Знаменитому древнегреческому атлету Бибону, жившему в 4 веке до н. э., удавалось поднять одной рукой камень весом 143,5 килограмма. Этот своеобразный снаряд сохранился до наших дней — он находится в музее города Олимпия. Человек, понимающий древнегреческий язык, может даже прочитать на нем изрядно потертую надпись: «Я, Бибон, сумел оторвать этот камень от земли и поднять его над головой». Шли века, но никому не удавалось повторить достижение Бибона. Никому, кроме богатыря из небольшого городка Комсомольска Дмитрия Халаджи. Два года тому назад в Москве он не просто повторил, он побил его — одной рукой поднял и зафиксировал над головой камень весом 156 килограммов — на 30 кг больше веса самого силача.
Донецкий богатырь продолжает удивлять весь мир своими невообразимыми рекордами. Фантастические силовые трюки ввергают зрителей в шоковое состояние — он гнет подковы и железные ломы, движением плеча разрывает толстые стальные цепи, жонглирует 60-килограммовыми гирями, словно теннисными мячиками. Его спокойно переезжают «Газель» и 21-я «Волга», лежа спиной на битом стекле, он поднимает ногами более 2-х тонн «живого» веса. Его мощная грудь выдерживает давление бетонных плит весом свыше 600 кг, на которых тяжеленным молотом разбивают камни. Виной всему не только упорные тренировки, но и особая наследственность — Димин прадед еще при Николае Втором боролся в Петербурге с медведем.
В минувшие выходные удивительный атлет посетил Кировоград. Он приехал по приглашению редакции газеты «Народное слово» и чемпиона мира по пауэрлифтингу среди ветеранов Владимира Балакирева. В рамках своего визита украинский богатырь с греческими корнями провел несколько показательных тренировок, выступил на центральной площади города, съездил в школу-интернат, пообщался с журналистами. А финальным аккордом его пребывания стало красочное шоу в областной филармонии.
28-летний Дима Халаджи очень похож на Геракла, хотя ему больше нравится сравнивать себя с былинным богатырем Ильей Муромцем. Рост — 185 см, вес — 125 кг, косая сажень в плечах. Любимое блюдо — кринка молока по утрам, любимый вид отдыха — богатырский сон.
Обыкновенное чудо
— В 4 года я перевернул на себя кипящий чайник и получил множественные ожоги 3-4 степени. Перенес 7 операций, 13 переливаний крови. 3 года по больницам, жесткий постельный режим… За это время практически разучился ходить, мышцы атрофировались. Но зато в 5 лет меня уже научили читать. Первой книгой, которую я прочитал самостоятельно, были «Русские былины». Это во многом предопределило мое будущее.
Второй толчок произошел, когда мне было 9 или 10 лет. В то время многие мои сверстники хотели быть сильными. Я тоже хотел, но понятия не имел, что такое тяжелая атлетика. В Советском Союзе, в маленьком городишке не было секций, специальных залов. И однажды прибегает мой товарищ и кричит: «Там, на стадионе, Илья Муромец». Я в шоке! Бегу туда. Оказалось, что один наш земляк, силач Юра Артемов, вышел выступать в роли русского былинного богатыря — длинные волосы, борода, народный костюм… А я прибежал на стадион именно в тот момент, когда его переезжал автомобиль. Вот это детское впечатление еще сильнее подтолкнуло меня, показало направление, куда мне надо идти. Я ведь до этого никогда не связывал мечту «быть сильным» со спортом. В детских мозгах это не увязывалось. А после шоу местного Муромца понял: надо тренироваться, чтобы стать богатырем.
Сейчас, к сожалению, все не так. Я сам работаю тренером, ко мне приходят ребята, я их спрашиваю: «Ты хочешь быть сильным?» Они пожимают плечами: «Не знаю». Как это возможно? Будущий мужчина не знает, хочет ли он быть сильным… Это все равно, что спросить у ребенка: «Ты хочешь сладкого?», а он ответит: «Нет». Но это я отвлекся…
— Дима, а вы сами в детстве были крепышом или субтильным мальчиком?
— Не буду кривить душой. Почему-то ко всем сильным людям прилипает легенда, мол, в детстве был слабым, хиленьким, потом начал тренироваться и стал настоящим богатырем. Ничего такого со мной не было. Я был очень крепким, подвижным, плюс наследственность у меня хорошая. Мой прадед при Николае Втором боролся в Петербурге с медведем. Так что в роду были силачи.
— Что для вас лично значат ваши выступления: показать, что нет предела человеческим возможностям, или вы вкладываете в них какой-то особый философский смысл?
— Вы знаете, доходит до смешного. Кумир нашей молодежи, особенно поколения 90-х, — Арнольд Шварценеггер. А он, в свою очередь, считает примером для подражания, и это ни для кого не секрет — наших русских богатырей Ивана Поддубного и Юрия Власова. А кто из молодых сегодня расскажет, кем был Иван Поддубный? Его называли «чемпионом чемпионов», на протяжении лет тридцати он был непобедимым борцом на чемпионатах мира, вошел в анналы спортивной летописи как один из сильнейших людей XX века. А наша молодежь, к сожалению, об этом ничего не знает. Поэтому мои выступления — не просто спортивно-прикладные. Для меня самого сейчас все мои трюки уже не имеют рекордного характера. Да, я демонстрировал невозможное, время от времени устанавливал рекорды. Но сейчас я не в этом вижу смысл. Скорее здесь важна другая составляющая — это возрождение наших народных силовых традиций. Возвращение того, чем всегда наш народ был богат, чем мы гордились, начиная с самых древних времен — от князя Владимира — и до Великой Отечественной войны. Ведь славой русичей испокон веков были сильные люди, люди-патриоты.
Приведу такой пример. Многие считают Илью Муромца исключительно сказочным героем, и далеко не всем известно, что в Киево-Печерской лавре хранятся его святые мощи. Исследования, проведенные в 90-х годах прошлого века, доказали, что эти мощи действительно принадлежат воину — человеку, который за свою жизнь получил множество ранений. А сканирование его позвоночника показало, что до 16 лет этот богатырь вообще не мог ходить. К сожалению, не все сегодняшние дети знают, кто такой Илья Муромец. Зато знают, кто такой Гарри Поттер. К чему я это говорю? Чтобы объяснить, зачем я сегодня выступаю.
Кстати, сегодня в Кировограде, признаюсь, впервые за мою карьеру именно в филармонии была организована большая шоу-программа. Нет, я выступал на многих сценах и на самых разнообразных мероприятиях, но демонстрация силовых трюков на сцене филармонии будет происходить, наверное, впервые за последние лет 60.
— Вы хотите сказать, что видите возрождение своего жанра именно на «культурных» подмостках?.. А может, для этого все же больше подойдут цирковые арены?
— До конца 60-х годов минувшего века можно было встретить в цирках и вообще по стране атлетов, которые выступали с силовыми номерами, — Жеребцова, Рублева, Бриллиантова, Новака… Это была своего рода уникальная культура — они удивляли публику в летних кинотеатрах, филармониях, на любых помостах, на любых аренах. Сейчас эта практика напрочь исчезла. Силачи выступают в основном в спортзалах или на стадионах. Поэтому я вижу культурное возрождение своего жанра в том, чтобы из спортзалов, с простых сцен, построенных на улице, мы вновь перекочевали в филармонии, в другие центры культуры, которые никогда и никак не связывали со спортом. Мне очень понравилась ваша филармония, ее сцена вполне подходит и для силовых номеров.
— Откуда берутся идеи для ваших номеров? Или вы копируете своих предшественников?
— Велосипед второй раз не изобретешь. В основном все мои номера — родом из дореволюционного цирка. В конце XIX — начале XX века этот жанр был очень популярен. Я беру уже поставленный кем-то номер и совершенствую его. Гвозди закручивать — это традиционное упражнение, разгибать подковы, разрывать цепь — то же самое. Можно только все это усложнять. Приведу пример. Решил я как-то заняться композиционным жонглированием гирями. Звоню Вове (Владимир Балакирев — кировоградец, чемпион мира по пауэрлифтингу среди ветеранов. — Авт. ) и спрашиваю, нет ли у него каких-то пособий. Он говорит: «Есть». И присылает мне видеокассету. Включаю — а там Вова жонглирует гирями в кировоградском спортзале. Вот вам и пособия… (смеется).
Кстати, в Кировограде у меня много друзей. Славик Дибров — ваш известный атлет, раньше выступал в Богатырских играх. А вчера был приятно удивлен, когда узнал, что Ян Цыган — легендарная личность, который застал эпоху Поддубного, Шимякина — с Кировоградщины. Я все время думал, что он из Польши.
— Дима, вы симпатичный молодой человек, к тому же обладаете уникальными способностями. В школе, наверное, отбоя от девчонок не было? Или они боялись к вам подходить?
— Меня не боятся, боятся мою жену. (Смеется.) В нашем с ней знакомстве нет ничего романтического. Мы жили в соседних поселках. Когда она училась в техникуме, то подрабатывала в кафе, которое принадлежало моему другу. Там и познакомились. А поклонницы… Дело в том, что уже в 9 лет у меня получилось согнуть кочергу, а в 17 я выступал с силовыми номерами. Поэтому люди в моем родном Комсомольске, и девушки в том числе, привыкли ко мне, к моим выступлениям. Мои способности они не воспринимают как что-то необычное. Думают, что так и должно быть. Я такой же человек, как и все остальные, друг, сосед. Обыкновенное чудо.
— Родители не говорили в школе, что надо оставить это опасное увлечение и заняться чем-нибудь серьезным — физикой, например?
— А как же, говорили. Я дома постоянно тренировался с самодельными гирями, гантелями, мешки со щебнем тягал… Отец видел это, подходил и говорил: «Тебе что, делать нечего? Сейчас я тебе работу найду!»
— Сколько времени у вас обычно уходит на тренировки?
— Сейчас я тренируюсь через день, по четыре часа. Раньше приходилось заниматься больше. До 20 лет каждый день тренировался. Вес моего тела тогда постепенно увеличивался, а когда ты уже взрослый, то можно давать нагрузки и поменьше, чтобы организм успевал восстанавливаться. Тут дело не в том, сколько тренируешься, а какой тоннаж поднимаешь. Иногда я занимаюсь для того, чтобы создать силовой запас, «запас прочности» — за тренировку поднимаю до 70 тонн.
Постоянно делаю регулярные километровые пробежки, чтобы держать в тонусе сердце. Уважаю закаливание, но для меня оно состоит не в том, чтобы зимой обливаться водой или обтираться снегом. Я просто стараюсь в холодное время года легко одеваться. Никогда себя сильно не кутаю, не пеленаю…
— Когда смотришь на ваши трюки, складывается впечатление, что у вас напрочь отсутствует инстинкт самосохранения… Есть вообще та грань, которую вы не переступите?
— Я научился преодолевать свой страх. Но есть такие номера, во время исполнения которых я все равно боюсь. Боюсь, но делаю. А грани? Их нет. Мое направление граничит в хорошем смысле этого слова с безумием. А где была грань у тех героических людей, которые обвязывались гранатами и ложились под танки?..
— Но тогда была война, и люди знали, ради чего отдавали жизнь…
— И здесь есть свои цели. Я их уже называл — это возрождение богатырских традиций. Но все равно мои трюки, граничащие с риском для здоровья, не идут ни в какое сравнение с теми подвигами, которые совершали наши деды во время войны. Нет у меня героизма. Вот они были героями…
— Какой самый опасный из уже сделанных вами трюков и какой еще не поставлен?
— Самый опасный из уже существующих — это «Чертова кузня». В чем его опасность? Часто, когда на мне разбивают камни, куски отлетают и попадают в лицо. Был однажды случай, когда мы в Москве решили побить рекорд. Я лег на гвозди, на меня положили три бетонные плиты общим весом 900 килограмм, и на них надо было разбить булыжники кувалдами. Организаторы столкнулись с проблемой — верхнюю плиту на такую высоту затянуть невозможно. Тогда решили класть все это на меня при помощи лебедки. А лебедка рассчитана максимум на тонну. И, как я уже потом узнал, она прослужила долго, и 900 килограмм для нее был уже предельный вес. И если бы эта лебедка вдруг оборвалась и помост с таким весом грохнулся на меня лежащего, в меня бы гвозди вошли, как в масло…
Еще опасно поднимать большие тяжести — грузовой автомобиль, «Газель». Ты находишься под весом, и, если какие-то растяжения или на миллиметр сместишь центр тяжести, тебя этим весом просто придавит. Стремно, когда переезжает автомобиль. Все зависит от мастерства водителя, он перенервничает или не так крутанет руль — и колесо пойдет не по помосту, который на мне лежит, а по моему телу, по ногам или по голове.
А из тех номеров, которые только хочу поставить, — это переезд гусеничным трактором. В Киеве есть музей танков, и если получится организовать, то хочу и небольшой танк на себе ощутить.
— Кто сейчас отвечает за вашу безопасность? Вы застрахованы?
— Нет. Риск, кончено, огромный, многие силовые номера напрямую связаны с угрозой для жизни, но застраховаться как-то руки не доходят. Хотя уже было несколько случаев… Однажды я удерживал в положении стоя на опущенных руках эстакаду, по которой должен был проехать автомобиль. В машину обычно сажают зрителей, и я часто как бы для «форса» на капот предлагаю сесть девушке. А тут чувствую, вот не надо в этот раз девушку на капот. Не посадил. Тогда водитель очень быстро взлетел на эстакаду и бампером ударил меня в грудь. Вся эта конструкция, естественно, завалилась на меня сверху. Упала на ногу, но, слава Богу, обошлось без перелома. Выступление было приостановлено, я пошел передохнул чуть-чуть, психологически пришел в себя и продолжил шоу дальше. А последняя тяжелая травма была этим летом, во время выступления в Алчевске с номером «Чертова кузня». Я ложился на гвозди, на меня ставили тяжелую наковальню, на нее укладывали камни и разбивали их кувалдами. Когда камень раскололся, одна половинка этой конструкции — килограмм 200 — перевесила другую и упала мне на ногу. Но мне опять повезло, перелома не было, и на следующий день я уже выступал в Днепродзержинске.
— Хорошо известному у себя в Комсомольске, вам, тем не менее, надо было как-то выходить, как минимум, на всеукраинскую арену. Кто занимался вашей раскруткой и есть ли у вас продюсер сейчас?
— Миру меня показала, вывела на большую сцену олимпийская чемпионка Лилия Подкопаева. Она организовала мои первые выступления и помогла с организацией первого мирового рекорда. Я увидел, в каком направлении надо идти, и дальше пошел сам.
О наболевшем
— Почему ваш мировой рекорд, когда вы подняли одной рукой 156 кг, вошел в Книгу рекордов Гиннесса, был зафиксирован в Москве, а не в Украине?
— Существует единственная в мире Книга рекордов Гиннесса, и есть ее филиалы. Когда я первый раз поднимал этот камень в Киеве, там присутствовали представители Книги рекордов России, на тот момент Книги рекордов Украины еще не существовало. Россияне зафиксировали рекорд, но хотелось попасть в анналы настоящей Книги рекордов Гиннесса. А им же не позвонишь по телефону, надо только по электронной почте за год наперед высылать свои предложения. Причем тебе могут и не ответить. Они 12 месяцев будут думать, а потом ты уже можешь оказаться не в той форме, и у тебя ничего не получится.
В общем, не хочется это признавать, но мы для них до сих пор остаемся «третьим миром». И когда мне все-таки с трудом удалось с ними связаться, последовали такие моменты: — Где будет происходить рекорд? — В Украине, в Киеве. — Какая будет информационная поддержка? — 10 медиакомпаний, порядка 150 журналистов. Они присылают ответ: «Это не наш уровень. Это несерьезно». Представляете? А Украина больше дать не может. Пробуем через Россию. Посылаем им запрос снова. «Москва. Информационная поддержка — 100 медиакомпаний и тысяча журналистов». Они уточняют: «Кто будет присутствовать из официальных государственных лиц?» Решаем и этот вопрос. Пишем: «Да, будут. Олимпийские чемпионы, Виктор Черномырдин, Александр Карелин в статусе депутата Госдумы…» Тогда они ответили: «Да, вот это уровень наш!»
И только потом приехала их представитель — Сьюзи Моррисон, она заведует отделом силовых рекордов, член Палаты лордов. Эта женщина и зафиксировала два моих достижения. Дорожка была протоптана, и уже через год, в 2006 году, они прислали своих людей в Киев. Тогда я зафиксировал еще один рекорд: в развлекательном центре «Арена» демонстрировал трюк «Крест» — в разведенных в стороны руках удерживал гири весом в 64 кг. Кстати, еще добавлю — приезд представителей Книги рекордов Гиннесса стоит 15 тысяч евро.
— Ощущения во время установления мирового рекорда, да еще в присутствии людей, которых так сложно пригласить, наверное, сродни участию в Олимпийских играх?..
— Это очень тонкий момент. В спорте он развит — многие спортсмены горят. На тренировках вроде все получается, человек показывает отличный результат, а перед судьями в ответственный момент ничего продемонстрировать не может. И у меня это чувство тоже было. Ведь таких случаев очень много, когда официальные лица приезжают фиксировать рекорд, а исполнитель проваливается. Сам видел. Я был в Москве, снимался в передаче «Наши рекорды», и одна девочка лет 16-ти должна была жонглировать 16-килограммовыми гирями. Для рекорда надо было сделать 6 бросков. Но, к сожалению, она не смогла сделать ни одного. Очень расстроилась, плакала… Мы к ней подошли с легендарным атлетом Иваном Шутовым, успокоили, как могли. Надеемся, что у нее будет второй шанс.
— В профессиональном спорте сейчас ребром стоит вопрос о повсеместном употреблении допинга. Вы обходитесь без него или для наращивания мышечной массы все-таки принимаете анаболики?
— Перед установлением рекорда, записанного в Книгу рекордов Гиннесса, я проходил единственный в своей жизни допинг-контроль. Сам я стимуляторы не употребляю, но и не осуждаю тех спортсменов высшего класса, которые на них «садятся». Могу даже объяснить почему. Когда занимается мальчишка 18 лет в обычном спортзале и горстями ест таблетки — это, конечно, очень плохо. Но есть атлеты элитарные, высшей пробы, которые употребляют «химию». И, если атлет ее не примет, он проиграет соревнования и окажется на обочине спорта, будет ввергнут в нищету. Такова жестокая правда жизни. Сейчас зачастую побеждают не те, кто действительно лучше тренируется, кто способнее, а те, кто имеет лучшую фармакологическую подготовку. Анаболические стероиды последнего поколения, которые сложно выявить, — очень дорогие. Поэтому, чтобы побеждать, надо иметь большие деньги. Идет борьба не между спортсменами, а между фармакологическими компаниями. Возьмите любого профессионального атлета. Вы думаете, он хочет есть «химию»? Его толкают на стероиды суровые законы нынешнего спорта. Поэтому каждая новая Олимпиада все более и более скандальна в плане допинга.
— Но ведь это же на корню пресекается всевозможными проверками?
— Да какие проверки?! Все покупается! Все «чистые» победы, все «чистые» рекорды закончились в конце 50-х годов прошлого века. По крайней мере, в тяжелой атлетике с эпохи Юрия Власова все это исчезло. Спорт — это же чистый бизнес! И на кону любой победы стоят огромные деньги. А за ними — загубленное здоровье атлета. И еще — кроме войны фармкомпаний идет война фирм, производящих экипировку. У кого лучше протекторы на кроссовках, тот быстрее побежит, у кого лучше шест — выше прыгнет, у кого лучше «жимовая рубашка», тот бОльший вес поднимет… Это не похоже на соревнования в силе духа.
О хлебе и зрелищах
— С древних времен народ жаждет хлеба и зрелищ. Со зрелищами все понятно, а откуда у рекордсмена мира Дмитрия Халаджи средства на хлеб? Сколько вы получили за попадание в Книгу рекордов Гиннесса?
— (Смеется.) Вопрос интересный даже для меня самого. Может, я что-то и должен был получить, но ничего не получил, кроме диплома и сертификата, разумеется. На самом деле, у меня много бесплатных выступлений на площадях, открытых помостах, я часто демонстрирую свои трюки в детских домах, пионерских лагерях, даже в колониях для несовершеннолетних. Мой хлеб — это в основном показательные трюки, с которыми меня приглашают на Дни городов, для участия в концертах наряду с различными звездами эстрады. В прошлом году мы выступали вместе с «Бони-М». Так организаторы шутили: «Дима, у тебя на разогреве были “Бони-М”».
— Вы внешне — богатырь. А как обстоит дело с силой духа? Вы такой же несгибаемый и внутри? Дайте рецепт преодоления жизненных проблем от Дмитрия Халаджи.
— Да, бывает, что сильный в руках слаб духом, равно как и наоборот. Но, как говорит мой учитель Юра Артемов, я о нем уже рассказывал, что через силу физическую можно прийти к силе духовной. Но и через силу духовную можно прийти к силе физической. А как я борюсь с трудностями? Я переключаюсь, когда сплю. Насчет поехать позагорать к морю — это не ко мне, на это просто не хватает времени. Я не могу себе позволить «убить» месяц. А с другой стороны, я просто отдыхать не умею. Два дня — и я уже на стену лезу… Бывают такие моменты, когда так проблемы замучают… То новый рекорд хочу установить, а он никак не получается, то новый реквизит не могу достать, а потом достану, а он не устанавливается и надо его переделывать… Тогда я себе говорю: «Так, все. Не могу. Надоело». Но проходит пару дней, я остываю и снова возвращаюсь к тренировкам.
— Вы как-то чувствуете духовную и генетическую связь с обитателями Олимпа?
— (Cмеется). Да нет, просто на Донбассе есть греческие села, там живут этнические греки с незапамятных времен, еще с освоения Черноморского побережья. Но ни я, ни мой отец по-гречески не говорим. Что касается помощи Олимпа, то есть такие прекрасные слова: «Славь предков своих — и славен будешь! Почитай предков своих — и сила их пребудет с тобой!»
— Вы знакомы лично с известными тяжелоатлетами прошлого и настоящего?
— Расскажу о выдающемся атлете Станиславе Батищеве, его судьба печальна. Такое случается со многими спортсменами, особенно советского периода, — по окончании карьеры они остаются на обочине жизни. Заканчиваются победы и рекорды, заканчиваются, соответственно, и деньги. Ведь Батищев так и не стал заслуженным мастером спорта, потому что тогда властвовал Василий Алексеев. Он своими постоянными победами просто вытолкнул не менее талантливых конкурентов за пределы «золота». Так как Батищев этого звания в свое время не получил — он был все время вторым, «серебряным», то он и пенсию нормальную не получил. А пенсия обычного «международника» мизерна. Закончилась слава — началась бедность. Его бросила жена, преследовало постоянное ощущение голода. Когда спортсмен, привыкший хорошо питаться, лишается такой возможности, это сильно бьет по здоровью. В 2000 году один мой товарищ заехал к нему познакомиться и потом рассказывал, что, когда подошел к своему кумиру, спросил у него: «Вы же Станислав Батищев? Я просто посмотреть на вас хотел…», старый атлет расплакался. Произнес только: «Хоть кто-то обо мне вспомнил…» Тогда ему за неуплату отключили телефон. Он ходил к мэру города, называл свои прошлые регалии, напоминал, что флаг в честь него поднимали, но его руководство даже не выслушало… На почве этой психологической травмы у Батищева случилось легкое помутнение рассудка. Уже год я о нем ничего не слышал. Боюсь, не умер ли он…
Из известных ныне атлетов я встречался с поляком Мариушем Пудзиновским (звезда силового экстрима. — Авт.), мы познакомились на крупном международном турнире в Москве. Очень приятный человек. Общаюсь и с Василием Вирастюком. Сейчас федерация «стронгменов» раскололась на три части. Мы выступаем с ними в разных версиях. Мы не конкуренты. У нас та же ситуация, что и с боксом — где пояса чемпионов в трех разных версиях одновременно.
— Вы упомянули, что атлетам-богатырям надо очень обильно и калорийно питаться. Что входит в основу вашего рациона?
— Большие нагрузки требуют хорошего питания. А многие чиновники этого не понимают. Людям, занимающимся силовыми видами спорта, как никому другому, необходима белковая, углеводная пища, витаминизированное питание. Лично я ем все то же, что и вы, просто намного больше. Очень люблю молочную кухню. Не могу без творога, только натурального. Благо, у меня нет проблемы с домашним молоком, есть корова…
— Геракл, например, чистил конюшни. А как вы используете свою силу в мирных хозяйственных целях?
— Однажды мне приходилось держать автомобиль вместо домкрата, пока не поменяли все четыре колеса. Разгибал металлическую изгородь, чтобы освободить застрявшую между прутьями домашнюю живность. Как-то зимой ночью соседи попросили меня спасти нырнувшую в канаву иномарку. Мороз тогда стоял 20 градусов, и машина уже прихватилась льдом.
— Никогда не возникало желания уехать жить за границу, вас же наверняка приглашали?..
— Был у меня товарищ, он в молодости уехал в Россию, на Север. Там состоялся как бизнесмен, обзавелся связями, стал одним из лидеров президентской партии «Единство». Как-то приехал он в Комсомольск и говорит мне: «Нечего тебе здесь делать. Поедешь к другу моего сына в Австралию. Он там владеет сиднейскими пляжами, будешь выступать». А я думаю: «Как я буду там на песке, как же с реквизитом быть?» А он мне отвечает: «Колхозник! Какой песок? Там аквапарки, развлекательные центры, все цивилизованно. Станешь богатым человеком». Но я с криком «И дым Отечества нам сладок и приятен!» отказался. Так никуда и не полетел. Еще раньше, в 19 лет, мне поступило предложение поехать с донецким цирком в тур по Европе. Но тогда я испугался, откровенно говоря.
— У вас такая характерная богатырская внешность. В кино сниматься не предлагали?
— Нет (смеется). Только в рекламных роликах чемпионата мира по боксу.
— Вы еще не думали, чем будете заниматься, когда физические силы немного поубудут?
— Реабилитационной медициной. По примеру Валентина Дикуля. Еще я увлекаюсь литературой, иногда даже пишу рассказы для местных газет, журналов о силачах прошлого. Мне нравится самостоятельно изучать историю Украины, особенно период Киевской Руси. Дома у меня большая библиотека, в свободное время веду исторические исследования, основываясь на малоизвестных источниках.
— А как обстоит дело с высшим образованием?
— Сейчас я учусь в университете экономики и права, но собираюсь переводиться в спортивный вуз. Ну не буду я экономистом, маркетологом…
— Вас никогда не приглашали в концертные турне в поддержку того или иного политика?
— Пару раз приглашали, и я участвовал, но на моих условиях. То есть я не должен был толкать речи, говорить какие-то слова, надевать на себя символику. Если говорить по-честному, я не поддерживаю ни одну политическую силу в Украине. Я придерживаюсь мнения, что каждый на своем месте должен укреплять государство, а не лезть наверх. Каждый должен хорошо выполнять свой участок работы, и тогда мы достигнем всеобщего блага. А если будет так, как сейчас, когда все стремятся во власть, мы постепенно уйдем ко дну.
— Есть ли в вашем гардеробе деловой костюм и куда вы его надеваете?
— У меня два костюма: один свадебный, второй был недавно пошит. Но я не любитель официальной одежды, хотя иногда, конечно, положение обязывает. К костюму за пару дней даже привыкнуть можно. Но я все же предпочитаю спортивную свободную одежду.
— Какую музыку вы слушаете?
— Слушаю разную музыку, но больше всего ценю текст, слова песни. Высоцкого предпочитаю, Талькова, что-то из шансона. Могу послушать Моцарта, Вагнера, Бетховена под настроение. На тренировках слушаю зарубежных исполнителей, где слова вообще не понимаю. На гитаре не играю — пальцы не позволяют.
— С вашими габаритами у вас, наверное, большая машина…
— У меня 21-я «Волга» — старый надежный танк, в который можно погрузить инвентарь. Такой модели была самая первая машина, которая меня переезжала. Я не являюсь водителем-профессионалом и, если мне надо, к примеру, съездить в Донецк, обычно прошу друзей сесть за руль. Поэтому надобности в современной машине нет. У меня даже нет прав! Все наши гаишники прекрасно об этом знают, но не останавливают (смеется). Просто козыряют вдогонку. Знают, что правил не нарушу.
— Вы работаете с молодежью как тренер? Есть ли у вас на примете ребята, которые смогли бы продолжить ваши традиции?
— С 2000 года я тренирую молодежь в одном из спортивных залов Комсомольска. Официально это называется «Школа Халаджи». У меня есть призеры чемпионатов по пауэрлифтингу, бодибилдингу, ребята, которые выступали в Богатырских играх. Но решающим в моем направлении является все же духовный фактор. Поэтому своего ученика или, если хотите, преемника я еще не встретил. Они все-таки стремятся к спортивной составляющей.
— Вас вполне справедливо сравнивают с древнегреческими атлетами, но, тем не менее, нет ни малейших признаков звездной болезни…
— Звездная болезнь присуща почему-то только нашим звездам шоу-бизнеса. Я встечался с зарубежными звездами, звездами мировой величины — с Винсом Тейлором (призер «Мистер Юниверс», «Арнольд де классик»), человеком очень популярным в США, с теми же «Бони-М», Мариушем Пудзиновским… И все эти артисты, спортсмены очень открыты, доступны, вежливы. Не хочу сказать в укор какой-нибудь нашей звезде, но эти люди куда более известны в мире, чем… нет, не буду никого называть, чтобы не обидеть.
— А приглашение Шварценеггера выступить вместе еще в силе?
— Мы с ним связываемся по электронной почте. Предложение поступило еще в 2005 году, и оно совпало с установлением мною мирового рекорда в Москве. Естественно, поездка отложилась. В следующий раз не нашлось денег. Так все это постепенно и замылилось…