трава, и свалка превращается в вполне экологически чистый участок земли. Метан собирается и используется для технических нужд.

Нужно не просто зарабатывать деньги на твердых отходах, но и вкладывать средства в производство. Это в идеале. В реальной ситуации полигоном занимаются исключительно для получения выгоды. Ни у городских, ни у областных властей нет желания что-либо менять. Видимо, чувствуют себя временщиками.

Речь ведь уже идет не только о строительстве мусороперерабатывающего завода, а о переносе свалки за территорию города. Тут одного желания мало. Необходимо положительное решение органа власти населенного пункта, близ которого планируется устройство полигона. Конечно, переговорный процесс займет массу времени, не каждое село или поселок захочет иметь по соседству миллионы тонн мусора. Но если к вопросу подойти грамотно, выбрать место под свалку, то закрытие кировоградской свалки можно устроить еще при нашей жизни…

На множественные обращения Андрея Кролевца городское управление жилищно-коммунального хозяйства отвечает, что свалка законная, пожаров там не бывает. Полигон оборудован по всем нормам. Согласно последнему документу, адресованному депутату, в период с первого июля по конец августа нынешнего года фактов пожаров не зарегистрировано. Значит, люди говорят неправду, видимо, им показалось, что дышать нечем. По мнению народного избранника, городская власть должна провести комплексную проверку деятельности предприятия-арендатора и в случае невыполнения им норм, разорвать с ним договор.

Для того чтобы убедиться в правдивости слов депутата, отправляемся на место. Погода располагает к отдыху, ни тучки, ни облачка. На подступах к полигону ни дыма от кострищ, ни запаха недавних пожаров. Все хорошо, прекрасная маркиза?

«Ничего подобного! – категорически возражает мне Сергей Аркадьевич, живущий в инспектируемом районе. – Это сейчас вам повезло и с погодой, и с относительно недавним вниманием коммунальщиков к нашему району».

«Вот если бы перерабатывающий завод был, но его нет. Просто сыпят мусор и все, наглухо. А люди платят за вывоз мусора. Платят немалые деньги. Но они для чего платят – чтобы потом этим же мусором самим дышать?»  – говорит Сергей.

«За десятилетия здесь скопились горы мусора – как бытового, так и строительного, – говорит местная жительница Анжела Дядик. – Люди говорят, что несколько раз обращались к местным властям, чтобы те ликвидировали свалку. Однако все остается в прежнем состоянии».

«Вы не представляете, как мы здесь живем, – жалуется Валентина Рахуленко. – Дышать нечем, окно открыть невозможно, а как тяжело маленьким детям! Особенно, когда ветер разворачивается со стороны свалки. Считаю, что полигон нужно закрыть немедленно».

«Городские власти врут о том, что свалка не горит и не тлеет. Да горит она постоянно. И тлеет. Конечно, бывают у нас счастливые дни, когда ветер дует не в сторону жилого сектора. А так дышать невозможно. Дети маленькие постоянно болеют. Все обращения к депутатам, властям ни к чему не приводят. Обещали свалку закрыть и перенести, но просто обманули. До жилых домов уже несколько сот метров», – рассказывает местная жительница, пожелавшая остаться неизвестной.

«Смог стоит – страшное дело, дышать нечем. Ночью встал – жена окно забыла закрыть. Дышать в комнате нечем», – жалуется Василий.

Надежда, жительница Завадовки, говорит, что у нее голова болит и кружится. «Пусть это по старости, а у детей? На больничном дети постоянно».

«Мы будем добиваться, чтобы не только на местном уровне, на городском уровне, но и на областном уровне уделили внимание этой проблеме, – говорит Юрий Петренко.  – Такое положение не должно существовать, когда целые микрорайоны не могут дышать».

Увы, обойдя окрестности свалки, мы с коллегой смогли убедиться в том, что «растет» она не только изнутри. По ее окраинам мусор оставляют и жители близлежащих микрорайонов. Способствуют этому не только заезжие варвары, выгружающие мусор машинами. То есть корень проблемы – в отсутствии элементарной культуры среди части местных жителей. Накопился на подворье частного дома мусор – проще не заказывать машину для его вывоза, а просто втихаря и бесплатно выбросить его поближе к свалке. «Не я первый, не я последний», – примерно так рассуждают нерадивые кировоградцы…

Многие годы жители окраины Кировограда мучаются от неприятного соседства. И пока власти, экологи и представители общественных организаций обещают закрыть свалку во что бы то ни стало,  жители близлежащих районов тем временем собираются продавать жилье и переезжать в более чистые районы.

Руслан Худояров, фото Елены Карпенко, «УЦ».

«Яркие эмоции осени» – так называется выставка, открывшаяся в галерее «Елисаветград» в канун празднования 260-летия Кировограда. Она имеет статус всеукраинской, так как объединила более сорока художников – представителей Кировограда, Днепропетровска, Киева, Харькова, Крыма, Одессы, Полтавы, Ужгорода, Донецка и других городов. Ценители таланта и профессионализма мастеров кисти могут насладиться великолепием пятидесяти прекрасных полотен, среди которых жанровые сцены, портреты, пейзажи, натюрморты.

Один из авторов выставленных в галерее полотен – наш земляк Анатолий Янев.

Справка «УЦ»:

Анатолий Никитович Янев родился 15 декабря 1945 года в селе Митрофановка Новгородковского района Кировоградской области. Окончил Киевский государственный художественный институт (1974). Участник областных, республиканских и международных выставок. Член НСХУ с 1989 года. Лауреат областной премии имени А. Осмеркина (2005). Заслуженный художник Украины. Работы хранятся в музеях и частных коллекциях Украины, США, Польши, Германии, Чехии.

С Анатолием Никитовичем мы встретились «на пейзаже». Несколько дней подряд в одно и то же время художник приезжал в скверик около кафедрального собора, чтобы поймать свет, настроение, краски и перенести все это на полотно. После того как «рабочие инструменты» были аккуратно и скрупулезно собраны, мы с ним пообщались. Надо признаться, что говорит он так же, как пишет картины: речь его спокойная, пастельная, с вкраплениями ярких красок – эмоций.

– Анатолий Никитович, вы пейзажист? Есть вообще классификация художников?

– Существует специализация: анималист, портретист, баталист, пейзажист, маринист… Я отношу себя больше к портретистам. Правда, в последнее время позировать некому. Пейзажи пишу потому, что работать хочется. Тянет неведомая сила. Часто можно услышать, что художник работает, когда есть вдохновение. Я считаю по-другому: идешь и работаешь. Не будешь работать – не будет вдохновения, ничего не будет. Когда пишешь и у тебя получается, чувствуешь себя человеком, что ли. Собственно, работаешь для себя, для своего совершенствования.

– Как вы определяете, удалась работа или не удалась?

– Гармония тонов. Когда уловил связь. Это как в музыке. Или как вы пишете материал. Вы же связываете слова, фразы. Ставите точку, а потом видите, что вместо точки надо поставить запятую и продлить предложение… В результате должно быть единое целое. И в живописи так. Не надо никаких эффектов, клуазонизма, мастихинов, других приспособлений. Я не люблю дешевых эффектов: кисточка, краски, холст – и всё.

– Всегда интересно узнать, когда художник впервые открыл в себе способности, страсть к рисованию. Как это было у вас?

– Это началось лет в девять. Сестра подарила мне краски, и я начал рисовать. А сознательно это пришло лет в четырнадцать: к юбилею Тараса Шевченко я скопировал автопортрет Кобзаря и сделал маленькую хатынку. Получил премию, целых пятнадцать рублей, поехал в Новую Прагу и купил фотоаппарат «Любитель».

Потом была армия, три с половиной года, где тоже не обошлось без рисования. Приехал в Кировоград, немного походил в оформительскую мастерскую. Работал на «Красной звезде» в кузнечно-прессовом цехе. Потом все разом бросил, даже трудовую не забрал, поехал в Киевский художественный институт, поступил с первого захода. Это была мастерская живописи профессора Шаталина.

– Вы сейчас пишете городские пейзажи. Давно этим занимаетесь?

– Задумка была давно. А тут Николай Николаевич (Цуканов. – Авт.) предложил заняться этим активно. Ну я и заходился. Уже двадцать пять штук написал. Это в течение года. До этого я писал Кировоград, но одну-две в год. У французов есть выражение: городской пейзаж – это поэтический реализм. Почему он поэтический? Ведь город – это сплошная суета, вроде бы никакой лирики. А они открыли, что лирика есть. Если внимательно присмотреться к нашему городу, можно увидеть поэзию. Он красивый, с историей, он много пережил. Вот бы ему снова стать Елисаветградом, это единственное в мире уникальное имя, данное ему от рождения.

– Есть на ваших картинах здания, объекты, которых в городе уже нет?

– У меня была картина, которую я написал в конце семидесятых годов. Набережной тогда еще не было, там, где начинается мост, если ехать к церкви, вдоль Ингула, до парка Пушкина, росли густые кусты. Я там примостился и написал церковь, а на другом берегу дом Заславского, какая-то забегаловка. Осталась только церковь…

– Вы давно живете в Кировограде, знаете его очень хорошо, практически досконально. Как можно увидеть что-то новое?

– Точка зрения меняется. Один мотив можно десять раз написать, и каждый раз по-другому. Чуть ярче свет – и все меняется.

– Чем вы занимаетесь, кроме живописи?

– Читаю, готовлю. Жена моя, Тамара Дмитриевна, музыкант, преподает в музыкальной школе. Когда она на работе, я занимаюсь работой по дому. Сейчас приеду, жена будет смотреть, что я написал. Долго смотрит, потом высказывает свое мнение. Критик.

Спешу сейчас рисовать, пока солнечные дни держатся. Только появляются облака – свет меняется. Надо ждать, пока уйдут, или брать другой холст.

– А в пасмурную погоду своя прелесть пейзажей…

– Конечно! В любую погоду, даже в дождливую. Но надо навес с собой носить, большой зонт. Лето хорошо тем, что можно работать долго. А зимой два часа стоишь, а потом – переохлаждение и областная больница.

– Ваши картины покупают?

– Раньше больше покупали. Я работал на заказ киевлян, которые потом картины перепродавали за рубеж. А сейчас… Спасибо Николаю Николаевичу, купившему несколько моих работ. Я продаю работы, чтобы писать следующие, а не пишу, чтобы продавать. На одну пенсию сложно прожить. Я получал 1100 гривен. Недавно двести добавили за звание «Заслуженный…».

Иногда заказывают картины, но так, фотографию нарисовать. К живописи это никакого отношения не имеет. Сидишь и тупо раскрашиваешь. Я предлагаю людям пойти и сфотографироваться, а они хотят холст, масло.

Кстати, вспомнил в связи с этим историю. В советские времена в городе был художественный фонд, где были мастерские, и художники там работали. Была у нас мастерица, простая женщина, которая каким-то образом устроилась туда работать. Так она, записывая в тетрадь технику исполнения, вместо «холст, масло» писала «холст с маслом»…

– Вспомнить есть что.

– Да, работа в худфонде была интенсивная. А сколько я переписал портретов политиков! Я членов Политбюро наизусть знал. Как начнешь выписывать трехметровый портрет: огромная голова, большой глаз… Но за них платили. А попробуй после этого пейзаж написать. Не выходит. Получается Карл Маркс. Все же дело в руке. Это как музыканту после ресторана со свадьбой перейти к классической музыке. Так и в живописи. Надо неделю отходить, а время идет. Пятнадцать дней не пишешь, а потом начинаешь робко. Так что нужно держать себя в форме.

– Вы как художник с годами изменились?

– Конечно. Вообще все мы с годами не так меняемся, как развиваем то, что имеем. Если в тебе чего-то нет, что-то не дано, – с годами не появится. Есть, к примеру, у нас художники. Хорошие, пишут прекрасные пейзажи или натюрморты. А портреты не получаются. Потому что натюрморт – это одно, а написать глаз, а передать его выражение… Есть мастера, которые несколькими прикосновениями кисти могут нарисовать живой глаз. А другие выписывают подробно, а глаз мертвый.

– Если сравнить работу Янева семидесятого года и нынешнего, это работы разных людей или одного?

– Если меня хорошо знать, то можно определить, что это я. Чувство краски – это врожденное. Бывало, пытался написать по-новому, но не получается. Во-первых, сам себя обманываешь, во-вторых, делаешь хуже, в-третьих, ты не работаешь, а вспоминаешь ту, другую технику.

Вот решает какой-то художник писать, как Ван Гог. Берет побольше краски, кладет толстые мазки, но ничего не получается. Чтобы писать, как Ван Гог, надо быть Ван Гогом.

Вообще живопись – это такая серьезная вещь. Как важна гармония тонов! Когда смотришь работы великих мастеров – диву даешься, как они сделали их живыми. Холст звучит! А сейчас половина художников красят. До совершенства очень далеко.

– Но, наверное, в искусстве, в живописи нет определения совершенства…

– Безусловно. Выходишь на вершину, смотришь, а впереди еще одна вершина, которую снизу не было видно. И так до конца жизни. Сейчас искусство поменялось. Но самым важным по-прежнему остается отношение к тому, что ты изображаешь.

В жизни много было увидено, передано, а теперь все накопленное благотворно выходит, отражается в работах – появляются уверенность, импровизация.

– У вас есть любимая работа?

– Да. Это работы, которые я сам считаю удачными. В галерее «Елисаветград» есть моя работа, которая называется «Утро». Она в стольких выставках в Киеве участвовала! Только приеду забирать, а мне говорят, что она заявлена на очередную выставку. Несколько раз ездил. Еще одна работа пропала в Киеве. Лет двадцать уже не могу ее найти. Там изображен стог сена, и мужчина его поправляет. Лиричная, теплая работа. Холст метр сорок, подрамник на колышках, чтобы можно было холст подтягивать. Говорили, что она в Днепропетровске, затем, что в Киеве. Но пропала бесследно. Есть желание ее повторить, сохранились эскизы, но не знаю…

– Бывают дни, когда вы вообще ничего не пишете?

– Бывают. Это когда я никуда не выхожу, не выезжаю. Пишу какой-то натюрморт, композицию или что-то на заказ. Перерывы есть, и они нужны. Если ты начинаешь работу, ты в нее полностью окунаешься. А после завершения надо отдохнуть, чтобы переключиться. Каждая работа – это шаг к следующей.

Записала Елена Никитина, «УЦ».

С Игорем Гоцулом мы знакомы много лет. В свое время мне даже довелось поработать под руководством Игоря Евгеньевича. И уже тогда, более двадцати лет назад, он удивлял меня умением быть требовательным, целеустремленным, жестким в плане профессионализма и одновременно компанейским, жизнерадостным и юморным, что свойственно человеку, родившемуся в Одессе. Сейчас, когда Игорь (а мы всю жизнь были на ты) стал президентом Федерации легкой атлетики Украины, а затем и заместителем министра молодежи и спорта, он остался таким же открытым к общению.

В последние годы в Кировоград, где делал свои первые спортивные шаги, Игорь Евгеньевич приезжает больше по служебным делам. Вот и в этот раз он был почетным гостем Ассамблеи областного отделения НОК Украины, на которой был избран новый руководитель нашего олимпийского движения Александр Кузьмин. Но в эксклюзивном интервью для «УЦ» Игорь Гоцул не отказал. И наша беседа с заместителем министра, длившаяся более полутора часов, вышла далеко за рамки этого события и коснулась многих животрепещущих вопросов спортивной отрасли в целом и легкой атлетики в частности. Предлагаем вам наиболее интересные моменты из этого разговора.

Об итогах Ассамблеи областного отделения НОК Украины:

— Мне сложно оценивать результаты голосования, не зная нюансов взаимоотношений в области, симпатий и антипатий, а также вклада тех или иных людей в развитие событий сегодня. Я могу говорить о том, что было вчера или позавчера, а в настоящий момент люди сделали свой выбор, и они за него в ответе. Посмотрим, что получится у новой команды и как поется в известной песне: «Придут честолюбивые дублеры, дай Бог им лучше нашего сыграть». Это я говорю о предыдущем руководителе Кировоградского областного отделения НОК Владимире Ковалеве, которого нужно, без сомнений, поблагодарить за все, что было сделано, и отдать должное его команде. Если вновь пришедшие люди смогут все это не просто поддержать, но и приумножить, то мы все только порадуемся. Отмечу, что министерство молодежи и спорта ни в коей мере не может диктовать условия общественной организации, коей является НОК. Но мы не можем оставаться в стороне от процессов, происходящих в нашем олимпийском движении, и готовы плодотворно работать с теми людьми, которым выказали доверие. Что касается мнения президента НОК Украины Сергея Бубки, то о принятом в Кировограде решении вам нужно спрашивать у него. Знаю только, что работа Владимира Ковалева, совершенно заслуженно, высоко оценивалась руководством НОКа.

О возможности приглашения в Кировоград тренеров из других регионов в связи с появлением новой современной легкоатлетической базы на стадионе «Звезда»:

— Я так понял, что речь идет о тех видах, которые в нашем с тобой родном городе давно не развивались. Это прыжки с шестом, метания, спортивная ходьба. Действительно с появлением новой арены есть возможность приглашать серьезных и авторитетных специалистов, особенно из Донецкой и Луганской областей. На мой взгляд, один из разумных шагов следующий. Тренер получает какое-то служебное жилье, и с ним обсуждается, при каких обстоятельствах это жилье может стать его личным. Это должно зависеть от квалификации специалиста и уровня результатов его учеников. Спортсмены же могут получить преференции для своего дальнейшего образования в вузах, место в общежитии, какую-то стипендию и полную поддержку местных властей. Как ни крути, а должна быть осознанная политика местной власти по развитию спорта в регионе.

На данный момент мы вместе с Национальным олимпийским комитетом стараемся решать вопросы наших ведущих атлетов, которые вынужденно уехали из Донецкой, Луганской областей и Крыма. Но все это временно. Хотя, к сожалению, очевидно, что проблемы в регионах, охваченных войной, а надо называть вещи своими именами, не будут решены в одночасье. Естественно, от временного статуса, в котором сейчас находятся спортсмены и тренеры, нужно переходить к постоянному. И мы видим свою задачу в том, чтобы проводить работу с руководителями регионов и искать их заинтересованность. Уверен, что спортсмены и тренеры поедут туда, где, собственно, эта заинтересованность будет. И министерство, и ФЛАУ готовы активно способствовать этим процессам, но мы не имеем достаточных ресурсов и прав для того, чтобы решить эти проблемы. Это только в компетенции и желании местных властей.

О реформировании спортивной отрасли и необходимости существования физкультурно-спортивных обществ:

— Это повод для достаточно серьезного разговора. Первое. Нужно серьезно понимать, что наша страна находится в процессе серьезных изменений. Мы сделали свой осознанный европейский выбор. Мы давно пытаемся развивать рыночную экономику. А спорт в той системе, в которой он существует в Украине, о чем мы с тобой неоднократно говорили, пребывает в прошлом веке и в прошлой советской системе координат. И это постоянно вступает в противоречие с реальностью. Нам нужно адаптироваться к европейским стандартам и принимать соответствующие решения. Необходимо больше передавать полномочия в регионы, простите за пафосность, выжигать каленым железом коррупцию и до предела ограничивать права чиновников по распределению денег. В таких обстоятельствах, будет ли министерство или спортивная общественность предпринимать какие-то усилия или нет, но изменения все равно будут. И эти изменения коснутся не только физкультуры и спорта. Мы должны серьезно понимать, что эти перемены произойдут либо с нашим участием, и мы сможем влиять на происходящие процессы, для того чтобы сохранить все имеющиеся плюсы, либо это все будет хаотично. В этом случае предсказать судьбу спорта в стране будет крайне сложно.

Поэтому министерство разрабатывает некий план действий по реформированию отрасли, который поможет нам двигаться вперед. Это будут серьезные изменения и на уровне ментальности, и в организационной структуре. Будет ли это департамент, министерство или комитет — не столь важно. Я уверен, что если спорт должен развиваться, то он не должен рекетировать страну.

Мы проанализировали, и оказалось, что 4 с половиной миллиарда гривен по линии всех бюджетов выделяется на спорт в Украине. Это очень большие деньги. И, положа руку на сердце, мы не можем сказать, что эти деньги тратятся эффективно. Ну не должны спортивные чиновники шантажировать областные власти тем, что им не дают деньги! Мы вместе должны убедить, что эти средства необходимы для того, чтобы дети шли в спортивные секции, и это отвлечет их от негативных явлений. Второе: занимаясь физической культурой и спортом, наши мальчишки и девчонки просто будут здоровыми, а их родители не будут брать больничные листы, а будут эффективнее работать, что еще больше наполнит государственный бюджет. К тому же наши дети, видя слезы счастья на глазах украинских чемпионов и призеров международных стартов, становятся вдвойне патриотами. И уверен, что они будут стремиться к тому, чтобы и в их честь звучал гимн Украины, а в небо поднимался сине-желтый стяг державы.

А еще спорт дает возможность детям, как это бы странно ни звучало, адаптироваться к условиям рыночной экономики. Наши дети привыкают к тому, что нужно соревноваться, нужно уметь выигрывать и проигрывать. Причем делать это в абсолютно честных и равных условиях. Это колоссальный воспитательный момент, который никакое другое направление нашей жизни не сможет дать. И все это мы должны уметь подать и преподнести нашим людям. Если же при таких аргументах у чиновников этого государства не найдется средств, то тогда граждане страны вправе менять таких непонятливых и нерадивых слуг народа.

Но, поверь, времени на раскачку у нас нет. И чем быстрее мы все вместе убедим власть имущих в необходимости реформ, тем лучше. Ведь в наших реалиях происходит уменьшение бюджетного финансирования. И мы прекрасно понимаем объективные причины, почему это происходит.

Возвращаюсь к твоему вопросу о финансировании физкультурно-спортивных обществ. На протяжении последних лет министерство выделяло деньги на содержание центральных советов и аппаратов на местах. Вот как раз содержание местных аппаратов прямо противоречило Бюджетному кодексу, и нам жестко указали на то, что мы должны соблюдать закон. А будут или не будут существовать ФСО — зависит в первую очередь от них. Мы уже говорили руководителям этих обществ, что нельзя просто хотеть денег. Сейчас нужно показать свою необходимость стране или региону, а уж тогда что-то требовать. Если получится убедить местные власти, что они выполняют социально-важную функцию — тогда нет вопросов.

О детско-юношеских спортивных школах:

— Что касается детско-юношеских спортивных школ ФСО, то их работа в очень малой степени связана с существованием самих обществ на местах. ДЮСШ финансируются из средств фонда социального страхования, а получить вразумительного ответа на вопрос, какую пользу приносят облсоветы ФСО этим школам — мы не можем. Они говорят нам, что осуществляют контроль над их работой. Так скажи, неужели ра­зумно содержать организацию, осуществляющую только функцию контроля, или у нас недостаточно таких структур? И вообще процесс работы наших спортивных школ также необходимо реформировать. Вот, к примеру, в Кировограде и области есть ДЮСШ, которые находятся в ведении тех же спортивных обществ, а также подчиненных городским и областным властям. Очень часто один и тот же тренер с теми же детьми числится в нескольких школах. Это прямое нарушение. И такая разветвленность не позволяет нам составить реальную картину. Мы будем стремиться к тому, чтобы все школы оказались в ведении городской громады. А спортивные комитеты на местах должны будут определять необходимое количество школ и право на их существование.

О спортивных чиновниках:

— Это неправильно, когда одни «спортивные» чиновники контролируют других. И в этом состоит одна из задач реформ, которые сейчас задумываются. Уже очевидно то, что мы должны дать большие полномочия спортивным федерациям. И этот процесс должен осуществляться по двум направлениям. Государство должно признать, что многие функции оно взвалило на себя неоправданно. Это проведение соревнований, подготовки судейских кадров, утверждение членов сборных команд Украины. Второе направление — когда государство рассчитывает получить определенную отдачу от федераций и вкладывает в это бюджетные деньги. И за эти средства федерация должна отчитаться перед страной. В эти процессы, могу тебя уверить, может быть вовлечено столько заинтересованных людей, что отпадет необходимость контроля чиновников над чиновниками.

Об оптимальном спортивном руководителе:

— Это должен быть человек, который понимает европейские и мировые спортивные реалии. Он должен осознавать как функционирует рыночная экономика. Он должен мыслить позитивно и быть где-то даже проектным менеджером. И еще, безусловно, спортивный руководитель новой формации должен находить взаимопонимание с людьми, иметь свою точку зрения, а также желание и возможность ее отстаивать.

Об отстаивании своих интересов, использовании наших спортивных баз в оккупированном Крыму и простых чувствах:

— Как по мне, есть черта, которую нельзя переходить. Это наша страна, мы все ответственны за нее, а уж спортсмены — так вдвойне. Я пытаюсь понять людей, покупающихся на материальные посылы и выбирающих другие государства для того, чтобы реализовать свои спортивные амбиции. Пытаюсь, но не могу принять их позицию. Думаю, ты согласишься, что спортсмены в Украине далеко не самая обиженная категория людей. Мы же в нашей федерации, понимая, что сейчас не лучшее время для страны и спорта, стараемся максимально поддерживать украинских легкоатлетов. Но при этом мы достаточно жестко стараемся защитить наши позиции, когда атлет принимает решение поменять гражданство и выступать за другое государство. Вне сомнений, человек имеет право на такое решение, но мы также вправе требовать компенсацию. Вот, к примеру, прыгун в длину Шериф эль Шериф решил выступать за Турцию, где даже приблизительно не вышел на уровень украинских достижений. Но взамен мы получили очень солидную компенсацию в несколько десятков тысяч долларов, которая была потрачена на подготовку украинских легкоатлетов. При этом 20 процентов от этой суммы было направлено в региональную федерацию, которая воспитала этого атлета. Что касается спортсменов, пытающихся получить российское гражданство, то наша позиция здесь вдвойне жестче и настойчивее в силу всем известных обстоятельств. Кстати, нормальные человеческие отношения с нашими российскими коллегами мы, несмотря ни на что, пытаемся сохранять. Но сложившаяся политическая обстановка все же накладывает отпечаток на наши действия.

Нам предлагали использовать крымские базы для подготовки украинских легкоатлетов. Но мы отказались от этого. В нашем понимании унизительно и неправильно ехать на нашу оккупированную землю в качестве гостей. Во-вторых, это достаточно небезопасно. Ведь российский зомботелеящик — это страшная сила. Согласись, что антиукраинские настроения в России и особенно в Крыму активно подогреваются. К громадному сожалению, появление там людей в костюмах украинской сборной и говорящих на украинском языке может вызвать у некоторых крымчан откровенное хамство и даже прямую агрессию.

Но, чтобы не заканчивать наш разговор на такой неприятной ноте, хочу пожелать своим землякам терпения, выдержки, уверенности в своей правоте, мирного неба и простого счастья. А мы, в свою очередь, постараемся сделать все от нас зависящее, чтобы украинские атлеты давали больше поводов для радости и гордости за свою державу.

Беседовал Юрий Илючек, «УЦ».