Рубрика: 44

Мы не в первый раз пишем о необходимости создания в Кировоградской области хосписа – медицинского учреждения для смертельно больных. В начале 2012 года об открытии хосписа в Кировограде заговорили всерьез: выбрали место (пустующие корпуса первой городской больницы), выделили из бюджета 500 тыс. грн. на создание проектно-сметной документации для проведения реконструкции этих зданий, провели семинар, на который пригласили главврачей хосписов из других областей… Тогдашний заместитель городского головы Лариса Андреева в интервью «УЦ» рассказала, что если финансирование будет достаточным, то хоспис можно будет открыть уже через год.

Увы, после ухода с должности Ларисы Андреевой место гуманитарного зама мэра долго оставалось вакантным, и о хосписе как-то забыли. Уже выделенные 500 тысяч, по неофициальным данным, потратили на нужды более неотложные – ремонт протекающей крыши одного из «детских» корпусов той же первой больницы… Кстати, самое интересное в этой ситуации, что средства для строительства хосписа есть! По словам главного областного специалиста по вопросам паллиативной и хосписной медицины Михаила Макаревича, несколько общественных организаций и частных лиц уже готовы выделить средства для открытия хосписа. Конечно, для того, чтобы взять предложенные деньги, городскому или областному совету сначала нужно хотя бы разработать проект и принять решение о создании такого медучреждения! Но и городская, и областная власть, похоже, уже потеряли всякий интерес к проблеме. На форуме «Паллиатив – шаг к милосердию», который на прошлой неделе провела в Кировограде благотворительная организация «Открытое сердце», стыдно сказать, вообще не было ни представителей власти, ни чиновников от медицины, которые могли бы пролить свет на вопрос: почему же разговоры о создании хосписа так и остались разговорами?

Но если власти перестали интересоваться хосписом, то общественные организации, наоборот, активно работали. Сегодня в области создано так называемое паллиативное движение, члены которого оказывают посильную помощь смертельно больным на дому и работают с их близкими. Координатор движения Виктория Линцова, выступая на семинаре, поделилась сокровенным: говорит, осознала необходимость хосписной помощи после того, как сама узнала, что ей осталось жить несколько месяцев. Виктория рассказала, что в то время, когда ей поставили диагноз ВИЧ, в Украине еще не было антиретровирусной терапии, а у нее были тяжелые сопутствующие заболевания. Виктория лежала в специализированной больнице на территории Киево-Печерской лавры. Врачи помочь ей ничем не могли, только обследовали, а вот другие пациенты и священники очень помогли – она стала по-другому относиться к болезни. К счастью, вскоре в Украине стали применять антиретровирусную терапию, и Виктория Линцова осталась жива. С тех пор прошло много лет, и все эти годы Виктория старается помочь людям, оказавшимся в такой же ситуации, в какой побывала она, – людям, которые знают, что скоро умрут, и боятся смерти. Сегодня активисты паллиативного движения помогают больным на дому и создают группу взаимопомощи для людей, которые ухаживают за неизлечимо больными родственниками. Если вы столкнулись с такой проблемой, звоните: 066-352-04-40 (Виктория), 067-254-83-77 (Татьяна) или 099-454-30-98 (Анжела). Вам обязательно помогут, если нужно, к больному приведут нотариуса, священника, да просто выслушают и его, и вас.

Волонтеры, которые готовы работать в кировоградском хосписе, оказывается, тоже уже есть. Преподаватель медицинского колледжа Татьяна Гут рассказала, что в учебном заведении недавно прошла конференция по паллиативной медицине, после которой студентам предложили попробовать себя в качестве волонтеров – желающих оказалось довольно много. За неимением хосписа студенты ходят сегодня в приют «Милосердный самарянин» — это, конечно, не совсем то, но принципы работы те же: посидеть рядом, подержать за руку, поговорить, почитать вслух или написать под диктовку письмо. От волонтеров в хосписах никаких специальных знаний не требуется, только умение, сопереживая, все-таки спокойно, без страха и отвращения, принимать смерть и страдания. Многим из нас это не под силу, но для медиков это качество обязательное.

Конечно, кадры в данном случае решают все. И то, что сегодня в Кировограде уже есть люди, готовые и, что немаловажно, умеющие работать со смертельно больными, прекрасно. Но, к сожалению, общественные организации и волонтеры, в отличие от медицинских учреждений, не могут предоставить умирающим в муках людям очень важной составляющей паллиативной помощи — адекватного обезболивания (а с этим у нас в стране тоже не все гладко).

По мнению главного областного специалиста по вопросам паллиативной и хосписной медицины, врача онкодиспансера Михаила Макаревича, хоспис обязательно должен быть областным медучреждением (если помните, в начале года речь шла об открытии городского отделения паллиативной медицины) и в идеале находиться на территории онкодиспансера.

— Если в Кировограде откроется хоспис, то родственники умирающих людей из районов не будут разбираться, из какого бюджета он финансируется, — объясняет врач. — Они будут обращаться, привозить больных, а в городском хосписе им вынуждены будут отказывать. Вы представляете, что получится? Прописан в Кировограде – имеешь право умереть достойно и без боли, в Аджамке – не имеешь. На мой взгляд, это должна быть только областная структура. В нашем случае это вряд ли возможно, но практика показывает, что логичнее всего размещать хоспис на территории или вблизи онкодиспансера. Да, хоспис не только для онкобольных: это и туберкулез, и СПИД, и сердечно-сосудистые заболевания на терминальной стадии. Но 80% пациентов хосписов во всем мире – это онкобольные. Сегодня врач-онколог, если не может помочь пациенту, вынужден просто выписать его – тяжело больного, нуждающегося в психологической поддержке и обезболивании. А родственники должны забрать его домой умирать, а ведь они тоже к этому могут быть не готовы… У нас недавно был случай, я как раз дежурил в реанимации, и меня вызвали: человек повесился. Я думал, пациент, но это оказался сын умирающей женщины, который привез маму в онкодиспансер, ухаживал за ней, пока она проходила химиотерапию, а, узнав, что дни ее сочтены, повесился! Просто не смог отвезти маму домой умирать. Если хоспис существует при онкодиспансере, то смертельно больного не нужно выписывать домой, можно просто перевести из одной палаты в другую, тут же начать работать с родственниками и т.п. При хосписах, конечно, обязательно должны быть и священники, и психологи…

Кроме самого медицинского учреждения, по мнению Михаила Макаревича, в областном центре должен существовать своеобразный «хоспис на дому» — для тех людей, которые по каким-то причинам не хотят ложиться в больницу. В каждой районной поликлинике должны быть так называемые «Кабинеты боли», куда смогут обращаться неизлечимо больные для получения адекватного обезболивания. Сегодня, подчеркнул врач, в области вообще нет специалистов по паллиативной медицине, а участковые врачи иногда выписывают неизлечимо больным лекарства, которые стоят очень дорого, но при этом вообще не являются обезболивающими…

Хочется отметить еще один нюанс: сегодня мы говорим: стыдно, что в Кировограде до сих пор нет хосписа. И, пожалуй, это так… Но ведь 60 лет назад хосписов не было вообще! Первый хоспис был открыт английским врачом Сислей Сандерс в 60-е годы, а идея его создания принадлежала умершему к тому времени от рака польскому мальчику, за которым тогда еще социальный работник Сандерс ухаживала в больнице. Беседуя, Сислей и пациент пришли к выводу, что у обреченного человека должно быть место, где его могут поддержать в последние дни. Свое наследство в 500 фунтов стерлингов мальчик завещал на строительство такого дома для обреченных. И Сислей Сандерс построила хоспис Святого Кристофа, который работает и сегодня, выучилась на врача и разработала стандарты паллиативной медицины, включающие полное обезболивание (без ограничений в дозе морфина), обеспечение бытового комфорта, психологическую и социальную помощь пациенту и его родственникам. Девиз первого в мире хосписа «Ты важен до последнего мгновения» тоже придумала доктор Сандерс. И вся Европа поняла: действительно, важен!

На постсоветском пространстве хосписы появились только в 90-е. Английский журналист русского происхождения Виктор Зорза издал в России книгу «Путь к смерти» — о своей дочери Джейн, умершей от рака, где описал, как девочка, попав в хоспис, снова смогла почувствовать себя счастливой и умерла с улыбкой. А потом приехал сам и в тяжелые девяностые годы вместе с ленинградским психиатром Андреем Гнездиловым добился открытия в Санкт-Петербурге государственного (!) хосписа «Лахта».

Возможно, кому-то покажется, что этот экскурс в историю вопроса и не имеет отношения к открытию хосписа в Кировограде. Но я вот о чем: и Сислей Сандерс, и Виктор Зорза создавали эти медицинские учреждения, основываясь только на собственной уверенности, что они необходимы. Они видели страдания и смерть своих близких и, понимая, что спасти их нельзя, хотели просто облегчить их боль, сделать их последние дни если не счастливыми, то, по крайней мере, не слишком мучительными. У доктора Сандерс были только 500 фунтов и убежденность, у Виктора Зорзы – история его дочери, но они сумели, нашлись и люди, и средства, и помещения. Неужели мы все вместе не сможем? Тем более, если верить специалистам, и люди, и средства уже есть. Осталось только принять решение…

Ольга Степанова, «УЦ».

Вот уже девять месяцев в Кировограде работает центр социальной реабилитации для детей-инвалидов. О достижениях, планах и проблемах учреждения журналистам рассказала директор центра Анна Заботкина.

«Украина-Центр» неоднократно писала об этом очень нужном и довольно специфическом учреждении, где проходят реабилитацию, учатся и просто общаются со сверстниками дети с тяжелыми умственными и физическими патологиями, которые по разным причинам не могут посещать школу и садик. Сегодня в центре девятнадцать воспитанников от полутора до шестнадцати лет, есть среди них дети, которыми очень гордятся. Со слезами на глазах педагоги и медики рассказывают о мальчике с диагнозом «аутизм», который, позанимавшись в центре полгода, пошел в спецшколу, хотя до этого не мог посещать даже специализированные группы детсадов. По словам Анны Заботкиной, абсолютно всем воспитанникам центра есть чем похвастаться: кто-то научился рисовать и читать, кто-то самостоятельно есть и сам зашнуровывать ботинки – в центр ведь приходили детки с разным уровнем развития. Но для родителей таких малышей самый маленький шаг вперед – уже счастье. А сам факт, что ребенок может оставаться без мамы в течение нескольких часов и общаться с другими детьми, – для многих уже настоящий прорыв.

Надо отметить, что сегодня центр посещают не только детки с серьезными умственными патологиями, но и малыши с гемофилией, эпилепсией. Для них центр – единственное место, где они могут пообщаться с другими детьми, научиться чему-то новому, позаниматься в театральной студии «Долоньки».

Сегодня в помещении центра проводят ремонт, в начале следующего года здесь планируют открыть группу дневного пребывания на восемь человек – то есть детский сад для особенных деток, где они будут есть, спать и т.п. Пока дети могут находиться в центре только по пять часов и только через день (по положению о работе центра, воспитанники могут посещать его каждый день в течение шести месяцев, а потом делать полугодичный перерыв, но родители вместе с педагогами решили, что эффективней будет ходить в эту своеобразную школу через день, но без перерывов, чтобы приобретенные навыки не утрачивались). Вопрос о том, кто из воспитанников центра попадет в группу дневного пребывания, а кто — нет, остается открытым. С одной стороны, педагогам хочется уделить внимание тем малышам, которые имеют шансы, походив пару лет в центр, пойти потом в спецсадик или спецшколу, с другой — логично взять сюда тех, кого больше никуда не возьмут…

— Это очень сложный вопрос, — говорит Анна Заботкина. – Не педагогически сложный, а этически, морально. Честно говоря, я не знаю, как правильно. Хорошо бы брать и тех, и других. Но это только одна группа, больше восьми человек в такой группе быть не может… Позже мы планируем создать еще одну группу дневного пребывания, но и восемь, и шестнадцать мест – это очень мало, желающих уже сейчас больше.

В любом случае, Анна Заботкина предлагает родителям зарегистрировать в центре всех малышей, которые нуждаются в такой помощи или в патронаже на дому. Дело в том, что точных данных о том, сколько в городе потенциальных клиентов центра социальной реабилитации, просто нет, а новые группы здесь могут открываться только по потребности. Директор центра рассказала, что сегодня и реабилитологи, и педагоги, и массажисты готовы работать с малышами на дому (пока, правда, на дом ходят только к одному ребенку). Для создания полноценного «надомного» отделения реабилитации нужно, чтобы заявки на эту услугу подали пятьдесят человек. В самых ближайших планах центра – создание так называемой сенсорной комнаты – специальной темной комнаты с разнообразными световыми, звуковыми и тактильными раздражителями, занятия в которой очень эффективны для особенных деток и к тому же доставляют им огромное удовольствие. Кстати, о терапии, приносящей удовольствие. Недавно в центре занялись так называемой канистерапией – реабилитацией с помощью специально обученных собак. Говорят, канистерапия не только способствует развитию эмоциональных способностей и улучшению моторики, но и воспринимается маленькими пациентами как самый настоящий праздник.

Анна Заботкина мечтает о многом: открыть в пустующем помещении бассейн для деток с ДЦП, организовать ежедневную подвозку малышей в центр (родителям иногда просто физически тяжело привезти ребенка на маршрутке, да и вирусными заболеваниями болеют такие детки чаще и тяжелее, чем другие), открыть специальную детскую площадку для воспитанников. Мечтает, что в центр придут мамы с малышами до года, когда патология только-только обнаружена и легче всего поддается корректировке. Сейчас здесь только одна девочка полутора лет, которая занимается по специальной программе «Вместе с мамой», и, говорят, малышка делает большие успехи, а мама, чувствуя поддержку работников центра и других родителей, стала совсем по-другому относиться к болезни дочки.

Мы, журналисты, смогли убедиться, что Анна Заботкина умеет воплощать в жизнь самые смелые мечты – за девять месяцев в центре действительно сделано очень много. И очень хочется, чтобы все, о чем сегодня мечтают директор и коллектив центра, все, чего хотят для своих детей родители воспитанников центра, тоже получилось.

Ольга Степанова, «УЦ».

Все-таки великая штука ностальгия! Благодаря ей у нас есть возможность встречаться с людьми, которые давно уехали из наших мест, живут в далеких и благополучных странах, сделали там успешную карьеру, стали известными и знаменитыми. Но даже спустя много лет они возвращаются в край своего детства и юности, где их помнят и ждут…

Певец Михаил Пахманов дал свой первый после многолетнего перерыва концерт с символическим названием «Возвращение» в родном Кировограде в мае прошлого года. И вот новая встреча: 17 ноября Бюро металлического джаза «Берн» Эдуарда Гевы проводит в клубе «Виктория» концерт Михаила Пахманова с не менее символическим названием «По волнам моей памяти». Прозвучат мировые хиты разных жанров, которые певцу довелось исполнять в разные периоды его сценической карьеры. А пока идут активные репетиции, Михаил Пахманов ответил на вопросы «УЦ».

— Михаил, в прошлый раз вы собрали аншлаг в зале областной филармонии. Почему теперь небольшой зал «Виктории»? Боитесь, что не соберется публика?

— Нет, конечно. Мне доводилось петь на полных стадионах и известных сценах, и я знаю, как собрать зал. Но этот концерт — камерный. Я хочу собрать друзей, людей, знакомых с моим творчеством, моих поклонников и поклонниц, в конце концов. Хочу окунуть их в мир музыки моей юности, будут звучать очень разные песни, в том числе и те, которые я никогда не исполнял в Кировограде.

— Значит ли это, что будет звучать только музыка 70-х годов?

— Музыка будет разных лет, даже разных веков. Я начну со своего первого кировоградского хита — это знаменитый «Сувенир» Демиса Русоса. Прозвучат композиции легендарных групп Deep Purple, Rainbow, Dio. Те самые, которые мы, молодые музыканты, «снимали» с плохих магнитофонных записей, — достать качественную запись тогда было почти невозможно.

Мне хочется в первой части моего концерта вспомнить о кафе «Молодежное». Для тех, кто не знает, оно располагалось на улице Ленина, на первом этаже ресторана «Весна». Популярность его была невероятная, атмосфера — совершенно удивительная, первое и единственное кафе в городе, где были входные билеты. Билет стоил 1 рубль, но достать его было непросто. Мы пели там вдвоем — я и Саша Забровский. Саша пел советские эстрадные песни, а я — «фирму» (с ударением на второй слог).

Потом прозвучат песни московского периода — там начиналась моя карьера и рок-исполнителя, и оперного певца. Обязательно спою «Старые афиши» — эта песня была невероятно популярна. Хочу исполнить «Карузо» под симфоническую фонограмму, в оригинальном звучании. Затем плавно, как положено на волнах, перейдем в нашу эпоху — я исполню песни Гари Мура на русском языке, я сам делал перевод. Потом прозвучит песня группы «Тайм-аут» «Памяти музыканта» — это моя любимая песня, дань уважения всем ушедшим от нас музыкантам.

Ну и в конце я спою совсем новые песни группы, которая называется очень оригинально — группа «Пахманов». Среди них будет «Отпечаток любви», эта песня получила отличную реакцию в Интернете, сейчас делаем ее англоязычный вариант.

— Пожалуйста, несколько слов о группе «Пахманов», это совершеннно новая информация.

— Мы сделали интернет-проект: композитор и аранжировщик Сергей Миклашевский в Минске, гитарист Валерий Луничкин в Перми, я — в Берлине. Мы пишем новые песни, записываем каждый свою партию, сводим вместе… Планирум записать диск.

— Концерты, которые проводит в «Виктории» Эдуард Гева, всегда проходят «вживую».

— Так и будет. Я буду выступать с популярной кировоградской группой «Внутри Zвука». И только оперные партии прозвучат под фонограмму симфонического оркестра. «Внутри Zвука» — хорошие музыканты, мне приятно с ними работать. Это очень важно, в первую очередь, для той музыки, которую я исполняю. Нужно же уметь исполнять сложнейшие гитарные соло Гари Мура — Макс Величко делает это блестяще. Кстати, в концерте примет участие и талантливая кировоградская певица Настя Бурова. Думаю, наш дуэт будет большим сюрпризом для зрителей.

— Кстати, о Гари Муре. Насколько я знаю, у вас теперь есть официальный статус исполнителя его песен?

— Да. Полгода назад я получил официальное право петь его репертуар в качестве трибют-исполнителя. Могу теперь выступать с его концертами, при этом обязуюсь не называться его именем и не менять ни одной ноты и ни одного слова в его песнях. Такое вот право «двойника»… Теперь я хочу получить право выступать с группой сына легендарного Ричи Блэкмора, она называется Over the Rainbow. Хочу исполнить вместе с ними песни Дио, которые уже стали классикой. Не классикой рока, а просто музыкальной классикой.

— Давайте вернемся к вашему концерту. Вы же не зря назвали его «По волнам моей памяти»?

— Я думаю, очень многие читатели помнят знаменитый диск Давида Тухманова, мы слушали его сотни раз. Это название очень точно передает мое настроение, с которым я задумывал нынешний концерт. Каждая песня, каждая композиция — это волна моей памяти, с ней связаны значимые события моей жизни… Моя сценическая карьера началась в Кировограде и Москве, продолжилась в Израиле, США и Германии, есть что вспомнить.

— А кто оставил самый большой отпечаток, кто больше других повлиял на формирование музыкальной харизмы певца Михаила Пахманова?

— Мне уже не раз приходилось отвечать на этот вопрос. Своим учителем я считаю Рони Джеймса Дио. Я понял это с первого момента, как услышал его неповторимую манеру исполнения, его голос, ощутил невероятную энергетику этого вокалиста. Мне до такой степени нравилось, как он поет, что я начал старательно его копировать, «снимать», как тогда говорили музыканты. Но дело в том, что копировать Дио — дело почти безнадежное. Это все равно, что художнику копировать Монну Лизу. Но я впитал его эмоции, принял его изложение. Дио пел так, что человек, даже не зная языка, понимал, о чем он поет. Как исполнитель он невероятно мне близок…

— В общем, для юного Миши Пахманова все началось с любви к чуждой советскому человеку западной музыке?

— Ой, вот сейчас вспомнил один забавный эпизод из конца 60-х. Эту самую западную музыку нам петь запрещали, но очень хотелось. Была такая невероятно популярная песня «Дом восходящего солнца». Так мы взяли стихи известной украинской песни «Стоит гора высокая» и, так сказать, положили на музыку не менее известной американской баллады. И спели ее со сцены кировоградской филармонии.

Еще один важный момент. В те далекие годы далеко не у каждого был магнитофон или стереопроигрыватель, не было тогда и привычных теперь дискотек. И если человек хотел послушать музыку, он шел на танцы, а там «вживую» играли музыканты. Причем не просто исполнители… В Кировограде всегда были хорошие музыканты, но в те годы в нашем городе играли исполнители высокого класса. Гитаристы Владимир Деркач и Сергей Андрейченко (Данык), клавишники Рафик Саповал и Юлий Портной, аранжировщик Константин Пилипюк, бас-гитарист Олег Силаков, непревзойденный ударник Коля Бельский, певцы Алексей Емельяненко и Анатолий Орлов…

— А с Игорем Крутым в его кировоградский период вам не довелось играть?

— Довелось. Игорь был старше, я был на первом курсе музучилища, а Игорь — на четвертом. Помню совершенно замечательную историю, как Крутой выручал весь наш курс на диктанте по сольфеджио. Он стоял за дверью, слушал, что нам играл преподаватель, а потом под дверь подсунул шпаргалку, мы все дружно списали и получили пятерки…

— В московский период вы выступали практически со всеми теми, кого нынче принято считать звездами?

— Ну да, мы были практически одного возраста, встречались на разных концертах…

— Вы действительно учились в институте имени Гнесиных у Иосифа Кобзона или это легенда?

— Ну какая же это легенда! Это, так сказать, исторический факт. Я расскажу, как попал к Иосифу Давыдовичу. В Москве я выступал в группах «Магнит» и «Кинематограф», это были популярные группы, но на жизнь приходилось зарабатывать пением в ресторане. Без всякой трудовой книжки, конечно. Это специфическая ночная жизнь, и она не могла пройти мимо ушей и глаз бдительных соседей. Они быстренько настучали в милицию, дескать, живет у нас по соседству тунеядец. А по тем временам «тунеядство» — это была статья в Уголовном кодексе. В лучшем случае можно было вылететь из Москвы, в худшем — загреметь в тюрьму. Ко мне домой пришел участковый, доходчиво все объяснил: иди, парень, работай легально или учись. И я решил поступать в институт имени Гнесиных на факультет сольного пения. Сдал документы и отправился в магазин фирмы «Мелодия». Нужно было подготовить оперные партии для трех туров, с рОковым репертуаром меня бы и на прослушивание не допустили. Кстати, конкурс был 75 человек на место, и поступали очень подготовленные исполнители.

Так вот, я купил пластинку Паваротти и выбрал две самые легкие, с моей точки зрения, вещи: песню герцога из «Риголетто» и первую арию Каварадосси из оперы «Тоска». И, на радость соседям, их быстро разучил. Голос позволял, а опыт копирования песен с плохих магнитофонных записей очень помог. Надо ли говорить, что до этого я никогда не пел оперных партий?

В приемной комиссии царила легендарная Зара Долуханова. Она мне сказала: «Детка, подойди к стойке, это микрофон, петь надо прямо в него». Дело было на третьем туре, все выступления записывались на магнитофон — этим любой блат исключался. А я тогда уже давно пел в микрофон, но если бы только заикнулся, что я — эстрадник или рокер, вылетел бы, как пробка. (смеется)… В двух первых турах я спел две выученные арии на итальянском, и все, мой репертуар закончился. Так что я сделал? Я на третий тур выучил арию Каварадосси на русском! В приемной комиссии посмеялись моему нахальству, но приняли!

В общем, я днем пел тенором в «гнесинке», а вечером — в гостинице «Россия» в ресторане. И это продолжалось, пока Иосиф Кобзон не открыл в 1985 году эстрадное отделение. Но, чтобы попасть к Кобзону, мне пришлось пойти на большой риск: забрать документы с факультета сольного пения и фактически проходить новый конкурс. На экзамене я спел «Как молоды мы были», и Иосиф Давыдович сказал: «Так, все, этого беру»…

— Чему учил вас Кобзон? Он строгий человек?

— Он нормальный человек, просто его надо знать. Когда Кобзон входил в аудиторию, все переползали на задние ряды — такая от него исходила мощная энергетика. Рядом с ним сидеть было невозможно, только если он сам тебя позовет. Ко мне он относился прекрасно, мы с Ирой Отиевой были его любимцами и «показательными» учениками. Когда Кобзону нужно было где-либо представить свой курс, он брал нас. Кроме нас с Ирой, в классе училась Валя Легкоступова. Через год свой курс набрал Лев Лещенко, у него училась Алла Перфилова, вы ее знаете как Валерию.

— Как сложилась ваша сценическая карьера после «гнесинки»?

— Потом было много всего. Работа в театрах, записи к кинофильмам. Потом год отработал в Израиле, тоже в театре. Через год из Нью-Йорка приехала Эв Квеллер и пригласила петь в Штатах. Я пел партию Андрея в «Мазепе» и одновременно учился в Хартвордском университете. Занимался английским языком и вокалом. Мне давал мастер-классы покойный Альфред Краузе, прекрасный испанский тенор, он пел в «Метрополитен опера» и преподавал. Потом мне предложили контракт в Германии, и я выступал на оперных сценах Бремена, Гамбурга, Берлина. В конце концов, Германия стала местом моего проживания и любимой творческой работы. Это — если очень коротко. А подробней — приходите 17 ноября в клуб «Виктория». Там я буду заниматься привычным делом — петь.

Беседовал Ефим Мармер, «УЦ».

На прошлой неделе в Новгородке побывал легендарный голкипер киевского «Динамо» и сборной Советского Союза Виктор Чанов. Виктор Викторович откликнулся на приглашение своего друга Александра Беляя, который организовал для земляков футбольный турнир.

За победу в этих состязаниях сражались 9 команд, а чемпионам, призерам и лучшим игрокам соревнований было вдвойне приятно получать заслуженные награды из рук легендарного вратаря. Но больше всех эмоций испытали юные поклонники футбола, которые поучаствовали в конкурсе пенальтистов, пытаясь переиграть самого Виктора Чанова. Причем в поддавки знаменитый страж ворот ни с кем не играл и в решающей серии пропустил только один мяч. А вот в просьбе сфотографироваться и дать автограф на память Виктор Викторович не отказал никому, а затем с нескрываемым интересом следил за футбольными сражениями лучших команд Новгородковского района. Воспользовавшись предоставленной возможностью, мы попросили Виктора Чанова дать эксклюзивное интервью для «УЦ»

Наше досье: Чанов Виктор Викторович (21 июля 1959, Донецк) — советский и украинский футболист. Мастер спорта международного класса (1980). Заслуженный мастер спорта СССР (1986). Карьеру начинал в донецком «Шахтёре» (1978-81), большую её часть провёл в воротах киевского «Динамо»(1982-90). Также выступал за клубы «Маккаби» (Хайфа, Израиль), «Бней Иегуда»(Израиль), «ЦСКА-Борисфен».

Сын вратаря Виктора Чанова, брат Вячеслава Чанова. Один из лучших вратарей СССР 1980-х годов. Был тренером (1995, 1996) и главным тренером (1996) клуба ЦСКА-«Борисфен» (Киев).

В составе сборной СССР сыграл 21 матч, пропустил 8 мячей.

— Виктор Викторович, два года назад вы приезжали в Кировоград, где отстояли на ноль в товарищеском матче с ветеранами «Зирки». Тогда вы не позволили кировоградцам забить даже с пенальти. Что привело вас на Кировоградщину в этот раз и каковы впечатления от этого визита?

— Если вспоминать события двухлетней давности, то тогда ваши игроки доставили мне немало проблем, но уступать я не люблю и всегда играю с полной выкладкой. Не скрою, что тогда было приятно оставить свои ворота «сухими» (матч завершился со счетом 4:0 в пользу ветеранов «Динамо». — Авт.). Кстати, в ветеранских матчах мы всегда играем только на победу, а в кировоградском поединке у нас был очень приличный состав, с которым вашей команде было очень сложно сражаться. Но думаю, что кировоградские болельщики за отбитый пенальти и за поражение на динамовских ветеранов не в обиде.

Если же говорить о дне сегодняшнем, то я давно дружу с Александром Ивановичем Беляем, и, когда он предложил приехать на его малую родину, с удовольствием принял это приглашение. Мы ведь должны развивать футбол всеми возможными силами и средствами. Не секрет, что сейчас в таких вот райцентрах, да и больших городах, мальчишкам заниматься особо негде. На местах, где раньше играли в футбол, понастроили гаражей и парковок. Да и вообще интерес к физической культуре и спорту в Украине упал. И кому, как не нам, демонстрировать на личном примере, что футбол дарит радость, удовольствие и здоровье? Поэтому, если меня приглашают принять участие в подобных мероприятиях, я, не задумываясь, соглашаюсь.

— Вы с таким восторгом говорите о футболе, но, насколько мне известно, в настоящее время любимым делом своей жизни вы активно не занимаетесь. Неужели ваш футбольный опыт сейчас не востребован?

— Да, вы действительно правы. Получилось так, что мои футбольные знания в определенный момент на профессиональном уровне оказались никому не нужны. Может, жизнь так распорядилась, но образование, полученное в Киевском торгово-экономическом институте, пригодилось. Я открыл собственное дело. Моей компании уже 16 лет, и она успешно развивается. К тому же у меня в подчинении сейчас очень много людей, и бросать их и снова уходить в спорт я уже не могу. Поэтому стараюсь популяризировать футбол, в том числе и на таких турнирах. А любое начинание, связанное с развитием детско-юношеского футбола, готов поддержать не только морально, но и материально. Я верю, что у нашего футбола есть будущее…

— Как бы там ни было, но за всеми футбольными событиями в Украине вы наверняка следите. И вначале несколько слов о здоровье Олега Блохина, болезнь которого вызвала тревогу в сердцах всех болельщиков.

— К счастью, Олег Владимирович сейчас идет на поправку. Правда, последние результаты сборной Украины и киевского «Динамо» его выздоровлению особо не способствуют. А ведь у Олега Владимировича проблемы были очень серьезные. Мне удалось пообщаться с моим другом — главным кардиологом города Киева, который сказал, что все могло закончиться даже трагически. Симптомы были такие же, как у Валерия Васильевича Лобановского. Прекрасно, что рядом с Блохиным оказались динамовские врачи, оказавшие своевременную помощь, а затем была сделана срочная операция. По словам специалистов, Блохину необходимо три месяца покоя. Но, зная Олега достаточно хорошо, уверен, что режим он соблюдать особо не будет. Дай Бог, чтобы Блохин поскорее вернулся в строй, а вместе с ним и динамовцы начали побеждать.

— У вас есть уверенность в том, что у Блохина получится вернуть «Динамо» на победную орбиту?

— Да, я в этом уверен. Но единственный минус — что у него очень мало времени. Здесь многое будет зависеть от того, насколько готовы потерпеть болельщики и руководство «Динамо». Ведь, к примеру, Ринат Ахметов не стал увольнять Луческу, когда были неудачи у «Шахтера». А сколько критики прозвучало, в том числе и от вашего брата, в адрес Хуанде Рамоса, пока тому не удалось реализовать то, что он намечал. Но посмотрите, как сейчас играет «Шахтер», демонстрирующий какой-то запредельный футбол, и как преобразился «Днепр»! Сейчас нужно понять, что для строительства классной команды нужно время, а чтобы сразу и все — так не бывает.

— Вас не смущает то, что в «Шахтере», «Металлисте» и чуть в меньшей степени в «Днепре» и «Динамо» задачи решаются за счет легионеров, а украинские футболисты отодвигаются на вторые роли?

— К сожалению, без легионеров сейчас серьезные задачи решать сложно. Ведь проще приобрести за хорошие деньги готового футболиста, чем ждать пять-семь лет, пока подрастет своя смена. Хотя примеры «Барселоны», «Аякса» и «Порту» показывают, что можно строить команду вокруг своих воспитанников. Уверен, что здесь нужно разумное сочетание, поскольку мы не должны забывать об интересах сборной. Насколько я знаю, детско-юношеская школа в «Шахтере», воспитанником которой когда-то был и я, работает продуктивно, и не исключено, что через определенное время приоритеты в строительстве главной команды поменяются. Пока же ставка на бразильцев, которые росли и мужали вместе с «Шахтером», себя полностью оправдывает. Давайте поживем и посмотрим, как будет дальше…

— Несколько слов о том, что же произошло с нашей сборной, которая в двух последних матчах, мягко говоря, разочаровала?

— Если к желанию игроков никаких претензий предъявить не могу, то рисунка игры в матчах с Молдавией и Черногорией я не увидел. Не было цельных командных действий, а каждый футболист на поле делал то, что хотел, и был как бы сам по себе. Будь на тренерской скамейке Блохин, он бы такого не допустил.