Бывшие кировоградцы говорят о событих в секторе Газа
«Израиль не только имеет право на операцию “Литой свинец”. Правительство обязано ее провести, потому что первейшие право и обязанность любого правительства — защита жизни и безопасности своих граждан. Израильские города, их население не может и не должно жить в постоянном напряжении, ожидая, что на дом, школу, детский сад, на любого человека в любой момент может упасть “кассам” или “град”. И операция “Литой свинец” должна быть доведена до конца — до полного уничтожения военных структур ХАМАСа. Любое перемирие ведет к новому накоплению оружия в Газе, подготовке следующего поколения террористов и к новому витку насилия».
Елена Бонер, правозащитница, жена покойного физика, Нобелевского лауреата Андрея Дмитриевича Сахарова.
Писать что-либо о ситуации на Ближнем Востоке, кроме выжатой до предела информации, не просто сложно, а зачастую бессмысленно. Настолько сильны штампы, намертво вбитые в головы советских людей: Израиль — безжалостный агрессор, палестинцы — безвинные жертвы. Любая попытка подать иную точку зрения вызывает в данном случае, как минимум, раздражение и возмущение. И поколебать эту глухую стену непонимания может только лишь одно — доверие. Поэтому я и начал эту публикацию с цитаты Елены Николаевны Бонер, достойнейшего и кристально честного человека. Поэтому весь материал будет состоять исключительно из небольших отрывков писем бывших кировоградцев, а ныне жителей Израиля. Среди них люди самых разных возрастов и профессий, они были вашими соседями, коллегами, одноклассниками и однокурсниками. Трудно поверить в искренность незнакомого человека (хотя и такое случается), гораздо проще прислушаться к тому, что говорят люди, которых знал годами и дестилетиями.
А говорят они простые и одновременно страшные вещи. Так всегда бывает, когда речь идет о войне.
Юрий Матковский,
55 лет, г.Ашкелон:
— Привет из прифронтового города. Я даже не знаю, что тебе написать о войне. Конечно, приятного в этом мало. Сирена воет от 5 до 10 раз в день, последняя была буквально 10 минут назад. Народ реагирует по-разному: одни бегают в убежище, другие только выходят на лестницу, третьи живут в убежищах постоянно уже вторую неделю, четвертые уехали от греха подальше, пятые не реагируют (я в их числе — кому суждено быть повешенным, тот не утонет). Что касается настроения людей, то оно одно — со всем этим ХАМАСом пора кончать раз и навсегда. Как говорил И.В., «наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». Вот такие пироги. Я, кстати, только недавно вернулся из Кировограда…
Сегодня позвонили сыну и проверили все его данные (телефон и т.д.). Могут в любой момент вызвать из резерва, он у нас танкист, полтора года как отслужил. Но будем надеяться, что все обойдется. Дочка с семьей живет в центре страны, все время зовет к себе, но куда же мы без «свого майна»…
Юлия Бялоглавская,
28 лет, г. Тель-Авив:
— К сожалению, подобные ситуации, если войну можно так назвать, мы переживаем не впервые. Атмосфера напряжена, особенно в городах, близлежащих к сектору Газа. Идет постоянный ракетный обстрел с палестинской стороны городов Сдерот и Ашкелон, а также среди них впервые оказались города Ашдод и Беер Шева. На время операции прекращена учеба в школах, закрыты детские сады и предприятия, не имеющие бомбоубежищ и спецукрытий. Современные звуковые установки распознают направление ракет, и моментально срабатывает сирена. Граждане ведут себя настороженно, четко исполняя правила и указания службы тыла.
Естественно, тематика разговоров одна. Все следят за происходящим в СМИ, бурно обсуждают события в общественных местах, большинство населения считает, что военная операция неизбежна и на данный момент это единственное правильное решение арабо-израильского конфликта.
Мне впервые довелось быть свидетелем сирены в Беер Шеве, я была морально готова к этому, поэтому хладнокровно следовала указаниям, но, поверьте, это неприятное состояние. С ужасом представляю стариков и детей в данной ситуации…
Владимир Секерко (мл.),
31 год, г.Арад:
— …отпали все споры религиозных и светских. Многие, и я в том числе, пригласили к себе жить тех, чьи дома под обстрелом. Общая боль за раненых и погибших. МЫ ЕДИНАЯ НАЦИЯ!!! А еще — обида на тех, кто не понимает, что мы просто защищаем свои дома, а не «убиваем мирное население в Газе».
Я живу на юге, и мне приходится бывать в прифронтовых городах. Люди перестали веселиться, города пустынны. На улицах нет детей, все сидят дома и ждут очередной сигнал тревоги. Из-за того, что школы и сады не работают, многие родители не ходят на работу, а значит, материальное состояние семей ухудшается день ото дня.
Ляля Гасман, 45 лет, г.Хайфа:
— Мы переживаем. Вообще это черта еврейского народа — объединяться перед общей бедой. Звоним друзьям и родственникам, живущим на юге. По телевизору смотрим новости и больше израильские каналы. Зовем к себе и принимаем жителей юга. Так было и с нами в 2006 г. Страшно первые две сирены, потом привыкаешь. Стараешься не впадать в панику, помогать кому-то. Только очень больно видеть погибших, совсем мальчишек — 19-25 лет. Моему сыну 19 лет. Он не в армии только потому, что учится в военном колледже. Еще год учебы, и — в армию на 5 лет. А еще в нас просыпается чувство необходимости быть там, где горячо. В 2006 г. мы выезжали на юг к друзьям на пару дней и возвращались обратно к своим сиренам и бомбам, Так же сейчас и жители юга. Вдруг уедем и не поучаствуем в войне? Нельзя! Наше участие может оказаться необходимым!
Светлана Мельникова (Резникова), 52 года, г.Рамле:
— У нас сейчас живет моя тетя из Нетивота. Ей 85 лет. Она пережила Отечественную войну и бомбежки. Первые дни она все время то спала, то говорила об обстрелах. О том, что бежать некуда. До бомбоубежища она и ее соседи просто не успевали. Кто на костылях, а кому просто тяжело…
Через все средства массовой информации люди приглашают к себе семьи с юга. Готовы взять детей, стариков. Много солдат на улицах. Никто не хочет этой войны, но и ракетных обстрелов ХАМАСа тоже не хотят.
У меня на работе есть арабка. Ходит вся черная. У нее родители в Рамалле. В глаза не смотрит…
Мой племянник резервист, недавно женился, его призвали. Недалеко от нас авиабаза. На ней служил мой сын. Все время летают самолеты. Тревога висит в воздухе.
В университетах на юге и по телевизору президент, министры ведут уроки. Что-то вроде патриотического и гражданского воспитания.
Кстати, о настроениях. Сегодня резервисты, которые еще не получили приказ, сами приехали на призывные пункты. Некоторых вернули домой. Раненые солдаты рвутся обратно, защитить своих близких.
Сегодня призвали внука подруги моей мамы.
Каждый день звоню родным в Ашдод. Их обстреливают ракетами.
Впервые показали в Интернете снимки с мест терактов. Чтоб знали, с кем Израиль воюет. Этого еще никогда не показывали. Цензура вырезала. Смотреть на куски тел, разорванные и обгорелые, просто невозможно.
После того как взорвали мечеть в Газе, показали съемки со спутника. Там был склад «градов», спасибо России. Видно, что это мечеть. Видно, как выносят оттуда ракеты и грузят на грузовики.
Ужас, ничего святого.
Клип в Интернете: пожилая арабка поднимает маленького ребенка с соской во рту, надевает на него пояс шахида и истерически вопит: «Смерть евреям!»
Я приглашаю тех, кто называет нас агрессорами, пожить в Сдероте или Ашкелоне. Даже вызов сделаю.
Марк Блох, 61 год, г.Ашкелон:
— Ты спрашиваешь, какие ощушения? Невозможно описать глаза детей и стариков, которые единожды это уже перетерпели. Старики, которые еле ходят, при звуках сирены мечутся из стороны в сторону, не зная, куда деться, получая при этом инфаркты или инсульты. В последние дни на Ашкелон падает от 5 до 10 ракет. Многие люди в постоянном страхе.
Екатерина Романова (Аравкина), 55 лет, г. Петах Тиква:
— Смотрела репортаж из южного города Сдерот. Мальчик 6-7 лет был тяжело ранен полгода назад. Только недавно он вышел из больницы. И вернулся в свой город… Его большие еврейские глаза, наполненные страхом, его худенькое тельце, ожидающее сирены… Он мне снится.
Я работаю в поликлинике. К нам приходят и израильские арабы. Поверьте (!!!), видя их малышей, таких же милых, таких же черноглазых, таких же непослушных, как и наши (которым ХАМАС постановил НЕ ЖИТЬ!), никому в голову не приходит, что это дети врага…
Израильтяне сдают кровь, зная, что она будет отправлена раненым сектора Газа. Отправляют туда десятки машин с гуманитарной помощью. Израильский солдат НИКОГДА не будет стрелять в ребенка. А хамасовцы, как фашисты, прикрываются женщинами и детьми. Своими, арабскими детьми…
Марк Арский, 68 лет, г.Ашдод:
— Сегодня ракета попала в детский сад. Чудо, что там не было детей и никто не пострадал. Стекла в соседних домах повылетали. Была сирена, и мы с женой быстро спустились в убежище. На это «быстро» у нас есть всего 45 сек. Таких сирен каждый день не одна. Наша дочь работает в больнице в Ашкелоне. У нее есть всего 30 сек., чтобы укрыться при сирене. У жителей Сдерота еще меньше времени для спасения — 15 сек…
Игорь Поляновский,
33 года, г.Хайфа:
— Я живу на севере Израиля, в 200 км от границы с сектором Газа, но я понимаю жителей юга и знаю, что они чувствуют. 2,5 года тому назад похожая ситуация была на севере, и я прекрасно помню обезлюдевшие улицы и людей, вздрагивавших при вое сирены.
Война мало меняет людей: кто каким человеком был, таким и остался. Может, только немного обостряются все чувства и качества — ведь все время на нервах, особенно чем ближе к тебе стреляют…
Марина Водовозова,
34 года, г.Лод:
— Я живу в центре страны, и чисто физически война меня не задевает. Я по-прежнему хожу на работу, мои дети — в школу/садик. С первого взгляда, казалось бы, все течет по своему руслу. Но душа неспокойна за близких, друзей, да и вообще за наш многострадальный народ. В городах, которые находятся в зоне опасности, отменены занятия в учебных учреждениях, люди не ходят на работу из страха за себя и за свои семьи. Очень обиден тот факт, что все мировые СМИ считают нас нападающей стороной. Когда же наступит всемирное прозрение?
Марина Шнейдер (Ивашина),
49 лет, г.Хайфа:
— Мы выстоим, не впервой, тем более с такими детьми, как у нас.
Сын служит в полиции, они сейчас на севере, в Иерусалиме, следят за порядком — от наших «двоюродных братьев» можно ожидать чего угодно. Кроме этого, он резервист в боевых войсках, так что в любую минуту могут вызвать. У всех наших друзей дети примерно одного возраста, кто-то из них уже на юге, кто-то ждет вызова, а нам остается только перезваниваться и все время слушать новости. В 2006 году мы свою порцию «градов» получили, знаем, что это такое, но прекрасно понимаем, что на этот раз все намного сложнее… Надеемся на армию и руководство — похоже, что на этот раз они поумнели.
Да, кстати, обязательно напиши, что, хотя и с периодичностью в 2-3 года, у нас здесь становится «весело», никто из моих друзей и знакомых (я имею в виду уехавших в начале 90-х годов) отсюда не рванул и не собирается, как говорят, НЕ ДОЖДУТСЯ!
Роман и Клара Розенберг, 46 лет, г.Ашдод:
— Нашей семьи эта война коснулась напрямую. Два наших сына находятся в армии. Мы проживаем в Ашдоде, и до нас долетают ракеты, есть убитые и раненые.
Хамасовцы стреляют ракетами из школ, из гущи населённых пунктов, защищаясь собственными детьми!!!
Светлана Бройдо (Антик),
51 год, г.Беер Шева:
— Мы живем на юге, в Беер Шеве, только сегодня упало 2 «града». 31 декабря и 1 января, наверное, раз десять звучала сирена и падали ракеты. Да, мы боимся за своих детей и родителей. Ощущения малоприятные, но все люди говорят только о том, чтобы армия не шла на перемирие, а довела дело до конца…
В Израиле сейчас живут представители четырех поколений знаковой для Кировограда фамилии Горожанкиных. Самый старший — легендарный футболист и тренер Юрий Горожанкин, самая младшая — его правнучка Алиса, ей всего несколько месяцев.
Игорь Горожанкин,
51 год, г.Ашдод:
— Вот тебе картинка с войны: 3 января, в шаббат, батя играет в футбол. Несмотря на предупреждение Министерства обороны не собираться больше 3. Едет обратно на велосипеде. Тут сирена, он бросает велик, в один дом — двери в подъезд закрыты, в другой — тоже… Встал под стену, метрах в 100 на его глазах в жилой дом каааааааааак жахнет…
Я не отбирал письма, как не отбирал адресатов — бывших кировоградцев, отправлял свои вопросы тем, кого хорошо знаю и совершенно незнакомым людям. Что получилось — судить вам, уважаемые читатели. Хочу только лишь обратить ваше внимание на поразительное единодушие очень разных людей. Так несвойственное нам, живущим в нынешней Украине. Были ли они такими, живя здесь? И еще. Они умеют сострадать чужому горю, как своему собственному. Мы — пока нет…
И в заключение — письмо не от кировоградки, а от землячки из Гайворона.
Женя Эльберг, 53 года, г.Ариэль:
— У меня лично все по-старому. У моего государства — новая война. До нашего города ракеты не долетают (пока), но морально ситуация давит на всех. Уж больно маленькое это наше государство!
В военной зоне (теперь она уже увеличилась с 10 до 40 км) жизнь замерла: улицы пустые, занятия в школах и других учебных заведениях отменены, работают только муниципально-тыловые службы и медики. Люди сидят по домам или в бомбоубежищах, т.к. продолжаются обстрелы ракетами. Кто мог, уехал «севернее». У моего мужа есть пожилая тетя в тех краях (30 сек. полета ракеты), живет на первом этаже, переезжать к нам не хочет. За ночь 2-3 раза спускается в бомбоубежище. Наконец она так устала, что выпила 2 таблетки снотворного и одну ночь спала, ничего не слыша. Наутро узнала, что за ночь были 2 тревоги, падали ракеты…
А как вы воюете с вашим врагом-кризисом? Как греетесь и что едите без российского газа?
Понимаете, они там еще за нас волнуются…
P.S. Наверняка в Газе есть кировоградки. Палестинцы учились в нашем городе, женились на местных девушках. Если мы сможем побеседовать с ними — обязательно опубликуем.