Гражданское общество
Конечно, нам далеко до того La societe civile, о котором впервые заговорили Вольтер, Руссо и другие знаменитые французы лет эдак двести пятьдесят назад. Наш «ситуайен» («гражданин» по-французски) еще далек от того, чей образ рисовали великие мечтатели, La liberte, l’egalite, la fraternite, «свобода, равенство и братство» пока уступают «моей хате с краю» и «там, где два украинца, — три гетмана». Но некие подвижки приметны, народ самоорганизуется, когда его уж слишком начинают давить; и другая сторона — люди на Кировоградщине вкупе нередко творят нечто такое, что никакому правительству, правителям не организовать, не создать.
Минус Пересунько
Этот случай в Бобринце кажется самым выразительным. В прошлом году назначенный первым заместителем главы Бобринецкой районной государственной администрации Виталий Пересунько (сын народного депутата предыдущих созывов) начал встречаться с передовым классом этого района — фермерами — и рассказывать, что власть поменялась, «мы все будем решать». Скоро, дескать, все будет по-другому, некие неназванные «мы» будут решать, что из выращенного за сколько и кому продавать, и что вы уже ничего не решаете, и сюда придут новые реальные хозяева и т.д. Свободные вольные люди этого южного района встали на дыбы. Сначала распространили среди всех своих, кто не был на встрече с чиновником, видеозаписи его интересных рассказов, подняли на уши все областные и всеукраинские СМИ, забили в набат. Устроили митинг протеста на площади у здания районной госадминистрации, обратились с жалобами на все уровни — от общественных организаций до Администрации Президента и многое еще сделали. Шум поднялся такой, что Пересунько уволили так скоро, как не увольняли еще никого на Кировоградщине.
Небольшой район, небольшой класс конкретных людей, но когда им «пообещали», нарисовали ближайшую перспективу, в которой они будут никем, фермеры поднялись. И добились своего. Без каких-либо политических партий, ни одного политика не позвали (а были такие, что сразу захотели изобразить свое участие в процессе и после хвалиться, что они это сделали). Это был довольно переломный момент в жизни Бобринца. С той поры ни один госдеятель не посмеет говорить с местным народом без уважения. А то сметут.
Переход дороги
Два с половиной года назад горячо любимый горисполком города Кировограда поднял плату за проезд в маршрутных такси с 1,25 гривни до 1,75. Кировоград — не Монте-Карло, не город богачей, для большинства людей то повышение цен было существенным и неприятно бьющим по тощему кошельку. И мы в редакции «УЦ» придумали способ протеста, мирного и абсолютно в рамках закона. Бросили клич, и отозвалось множество знакомых и незнакомых людей. И в определенный день, 13 февраля 2009 года, в определенное время несколько десятков людей (человек шестьдесят) просто начали переходить туда-сюда нерегулируемый перекресток улиц Карла Маркса и Тимирязева. Прошел туда — возвращаешься назад. И так далее. С полчаса мы так ходили в знак протеста против повышения тарифа на проезд в маршрутных такси. Пробки создали ужасные, по сути, заблокировали город на несколько километров вверх до аэропорта-автовокзала и в другую сторону аж до Колхозного рынка. Простите нас, товарищи автомобилисты, но по-другому достучаться до сознания городской власти тогда было невозможно. Была уйма милиции — но правоохранители стояли и созерцали — ведь мы реально ничего не нарушали по закону, мы переходили дорогу, а нигде в правилах не сказано, сколько раз любой может переходить и можно ли переходить туда — обратно.
Итог — сразу же, спустя час, было созвано заседание горисполкома, действие нового тарифа в 1,75 было приостановлено, вскоре было принято решение о тарифе в 1,50. Бившиеся в истерике перевозчики, уверявшие, что и 1,75 гривни — это им чудовищный убыток и сплошная филантропия в пользу города, исправно возили нас всех еще два года за полторы гривни. Трудно посчитать, но, сдается, та наша акция сэкономила жителям города несколько миллионов гривен. Побочное действие — сразу же после нашего протеста перекресток Маркса — Тимирязева сделали регулируемым, поставили светофор. Чтоб другим после нас неповадно было такое творить. Но ничего, в городе еще хватает оживленных нерегулируемых перекрестков.
Кто только тогда не собрался на наш «переход»! Какие-то панки, какие-то пожилые люди. Нас объединило одно — мы хотели дать понять, что город — это мы, а не кучка, десяток воротил транспортного бизнеса. Не вам решать, как здесь быть, а нам, которых десятки тысяч. Не нравится — пошли вон.
Моментально появились, как только мы кинули клич об акции, какие-то общественники, какие-то партии, желавшие поучаствовать и помахать своим флагом на нашем переходе. Мы им отказали. Сказали — сделайте сами что-то такое, и мы с удовольствием придем к вам поучаствовать. Увы, большинство наших партий умеют только подобия митингов протеста организовывать да пресс-конференции, где об этих подобиях митингов долго и подробно рассказывают. «Страшно далеки они от народа» — писал некто Ленин 99 лет назад о таких.
Майдан
Неприятно будет читать эту подглавку многим, которые до сих пор думают, что все майданы в 2004-м по всей стране были согнаны на деньги ЦРУ, организованы из вашингтонского обкома, инициированы Западом для того, чтобы поставить своего ставленника. (Извините, не по делу — ну «поставили», и что? Забрали наши бескрайние степи черноземные, наши богатейшие недра, наши «лучшие» технологии?)
В Кировограде в тот бурный ноябрь-декабрь 2004-го на площадях перед домом с колоннами и Кирова в разные дни стояло по 3, 5, 8, 11, 15 тысяч человек. Месяц стояли. Скажите мне имя хоть одного из них, кто стоял там за деньги, а не против фальсификации выборов. Назовите имя того, кто им платил. Хотя имена тех, кто до сих пор говорит, что мы, кировоградцы, граждане большого и красивого города, стояли там за наколотые апельсины и американские доллары, нам известны. Мы их молча презираем. Пусть говорят…
И по всем районам сотни и тысячи людей выходили протестовать против того, что их считают быдломассой, недостойной сделать собственный выбор. Не было райцентра без Майдана.
«Майдан’S»
А это сугубо наш феномен. Ничто не объединило нас так, как танцевальное шоу, поставленное телеканалом «Интер» по формату One Mass Dance американской компании Warner Horizon Television. Таким неожиданным образом реализовался затребованный народом запрос на региональный патриотизм. Все мы всегда в меру гордились нашей хореографией благодаря зернам, брошенным в благодатную почву Анатолием Кривохижей в свое время, когда он создавал «Ятрань». Но пика достигла эта гордость во время телевизионной танцевальной битвы городов. Чуть не каждый второй знакомый автора этих строк отправлял SMS-сообщения в поддержку нашей команды. В пиковые дни полуфинала и финала на улицах, в общественном транспорте, в ресторанах и кафе, в любом месте, где собиралось больше трех, говорили только о «Майдан’Sе». Александр Лещенко стал героем наших краев.
Был бы я аспирантом философского факультета модного вуза, то обязательно стал бы писать диссертацию на тему этих в принципе танцулек. Самим фактом своего бытия они уничтожили смысл жизни и профпригодность немалого числа социологов, политологов и обществоведов, которые десятилетия вещали, что наш народ может объединить только битва за дешевую колбасу и сало, что украинский народ индифферентен, мало-мальски активность проявляется только во Львове и Киеве, и то при определенных условиях. Ан нет, Кировоград показал и доказал, что может нас объединять не только материальное, не только то, что можно подержать в руках и съесть на ужин. Это абстрактное нечто, желание сделать город не просто точкой на карте, а местом, где что-то умеют лучше всех, где люди лучше других в чем-то (и даже во многом), сделало единомышленниками старых и юных, дворника и топ-менеджера, доктора наук и младшеклассника. Этим по полной программе воспользовались, с первой минуты почувствовав, политики и чиновники, — да и грош им была бы цена, если бы они не оценили народного порыва.
Здесь надо копать (я не о танцах) всем, кто хочет добиться популярности и признания на Кировоградщине. Мы страдаем от недооцененности в масштабах собственной страны. У нас нет идентификатора нашей «самости». О чем речь? Донецк — шахтерская столица; Николаев — город корабелов (пусть там кораблей уже почти и не делают); Харьков — первая столица; Львов — украинский Пьемонт (все революции в Италии, их несколько было, шли оттуда); Херсон — столица арбузов; Черкассы — Шевченковский край; Полтава — Гоголевский. А Кировоград — ты кто? Нет ответа. Даже в Александрии он есть — это уголь, черт его побери. В Новоархангельске — битва на Синюхе, славных прадедов подвиги. В Новомиргороде есть ответ с его Златополем, знаменитой гимназией, богатой историей. В Бобринце есть, и не только благодаря Троцкому (Кропивницкий-то там поставил первый спектакль). Знаменка — город железнодорожников. Новоукраинка — гиталовский край…
И на этом фоне снова — ты кто, Кировоград? Мы хотим, чтоб ответ был. И то, что мы танцем лучше всех, — еще не до конца, но уже намек на ответ. Добейтесь в чем-то другом лучшего в Украине результата — и вы герой, редакция сама подаст представление на присвоение вам звания Почетного гражданина Кировограда.
В этом же ряду, не выделяя, стоит и наше центральноукраинство. Мы очень гордимся, что в Добровеличковке стоит знак «Центр Украины», мы самые центровые, да название нашей газеты посмотрите. Это желание очень в нас всех живет — чем-то выделиться, проявиться. Хотя бы географически, за отсутствием альтернативы. Вдруг получилось в танцах. Ждем, когда еще в чем-то получится.
Что в имени твоем?
Есть другой вопрос, на который долго ищем ответа. Кировоград или Елисаветград, Центральноукраинск или Степоград? Но, увы, слишком затянувшиеся поиски ответа на этот вопрос почти лишили его смысла. Очень уж много политиков и еще больше политиканов затерли, заелозили, погубили тему. Референдумы, общественные слушания, полемика в прессе на протяжении почти двадцати лет, опросы, даже законопроекты в Верховной Раде. И что? Ничего. Как выяснилось, дело переименования, уж самое что ни на есть дело общества, нашего «сосьете», обществу так приелось, надоело, обрыдло, что только самый безнадега-политик будет эту тему поднимать. А некогда тысячи это единило, казалось, «как корабль назовете — так он и поплывет», в смене имени виделась смена общего курса, вектора развития, грезились подъем и величие. Все это пока в прошлом…
Изображая общество
Нельзя не упомянуть о целой когорте деятелей, которые на изображении отстаивания интересов общества сделали себе имя и карьеру. У нас есть несколько разных структур с весьма симпатичными названиями, которые изо всех сил показывают какую-то могучую деятельность во благо местной общины. Они как-то проводят мониторинг коррупции (бороться с ней — не их дело), делают какие-то опросы и исследования на тему той же коррупции или права человека на получение информации от власти; бурно отстаивают гендерное равенство (это чтоб у женщин были равные права с мужчинами); бесстрашно отслеживают госзакупки (производящие эти закупки не обращают на них внимания!) и т.д. На все эти классные вещи организации получают вполне интересные гранты от разных западных фондов, которые млеют от одного словосочетания «общественная организация». Из-за этой подмены, из-за существования так называемых профессиональных общественных организаций, реальные начинания простых людей на 99% обречены на неудачу в поисках финансовой поддержки. И, к примеру, клуб велолюбителей, в котором сами разрабатывают познавательные и полезные для здоровья маршруты по нашей области, никогда не получит грант от западного фонда. Потому что на него от Кировоградщины уже подала заявку организация с многолетним опытом, на проведение круглого стола «Коррупционная составляющая в воплощении гендерной политики в селах Маловисковского и Александровского районов»…