Даже искушенным журналистам трудно удивить собеседника, который за свою насыщенную событиями жизнь давал многочисленные интервью, отвечая, в большинстве своем, на одни и те же вопросы. Поэтому, когда мы договаривались о встрече с новым главным тренером кировоградской «Зирки» Вадимом Евтушенко, то для начала решили его заинтриговать, обещая сюрприз. И, нужно признать, нам удалось задуманное: когда Вадим Анатольевич услышал вначале нашей беседы вопросы на …шведском языке от очаровательной Ани Кузнецовой, это стало для него действительно приятной неожиданностью. Вполне естественно, что начался разговор с воспоминаний о шведском периоде в жизни нашего героя, который был полон открытий и побед, как и вся жизнь Вадима Евтушенко.
— Герр Евтушенко, как изменила вас жизнь в Швеции?
— Вначале я не думал, что останусь в Швеции так долго. Однако «застрял» там на целых 19 лет. Я совсем по-другому начал жить. Двухразовых тренировок практически не было. У меня через какое-то время даже мышцы стали болеть от того, что я недотренировывался. Отыграл — и домой. Потренировался — и остальное время проводишь с семьей. Каждый день возил детей в школу, привозил обратно. То есть начал жить как нормальный человек. Никто меня не контролировал, появилась свобода. Кстати, в Швеции, когда заканчивают играть, работают в других сферах. Ведь не всем дано быть тренерами, какими бы футболистами они ни были. А еще — там тяжело разбогатеть: чем больше ты зарабатываешь, тем больше платишь налогов. Правда, в бизнесе себя не видел и 4 года назад вернулся в Украину и стал помощником тренера украинской национальной сборной. И вот теперь «застрял» здесь, у себя дома, еще раз. Можно сказать, что у меня сейчас есть два дома: один в Швеции и один в Украине.
— Были ли вы на острове Готланд и пробовали ли surstrеmming (шведское национальное блюдо, очень плохо пахнущая рыба)?
— Я был на острове Готланд, мы играли там матчи. Surstrеmming… А ведь не пробовал. Я не знаю, слышал много о вкусе и о запахе, он отвратителен. Я люблю больше krеftskiva (вечеринка, на которой едят раки)…
После этого диалога мы перешли на русский и вернулись в далекое прошлое, когда будущая звезда советского футбола еще гонял мяч в дворовых баталиях.
Из досье «УЦ» :
Евтушенко Вадим Анатольевич родился 1 января 1958 года в городе Пятихатки Днепропетровской области. С 1968 года занимался в футбольной школе родного города. В 1976 году поступил на факультет физвоспитания КГПИ им.А.С.Пушкина, где под руководством Валерия Нечаева играл за «Буревестник». Там талантливого футболиста подметили тренеры кировоградской «Звезды». В первом же сезоне Вадим Евтушенко забил 11 голов и привлёк внимание селекционеров киевского «Динамо», где добился наивысших результатов в карьере игрока. Затем на протяжении 19 лет играл и тренировал в Швеции. В 2008-м году вернулся в Украину и входил в тренерский штаб национальной сборной. До назначения главным тренером кировоградской «Зирки» в декабре 2011 года работал экспертом телеканала «Футбол».
Жена Ирина родом из Кировограда, а двое сыновей – Вячеслав и Вадим, – как и отец, стали футболистами и играют в шведских клубах.
Достижения:
Заслуженный мастер спорта СССР (1986). Чемпион СССР: 1980, 1981, 1985, 1986, 1988. Один из 25-ти футболистов, становившихся чемпионами СССР в составе двух различных команд – киевского «Динамо» и днепропетровского «Днепра»(1988 г.). За сборную СССР сыграл 11 матчей и забил 1 мяч. Чемпион Швеции: 1992. Обладатель Кубка СССР: 1982, 1985, 1987, 1989. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА: 1985-1986. В списках 33-х лучших 2 раза: № 2 – 1982, № 3 – 1986. Член клуба Григория Федотова: 110 голов.
– Вадим Анатольевич, расскажите о ваших первых футбольных шагах?
– Вначале были дворовые сражения в родных Пятихатках. А в секцию футбола местной ДЮСШ, куда принимали только с 10 лет, к своему первому футбольному наставнику Александру Нужному пришел после того, как год занимался легкой атлетикой. Среднюю школу закончил с неплохим (4,5) средним баллом аттестата и решил попробовать свои силы, подав документы в Киевский институт физкультуры. Тогда на отделение футбола набирали только 25 человек, а конкурс был порядка 13 на место. Обидно только, что «срезали» меня на специальности. А ведь если бы поступил, то из меня мог бы получиться неплохой преподаватель вуза или учитель физкультуры в школе, но не профессиональный футболист. Так что все, что происходит, – к лучшему.
Мне пришлось вернуться домой, где играл в чемпионате Днепропетровской области за вольногорский «Авангард» у Анатолия Антоновича Ткаченко. Кстати, то первенство Днепропетровской области по уровню можно сравнить с нынешней второй лигой, если не выше. Так что школу здесь прошел очень приличную и окреп в футбольном плане.
– Дальше была учеба на факультете физвоспитания кировоградского пединститута, где вы, играя за «Буревестник», обратили на себя внимание тренеров «Звезды»?
– Вы не поверите, но в Кировограде получил тройки по легкой атлетике, гимнастике, плаванию и был близок к вылету. И все же решил документы не забирать. Сдал на пятерки физику и химию, а на сочинении снова было три балла. После этого уже готовился осенью идти в армию. Но получил письмо из приемной комиссии, где сообщалось, что я стал студентом КГПИ им.Пушкина. Понятно, что радости не было предела.
Впечатления от учебы на факультете физвоспитания, где постигал азы науки с удовольствием и без академических задолженностей, остались самые приятные. Тем более что педагоги у нас были замечательные. Уроки Валентина Язловецкого, Константина Мартышевского, Владимира Гринберга, Николая Крикуненко и других преподавателей остались в памяти навсегда. Не говоря уже о физиологии человека у Любови Бурдиян и химии у Анатолия Тищенко. А еще вспоминаются занятия по ритмической гимнастике у Валентины Быковой. Наша практически полностью состоявшая из ребят группа выглядела достаточно смешной, но старательно выполняла все упражнения, поскольку поблажек не было.
А какую отличную футбольную команду создал на факультете Валерий Нечаев, которому, пользуясь случаем, хочу пожелать скорейшего выздоровления после болезни. Нашему «Буревестнику» в области равных в то время не было. Не случайно из того коллектива, помимо меня, в высшей лиге достаточно успешно играли Михаил Михайлов, Станислав Бабенко и Валерий Гошкодеря. Кстати, Миша, Стас и Валера попали в кировоградскую «Звезду» раньше меня. А я получил приглашение в команду-мастеров в 1979-м году, когда учился уже на третьем курсе. «Буревестник» достаточно часто проводил товарищеские встречи со «Звездой», и нередко мы одерживали победы. Понятно, что наставники «Звезды» Алексей Расторгуев и Юрий Махно пристально следили за молодыми игроками и приглашали их в свой коллектив.
– Кто помог вам столь быстро обрести уверенность и с ходу стать лучшим бомбардиром «Звезды»?
– В этот период в команде происходила смена поколений, и часть ветеранов закончила свои выступления в «Звезде». Поддержка и советы опытных Юрия Касенкина, Александра Смыченко, Михаила Порошина, Андрея Карпюка, Владимира Хропова, Валерия Музычука были серьезным подспорьем молодым футболистам. Мне повезло, что на сборах в Болгарии провел пару удачных матчей и забил красивые мячи, продемонстрировав несколько фирменных спартаковских финтов. После этого тренеры стали мне доверять, посчастливилось быстро найти взаимопонимание с партнерами и сыграть в 45 из 46 матчей чемпионата. Чаще на острие атаки мы действовали вместе с Александром Алексеевым, чуть реже – с Владимиром Богдановым, забившим на двоих 14 мячей. А мне удалось поразить ворота соперников 11 раз. Но этих голов не было бы без изумительных по точности передач Юрия Касенкина и Андрея Карпюка, который не только забивал сам (10 мячей), но всегда умело ассистировал форвардам. Здорово помогали нам завершать атакующие действия два Валерия – Самофалов и Гошкодеря, которые постепенно становились лидерами команды. И хотя лидерами того чемпионата мы не были, но и ниже своего уровня не опускались, финишировав 9-ми из 23-х команд. Может, это выражение слишком заезженное, но у нас действительно сложился настоящий сплав молодости и опыта.
– Насколько неожиданным было приглашение в киевское «Динамо» и как проходила адаптация в звездной команде Лобановского?
– Я слышал, что мной интересовались «Черноморец» и «Днепр», но о «Динамо» – речи не было. А переход произошел после того, как в одной из последних встреч чемпионата в составе «Звезды» против черновицкой «Буковины» я забил единственный победный мяч. На этой игре присутствовал селекционер динамовцев Анатолий Сучков, следивший за Виктором Хлусом. Оказалось, что моя игра тоже понравилась, и мне тут же было предложено написать заявление о переходе в «Динамо». Наши тренеры вроде бы меня и не переубеждали, но говорили о том, что мне больше подходит спартаковский стиль игры. Пугали и различные сообщения о том, что придется прозябать в дубле и в конце концов уйти, как это сделали куда более опытные Олег Таран, Иван Шарий, Степан Юрчишин и другие талантливые футболисты. Я все же решил рискнуть, чтобы потом не раскаиваться всю жизнь об упущенном шансе. Тем более что неуверенностью в собственных силах я не страдал. Так сложилось, что практически все шансы, которые мне давал футбол, я использовал.
Хотя вначале сомнения по поводу будущего в «Динамо» были. После первых сборов Валерий Васильевич Лобановский мне ничего не сказал. А когда подходили к концу уже вторые сборы, я сам подошел к Анатолию Кирилловичу Пузачу и поинтересовался своей судьбой. Попросил, если не подхожу, отпустить обратно в «Звезду». Кириллович пошел к Лобановскому, а тот пригласил меня для разговора, провел устный тест, который касался игрового прессинга. Определенную теоретическую базу в этом плане я получил еще в Кировограде. Так что вопросы Василича для меня неожиданностью не стали. Получив ответы, которые, по всей видимости, его удовлетворили, Лобановский сказал, чтобы я продолжал работать. В дальнейшем помогло и то, что в первой игре на сборах в Гантиади или в Леселидзе против московского «Динамо» на тяжелейшем от грязи поле мне удалось отличиться, хотя мы и уступили – 1:2. Видимо, подкупило динамовских наставников и то, что я сравнительно легко переносил предсезонные нагрузки, о которых ходили легенды и страшилки. Мне же желание играть и любовь к киевскому «Динамо» помогли стоически перенести все трудности. Да и то, что на кубковом зональном турнире в Ужгороде уже в официальных встречах сыграл успешно – помогло закрепиться в основном составе.
– Какой сезон стал самым памятным в составе динамовцев?
– Да вся карьера в киевском «Динамо» – это одно памятное явление. Но, конечно, запомнился первый чемпионский титул в 1980-м году, когда я дебютировал за легендарный клуб. Получилось, что пришел, увидел и победил. Впереди посчастливилось играть вместе с самим Олегом Блохиным. В том сезоне у нас было всего 4 нападающих. Но Виктор Хлус получил травму, и мы с Сашей Хапсалисом, который, кстати, позже также играл и в кировоградской «Звезде», попеременно составляли пару с Блохиным, который был неприкасаемым. В дальнейшем было много побед и титулов, но первый успех, конечно, стоит особняком. И все же меня никто не поймет, если не скажу о фантастическом сезоне 1986 года, когда мы выиграли все, что можно, на клубном уровне, и только неудача сборной на чемпионате мира в Мексике принесла огромное разочарование.
– Кстати, как вам удалось удачно пройти период смены поколений и доказать свое право играть в «Динамо» в споре с более молодыми и амбициозными партнерами?
– Помогло то, что, несмотря на временные турнирные неудачи, я исправно продолжал забивать. К примеру, в 1983-м году, когда «Динамо» заняло 7-е место в чемпионате Союза, мне удалось забить 11 мячей в чемпионате и по 1 голу в Кубке страны и еврокубках. Старался, несмотря ни на что, не снижать к себе требований и отдавать все силы на тренировках и в играх. Это импонировало тренерам, которые продолжали на меня рассчитывать. Ведь после прихода Игоря Беланова у нас было только три форварда – Блохин, Евтушенко и Беланов. Другое дело, что чаще приходилось выходить на замену, но такова футбольная доля. Было стремление доказать, что я не хуже тех нападающих, которые играют с первых минут. Горжусь теми 20-минутами, которые я сыграл против мадридского «Атлетико» в финале Кубка Кубков. Ведь тогда я действовал практически безошибочно, ассистировал Блохину в ходе легендарной веерной атаки, а в концовке поставил эффектную победную точку. Может быть, это была самая сильная 20-минутка в моей футбольной карьере.
– Вы упомянули удачный для вас 1983-й год, когда «Динамо» тренировал единомышленник Лобановского Юрий Морозов. Почему у Юрия Андреевича не заладилось в Киеве?
– Характер у Морозова был помягче, чем у Лобановского, а некоторые футболисты этим пользовались и расслабились, снизив к себе требования. Не случайно, когда вернулся Лобановский, целая группа игроков вынуждена была подыскивать себе другие команды. А молодые Яковенко, Кузнецов, Рац, Яремчук, Беланов получили шанс проявить себя на столь высоком уровне. Да и Заваров заблистал во всей своей красе, хотя при Морозове не попадал в основной состав и собирался уходить. Из ветеранов же остались, помимо меня и Блохина, еще Баль, Бессонов, Балтача, Демьяненко. Это те, кто готов был принять новые требования и горел желанием помочь молодым партнерам быстрее добиться поставленных целей.
– Тогда казалось, что в Кубке Кубков вы просто не замечали конкурентов и победили очень уверенно?
– Это только на первый взгляд. А ведь этого фантастического взлета могло и не быть, если бы весной 1985 года мы, что называется на жилах, не выиграли бы Кубок Советского Союза. Могли мы вылететь и в стартовом раунде, когда в первом матче в гостях проваливали матч с голландским «Утрехтом», а спасительный гол Демьяненко на последних минутах оказался во многом случайным. Да и в домашней встрече с голландцами мы пропустили первыми, но слишком быстро отыгрались, что окрылило команду. Дальше уже все складывалось более или менее успешно, а венцом всему стал победный финал в Лионе с далеко не слабым мадридским «Атлетико», который возглавлял знаменитый наставник Луис Арагонес.
– Тогда Валерий Лобановский переиграл испанского коллегу и во второй раз привел «Динамо» к победе в Кубке Кубков. По вашему мнению, в чем феномен нашего великого тренера?
– Валерий Васильевич был прекрасным психологом и аналитиком, а еще прагматичным человеком. Он прогнозировал ситуацию наперед и выбирал лучший путь к достижению цели. Лобановского не смущала нещадная критика недругов, и он продолжал идти по своему пути, доказывая свою правоту. Его побаивались и уважали одновременно. Лобановский никогда не повышал голос, но был всегда предельно убедителен. Когда ты хотел зайти и поговорить с ним серьезно, тщательно выстраивая свой монолог, то через минуту ты уже забывал о предмете разговора. Валерий Васильевич полностью тебя покорял, всегда был в курсе событий и твоих волнений, направлял разговор в нужное русло и подводил к необходимым ему, но, как оказывалось, правильным выводам. Уверенность в своей правоте и умение убеждать в ней других сделали Лобановского неповторимым.
Вот мы сейчас восхищаемся атакующим стилем «Барселоны», но не замечаем, что обороняться каталонцы начинают сразу же, после потери мяча. Но разве «Динамо» в 1986-м году так не играло, когда мы не давали соперникам продохнуть, прессингуя их постоянно и заставляя ошибаться и терять мяч? У «Барсы» все это выглядит эстетичней что-ли, но стратегически и тактически стили схожи. И хотя прошло 26 лет, но идеи, которые внедрял на футбольном поле наш блистательный тренер, живут и побеждают. И это служит подтверждением того, что Валерий Васильевич намного опережал свое время.
А вот, как охарактеризовал самого Евтушенко Валерий Лобановский в своей книге «Бесконечный матч»: «Вадим в 1980 году поступил в распоряжение тренеров киевского “Динамо” из кировоградской “Звезды”, над ним сразу же взял шефство другой кировоградец – Веремеев, и у парня дело заспорилось быстро: 31 матч в основном составе и 7 забитых мячей в год дебюта, пробы в сборной – весьма солидно для новичка, которого прежде никто не знал.
Поначалу он играл в основном впереди, филигранная техника позволяла ему забивать умопомрачительные мячи (никогда не забуду один из них – на турнире в Испании, когда Вадим в головокружительном прыжке вколотил в верхний угол такой гол, что аплодировали даже соперники), мягкость делала его неуловимым вблизи ворот противника.
Обстоятельства потребовали перевода Евтушенко, человека весьма корректного и вежливого, в среднюю линию, он достаточно легко на это пошел. Вообще надо сказать, с точки зрения соблюдения игровой дисциплины, претензий к нему быть не может, он добросовестно выполняет все, что ему поручают, сознавая, что это не прихоть тренеров, а перестановки в интересах команды. В одном из матчей сборной его можно было увидеть, например, на позиции левого защитника, но это был скорее формальный вариант, играли мы тогда на своем поле с не очень сильным соперником, и Евтушенко вменялось в обязанность больше поддерживать атаку, вполглаза приглядывая за своей новой зоной. Мне думается, тяготение к функциям чистого нападающего создало комплекс, от которого Вадим весьма трудно избавляется. Ему, я бы сказал, не всегда хочется поверить, что его возможности в игре в середине поля значительно выше. Комплекс этот усугубляется и скамейкой запасных, с которой ему довольно часто приходится вступать в игру во втором тайме. Правда, надо отдать должное Евтушенко: хоть он и обижается (и я его понимаю, но что можно поделать, если на матч логичнее всего выставлять самых сильных на сегодня футболистов), но, выйдя на замену, на какой бы минуте это ни произошло, моментально включается в игру. Можно привести немало примеров, когда он за короткий предоставленный ему отрезок времени забивал очень важные мячи, решавшие исход встречи, или же мячи, ставившие весомую точку в матче, как это произошло в Лионе в финале Кубка Кубков.
Полагаю, что Вадим Евтушенко, очень многое сделавший для киевского “Динамо”, особенно в годы второго успешного похода за европейским призом, не может считать себя в команде обойденным и обладает достаточным разумом для того, чтобы осознать: ничего нет вечного в футболе, кроме самой игры».
– Вернемся в 1986 год, когда в финале Кубка Кубков вы забили третий мяч в ворота «Атлетико». Этот гол самый важный в карьере или вы можете выделить и другие?
– Конечно, гол в ворота аргентинца Филлола вошел в историю, что делает его значимым. Но все-таки, это был третий мяч, когда сомнений в исходе противостояния уже не было. А вот единственный победный мяч, забитый пяткой 4 июля 1980 года в ворота тбилисского «Динамо», особо примечателен. Этот удар позволил киевскому «Динамо» выйти на первое место в чемпионате и не упустить лидерство до конца сезона. Тем самым, мы стали чемпионами Союза после трехлетнего перерыва. А в следующем сезоне повторили этот успех. Еще тот забитый мяч запомнился потому, что с этой минимальной победы началась длительная беспроигрышная серия «Динамо», которая длилась, если мне не изменяет память, около 40 игр. Ну и к тому же этим голом я своеобразно поздравил с днем рождения любимую супругу Ирину, с которой судьба свела меня в Кировограде и не разлучает уже 33 года.
– За победой в Кубке Кубков у вас последовал чемпионат мира в Мексике. Могла ли сборная Советского Союза, если бы прошла бельгийцев, стать чемпионом мира?
– К сожалению, на этот вопрос мы никогда не получим ответа. Но то, что мы были готовы великолепно, – скажу точно. Исходя из скоротечности турнира, может быть, не стоило тренерам менять основной состав в игре с канадцами. Возможно, это привело к некоторой разбалансировке игрового механизма. Хотя на матч с нами бельгийцы вышли с опаской и желанием крупно не проиграть. Мы же контролировали игру и дрогнули лишь после гола Кулеманса из огромного офсайда. Когда же дважды пропустили в овертайме, прийти в себя не смогли. Но если говорить объективно, то арбитры тогда судили советские команды безобразно — что на клубном уровне, что на уровне сборных. А в Мексике мы не боялись никого, даже Марадону, но обстоятельства были против нас. Все ждали нашей встречи с датчанами, которые также произвели фурор на групповом этапе, но Элькьяр, Лаудруп и компания не смогли пройти до этого невыразительных испанцев. Но мы ведь любим, а порой и ненавидим футбол за его непредсказуемость.
– Матчей за сборную Союза было не так много, как вам хотелось?
– Но зато уже в дебютном поединке я поучаствовал в победе над самими бразильцами. Этот товарищеский матч мы выиграли со счетом 2:1. А проводился поединок в честь 30-летия легендарного стадиона «Маракана» и 10-летия триумфа бразильцев на чемпионате мира. Так что поражение не входило в планы хозяев. Кстати, обыграла бразильцев олимпийская сборная, которая под руководством Константина Бескова готовилась к Олимпиаде в Москве. К сожалению, в самый последний момент Константин Иванович отдал предпочтение более опытному Валерию Газзаеву, который до этого в команду вообще не привлекался. Кстати, это разочарование было не последним. Перед мировым первенством в Испании я был включен в состав 22 футболистов, а в Испанию отправились только 17 игроков. Наверное, из-за того, что тренеров было слишком много (вспомните триумвират Бесков-Лобановский – Ахалкаци) 5-ти игрокам места в заявке не хватило, и я был в их числе. А вот в Мексику ехать даже не планировал и думал, что пропущу все значимые турниры на уровне сборных. Но, когда после победы «Динамо» в Кубке Кубков Эдуарда Малафеева сменил Лобановский, нас с Андреем Балем в срочном порядке вызвали в Москву из Ужгорода, где мы находились вместе с дублирующим составом. В итоге я стал участником этого грандиозного праздника футбола, где мы были одними из лучших по качеству игры, но результат оказался неудовлетворительным.
– На чемпионат Европы 1988 года вы уже не поехали и перешли в «Днепр», почувствовав, что в «Динамо» на вас больше не рассчитывают?
– 1987-й год начался с поражения от румынской «Стяуа» в Суперкубке УЕФА. Затем в Кубке чемпионов не удалось пройти португальский «Порту» в полуфинале, хотя по игре соперникам ни в чем не уступали. Кстати, я подметил, что когда мы играли в Кубке чемпионов, то уступали исключительно победителям турнира – «Астон Вилле», «Гамбургу» и вот в этот раз «Порту». В довершение ко всему в чемпионате Союза мы остались без медалей, заняв только 6-е место. Понятно, что было разочарование после неудачного сезона, да и позиция правого полузащитника, на которой стал играть, мне не слишком нравилась. К тому же с прицелом на чемпионат Европы в «Динамо» пригласили Геннадия Литовченко и Олега Протасова из «Днепра», а мне руководство днепропетровцев, которое зазывало к себе на протяжении многих лет, сделало заманчивое предложение. Взвесив все «за» и «против», решил перейти в «Днепр», о чем, честно говоря, потом серьезно пожалел.
– Но ведь в составе днепропетровцев вы в пятый раз стали чемпионом Советского Союза?
– Поначалу все складывалось неплохо, и я, чем мог, помог команде в период становления после ухода Литовченко и Протасова. Все-таки уход двух лидеров, определявших лицо команды, бесследно пройти не мог. Когда я соглашался на переход, мне пообещали, что играть буду на позиции центрального полузащитника. Это сыграло не последнюю роль при принятии решения. На сборах, действуя в этом амплуа, много забивал и чувствовал себя уверенно. В Уругвае даже получил приз как лучший игрок турнира. Однако в матче открытия чемпионата против киевского «Динамо» Евгений Кучеревский поставил меня на место правого хавбека с целью сковать атакующие действия Демьяненко и Раца. Дальше оказалось, что обратно в центр поля никто меня возвращать не собирается. На фланге же чувствовал себя не в своей тарелкеке и не смог забить ни одного мяча. К тому же не были выполнены обещания, которые давало мне руководство клуба, из-за чего я не смог перевезти семью в Днепропетровск. В итоге, не дождавшись окончания чемпионата, уехал в Киев, хотя на золотую медаль успел наиграть. Но этот период в моей карьере получился неудачным.
– Как возник вариант продолжения карьеры в Швеции?
– В «Днепре» понял, что, кроме «Динамо», в Союзе играть больше нигде не хочу. Была возможность уехать в Мексику через посредника «Совинтерспорт», но, когда всплыл шведский вариант, пришлось даже писать письмо на имя начальника Управления футбола и хоккея Госкомспорта Союза Вячеслава Колоскова. Тогда киевское «Динамо» серьезно становилось на профессиональные рельсы, и я стремился, чтобы компенсация за мой переход попала в родной клуб, а не ушла неизвестно куда. «Динамо» провело с клубом АИК переговоры, но я в них не участвовал. Им предложили на выбор трех динамовцев, но они почему-то предпочли меня. Приехал, не зная о том, что профессионального футбола в Швеции нет. Игроки до обеда работали, а затем тренировались. Швецию не сравнить с Италией, куда попал Саша Заваров, или с Германией, где играл Игорь Беланов, несопоставимы деньги, которые получают футболисты в этих странах. Но мы не бедствовали. Через два года контракт немного улучшили.
– Правда ли, что из-за вас в Швеции даже изменили закон?
– В 92-м АИК после 55-летнего перерыва стал чемпионом страны. Получилось так, что во всех командах, в которых играл и которые имели возможность бороться за золото, я его завоевывал. В Швеции мы прервали гегемонию «Мальме» и «Гетеборга». Я забил 14 голов, стал вторым бомбардиром. Для полузащитника – это приличный показатель. Естественно, клуб хотел продлить со мной контракт. Но там закон запрещал футболисту, спортсмену после четырех лет оставаться в Швеции (иначе, когда истечет пять лет, он может претендовать на постоянное место жительства). Болельщики собрали подписи, обратились в соответствующие службы. Вскоре визу разрешили продлевать – закон в отношении спортсменов был изменен.
– Свои первые тренерские шаги вы делали в Швеции?
– Самой удачной оказалась работа помощником главного тренера в стокгольмском «Хамарбю», где мы выиграли первую лигу и стали бронзовыми призерами в высшем дивизионе. А на третий год, как часто бывает в Швеции, ведущих игроков продали, результаты упали, а виновными сделали тренеров, и нам пришлось уйти. Затем уже самостоятельно тренировал команды первой лиги, пока не получил предложение от Алексея Михайличенко войти в штаб национальной сборной Украины. От такого предложения отказаться просто не мог, ведь давно мечтал вернуться на Родину, которая часто забывает героев минувших лет. К счастью, обо мне вспомнили, и я с удовольствием окунулся в работу, которую больше можно назвать селекционной, чем тренерской.
– Чего не хватило нашей сборной для того, чтобы попасть на чемпионат мира в ЮАР?
– Думаю, везения в играх с греками. Считаю, мы играли достойно. И не стоит забывать, что именно мы впервые в официальной встрече переиграли сборную Англии, а до этого поединки с командами топ-уровня складывались неудачно. Но вспомним, какая была атмосфера вокруг последней встречи с греками. Когда такие матчи играются за рубежом, вся страна объединяется вокруг сборной. А у нас начались склоки и непонятные разборки, вынесенные на обозрение общественности. И весь этот негатив тоже отразился на игре сборной. Поэтому винить в неудаче тренеров не совсем справедливо. К счастью, сегодня отношение к национальной команде немного изменилось, и все мы желаем удачи сборной Олега Блохина на Евро-2012.
– У нашей команды есть шансы выступить достойно в родных стенах?
– Есть возможность, несмотря на всю грозность имен сборных Франции и Англии, преподнести сенсацию и порадовать своих многочисленных болельщиков. Думаю, что на Евро способны выстрелить французы, а мы можем решить поставленную задачу за счет шведов и англичан.
– Насколько интересной была для вас работа эксперта на телеканале «Футбол»?
– Первый опыт подобной работы получил еще в Швеции, когда на одном из телеканалов комментировал матчи киевского «Динамо» в Лиге чемпионов. Уже после ухода из сборной Украины пригласили в «Африканские страсти» к Савику Шустеру на Первый Национальный телеканал, где комментировал практически весь чемпионат мира в ЮАР. Видимо, на руководителей канала «Футбол» удалось произвести впечатление, и они предоставили возможность работать у них на постоянной основе. Отработав полтора года, уже стал привыкать, ведь мне действительно было интересно помогать любителям футбола вникать в тонкости игры и оценивать развитие событий. Когда же получил предложение от президента клуба Максима Березкина возглавить кировоградскую «Зирку», расставаться с коллегами-телевизионщиками было немного жаль. Но возможность реализовать себя на тренерском поприще все же перевесила.
– Приход звездных игроков киевского «Динамо» Буряка, Евтушенко и Демьяненко в не самые сильные украинские команды – «Александрию», «Зирку» и «Волынь» – пойдет на пользу нашему футболу?
– Пойдет ли на пользу – покажет время. В какой-то мере мы, конечно, рискуем своей тренерской репутацией. Но я считаю, что работа одинакова, вне зависимости от названия команды. Правда, уровень исполнителей разный. Но, с другой стороны, есть возможность проявить себя и доказать, что ты способен работать и побеждать в таких условиях. Ведь в «Динамо», «Шахтере» да и «Металлисте» с «Днепром» – любая неудача на национальном уровне воспринимается как поражение. О серьезности успехов можно говорить только на европейской арене, а мне и коллегам есть к чему стремиться.
– Какие ваши первоочередные задачи и глобальные цели в «Зирке»?
– Сейчас нужно оценить уровень футболистов, которые уже имеются и которые еще поступят в наше распоряжение на сборах, два из них пройдут в Севастополе, а последний ориентировочно в Турции, для того, чтобы определиться – с кем двигаться вперед к поставленным целям. Мне нужны игроки, которые горели бы желанием работать и развиваться. Равнодушных и стремящихся только заработать футболистов при мне в «Зирке» не будет. Я уже сказал ребятам на первом собрании, что различаю понятия – «команда» и «коллектив». Позиция: «пришли – потренировались – разбежались в разные стороны, а затем – пришли и сыграли» – меня не устраивает. Мы должны стать сплоченным коллективом единомышленников. Должны помогать друг другу, вместе радоваться и вместе переносить неудачи. Если получится создать именно такой коллектив, то нам любые вершины покорятся. Тревожит отсутствие нормальной клубной инфраструктуры в Кировограде. Но понимаю, что быстро ничего не делается. Меня заверили, что планы у руководства клуба серьезные. Вместе поступательно будем двигаться вперед, улучшая условия и продвигаясь вверх по турнирной таблице. Мы постараемся добраться до десятки сильнейших, а уже в следующем сезоне рассчитываем на более высокие результаты. Хотя давайте решать задачи по мере их поступления. Я верю, что все у нас получится, ведь проигрывать не люблю и не хочу.
Беседовали Анна Кузнецова, Юрий Илючек, фото Павла Волошина, «УЦ».
Пятнадцатилетняя кировоградка Катя Саенко с подругой гуляла в центре города. Неспешно ходили по Дворцовой, разговаривали. Времени было около четырех часов дня. Мимо девочек с громким лаем пронеслись три бродячие собаки. Вдруг одна из них вернулась, вцепилась Кате в ногу и убежала. Острая боль, крик, слезы. Естественно, никто из прохожих никак не отреагировал.
– Мой отец – сибиряк. При царском режиме был урядником Челябинской губернии. Я думаю, если бы у меня был адрес, можно было бы претендовать на родительский дом в Челябинске. Во время революции пришли чекисты, поиздевались над его молодой женой, Анной Лебедевой, а сам он успел сбежать. Дошел до границы с Польшей, и какой-то мальчик за деньги перевел его на другую сторону. Пришел отец в ближайшее селение, подошел к крайней хате, хозяева его очень хорошо приняли, отвели в сарай, чтоб отдохнул. Лег он на сено – так хорошо пахло, спать и спать, но радушный прием показался ему подозрительным…
Однажды перед Пасхой в гости к ксендзу приехала на велосипеде какая-то пани лет тридцати. Бегает, по хозяйству хлопочет. Ксендз спрашивает отца: «Понравилась?» «Да, — говорит, — понравилась». «Ну так женись», — предлагает. А подданства же у него нет. Но ксендзы тогда были наделены большой властью. Кроме того, эта женщина была его сестра. На следующий же день были готовы метрики, документы о подданстве, и папа с мамой были повенчаны. А мама моя, Ксения, на тот момент была вдовой, у нее было трое детей: Анджей, Михай и Надя. А потом еще нас троих прижили: Колю, меня и Марысю.
Мама моя в 39-м умерла, паралич ее разбил. И в Советский Союз решили возвратить отца и нас троих, которые были ему родные. Погрузили на телеги пожитки, отец взял инструмент – соху, борону, которыми землю обрабатывал, коня своего забрали и поехали. Поляки нас провожали, все посходились. Кто несет хлеба кусок, кто – сухарик, кто – мяса кусочек, груши. До края села дошли. А бабушка бежит за нами и причитает: «Большевики, не забирайте детей, они там умрут!» Политрук остановил обоз и спрашивает отца: «Оставите детей?» Он говорит: «Нет. Если умрем, то вместе»… Вообще отец всю жизнь ждал «черного ворона», пока не умер. Соседа нашего забрали, четверо детей осталось. А отца миновала эта участь.
Перевезли нас через границу и повезли в Донецк. Там мы разгрузились. Смотрю – стог кукурузы. Я думала, что это конфеты, потому что у нас в Польше не было кукурузы. И мы с братом Колей к стогу подошли, а охранник дает кочан. Погрызли мы – невкусно, вернули обратно, а охранник смеется.
Поняв, что на родину меня не выпустят, я приняла предложение Гриши Шевченко выйти за него замуж. Трудяга был, но очень ревнивый, даже к своему коту меня ревновал. Приходилось мне и черные очки носить. Но у меня очень хорошие сыновья, Ваня и Коля. Это мои помощники, моя гордость.
