Только в Израиле можно искупаться в трех морях за один день; только в Израиле недвижимость дорожает, несмотря на кризис, войну и теракты; только в Израиле при отправке новобранцев в боевые войска военкомат просит письменное разрешение родителей солдата; только в Израиле вашу сумку внимательно проверят при входе в магазин, а не на выходе; только в Израиле мужчины каждый день благодарят Бога, что они родились мужчинами, но по-настоящему здесь хорошо живется в основном женщинам.
Этот список можно продолжать бесконечно, хотя уже и так очевидно: Израиль – необычная страна. По крайней мере, для украинцев сюрпризов здесь точно хватит на первые лет десять. Наш сегодняшний собеседник Андрей (по просьбе респондента мы не называем его фамилию) прожил в Израиле с небольшими перерывами четыре года, но затосковал и вернулся домой, в Кировоград. Успев рассмотреть особенности израильской жизни, он хоть и летает туда время от времени, но уже ненадолго.
Андрей – идеальный рассказчик, много путешествовал по Земле Обетованной, все ему было интересно, все подмечал, сравнивал, анализировал. И теперь делится своими впечатлениями об этой удивительной стране с читателями «УЦ».
Репатрианты: «деды» и «салаги»
– Ты приезжаешь в страну, и это можно сравнить со вторым рождением. Идешь на курсы, а тебя сразу же погружают в языковую среду: ни слова русского, все, как в детском садике для особо одаренных, – на пальцах, – говорит Андрей.
Нет, ты, конечно, можешь прожить в Израиле десять лет и знать десять слов – пожалуйста! Но это будет твой выбор, этим ты себя обрекаешь на жизнь в гетто. К тебе будут относиться, как к Равшану и Джамшуту из «Нашей Раши», пока сам не докажешь, что ты другой. Диплом о высшем образовании, полученном в Украине, не значит ничего – тебе просто напомнят, что купить ты его мог и в переходе.
Если человек – великолепный мастер, ас в своей рабочей специальности, работу он без знания иврита, в общем-то, сможет найти, но в любых других случаях шанс трудоустроиться сводится к нулю.
И соотечественники не помогут. По словам Андрея, жизнь в среде репатриантов очень похожа на армейскую. По крайней мере, в части условного деления на «дедов» и «салаг».
– Все по принципу: я свою бочку трудностей съел, теперь съешь и ты. А то нечестно получается – прийти на готовенькое, – эмоционально «включается» Андрей. – Все равно, что полный срез нашего общества взяли и перенесли туда. «Русского» общества, кстати, ведь для израильтян «русскими» являются все – от молдаванина до белоруса.
Нет, вещами тебе, безусловно, помогут. У каждого есть куча всякого хлама, который новоприбывшему незнакомцу без проблем отдадут, равно как и ненужный бэушный телевизор. И накормят с удовольствием, даже скажут, когда можно прийти во второй раз. Но по поводу помощи официально устроиться на работу – это увольте! У каждого своя жизнь, и проживать ее – со всеми подводными камнями-трудностями – каждый должен сам.
– Вот такая смесь полной отстраненности и открытости, – резюмирует наш собеседник. – А вот дети эмигрантов уже другие. По большому счету, люди уезжают в Израиль, чтобы устроить судьбы детей, обеспечить им лучшую жизнь, дать более выгодный старт. Свою карьеру взрослому состоявшемуся человеку там сделать довольно сложно.
Хотя Израиль, не в пример другим странам, принимает легальных эмигрантов более чем радушно. Во-первых, на выходе из аэропорта тебе вручают энную сумму денег (после всех проверок, естественно, начиная от Моссада и заканчивая социальными службами, но на проверках в целях безопасности мы остановимся немного позже), которой Андрею, например, хватило, чтобы снять на месяц квартиру и безбедно этот месяц прожить. На социальное пособие за второй месяц он смог заплатить за жилье, однако жил уже скромно. Но вообще-то первый год государство тебе активно помогает, а первые пять лет ты платишь льготные налоги.
– Так вот, в аэропорту тебе вручают деньги и оплачивают такси в любую точку страны. Для нашего человека – это большие деньги. Но не надо их спускать сразу, стоит подумать о будущем – о том времени, когда ты будешь ходить на языковые курсы и не работать. Курсы – семимесячные. За это время чему-то ты научишься, но это, как навыки вождения: базу дали, а дальше совершенствуйся сам, – говорит Андрей. Вот поэтому наш собеседник и не советует сразу после курсов устраиваться на работу к русским – язык забудешь, а второй раз бесплатно выучить его возможности не представится.
– А как с жильем?
– Ой, это, пожалуй, единственный минус. Жилье в Израиле страшно, несуразно дорогое. Чтобы купить квартиру, ты должен залезть в 28-летнюю кабалу, все это время ограничивать себя во всем, выплачивая изо всех сил кредит. А вот если снимать квартиру, то расходы терпимые. У меня на эту статью уходила примерно 1/3 зарплаты. Объявлений с предложениями снять квартиру очень много, но лучше все же первое время, пока не освоился, остановиться у знакомых, разобраться, что почем, а потом уже арендовать угол.
Андрей говорит, что у него, как и у многих других, кто первый раз ступил на израильскую землю, первым ощущением была эйфория. Красиво, тепло, под ногами апельсины. Фрукты в Израиле действительно дешевые по украинским меркам, ешь – не хочу.
– А потом, когда вдохнул южного воздуха, надышался им, как-то резко накатывает депрессия, жесткая, глубокая. Когда ты понимаешь, что для решения кучи простых бытовых, житейских проблем надо тыкаться-мыкаться, сталкиваться с серьезной бюрократией…
Да, в Израиле бюрократия еще та! Как и у нас, впрочем, только здесь ты все понимаешь, знаешь ходы-выходы, а там – полный нуль. Поэтому еще один совет «начинающим»: поскорее находить как можно больше знакомых.
– Вы знаете, я заметил, что местные жители гораздо более приветливы, чем наши. Израильтяне – как дети: объясняют, как могут, кричат, размахивают руками, искренне радуются, тут же обижаются, потом сами подходят и просят прощения…
– А израильтяне говорят хоть немного по-русски?
– Да. В последнее время русский язык становится модным. Везде объявления: «Возьму на работу русского со знанием иврита». Или надпись при входе в магазин: «Заходите! У нас говорят по-русски!» Ну а английский – это априори, как таблица умножения…
– Вы уехали, потому что ностальгия вконец замучила?
– Да, через год особенно. Первые семь месяцев я жил на пособие, на эти деньги объездил всю страну. Жил у родственников, но там – как в Америке: родная кровь родной кровью, а денежки врозь – за квартиру платил я в доле. Потом поработал несколько месяцев и вернулся. Мне все говорили: ты скопил денег, поезжай в Европу! Но нет, я – прямиком домой, отогреться душой. Чтобы потом снова в Израиль вернуться, но уже на правах «деда».
Умные здесь все
– Надо сразу объяснить. Евреи – это, скорее, религия, чем национальность, и в этом нет абсолютно ничего обидного! Ну ровным счетом ничего! Наоборот, когда я говорил, что не еврей, меня снисходительно похлопывали по плечу, – делает неожиданное умозаключение Андрей. И рассказывает об особенностях быта евреев-израильтян.
– Это мы представляем себе заполошных одесских мамочек, пекущихся о своем малыше ежедневно и еженощно. Настоящие израильские мамы не такие. У них, как правило, много детей – религия запрещает делать аборты, и они принципиально не предохраняются. И вот эта куча мала ползает по полу, сует в рот что ни попадя, родители через них спокойно переступают, не обращают внимания. Нет, они очень любят своих чад, за детей любого порвут, просто в воспитании присутствует практическая составляющая – за всеми же не уследишь, – рассказывает Андрей.
А еще у израильтян, подчеркивает Андрей, сильно развит культ еды. На стол выставляется все, что повкуснее, покалорийнее.
– Но на самом деле у каждого своя национальная кухня. Евреи из Ирака, Ирана, Йемена готовят свои восточные блюда с кучей пряностей. Ашкенази – европейские евреи – свое. Кстати, по поводу последних – в европейскую диаспору Израиля не вписываются немецкие евреи. Они держатся особняком, живут обособленной слободой. Наши – как я уже говорил, «русские» – это отдельная строка, они варятся в своем соку, а «кавказцы» – в своем. Кстати, так же, как и «немцы», «грузины» осознанно выделяются в отдельную группу и с другими нациями Кавказа объединяться не хотят. Отдельно можно выделить бухарских евреев – представителей Средней Азии – эти ковры с собой везут, тюбетейки носят… Понимаете, все поделены на группы: кто бы откуда ни приехал, он продолжает жить своей жизнью.
Андрей привел наглядный пример, касающийся украинцев. Он приехал в очередной раз в Израиль в период оранжевой революции. Так вот народ его замучил вопросами: «Что там, что там? Как Ющенко?»
– Чего вас это так волнует? Вы-то тут при чем?
– Притом! – веско ответили собеседники…
– Они живо интересуются жизнью Украины, но смотрят на все события глазами Кремля: потому что каналы на русском языке – только ОРТ, РТР и НТВ. Возмущаются, чего это Янукович ссорится с Москвой («он же “наш!”»), и свято в это верят…
Одеваются израильтяне более чем скромно. Когда смотрят фотографии, сделанные в Украине, поражаются: «Это что, праздник? Чего все так роскошно и дорого одеты?»
– Да, нет, обычный день.
– А кушают у вас тоже хорошо?
– В общем-то, не голодают..
– Так тогда в Украине неплохо жить! – удивленно пожимают плечами мои израильские собеседники.
Андрей был в шоке, когда увидел хозяйку нескольких бизнес-центров, каждый из которых стоит миллионы долларов. Женщина подъехала на шикарной машине тысяч за 150 у.е. и вышла из салона в какой-то простенькой вязаной накидке и в гамашах, которые так любят кировоградские рыночники. Он даже сначала подумал, что это – водитель. Ан нет – хозяйка.
– Еще я заметил, что в менталитете израильтян много восточного. Первое, что делает человек, заработав деньги, – покупает золотую цепь толщиной в палец. Для статусности. Причем позволить себе такое украшение может даже сантехник из первой зарплаты. Как тут поймешь, кто есть кто? – говорит Андрей. – И носят мужчины эти цепи с кулонами поверх футболок или свитеров – мода такая. А женщины – те вообще нацепляют на себя все золото, что имеется в наличии.
– Как в Израиле создаются семьи?
– В религиозных семьях нанимают свах. Специально обученные люди подыскивают пару жениху или невесте с учетом материального положения семьи, религии, статуса. Местные удивляются: «Это у вас раз-два, познакомились, ничего толком друг о друге не узнали, приспичило – поженились, а через год разбежались. Зачем такая горячка, если для этого есть профессионалы, которые страхуют от ошибок?» А в других, нерелигиозных семьях, к институту брака вполне европейский подход…
Живут израильтяне обычно в трех-четырехкомнатных квартирах, однокомнатных в Израиле вообще нет. «Двушки» популярны среди пенсионеров и «салаг», у которых нет средств на большее. Андрей отмечает, что в израильских квартирах нет прихожих, ты заходишь и сразу попадаешь в «салон», в центре которого стоит диван, в углу – телевизор, пара кресел, все довольно практично, по-американски.
– Они вообще любят подражать Америке. Когда американец, например, из какой-нибудь заштатной общественной организации приезжает в Израиль, с ним там носятся как с писаной торбой! С таким пиететом на него смотрят, как на гостя из столицы. Американцы же, в свою очередь, верят, что они – светочи, которых ждут – не дождутся представители прочих стран и рас. Особенно меня бесит это их снисходительное похлопывание по плечу. Причем американцы делают это, искренне веря в собственное превосходство, не понимая, что вокруг люди, может быть, не глупее, а даже умнее их.
Кстати, по поводу ума. Андрей видел забавный плакат в аэропорту. «Евреи! Здесь вы можете быть только самыми красивыми. Умные здесь все!»
Израильтяне, еще раз подчеркивает наш собеседник, ценят твой кругозор, если ты, конечно, можешь о нем заявить. На иврите.
– У меня есть русская знакомая, ей осталось несколько лет до пенсии, и она работает уборщицей в поликлинике. Интеллигентная женщина, иврит в свое время выучила. Так вот ее в этой поликлинике все так уважают! В иврите нет обращения на «вы», все – на «ты», но если было бы, то обращались бы к ней на «Вы» с большой буквы. И так во всех сферах деятельности – вначале докажи, что умный, чего-то стоишь, а потом требуй к себе достойного отношения. По приезде в Израиль все надо доказывать заново…
Шабат всегда шабат
Центр страны, который состоит из 4-5 городов, легко можно объехать на одном автобусе – ты даже и не поймешь, где один город закончился, а где начался другой. Объехать-то можно, но только не в субботу. С появлением первой вечерней звезды в пятницу и до появления первой звезды в субботу жизнь в Израиле замирает. Наступает шабат. В это время останавливается общественный транспорт (ходят только маршрутки и такси, но это дорого), закрываются магазины (некоторые, правда, работают, несмотря на то, что их выживает еврейское религиозное лобби, но с трудом).
Во время шабата люди живут по принципу: «нельзя делать ничего, что может изменить мир», как-то: резать хлеб, нажимать кнопки лифта (лифт по субботам останавливается на каждом этаже), нельзя спускать воду в унитазе (на бачках устанавливается специальная автоматическая система слива, которая включается по пятницам), нельзя писать, но можно читать, нельзя пользоваться мобильным телефоном, даже отвечать, если тебе звонят, нельзя включать газ – плита работает круглосуточно и т.д. Шли долгие споры, можно ли в эти дни недели играть в футбол. Вроде бы пришли к мнению, что можно…
Андрей вспоминает случай:
– Иду я как-то по улице, ко мне подходит человек. Спрашивает: «Ты еврей?»
– Нет.
– Очень хорошо! Мы прозевали начало шабата, идем, поможешь.
Пошли. Оказалось, что им надо выключить в двух комнатах свет, включить всю автоматику и передвинуть стулья к столу. Я помог.
– Давай мы тебе водки нальем!
– Спасибо, не надо.
– А ты что, не пьешь? – возмутились они. – Ты что, не русский?..
Свой среди чужих, чужой среди своих
Арабы этой страны делятся на две большие группы: израильские арабы и арабы из пограничных территорий. Последние не имеют израильского гражданства, впрочем, частенько они вообще никакого гражданства не имеют. Соответственно, не имеют права на работу. Иногда получают временные разрешения – иногда на месяц, иногда на день.
– Раньше деление на израильтян и арабов было сильнее, но не так ощутимо по людям било. Сейчас же, после того, как пообещали отдать палестинцам часть Иерусалима и прилегающие территории, это деление вроде бы нивелировалось, но по факту намного ухудшило ситуацию, – говорит Андрей. И объясняет, в чем дело.
Просто раньше, да, воевали, да, боролись. Но все уже привыкли к такому положению дел. А сейчас, во время мирного процесса, израильтяне, которые живут на потенциально арабских территориях, элементарно боятся.
– У меня есть знакомая. Ее родственники живут в деревне, которую предположительно отдадут палестинцам. Но она уже сильно переживает. Говорит, придут арабы и спросят каждого: «А как ты жил при оккупантах?» Ты должен предоставить отчет, доказательства, что жил ты, как правоверный мусульманин. Если нет, тебя тут же у забора со всей семьей расстреляют. А если сейчас будешь возмущаться, готовясь к новому режиму, а раздел территории отменят, станешь неугодным этой власти. Что людям в такой ситуации делать?! Они говорят: «Так хотя бы Израиль защитит, а потом кто?!»
Это напряжение видно и по местным СМИ. Журналисты делают материалы с оглядкой на будущее, на «братьев-мусульман», которые вот-вот придут. Из, казалось бы, мирного процесса выливается социальная катастрофа, – говорит Андрей. – Этот процесс разрушает общество, каждый спасается, как может.
Что касается израильских арабов – те спокойны, живут по принципу: «это идеология, ничего личного». Израильтяне к ним относятся нормально. Андрей даже поразился, он раньше думал, что противостояние между народами выражается в обычной повседневной жизни.
– На самом деле нет. Это ультраправые (чаще всего приезжие) готовы бороться до конца, до полной победы над врагом. А местные жители – мирные, для них главное – чтобы не было войны.
Андрей заметил, что часто в одних и тех же компаниях работают и арабы, и израильтяне. Так вот босс – еврей – за одну и ту же провинность строго накажет своего, а араба не тронет.
– Может быть, это связано с комплексом вины. Арабы же на каждом углу любят жаловаться. Вот едет он в автобусе и, показывая на окрестные поля, громко вещает: «Это были поля моего отца! Это была земля моего деда!» Их послушать, так все они – крупные землевладельцы, хоть того Израиля клочок, а арабов – муравейник…
Израильские арабы говорят на иврите, на арабском и в ряде случаев на русском языках. Многие из них учились в Советском Союзе, поэтому язык хорошо знают.
– У арабов есть свой «бзик» – они хотят иметь русскую жену. Поголовно. Если блондинкой окажется – вообще высшее счастье. Вот я когда домой уезжал, мне арабы звонили:
– Привези мне украинию (украинскую жену. – Авт.).
– Зачем тебе?
– А у меня брат привез русинию, я хочу круче.
– А чем украиния круче?
– А их меньше, чем русиний…
На войне как на войне
Андрей, к своему несчастью, застал два вооруженных конфликта. Помнит, что первый раз взрывы были и в самом центре Израиля, где он жил. Прогремело даже на обычной автобусной остановке, откуда наш собеседник обычно ехал на работу.
– Нервы щекочет сильно. Особенно ярко массовый психоз ощущается в общественном транспорте. Например, едет битком набитый автобус, и тут вдруг кто-то заметил чью-то сумку. Крик на весь автобус: «Чья сумка? Чья сумка?» Нет ответа. Тогда второй крик: «Останови автобус!» Водитель останавливается, все кричат, вываливаются из этого автобуса, давка стоит страшенная. И потом оказывается, что владелец злосчастной сумки – столетний дедушка – просто уснул на заднем сиденье и не слышал вопроса.
Или другой случай. Выходит Андрей из дома и видит: на дороге пустая банка из-под пива стоит. Первое, что пришло в голову, – пнуть ее ногой, менталитет наш, что поделаешь. Только он замахнулся, приятель – израильтянин – подскочил, давай парня оттаскивать. Тут же вызвал полицию, саперов… Те детально изучили окрестности, банку и… так же, как и хотел Андрей, пнули ее ногой.
– Извините, что побеспокоили, – стал извиняться наш собеседник.
– Все нормально. Вы все правильно сделали.
«Такое впечатление, что война их буквально выдрессировала быть настолько осторожными», – говорит Андрей.
А еще война научила жителей Израиля здоровому цинизму.
– Например, в кафе произошел взрыв. Куча погибших. На следующий день никаких скорбных лиц, в том же кафе открыты настежь двери, люди гуляют, веселятся… Это ответ атакующей стороне: «Вы хотели нас сломать, но ничего не получится! Мы будем жить в любых условиях, главное – жить!»
У коренных израильтян и наших, ставших израильтянами, в голове заложено – потенциальная опасность может исходить отовсюду.
– Одно время я работал охранником. Вижу, мимо меня идет дедушка-божий одуванчик. Ну чего я старичка трогать буду? А этот божий одуванчик оказался русским. И подходит ко мне: «Чего это ты меня не проверял, а?! Еще раз не проверишь, я начальству пожалуюсь!» Они сами хотят, чтобы их проверяли, понимаете? Сами открывают сумки, подходят и ждут, когда до них дойдет очередь.
Однажды Андрей просто так, для поддержания разговора, спросил клиентов: «А если я бомбу найду, что будет?»
– А ничего, ты взорвешься. На входе. Остальные спасутся. Для этого ты здесь и стоишь!
В аэропортах проверки еще жестче. Три кольца оцепления, и работают там специалисты не показушно, как их коллеги в Борисполе, которые нарочито выворачивают сумки, чтобы продемонстрировать служебное рвение, а спокойно, профессионально. Говорят с тобой тихим голосом, внимательно отслеживают мимику, наблюдают за глазами, задают отвлеченные наводящие вопросы, не давят, дружелюбны. Но только ты глаза отвел, мускул на лице дернулся: «Откройте сумку, пожалуйста!»…
Второй вооруженный конфликт, который застал Андрей, был локализован на севере страны, до центра ракеты, слава Богу, не долетали. Наш собеседник говорит, что частенько видел по телевизору, в прямом эфире, как журналист что-то рассказывает, а за его спиной со свистом пролетает ракета, падает в море и взрывается. Однако потом такую экстремальную практику сюжетов запретили, чтобы человек с камерой не стал наводкой для следующих ракет. Но учились всему в ходе войны, на собственных ошибках…
С северных территорий Израиля массово эвакуировались люди: первым делом вывозили в безопасный центр страны стариков, детей. Андрей рассказывает, что местные жители повсюду давали объявления: «Поживите у нас! Оставляйте детей!» А миллионеры разбивали в парках палаточные городки, куда завозили одежду, еду для вынужденных беженцев.
– Такой народ: когда мирно – грызутся, когда горячо – друг за друга горой! – говорит Андрей. – В Украине об этих арабо-израильских конфликтах не много пишут. Вот мой брат двоюродный до сих пор живет в Израиле и после очередной бомбежки шлет маме смс: «Все хорошо. Был привет из Газы». Если б не написал, она бы и не знала ничего…
Святой огонь
Андрею повезло – он побывал в Храме Гроба Господня во время чуда схождения Благодатного огня. Согласитесь, увидеть своими глазами это необъяснимое явление везет далеко не каждому.
– Я стоял довольно далеко от входа в храм, потому что внутрь зайти не представлялось никакой возможности, очередь за несколько дней надо было занимать. Тысячи людей собрались и с нетерпением ждали чуда. Как они это чудо ждали, вы не представляете! Что дети малые на утреннике ждут Деда Мороза и Снегурочку. Все в один голос просят огонь прийти поскорее, взбираются на плечи друг другу и чуть ли не улюлюкают, призывая высшие силы поторопиться с чудом. Мол, Бог, давай быстрее, мы заждались.
Мне было очень интересно посмотреть, как все будет происходить на самом деле. И вот я увидел мерцающие блики вначале на куполе, потом на стенах храма… Огоньков становилось все больше и больше, и они уходили, убегали, подмигивая друг другу, внутрь храма, – вспоминает незабываемое зрелище Андрей.
– Как я уже говорил, стоял я довольно далеко, поэтому, когда мне передали свечу со святым огнем, не рискнул подносить ее близко к лицу. Хотя говорят, что пламя первых свечек не обжигает кожу, даже если приблизить руку или лицо очень близко, – говорит Андрей. – С людьми происходит что-то неимоверное: верующие со всего мира падают ниц, бьются в экзальтированной истерике, их потом на руках относят…
А вот ВИПы (президенты, премьеры, министры разных стран) стояли особняком. Им святой огонь выносили вне очереди…
Хорошей записи!
Отмечают израильтяне в основном религиозные праздники. У каждого праздника есть свои традиции, которые неукоснительно соблюдаются. Андрей рассказал о некоторых из них.
Так, на Пурим обязательно организовывается карнавал. Улицы городов заполоняют красочно, с выдумкой одетые люди, которые стихийно организовываются в группы и с удовольствием принимают в свои ряды любого незнакомца – главное, чтоб настроение у тебя было соответственное.
– У меня был натуральный шок, когда я увидел, что израильтяне так искренне, задорно веселятся, обнимаются, целуются, скачут и при этом практически не употребляют спиртного. Нет, не без того, конечно, но это нормально, когда сидит компания из 5-6 человек, веселые такие, и у них на столе одна недопитая бутылка водки. Я по наивности, было дело, под стол заглянул, думаю, посмотрю, сколько там пустой тары… Оказывается, ни одной. Это – единственная бутылка, которую они не допили и, по всей видимости, уже и не допьют.
На Пурим тебе навстречу может пройти сам Иисус, обгоняет которого парочка подростков на пуантах в пачках маленьких лебедей с автоматом наперевес. На Хануку принято готовить вкусные-превкусные булочки. А Суккот – это время уличных шалашей. Люди строят шалаши из соломы, но кроют их обязательно пальмовыми ветками, через которые легко просматривается небо. На Суккот сквозь крышу должны быть видны звезды – такова религиозная традиция.
– И в этих шалашах народ гудит всю ночь. Там стоят накрытые столы, люди кочуют из одного шалаша в другой. Кто угодно может зайти «на огонек» – примут с удовольствием.
– А Новый год не празднуют совсем?
– Наши привезли с собой эту традицию, потихоньку ее вводят. А вот к Рождеству евреи относятся плохо. Говорят: не надо приучать нас к христианству, – говорит Андрей. – В Израиле есть свой, еврейский Новый год, в сентябре. В эти дни принято выезжать на природу, есть всевозможные сладости. Считается, что на каждый год тебе идет запись в Книгу Жизни. И вот в этот праздник принято желать сладкого Нового года и хорошей записи!
– Андрей, и последний вопрос. Что же заставляет наших людей покидать Израиль? Почему уехал ты, например?
– Уезжают те, кто, мне кажется, ожидал слишком много от этой эмиграции. Не получили желаемого, обиделись, разочаровались – и домой. Но не это стало причиной моего возвращения. Мне лично очень не хватало …снега. Да-да, обычного белого, холодного снега. Не хватало общения, в Израиле не очень-то принято ходить друг к другу в гости, делиться проблемами, радостями.
Ты должен быть постоянно в струе, постоянно в ритме. И не все готовы остаток жизни провести в напряжении, в борьбе за лишний час работы, когда ни поболеть в удовольствие, ни «сачкануть» – лежишь и думаешь, сколько ты за этот час в зарплате потерял, а деньги-то уже давно распланированы…
Как-то ностальгия накатила, и я подумал: да, ребята, у вас тут классно! Как в гостях. Сколько ты сможешь жить в гостеприимном, но чужом доме? И вернулся. Для меня приоритет – это душевное спокойствие.
Я украинский народ могу сравнить с подростками. Нас за ручку 70 лет водили, а тут эти подростки попадают во взрослый мир. Один привыкает, вписывается в коллектив, подстраивается, умнеет, взрослеет, наконец, а второй и раскиснуть может…
Вот и ответ на ваш вопрос.
Анна Кузнецова, «УЦ».
