Рубрика: 38

Странная, непривычная, необычная музыка звучала в минувший вторник со сцены кировоградского театра. Она заполняла все пространство зала, казалась почти материальной – осязаемой, пульсирующей. Будоражащие, где-то даже психоделические звуки и ритмы держали публику в легком трансе. Группа Plaistow, трое молодых парней из Швейцарии, что называется проездом, дала единственный концерт в Кировограде.

Скажу сразу, появлению звезд джаза в нашем городе мы вновь обязаны директору театра Владимиру Ефимову и руководителю черкасского джазового квинтета Сергею Крашенинникову. Первый раз это был классический американский джаз с Мэвис Сван Пул и Арком Овруцким, теперь – Plaistow, играющий так называемую концептуальную музыку.

Передать ощущения от выступления швейцарцев практически невозможно, разве что на уровне ахов-охов в превосходной степени. Зато второе отделение, которое отыграл джаз-квинтет Сергея Крашенинникова, показалось легкой и приятной прогулкой «по волнам нашей памяти». Звучали джазовые аранжировки хорошо знакомых мелодий Эшпая, Рыбникова, Бабаджаняна. Настроение, увы, неполному залу создавал и традиционный конферанс самого маэстро, который после концерта с удовольствием пообщался с нами в уютном фойе театра.

– Сергей, что это вообще было? Что играли швейцарцы?

– Выступить с этой группой нам предложил известный московский продюсер Юрий Виноградский, который именно такую музыку во­зит в Россию – в Москву, Сибирь. Перед большими российскими гастролями Plaistow дали 12 концертов в Японии, в Украине – всего несколько выступлений, вот одно из них – у вас, в вашем замечательном театре.

Вообще это называется современный концептуальный джаз. Но как это делается, я понятия не имею.

– А это джаз на самом деле?

– Да, конечно, джаз.

– Вот у меня сложилось впечатление, что добрый нью-орлеанский джаз взял под свою крышу музыку, которая и не джаз вовсе, но которую не приняли к себе классика и рок.

– Многие критики считают, что джаз – это не стиль музыкальный, а особое направление в искусстве вообще. Вот есть визуальное искусство – изобразительное, есть музыка – академическая, эстрадная, есть литература, театр. А есть джаз, это отдельный жанр, он легко вбирает в себя другие направления. Тут главное – импровизация, поиск. Импровизация тоже многослойна – у них так, у нас устроено немножко по-другому. Поэтому, безусловно, это джаз. Главная особенность джаза – это индивидуальное высказывание, то есть музыкант хочет сказать не то, что придумал композитор, как в академической музыке, или не для того, чтобы срубить легких денег, как в поп-музыке, и это не протест какой-то социальный, как в рок-музыке или панк, где в принципе не обязательно что-то играть, но у него есть собственное видение, как звуки организовываются характерным образом, и, конечно, это джаз, безусловно, джаз.

– Меня не покидало ощущение, что я присутствую на концерте мировых звезд.

– А это реально ведущая европейская группа. Сейчас эти парни взяли эстафетную палочку от американских мастеров фортепианного трио. И это коллектив, который сейчас находится на пике. Один из самых востребованных и самых модных европейских коллективов. Реальные звезды, несмотря на то, что это молодые парни, но они клево вместе зажигают.

– Получился нестандартный концерт. Они, наверное, должны были второе отделение играть, а играли первое.

– Кстати говоря, еще не факт. Получилось нормально: вначале концептуальная музыка, нагрузить чуть-чуть зрителя, а потом зажечь знакомыми мелодиями. То есть тут не важно, кто первый, а кто второй, просто нужно, чтобы получился хороший концерт. Кстати, швейцарцы – очень простые парни, они приехали на поезде, вышли, мы их отвезли, хотя это настоящие звезды. Они очень открытые, у них нет этого всего, понимаете – это же совсем другая тусовка.

– Может быть, я обманываюсь, но я почувствовал, как вы лично, маэстро Крашенинников, завелись от их музыки. Было это?

– Да.

– Хотели что-то себе доказать?.

– Нет, вряд ли. У меня таких звездных амбиций нет. Мне приятно, когда обо мне говорят, я в фейсбуке фотографию повесил, а девчонки пишут – похудел, вот критик Мохов из Краснодара говорит, что пианист классный. Мне, конечно, все это приятно. Но на самом деле у меня больших амбиций нет, мне вообще наши мелодии нравятся, я же сам выбирал репертуар, мне эти мелодии с детства в кайф.

– Как прошли ваши концерты на джазовом фестивале в Коктебеле? Что вы играли?

– Вот эту программу и еще несколько мелодий советских – Измайлова, Саульского…

– В Коктебель обычно приезжают монстры джаза и слушают друг друга.

– Да, там были монстры.

– А как они реагировали на двух ваших солистов – саксофониста и трубача?

– Мы смотрелись хорошо, и мы очень довольны. Понимаете, там было 29 коллективов – это шло 5 дней. Мы играли на большой сцене, а некоторые коллективы только на малой, там две сцены было. Мы сыграли сначала на большой сцене, потом организаторы подошли и попросили, если это возможно, сыграть на малой. Конечно, это возможно. На следующий день мы сыграли на малой сцене. А можно, мы еще вас пригласим, у нас будет ночной джем-сейшн, чтобы вы сыграли тоже там? Потому что все играют либо стандартную, либо концептуальную музыку, это все очень круто, но это же 29 коллективов! И вдруг выходит коллективчик, который играет то, что понятно всем. А это же толпа, тысячи людей, и это же вечером, оказалось, что мы так в тему…

– Вы реально вместе с нашим директором театра Владимиром Ефимовым решили присадить Кировоград на джаз?

– Мы мечтаем это сделать.

– Какие планы у вас с Ефимовым?

– У нас в планах пригласить бразильцев из Brasil Bassa Nova на октябрь. Это очень сильная команда. Там играет дважды обладатель Грэмми Дудука да Фонсека, один из лучших бразильских барабанщиков, а его жена Мауша Аднет выступала с такими монстрами джаза… То есть реально мировые звезды. А легендарного супергитариста Энвера Измайлова, я думаю, привезем к вам и в Черкассы в ноябре. Ждите!

Ефим Мармер, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Мало кто ничего не слышал о гениальном мастере трюков Дэвиде Копперфильде. Известный во всем мире иллюзионист уже много лет поражает зрителей силой своей загадочной и необъяснимой магии. Мы видели его выступления по телевидению, читали о нем статьи, даже находили в Интернете разоблачение его трюков. Но все равно он остается непревзойденным.

А кто может похвалиться тем, что видел живое шоу Копперфильда? Среди кировоградцев – точно единицы. Недавно мне повезло стать свидетелем того, как супруги из Кировограда, Александр и Алина, делились впечатлениями о выступлении мага в Лас-Вегасе, которое им довелось увидеть.

«Нельзя сказать, что мы мечтали побывать на этом шоу, – заметила Алина. – Но, поскольку Копперфильд – это все-таки бренд, хотелось посмотреть, насколько иллюзия реальна. Оказалось, реальна».

Представление проходило в зале одной из гостиниц Лас-Вегаса. Копперфильд выступает там в течение сезона, дает по два представления в определенные дни. Зрительный зал размером примерно как партер нашего драматического театра. Рядов нет, зрители сидят на диванах или стульях за столиками. Нашим землякам достались места у самой сцены, так что была возможность наблюдать за всем происходящим с расстояния трех-четырех метров.

«Я поставила перед собой задачу разоблачить мага. Прекрасно было видно все, что происходит на сцене. Я даже видела то, чего не видели другие. Поскольку мы находились непосредственно у сцены, ракурс позволял нам смотреть еще и снизу. Когда был номер, в котором из-под покрывала появляется автомобиль, я прекрасно видела, что пол сцены не раздвигался, что люди, вызванные из зала, сидящие на стульях и державшиеся за колонны, там и оставались. Но вдруг раз – и стоит автомобиль. Настоящий, блестящий. Моя семья потом предполагала, что его могли мгновенно надуть сильным потоком воздуха. Но он был реальным! Его потом со сцены укатили», – рассказала Алина.

Контакт со зрителями – это фишка Копперфильда. Почти все номера он показывает с помощью одного или нескольких зрителей. Выбирает их по теории случайности. Например, выходят те, кто поймал брошенный мяч. Правда, есть одно условие: зритель должен быть англоговорящим. И еще категорически запрещено вести фото- и видеосъемку.

Был у мага номер, к которому оказались причастны все зрители. Дело в том, что перед началом выступления абсолютно всем раздали бумажные браслеты на руку, и ружье, как говорится, выстрелило. Дэвид вызвал из зала девушку (случайно) и попросил ее выбрать из предложенных записок, на которых были написаны разные слова, одну, содержание которой она считает для себя самым важным. Она выбрала и никому не показала. Затем маг стал задавать девушке различные вопросы, и по первым буквам ее ответов получилось слово first. На записке, которую выбрала девушка, было это же слово, на подвешенном на сцене, но перевернутом плакате было это же слово. Более того, когда зажгли флуоресцентное освещение, на браслетах зрителей проявилось слово first.

«Эти браслеты мы привезли домой. Очень хочется посмотреть на них при специальном освещении», – сказал Александр. Вообще супруги по-разному отнеслись к шоу. Если Алина до сих пор пребывает в восхищении, утверждает, что все увиденное – «это даже не мастерство, это искусство», то ее муж заинтересовался технологической стороной фокусов, стал искать в Интернете разоблачения иллюзии. «Безусловно, увиденное впечатляет. Но в зале очень много света, он постоянно меняется, очень часто прожектора светят прямо на зрителей, ослепляя. Думаю, что за счет этого он добивается зрительной иллюзии», – рационально заметил Александр.

Поразило супругов исчезновение группы людей, вызванных на сцену, а также исчезновение со сцены и мгновенное появление в центре зала самого Копперфильда. Маг много говорил, общался с залом, шутил. Выходил к зрителям, жал руки. Алина заметила, что иллюзионист по-прежнему красив, статен, но его движения немного скованны. Может быть, он был в постоянном физическом напряжении.

«Ты понимаешь, что тебя надули, но не понимаешь – как. И надули-то красиво. Копперфильд – однозначно звезда. Все было продемонстрировано мастерски. Не было ощущения, что его номера заезжены. Представление выглядело свежо и живо. Когда идешь на шоу такого уровня, очень сложно не разочароваться, ведь ты уже представляешь, чего ожидать. Мы не были разочарованы. Дэвид Копперфильд подтвердил то, что он непревзойденный», – сошлись во мнении супруги.

Записала Елена Никитина, «УЦ».

Речь пойдет о жемчужине украинского востока — Запорожье. Точнее, юго-востока — мы имеем в виду не только территориальное расположение, но и общее впечатление от города. С одной стороны, Запорожье — один из крупнейших индустриальных центров Украины. Промзона, которую мы, к сожалению, не успели посмотреть вблизи (говорят, часовая поездка через нее на трамвае — довольно популярная экскурсия для туристов из неиндустриальных регионов) — конгломерат из десятка металлургических заводов, занимающий площадь 5×5 км — даже с противоположного берега Днепра выглядит впечатляюще. Но при этом есть в Запорожье и сказочный остров Хортица, и очень много красивейших парков, и зоопарк, и самая длинная в Украине детская железная дорога, и даже ботанический сад.

Двух дней для посещения этого города очень мало. Учитывая огромные расстояния (общеизвестно, что центральный проспект Ленина, который идет от вокзала к ДнепроГЭС, имеет длину почти 13 км, а здесь все строили с таким размахом) и невразумительную транспортную инфраструктуру, за день здесь можно посетить только одну достопримечательность.

Вгляжусь в тебя, как в зеркало

Вообще-то Запорожье и Кировоград ни капельки не похожи. В центре города здесь нет старинных зданий. Зато сталинки — роскошные, у нас таких нет: с колоннами, лепниной, скульптурами рабочих и колхозниц на крышах и прочими архитектурными излишествами. Эту часть города по праву называют одним из лучших образцов сталинской архитектуры — действительно красиво и величественно. Город очень зеленый: от скверика до скверика не больше двухсот-трехсот метров. Много рощ, парков, клумб, не говоря уже об огромном парке-заповеднике Хортица. Правда, все рябины и березы в центральной части города по странной прихоти местного садовника обрезаны на высоте чуть больше метра так, чтобы ветви свисали вниз, и выглядят в результате довольно жалко.

Но все-таки что-то общее есть. Кировоградские пейзажи привычны глазу, и только в Запорожье мы заметили, насколько на самом деле уродуют улицы огромные трехэтажные киоски из стекла и металла вроде нашего «Манхэттена» и здания возле Детского мира… А еще у нас появилось основание все-таки похвалить кировоградские власти — за запрет стеклить балконы на центральных улицах. Уродство удивительное! Причем жители роскошных запорожских сталинок изо всех сил стараются застеклить свой балкон как угодно, лишь бы не так, как у соседа. Любой фасад в результате выглядит как каталог фирмы-изготовителя металлопластиковых окон. А те, кто не застеклился, не стесняясь, вывешивают на открытых балконах на проспекте Ленина белье и т.п.

Сразу напомнила родной город транспортная система, точнее отсутствие какой-либо системы. Трамваев, троллейбусов и автобусов большой вместимости почти нет, все ездят на маршрутках. Как и у нас, на некоторых маршрутах машины ездят пустые с интервалом в 1-2 минуты, на других — довольно редко и забитые так, что двери не откроешь. В общем, все привычно… Правда, на каждой остановке висят графики движения, но никто эти графики не соблюдает. Приехав в четыре утра в Запорожье, честно ждали маршрутку №55, которая должна была приехать в пять (ночью тут движение не прекращается, видимо, из-за заводов), но так и не дождались — в 5.40 уехали на другой. Цена на проезд дифференцированная: в пределах одного берега 2-2,5 грн., при переезде через Днепр — 2,75. Такси в Запорожье вроде бы недорогое: 20 грн. до 5 км и 2,5 грн. за каждый последующий километр, но, учитывая размеры города, суммы выходят все-таки очень приличные.

Хортица — украденная сказка…

Сразу оговоримся: Хортица — действительно очень красивый и, наверное, интересный остров. «Наверное» — потому, что посмотреть остров можно, только приехав на собственном автомобиле. Основные достопримечательности — конный театр, музеи запорожского казачества и днепровского судоходства, реконструкция древнерусского поселения «Протолче», хортицкие плавни, мемориальный комплекс «Запорожская Сечь», святилище эпохи бронзы и скифский стан расположены довольно далеко от трассы, по которой ходят маршрутки, причем с разных сторон. Мы, по глупости, не подготовились к посещению острова, считая, что в заповеднике, который ежегодно посещают 250 тысяч туристов, разберемся по ходу. Увы, на остановках не продавали никаких буклетов или путеводителей, да что там, даже кофе не продавали, так что спросить дорогу было не у кого. Мы решили пойти в сторону конного театра, который, если верить запорожской прессе, регулярно посещает Ющенко. И, как выяснилось, зря — пройдя около полутора километров мимо полуразрушенных зданий конно-спортивных школ, пасущихся осликов и огромного количества памятных знаков, мы пришли на КПП (въезд на территорию платный), где нам посоветовали… повернуть назад. Работники заповедника объяснили, что теоретически мы можем дойти пешком до музея днепровского судоходства (около 5 км), но по выходным он закрыт! До конного театра больше семи километров, до «Протолче» — около восьми, но и там, и там нам может понравиться в субботу, только если мы фанаты свадебных фотосессий, а до плавней — больше 10 км. Узнав, что мы из Кировограда, ребята рассказали, что с Хортицы как раз выехала экспедиция к нам, в Черный лес, за редкими насекомыми для заповедника, и нашли для нас помятый буклет с довольно условной картой острова. Вызвать такси в пределах острова тоже оказалось нельзя. Из города на Хортицу — пожалуйста, но по самому острову на Днепре, длина которого почти 12 км, — никак!

Вернувшись на трассу и проехав еще одну остановку на маршрутке, мы пошли в правильную, пешеходную, часть заповедника — к комплексу «Запорожская Сечь». Здесь ближе — немного больше трех километров, по дороге встречаются остановки общественного транспорта, но никакого транспорта тут давно нет. Зато на острове, оказалось, есть прокат велосипедов! Находится он как раз возле туркомплекса — за три километра от трассы… Впрочем, туркомплекс — громко сказано. Кроме музея казачества и «Запорожской Сечи», здесь есть будка от биотуалета с ямой внутри, несколько киосков с пивом, мороженым и шоколадками, лотки с изделиями китайского народного творчества. Правда, была одна очень колоритная пара хиппи за шестьдесят, которые продавали сувениры ручной работы и очень уж разнообразной тематики: деревянный Перун, металлическая дуля (оберег от начальства, как нам объяснили), глиняные горшки, расписанные скандинавскими рунами, и т.п. Единственное кафе, где кормят настоящей едой, «Корчма», находится внутри комплекса «Запорожская Сечь», вход в который стоит 18 грн. Кроме корчмы, в «Сечи» есть небольшой музей курительных трубок, казармы-курени, резиденция атамана, гончарная мастерская, канцелярия и т.п. «Запорожская Сечь» — не этнографический музей, а красивая стилизация сечевого городка. Здесь нет ничего подлинного (кроме трубок), но все равно красиво и интересно. Деревянный храм — действующий, и иконостас в нем казачьих времен, но не казачий, а подаренный каким-то хмельницким музеем. Экскурсовод рассказал, что этот храм — копия церкви из села Пустовойтовка Сумской области, где родился последний кошевой атаман Запорожской Сечи Петр Калнышевский, но тут же оговорился: «Ну, тогда, конечно, храмы строили без единого гвоздя, а у нас тут и гвозди, и пена монтажная вот видна…» Храм все равно очень симпатичный — чистенький, отделанный необработанным деревом снаружи и внутри, причем изнутри он почему-то кажется намного выше, чем снаружи.

Вообще возлагать особых надежд на Хортицу в плане исторической ценности не стоит: здесь все, начиная от святилища эпохи бронзы и заканчивая «Сечью», — бутафория, стилизация, но красивая и эффектная. Правда, в «Сечи» были инастоящий гончар, настоящий резчик по дереву и настоящий кузнец — их изделия стоили баснословно дорого, но хоть что-то настоящее в этом царстве китайских поделок уже радовало. Слова «достоверность», «аутентичность», «оригинальность» здесь звучат почти смешно. Но и «Диснейлендом» Хортицу не назовешь, просто это место погружения не в историю, а в сказку, легенду.

Впрочем, сказке мешает какая-то удивительная недоразвитость туристической инфраструктуры. Скажем, путеводитель по острову мы все-таки купили — здесь же, внутри музея! А вот поесть в корчме оказалось сложно, к трем часам дня из меню тут остались только борщ и плов, к ним подавали пампушки — на салфетках, без тарелок, пиво и кофе в пластиковых стаканах. В полпятого комплекс закрывался…

Зато было выступление конного театра — не того, прославленного, любимого Виктором Ющенко, в который мы так и не попали, а другого, попроще. Но это было действительно классно и вернуло веру в сказку. В природном амфитеатре над Днепром на фоне бескрайнего неба носились туда-сюда казаки на лошадях — не племенных, самых обычных гнедых кобылах. Да и не спектакль это был, а, скорее, лекция о боевых искусствах казаков с живыми иллюстрациями, но получилось интересно и очень зрелищно. Надо отдать должное казакам — сапоги, одежду, оружие они специально старят (мы спросили после представления), прически носят соответствующие и даже после спектакля разговаривают со зрителями на своеобразном казачьем «диалекте». В общем, искреннее спасибо — за возвращение в сказку!

И просто погулять по острову оказалось очень приятно. Людей здесь в выходной день очень много, но остров настолько большой, что отдыхающих почти не видно, гуляешь себе среди девственной природы. А вид с Хортицы на плотину ДнепроГЭС просто завораживает — огромные размеры, необыкновенная мощь… Действительно красиво.

Нетуристическое Запорожье

Запорожье при всей своей туристической привлекательности — удивительно нетуристический город. Мы, конечно, понимаем, что индустриальный гигант Запорожье, в отличие от, скажем, Каменец-Подольского, Мукачево или даже Львова, не может всерьез рассматривать бюджетные поступления от туризма — масштаб не тот, но все-таки… На центральных проспектах Ленина и Металлургов почти нет кафе и ресторанов — так, несколько забегаловок, не претендующих на аутентичность: бутерброды, комплексные обеды, коктейли и т.п. Галерей, салонов, сувенирных магазинов нет в принципе — то есть где-то они, наверное, есть, но туристам их не найти.

Зато мы совершенно случайно набрели на музей истории оружия, расположенный на втором этаже оружейного магазина «Диана» на пр. Ленина возле ДнепроГЭС. Экспозиция музея — это частная коллекция гендиректора магазина Виталия Шлайфера. На очень небольшой площади здесь собрано больше четырех тысяч единиц холодного и огнестрельного оружия. Точной цифры, как объяснили нам в музее, назвать нельзя, как и стоимости коллекции, поскольку она не «мертвая», а почти ежемесячно пополняется новыми экспонатами: что-то убирается со стендов, что-то добавляется и т.п.

Этот небольшой частный музей, на котором никто не стремится заработать (вход для взрослых — 10 грн., для детей — 5), является наиболее полным и универсальным собранием оружия, выставленным для экспозиции, на всем постсоветском пространстве. Здесь представлены образцы оружия разных стран, народов и рас от древних времен (40 000 лет до н.э.) до середины ХХ века. Топоры из рогов оленя, которыми убивали в каменном веке, каменные наконечники стрел и копий, сияющие топорики из нефрита. Оружие Киевской Руси, совершенно необыкновенные восточные кинжалы — не орудия убийства, а произведения искусства, рыцарские доспехи и советские генеральские шашки. На нас большое впечатление произвела миниатюрная стреляющая (!) копия пистолета ТТ 1933 года, с крошечными пулями, футляром для пуль, шомполами. Как рассказали нам в музее, такие игрушечные пистолетики не выпускают оружейные заводы, а вручную собирают народные умельцы, в точности повторяя все детали оригинала. Конечно, покупают такое только коллекционеры.

Очень интересными показались западноевропейские пистолеты XIX века. Чего только ни придумывали мастера, чтобы облечь смерть в изящную форму: пистолет-перстень, револьвер-ключ и т.п. Совсем другое оружие было, оказывается, у народов Китая и Юго-Восточной Азии: тибетские кирасы и ритуальные кинжалы — настолько вычурные и яркие, что кажутся игрушечными, хотя на самом деле изготовлены из самой прочной стали, китайский обоюдоострый меч чиновника с рукоятью из кости черепахи и т.п. А самые красивые стенды, которые можно рассматривать часами, — это оружие Африки, Океании и Дальнего Востока. Все эти африканские палицы и щиты, австралийские бумеранги, чукотские ножи из кости члена моржа выглядят вообще не оружием, а экзотическими украшениями для стен.

К посещению музея лучше подготовиться заранее (у него есть сайт, на котором описаны многие экспонаты), поскольку экскурсии для отдельных посетителей тут не проводят, а надписи на стендах очень краткие — страна, век и все. А в общем — спасибо огромное Виталию Шлайферу, который выставил свою потрясающую коллекцию для публики.

В заключение не могу не сказать о еще одной достопримечательности Запорожья — новых мостах через Днепр, которые строятся параллельно существующим мостам Преображенского (мосты парные, поскольку идут через Хортицу). Местные жители на эту красоту внимания, конечно, давно не обращают, но мы оторваться не могли от окон маршрутки. Гигантская стрела, больше ста метров, рядом подъемный кран такой же высоты, и на самом верху открытая кабина, в которой проходит рабочий день крановщика. Все опоры будущего моста строятся одновременно, у подножия каждой — по несколько барж, подъемных кранов и т.п. Размах, который словами не передать!

Ольга Степанова, «УЦ», Запорожье-Кировоград.

Первая выставка работ художника состоялась в 1980 году. С тех пор С. Дрига является постоянным участником художественных выставок и аукционов не только в Украине, но и в России, Бельгии, Голландии, Болгарии. Его произведения высоко ценятся украинскими и иностранными коллекционерами, хранятся в музеях и частных коллекциях в Украине, России, Бельгии, Болгарии.

Справка «УЦ»: Сергей Алимович Дрига – один из самых успешных украинских художников. Родился в 1960 году в г. Голованевск Кировоградской области. В возрасте 14 лет вместе с семьей переехал в Одессу. Окончил Одесское государственное художественное училище им. Грекова (учителя – Сергей Лукин и Наталья Мартынюк). На сегодняшний день проживает в Украине, в г. Одесса.

11 сентября в Кировоградском областном художественном музее состоялось открытие персональной выставки работ одного из самых известных украинских художников – Сергея Дриги. В этот день посетители могли не только посмотреть его яркие и полные эмоций картины, но и лично пообщаться с художником.

Сергей Дрига является не только очень плодовитым художником (на сегодня он создал более 200 картин в разных жанрах), но и искренним, открытым в общении человеком. Кроме того, С. Дрига – один из самых коммерчески успешных украинских художников. Его картины – это водоворот ярких красок и насыщенных цветов, создающих легкий, позитивный настрой у зрителя, возвышающий его над обыденностью. Поэтому неудивительно, что многие ценители живописи стремятся приобрести его работы. Поклонники творчества Дриги есть и на его родной земле, в Кировограде. Среди них такие известные в городе люди, как директор ООО «Друкмаш – Центр» Людмила Шубина, координатор Кировоградского пресс-клуба и соорганизатор Пасхального благотворительного аукциона Виктория Талашкевич, поэтесса Татьяна Березняк и другие.

– Сергей Алимович, сегодня вы проживаете в Одессе, но родились на Кировоградщине. Кем вы себя считаете – кировоградцем или одесситом?

– Сам себя я считаю одесситом, ведь мое творческое становление прошло именно здесь. Однако коренные одесситы меня своим не воспринимают, для них я такой же пришлый, как и туристы, хотя и живу в Одессе уже 35 лет. Но не забываю и о Кировограде, ведь именно здесь прошло мое детство, я учился в кировоградской школе. Кстати, в последнее время я все больше чувствую свое родство с этим прекрасным городом.

– Какие впечатления произвел на вас Кировоград? Насколько изменился город со времени вашего детства?

– Я в прошлом году приехал – и не узнал Кировоград. Ощущения примерно как в фильме «Когда деревья были большими»: я здесь рос, учился, все было большим и таинственным. А сейчас смотрю – а деревья-то не большие, они нормальные, это просто я вырос. Кстати, Кировоград понравился мне больше Одессы, особенно его исторический центр.

– Чем же?

– Здесь сохранились та камерность, историческая самобытность, которую потеряла Одесса. Вы, вероятно, удивитесь, но Одесса намного грязнее Кировограда. Слышал я, что тут говорят: мол, Кировоград мрачный, люди неприветливые – врут, не верьте! Вот раньше я мог любоваться Одессой из окна своей квартиры, а теперь она вся заросла высотными домами, которые, как я считаю, уничтожили ее самобытный вид. Поэтому я в последнее время и не изображаю Одессу на своих картинах.

– Кстати, о картинах. Огромное количество ваших работ – это городские пейзажи: улицы, виды на город сверху, набережные, мосты…

– Да, я люблю город. Рос в городе, учился в городе, формировался как художник тоже в городе. А насчет пейзажей с крышами – так я же живу на девятом этаже! Я – как Карлсон, который живет на крыше (смеется). Мне очень нравятся европейские города – здесь, на выставке, есть картины, написанные с натуры в Кракове, Антверпене. Но больше всего меня поразил бельгийский город Брюгге.

– А что именно поразило?

– Кроме городов, я очень люблю изображать на своих картинах воду. Любую воду – море, реку, ручеек. Мне всегда было жалко, что через Одессу не течет река. И долгое время была у меня такая мечта – чтобы был на свете город, в котором дома стоят прямо над водой, и множество мостов. Я часто изображал этот воображаемый город на своих полотнах. Критики иногда шутили, что я типа пишу мир из сказок братьев Гримм. И вот у меня в Бельгии выставка, и меня приглашают посетить Брюгге… Я понял, что это он и есть – город, о котором я мечтал! Знаете, если душа человека может рождаться в этом мире много раз, то, наверное, моя предыдущая жизнь прошла именно в Брюгге. Я будто домой вернулся, такое было ощущение…

– Ваша сегодняшняя выставка в художественном музее называется «Огни приморского города». По какому принципу подбирались картины для нее?

– Вообще-то картины подбирал не я, а работники музея. Татьяна Ткаченко, директор музея, заслала, так сказать, творческий десант, и они основательно порылись в моем достоянии. Меня, кстати, удивило, что они не выбрали больше работ, я ж ведь дал им в этом вопросе полную свободу. Поскромничали, наверное. А то собственной студии у меня нет, картины хранятся прямо дома. Но я доволен их выбором – здесь представлены мои работы разных лет, и я благодаря этому тоже в некоторой степени стал зрителем – получил возможность оценить свои работы в перспективе времени и своего творческого развития. Это был весьма интересный опыт. Кстати, все представленные здесь картины я передал в фонды художественного музея, поэтому они все останутся здесь, в Кировограде. Это – мой подарок родному городу.

– Кажется, это уже не первый ваш подарок?

– Это вторая моя персональная выставка в Кировограде. Первая состоялась в прошлом году здесь, в художественном музее. До этого мои работы можно было посмотреть и в галерее «Елисаветград», кстати, там их можно было приобрести. Честно говоря, я был несколько удивлен, когда узнал, что сейчас картин в галерее не осталось, их все купили. А еще я уже несколько раз принимал участие в Пасхальных благотворительных аукционах, предоставлял свои работы.

– Это большая честь для нашего сообщества. А каким образом началась ваша работа с организаторами аукциона? Вас пригласили?

– Нет, я по собственной инициативе решил поучаствовать. О Пасхальном благотворительном аукционе в Кировограде я прочитал в Интернете. Тут же позвонил директору художественного музея Татьяне Ткаченко и предложил выбрать одну из своих картин для аукциона. Это было в 2011 году. Был удивлен – мой лот продали за самую высокую цену, эти средства пошли на приобретение медицинского оборудования для областной детской больницы – в общем, были пущены куда надо. Для прошлогоднего аукциона я предоставил две картины. А в нынешнем году в аукционе будут участвовать уже три моих работы. Почему я вообще принимаю участие в подобных мероприятиях? Все очень просто – у меня есть картины, и, если эти картины могут помочь детям, они написаны не зря. Тем более что у меня самого двое детей, уже есть внуки, и надеюсь, что своими делами я заслужу то, что когда-то в нужде мои родные тоже получат помощь и поддержку. В общем, как в том анекдоте – «вдруг и вашей маме кто-нибудь подаст»… Когда мое творчество помогает людям, делает мир чуток лучше – это же прекрасно. Считаю, что именно для этого художник должен творить.

– Вы приедете в Кировоград еще раз?

– Обязательно! Здесь мои корни, к тому же теперь у меня здесь есть дела. Поэтому до встречи!

Виктория Барбанова, «УЦ».