Именно так называется книга последнего министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР В.Г.Чирскова, которая посвящена возведению важнейших энергетических магистралей всесоюзного масштаба. Я не случайно упоминаю об этом издании. В редакцию «УЦ» обратился Владимир Ильич Мирошниченко, заслуженный строитель РСФСР, заслуженный работник народного хозяйства Коми АССР, заслуженный строитель нефтегазовой промышленности России, почетный работник Миннефтегазстроя СССР, двукратный бронзовый призер ВДНХ СССР, удостоенный этих наград за свои инженерные разработки. Владимир Мирошниченко не только отдал больше 20 лет жизни обустройству нефтяных и газовых месторождений, чему посвящена не одна глава книги Чирскова, но и построил много зданий и сооружений в Кировограде…
Владимир Ильич является нашим постоянным читателем и после публикации Елены Никитиной о строителе Анатолии Рокитенко тоже захотел рассказать о своих коллегах, вместе с которыми возводил практически всю центральную часть и основные административные здания нашего города. Но в процессе разговора стало ясно — его биография и вклад в создание промышленных объектов Советского Союза и станет основной темой нашего материала. Жизненная позиция и судьба этого человека являются зеркальным отражением судеб тысяч, миллионов людей его поколения, о которых мы ни в коем случае не должны забывать.
НИГДЕ, КРОМЕ СВОЕЙ СТРАНЫ
— Понимаете, то, что мы делали, — это не подвиг одного человека. Это была очень трудная, ежедневная, ежечасная работа целых коллективов, которая нужна была людям, нужна была стране, — и сегодня убежден наш собеседник.
Мирошниченко считает себя потомственным строителем. Его дед работал печником в юнкерском училище и получал большие на то время деньги, отец и дяди были каменщиками, печниками и до войны, и после. Поэтому вопрос «кем стать?» перед Владимиром не стоял. После школы поступил в Кировоградский строительный техникум. А на четвертом курсе, когда оставалось закончить дипломный проект, его призвали на службу в Ленинград, некоторое время он ходил на подводных лодках в Балаклаве, в Крыму.
— Этот отрезок времени я не считаю выброшенным из жизни. Тогда мы общались с людьми, которые воевали, они рассказывали нам, новобранцам, о войне; мы встречались с англичанами, которые прибыли в Ленинград на своем крейсере… Они много говорили о Великобритании, но я считал тогда и считаю теперь — нигде, кроме своей страны, я бы жить не хотел.
Каким я помню послевоенный Ленинград? Это был, есть и будет выдающийся культурный центр. Но я вам должен сказать, что в то время и Кировоград был другим. Он был интеллектуальным городом, даже несмотря на разруху. Люди, работающие на наших предприятиях, были профессионалами, врачи — достойными, имеющими за плечами огромную практику, я уже не говорю об учителях, которые в голодные послевоенные годы подкармливали учеников кусочками хлеба, посыпанного сахаром… И Ленинград был таким же. Мы тогда были изголодавшимися по культуре, телевизоров не было, и люди толпами ходили в ленинградские музеи, театры. Это было прекрасно!
А сейчас что происходит? Инженеры торгуют пирожками, музыкант рояль тащит…
«ВСЕ ЭТО ПОСТРОИЛ ТВОЙ ДЕД»
Когда жена Владимира Ильича Раиса Мирошниченко гуляет с внуком по Кировограду, она частенько объясняет малышу: «Этот дом построил твой дедушка, и этот, и этот…»
В 1955 году Владимир Мирошниченко вернулся из Ленинграда в Кировоград. Пришел в УНР-121 (управление начальника работ — полувоенную организацию, созданную сразу же после освобождения Кировограда в 1944 году, которая занималась восстановительными работами) простым мастером. Он работал под руководством первого начальника УНР Михаила Корнеевича Батистова, который руководил строительством в Кировограде до 1967 года.
— Первый день моей работы начался с 24-квартирного дома на проспекте Коммунистическом, который только-только начал застраиваться. А через год меня перевели на строительство другого объекта — обкома партии (нынешнее здание горисполкома. — Авт.) Начальником участка был мой хороший приятель, который в прошлом году ушел из жизни и которому Кировоград обязан многим — Борис Андреевич Дегтярь. Вы о нем напишите, пожалуйста, — просит Владимир Ильич. — Сколько он на этом объекте пережил и удач, и неудач, не передать! Ведь требовалось выполнить работы высококачественно. Это здание уникальное. В нем сочетаются различные архитектурные формы. Пройдетесь по городу, ни одного похожего дома не увидите, аналогов нет, даже, не побоюсь утверждать, ни в одном областном центре Украины, — колонны, лепка — и наружная, и внутренняя, мраморные лестницы… Это здание спроектировал замечательный архитектор по фамилии Дворжец.
Владимир Ильич вспомнил курьезный случай, связанный со строительством этого учреждения:
— Когда уже были возведены стены, надо было устанавливать карнизные плиты, венчающие здание. Стройка стояла в «лесах», уже была смонтирована верхняя часть колон… Перед тем как класть карниз, мы, строители, вызвали проектантов и сказали: «Он неустойчив. Надо придумать другое решение». Однако те ответили: «Все нормально, делайте!» Мы смонтировали первую часть. Но, как и предполагали, вся эта тяжеленная конструкция с грохотом рухнула вниз, разрушив «леса», технику… Не буду рассказывать, что там было дальше. Все искали виноватых! И, чтобы убедить руководство, мы предложили — давайте при вас снова точно такую же плиту установим на то же место и посмотрите, что будет. Дубль два. Карниз, конечно же, снова упал. После этого были внесены изменения…
Дегтярь в том же, 1958 году его сдал в эксплуатацию. Правда, в период строительства Борис Андреевич несколько лет получал только часть своей зарплаты. Почему? Потому что не «вписался» в выделенные средства, не экономил на оплате труда рабочих…
И теперь Владимир Ильич обращается к нынешней городской власти с конструктивным предложением — в следующем году нашему «дому с колоннами» исполняется 50 лет. Почему бы к этому событию не укрепить на входе мемориальную доску с указанием имени главного строителя Бориса Андреевича Дегтяря? По-моему, идея здравая!
Здание обкома-горисполкома с тех пор абсолютно не изменилось, все и сейчас сохранилось в первозданном виде. За исключением того, что «великие умельцы» основание колонн покрасили в белый цвет, на деревенский манер…
Работал наш герой и над реконструкцией облисполкома (нынешняя облгосадминистрация на площади Кирова). Здание, как многие помнят, тогда было двухэтажным. Над ним сотрудниками треста было возведено несколько этажей, само здание расширено.
— Строить этот объект было тяжело. Говорили: «Сдавай все быстро!», и не важно, есть силы или нет…
Дальше… А дальше были возведены целые улицы и кварталы, Владимир Ильич тогда уже руководил трестом «Кировоградтяжстрой» (преемником УНР). В послужном списке нашего собеседика — гостиница «Киев», троллейбусное депо, ДОСААФ, 6-ая школа в нынешнем виде, СДЮСШОР «Надiя».
— Это интереснейшее сооружение. По тем временам в небольшом городе построить здание с бассейном, залами, с огромными витражами было событием. Перед его проектировкой мы ездили в Вишняки (небольшой городок под Москвой) и смотрели на тамошнюю спортшколу. Так вот наша «Надiя» — точная копия Вишняковской, — говорит Мирошниченко.
Он же руководил строительством домов по обе стороны Карла Маркса, по Тимирязева, Луначарского, Шевченко, где до этого ютились старенькие бараки и покосившиеся одноэтажки. В районе «5/5» вообще был пустырь, Ковалевка — глухой частный сектор, на Балашовке просто ничего не было, только старые шахты. И руками строителей и архитекторов город постепенно стал приобретать очертания индустриального и культурного центра.
Настоящий строительный бум в Кировограде начался, по словам нашего героя, в начале 60-х. В последующие годы под руководством и при участии Владимира Мирошниченко была расширена «Красная звезда», построена «Гидросила», чугунолитейный завод, ТЭЦ за железнодорожным вокзалом, «Масложиркоминат», «Пишмаш», «Радиозавод» и Побугский ферроникелевый комбинат(!). Он же строил больницы, школы, детские садики, не говоря уже о жилом фонде. Тогда это были классические хрущевки. Но начали появляться и крупнопанельные дома.
— Если сегодня в Кировограде вводят в эксплуатацию один дом, то руководство все бросает и едет вручать ордера на квартиры, — это для города просто событие! А в то время в Кировограде строилось и сдавалось ежегодно 200-250 тысяч кв. м жилья! И никто из этого помпы не делал… Например, 24-квартирный дом мы выстроили за 24 дня. Или другой пример: 124 квартиры в Ухте люди получили через 28 дней после начала строительства. Это был эксперимент, но он удался!, — говорит Мирошниченко. — Я вам скажу так: мы работали тяжко, но жили весело! И патриотизм был не надуманный. Мы даже не называли это чувство «патриотизмом». Просто считали, что именно так надо работать. Многие наше поколение сейчас критикуют, но разве тогда первый секретарь обкома партии допустил бы такую стихийную застройку, какая сейчас ведется в Кировограде. Все эти рынки повсеместные, пристройки, шалаши… Бардак!
«НО БЫЛА И ЛИЧНОСТЬ…»
Владимир Ильич хорошо помнит сталинское время. И мне было интересно, как в жизни, не «по-книжному» простые люди реагировали на событие 5 марта 1953 года.
— Это был ужас! Мы на самом деле плакали, когда услышали, что Сталин умер. Не знали, что после ухода лидера, вождя будет со страной… Помните, в последнем интервью у Жукова журналистка спросила: «Был ли у Сталина культ личности?» И он ей ответил: «Да, был. Но была и личность!» Жесткость частично была оправдана реалиями времени. Я был знаком с некоторыми людьми, прошедшими лагеря. И не сочтите за крамолу, но они говорили: «Да, нас посадили за кражу 5 кг муки. Но мы понимаем, что мы эту муку съели и выжили. А десяток солдат в это время умерли от голода…» Были и перегибы, это бесспорно.
— Над Хрущевым на самом деле чуть-чуть подсмеивались, — продолжает Владимир Ильич. — И «кукуруза — царица полей» была, и «целина», но! Тяжело представить, что было бы, если бы не было всего этого!
А если говорить о Брежневе, то до определенного времени к нему народ хорошо относился. Начала развиваться строительная индустрия, люди стали брать товары в рассрочки. Вузы не успевали готовить кадры — специалисты во всех отраслях народного хозяйства были нарасхват… Да, всякие приписки в планах пятилеток были: и умышленные, и неумышленные. И закрывались глаза на то, что не все было сделано качественно. Но тот же пример Дегтяря, который потом не всю зарплату получал… А у него же тоже дети, семья… И конец брежневского периода был уже не застоем, а таким надломом, развалом всей этой советской системы…
Вот приведу пример: в Кировоградском горкоме партии тогда работало всего 28 человек, и они со всем справлялись! При этом деления на Кировский и Ленинский районы в городе не было в принципе. А областью руководило 47 сотрудников. Я думаю, сложно даже назвать цифру, сколько там сидит чиновников сейчас…
КРАЙ ТАЕЖНЫЙ
В начале 70-х Владимир Мирошниченко не нашел общего языка с новоприбывшим руководством и отправился в Коми АССР, в рабочий поселок Вуктыл, где прожил 20 с лишним лет. Он пришел работать в трест «Вуктылстрой», потом перешел в систему Миннефтегазстроя СССР начальником главного управления по строительству и обустройству нефтяных и газовых месторождений на европейском Севере. Это строительство Владимир Ильич называет «стройкой века».
— С октября до мая там лежит снег. Полярная ночь — обычное явление. Вокруг на тысячи километров тянется тайга. На 22 года Коми стала моим вторым домом. Там выросли дочери, на то время пришелся пик моей карьеры. Мы тогда стояли у истоков газового снабжения всего Советского Союза, и Украины в частности. До сих пор газ к нам поступает по тем сооружениям, качается теми компрессорными станциями, которые были построены нашим трестом.
На базе рабочих поселков рождались города — Ухта, Водный, Вуктыл…
— Представьте, в населенном пункте, где тогда проживало 28 тысяч человек, были свои аэропорт, хлебозавод, зимний сад, детские садики с бассейнами… В той же Ухте (140 тысяч населения) был построен университет на 15 факультетов, два НИИ, известная на весь Союз водогрязелечебница, глазной центр Федорова, информационно-вычислительный центр, и это в то время, когда о компьютерах еще только начинали говорить, — рассказывает Владимир Ильич. — Через нас проходили все газопроводы СССР. На стройку одновременно приезжали по несколько тысяч студентов, с нами работали и условно освобожденные, и те, кто отбывал наказания в лагерях. С ними со всеми надо было как-то справляться, умно руководить…
И когда мы, к примеру, вводили в эксплуатацию огромную столовую на 450 мест вместо пищеблока в бараках, это был для людей такой праздник! Случались и несчастья. В конце декабря 1973 года был разморожен целый поселок. При температуре -42°С полностью прекратилась подача электроэнергии, не запустилась аварийка, и 12 тысяч человек, среди которых много детей, остались на холоде. В течение двух суток непрерывно работали 280 сварщиков. Аварию ликвидировали. Оперативно было завезено 14 тысяч радиаторов для отопления. Через 3 дня (!) все было восстановлено, и Новый год люди встречали в тепле. Подумать страшно, если подобное случится сейчас… Месяц власть будет думать, что делать, копошиться…
Когда я спросила у жены Владимира Ильича, как она относилась к такой напряженной работе супруга, Раиса Мирошниченко с улыбкой пожала плечами:
— Я все понимала. И знала: рубашки всегда должны быть наглажены. Он мог забежать домой в любое время, схватить чистую и умчаться снова по своим делам. А если он где-то на трассе, то вообще вещи не отстираешь — все черные, грязнющие… Мы его фактически не видели. Он мог встать ночью, а в 8 — уже быть в Москве. В 2 часа дня возвращается в Сыктывкар, оттуда улетает в Печору, потом садится на пароход и возвращается к вечеру в Вуктыл… К нему домой люди по разным вопросам приходили и днем, и ночью. За своей работой он только через два дня узнал, что у него дочь родилась…
В 1993 году семья Мирошниченко вернулась в Кировоград. Здесь у Владимира Ильича были квартира, дача, тут похоронены родители. А дети так и не вернулись с Севера. Дочери нашего собеседника пошли по стопам отца: обе — инженеры-строители. Старшая, Наталья, сейчас работает помощником генерального директора «Севергазпрома».
— Я мог бы жить в любом городе Советского Союза, но вернулся домой… А куда же еще?
И, вспоминая прожитую жизнь, наш собеседник резюмирует:
— Было трудно, но я сейчас живу с чувством исполненного долга. Я все, что мог, делал для людей. И когда видишь нынешнее начальство, которое переходит через площадь из обладминистрации в горисполком, а за каждым по охраннику идет, просто грустно становится…
