Рубрика: 34

Для этих отчаянных ребят прыжок с высоты нескольких километров считается обычным делом, таким же «опасным», как, скажем, выйти вечером на улицу в песцовой шапке или перейти дорогу на красный свет. Понятие опасности для них иное, чем у большинства людей, но над страхом они не смеются. Говорят, только дураки ничего не боятся…
Просыпается аэродром рано утром. На улице зябко и сумрачно, зарево рассвета осторожно притрагивается к летному полю, роса холодит ноги, и видны лишь очертания самолетов, которые чуть позже унесут спортсменов в небо. Обстановка царит дружелюбная. Уже выбывшие из борьбы ребята готовятся к «пристрелке» (пробным прыжкам), подбадривают более удачливых соперников. Неспешно гуляют летчики, пьют кофе спортсмены… В 6 утра будет дан старт. Соревнования обычно начинаются рано — утром небо обычно чистое, облачность низкая, прыгать удобнее. Первый десант ушел в небо, когда еще полностью не рассвело. «Привыкли, — говорят спортсмены. — Мы же иногда и ночные прыжки совершаем!»
Парашютисты — люди увлеченные. Могут без конца вспоминать прошлое и говорить о своем виде спорта, говорить, говорить… Дошло до анекдота. Устав дискутировать на тему акробатических упражнений в небе, кто-то предложил: «Что мы все о парашютах да о парашютах. Давайте о женщинах, что ли…» И тут же эту идею подхватили товарищи: «Слышь, а помнишь, как у Лены отказ был? Когда основной купол не открылся, приземление тогда жестким было…»
На прошлой неделе аэродром в Федоровке принимал лучших спортсменов-парашютистов Украины. У нас проходил 57 чемпионат страны по классическому парашютизму. Помнится, всего год назад заслуженный тренер Украины Игорь Терло рассказывал читателям «Украины-Центр» о своем спортивном прошлом, относящемся к середине 70-х годов, а сейчас мы попытались выяснить у действующих чемпионов, как же им прыгается в XXI веке и что изменилось за 30 с лишним лет в мире парашютного спорта.
То ли люди, то ли птицы
Я попала на аэродром в последний день соревнований. Борьба ожидалась нешуточная — полуфиналы и финалы в индивидуальных прыжках на точность приземления и акробатике. Выступают сильнейшие — на кону медали…
Если на земле ребята общаются, шутят между собой, то в небе они сдержанны и собранны. Мне удалось попасть на борт самолета, и я видела, как меняются их лица во время взлета — парашютисты внутренне настраиваются на прыжок, закрыв глаза, прокручивают в голове будущий полет. Самолет является единственной твердой опорой парашютиста в небе. Люк — границей между этой опорой и воздушным пространством. Переходя эту границу, парашютист отдает себя во власть воздушной стихии. Напряжение зашкаливает, когда решается судьба призовых мест.
В этом году Международная парашютная комиссия жизнь спортсменов значительно усложнила. В дисциплине «Точность приземления», где задача парашютиста — при касании к земле попасть носком или пяткой в так называемый электронный ноль, диаметр «мишени» уменьшился с трех сантиметров до двух. То есть, прыгая с высоты 1000 метров, человек должен так сориентироваться в воздухе, чтобы попасть ногой в точку, равную одной фаланге пальца!
Индивидуальная акробатика представляет собой набор обязательных элементов (фигур), которые человек должен выполнить в воздухе с еще зачехленным парашютом. Неподготовленному человеку даже подумать страшно — спортсмен, говоря спортивной терминологией, отделяется от самолета и вместо того, чтобы в ужасе камнем лететь вниз, в свободном падении умудряется сделать несколько сальто и спиралей на высоте 2 километра. Только после этого он выбрасывает «медузу», которая открывает парашют. С земли воздушных акробатов не видно. Судьи по завершении всех прыжков собираются возле видеоаппаратуры и просматривают в замедленном действии снятые камерами движения парашютистов. За каждую ошибку добавляются штрафные баллы. Учитывается и время, затраченное на выполнение фигур. У кого сумма штрафов меньше — тот и победил. Сами спортсмены тоже могут посмотреть на себя со стороны. На отдельном мониторе и парашютисты, и зрители видят ту же картинку, что и судьи. Бурно обсуждают, подбадривают друг друга, настраиваются на судейский вердикт. Результаты не оспаривают, даже если со штрафами и не согласны.
Призовые места в первенстве Украины отнюдь не гарантируют парашютистам участие в чемпионате Европы, который состоится в начале сентября в Хорватии. Причина проста — нет денег. Участие одного спортсмена в международных стартах, то есть обязательный взнос, обходится, как минимум, в 800 евро, не учитывая дорогу, экипировку. Федерация парашютного спорта не выделяет таких средств, а спонсоры неохотно вкладывают в этот вид спорта деньги. Обидно, потому что украинская сборная уже 3 года не возвращается с европейских и мировых первенств без наград. Призовые за победы тоже не предусмотрены. В нынешнем ЧУ областная власть, правда, раскошелилась на ценные подарки, а так в основном только медали, дипломы и значки привозят прыгуны-победители домой.
Стоит удовольствие сравниться в полете с птицами ой как недешево! Один парашют сейчас обходится порядка 4-5 тысяч долларов. Многие спортсмены предпочитают покупать американские «бэушные» крылья. Западные прыгуны, полетав немного на одном, покупают себе новые парашюты. А наши с удовольствием берут у них старые, они стоят дешевле, да и качества хорошего. Но даже за б/у, как рассказала одна спортсменка, приходится несколько лет выплачивать кредит. Еще тысячу баксов стоят приборы — «пищалки», высотомеры — экипировка. Да и за каждый тренировочный полет, в отличие от советских времен, когда все расходы на себя брали ДОСААФ и авиаклубы, надо выложить немало средств. Поэтому выезжает парашютный спорт Украины до сих пор на базе советской школы. В чемпионатах принимают участие в основном возрастные спортсмены, молодежи в заявочных списках просто нет… Некоторые участники этого первенства первый прыжок в сезоне сделали непосредственно на соревнованиях.
Помимо роста затрат существенные изменения претерпели и сами парашюты. Все помнят кадры из фильмов, где парашютисты парят в небе под большими куполами из парусины. Сейчас профессиональные спортсмены летают на «крыльях» — это новый вид парашюта, который представляет собой плоский прямоугольник из тонкой, похожей на шелк ткани. Собирать такой купол значительно проще и быстрее. «Крылья» гораздо более управляемы, с ними можно парить в небе хоть полчаса. Некоторые даже фотографировать землю умудряются, подсев на воздушные потоки, как на мягкое кресло. Открывается такой парашют не с помощью традиционного кольца, а при выбросе «медузы» — круглого шарика, который тянет за собой всю систему. Скорость свободного падения достигает 50-60 метров в секунду или 180-200 километров в час, а при исполнении фигур — и все 250.
Даешь мировой рекорд!
Изменение правил соревнований, уменьшение электронного нуля не могло не отразиться на результатах прыжков. Во второй соревновательный день в Кировограде был зафиксирован новый мировой рекорд. Его установила представительница днепропетровского спортивного авиаклуба Людмила Земская, приземлившись четыре раза подряд в новую двухсантиметровую «мишень».
Соревнования еще продолжались, новоявленной рекордсменке мира предстояло бороться за медали в индивидуальном первенстве, и о себе она рассказывала неохотно. Стеснялась, говорила, что никогда не давала интервью и звездой себя совсем не чувствует. Победить, безусловно, хочет, но не для того, чтобы пополнить и без того весомую копилку наград, а чтобы красиво завершить спортивную карьеру. Людмила работает командиром авиазвена парашютного спортклуба и считает, что надо больше времени отдавать работе. «Без меня ведь звено пропадет, а соревнуются пусть молодые. Что ж мы у них все награды отбираем?!»
К мировому рекорду она не стремилась. Наоборот, в ее послужном списке всего(!) 3 тысячи прыжков с хвостиком. Этого мало для того, чтобы показывать хорошие результаты, но Людмила руководствуется иной логикой:
— Я специально не делаю много тренировочных полетов. На них очень устаешь, и когда надо показывать результат, ты уже измотан. А так выходишь на старт свеженьким, концентрируешься на конкретном прыжке и показываешь все, на что способен.
— Какими специальными качествами должен обладать человек, чтобы заниматься парашютным спортом?
— Выносливостью, в первую очередь, ведь не просто по 12 часов на жаре в поле высидеть. Хорошими физическими данными — быть стройненькой, маленькой, как я (смеется). (Сама Людмила — высокая, статная женщина. — Авт). Мне из-за веса просто больно приземляться на грунт, поэтому я стараюсь попадать на поролон. Ну а там уже и ноль близко, возникает желание попасть именно в него… В принципе летать, показывать прыжки и даже результаты давать могут все. А вот побеждают только люди с крепкими нервами. Ведь основная борьба происходит за метр до земли, когда надо максимально сконцентрироваться, доработать, чтобы попасть «в ноль». Ну и, конечно, — хорошей координацией, вестибулярным аппаратом.
Людмила Земская пришла в парашютный спорт, прочитав объявление в училище о наборе в парашютную секцию. На третьем прыжке серьезно повредила ногу. Но небом заболела всерьез. За один год выполнила норматив кандидата и мастера спорта. Ездила на республиканские, всесоюзные соревнования. Ее тренировал знаменитый советский парашютист, судья этого чемпионата Игорь Ананьевич Терло.
— Помню, как однажды в Москве уже в финальной части соревнований захожу на финишную прямую с явной ошибкой. Вижу под ногами все — место приземления, судей, зрителей и тренера. Он сидел спокойно на стуле, потом резко вскочил, посмотрел на меня, снова сел и схватился за голову… Ну все, думаю, бороться бессмысленно. Как-то приземлилась. Оказалось, все не так уж и плохо. Но я так испугалась его гнева, что даже победе не радовалась!
Ситуации, когда парашют может не открыться или, как говорят спортсмены, «отказов», Людмила не боится. Она говорит, что на земле парашютисты отрабатывают всевозможные экстремальные ситуации. Ничего непредсказуемого в небе произойти не может. Если поднимаешь голову и видишь — что-то не так, включается интуиция. По максимуму стараешься приземлиться на поврежденном куполе, в экстренных ситуациях открываешь запасной парашют. А уж если происходит двойной «отказ» — ничего не спасет. Человек разбивается. Но, к счастью, такие форс-мажоры бывают крайне редко.
Парашют Людмиле дали в спортклубе, костюм она себе пошила сама, а высотомером пользуется стареньким. На чемпионат Европы даже если ее и отберут, не поедет. У Земской нет загранпаспорта, да и денег, чтобы его получить, тоже нет. Вот в таких условиях куются мировые рекорды!
…Не успела Людмила Земская насладиться статусом рекордсменки, как ее результат был побит. В финале соперница днепропетровской парашютистки харьковчанка Клавдия Залевская показала больше «нулей», тогда как у Земской сдали нервы, и ошибка громоздилась на ошибку. Так за два дня было зафиксировано два мировых рекорда…
7 тысяч над землей
С семикратным рекордсменом Украины, многократным абсолютным чемпионом Украины и Вооруженных сил, главным претендентом на золотые медали кировоградского первенства Евгением Манирко, который представляет харьковскую авиационную эскадрилью Государственной пограничной службы Украины, мы поговорили после его успешного выступления в полуфинале воздушной акробатики.
В парашютный спорт 16-летнего Женю привел его друг. Евгений втихаря от инструктора сделал первый прыжок, после чего был с позором изгнан с аэродрома. Через год парень записался в парашютную секцию, тогда это было престижно. И уже более 30 лет не расстается с небом.
— Сначала я воспринимал прыжки как увлечение, хобби, а уже после армии, когда попал в сборные Украины, Советского Союза, понял, что это стало моей профессией. Знаете, во время прыжков визуальное восприятие мира меняется. Когда парашютист на земле, для него важно небо, все, что там происходит. Когда он в воздухе, все его внимание сосредоточено на земле (нужно оценить высоту, свое местонахождение и т.п.). Вместе с тем земля и небо представляют собой неразрывное целое — нахождение в небе неизбежно заканчивается встречей с землей, на земле же парашютиста неудержимо тянет в небо.
Евгений принимал участие во многих международных стартах — несколько лет подряд ездил на первенства соцстран в Болгарию, Корею, ГДР, в составе сборной Украины побывал в Японии, Испании, Хорватии, Польше. Всего в послужном списке Манирко — более 7 тысяч прыжков.
В его длинной спортивной жизни случалось множество казусов. Он вспоминает один анекдотический случай:
— Однажды я собрался прыгать. Работал тогда с купольным парашютом УТ-15. Отделился от самолета, дернул за кольцо и чувствую …на меня сверху белая пыль сыплется. Да еще и приятно так мятой пахнет. Понял, что произошло, только когда на землю приземлился. Оказывается, мне товарищи в купол зубного порошка насыпали. Пошутили…
А вообще парашютисты любят добрые забавы. Никакой подлости, коварства по отношению к себе Евгений не чувствует, разве что шнурки ботинок на тренировках кто-то свяжет…
Манирко себя считает азартным человеком, он привык и любит побеждать, но случались и досадные проигрыши:
— Помню самое обидное поражение. Дело было, кстати, здесь, в Кировограде, году в 1997-м. Я шел с большим отрывом на первое место по точности приземления, должен был стать абсолютным чемпионом. Остался последний прыжок. Я уже вышел на финишную прямую, готовлюсь коснуться земли, когда слышу голос комментатора: «А сейчас приземляется главный претендент на “золото” — Манирко. Мы его поздравляем…» Не знаю, что со мной случилось, разволновался, что ли, или сглазили… В общем, я даже на поролоновый квадрат не попал. На пьедестал почета, соответственно, не попал тогда тоже.
— А самая запоминающаяся победа?
— Опять-таки, в Кировограде была. Тогда я первый раз в жизни стал абсолютным чемпионом, но, что самое приятное, — жена тогда тоже хорошо выступила. Двойная победа всегда приятнее!
В парашютном спорте, как, впрочем, и во многих других видах, распространена практика жениться на «коллегах по цеху». С будущей супругой Евгений познакомился на соревнованиях в Грозном. Там базировалась молодежная парашютная база СССР, и спортсмены много времени проводили в Чечне, соревновались, тренировались. Но однажды еле-еле оттуда ноги унесли. В начале 90-х, в разгар военного конфликта, в Грозном проходил чемпионат по классическому парашютизму. Евгений с товарищами уже уезжали, когда местное население, обозленное на русских, начало гнаться за автобусом, в окна бросали камни, пытались остановить транспорт. Слава Богу, все обошлось, но в Грозный наши ребята больше не ездили…
Сын Евгения уже сделал свой первый прыжок. Но станет ли он профессиональным парашютистом, пока не знает. Для того, чтобы соревноваться на равных с подрастающим поколением западных спортсменов, надо делать в месяц по 500-600 прыжков. А в нынешнее время это проблематично. Сам Евгений прыгает раз 100 от силы, а иностранные соперники — 800-1200. При этом он еще и побеждать умудряется!
Чувство соперничества у спортсмена обострено. Но борьба касается только неба. На земле парашютисты — одна большая семья. «Я иногда шучу, что у меня две семьи — одна дома, а другая на аэродроме!»
Евгений расстроился, что из программы Олимпийских игр среди военнослужащих (оказывается, есть и такие — проводятся раз в четыре года с олимпийской атрибутикой: огнем, гимном, флагом, парадом сборных, общекомандным зачетом) классический парашютизм с этого года исключили. А он так мечтал на них попасть, и даже выиграть.
— Вы извините, мне надо выходить на старт. Осталось 2 прыжка. Будет обидно, если еще раз в Кировограде проиграю, — закончил разговор парашютист.
А через час стало известно, что он выиграл золотую медаль в индивидуальной акробатике и стал уже 8-кратным абсолютным чемпионом Украины.

Свой отсчет эта история ведет с апреля 2006 года и даже еще ранее. Сына кировоградки Нины Александровны задержали в апреле прошлого года по подозрению в сбыте наркотиков. Увы, и сегодня женщине, загнанной жизненными обстоятельствами в угол, все, что происходило до задержания, во время и после него, кажется одним большим сговором. Следствие, по ее словам, было коротким, зато суд — долгим, продолжался почти год. А у Нины Александровны рядом с тревогой о сыне жила в голове еще одна мысль: кому-то приглянулась ее квартира…
Скорее всего, это лишь совпадение. Но, как рассказывает Нина Александровна, к ней еще до задержания сына подъезжали какие-то люди. Говорили, что хотят ее квартиру купить под магазин. И якобы даже обронили в присутствии соседки многозначительную фразу: а зачем квартира наркоманам? И позже давали понять Нине Александровне: если продаст квартиру, сын отделается легким сроком.
А ведь сын Нины Александровны — действительно наркоман. Этот факт — огромное несчастье для матери. И, увы, далеко не частный случай для современного украинского общества.
Даже сегодня замороченной женщине продолжает мерещиться, что истинной ставкой в уголовном деле против ее сына было не правосудие и не борьба с распространением наркомании, а ее столь необходимая кому-то квартира. Правда, после двух публикаций «УЦ» визиты лиц, желавших купить квартиру Нины Александровны, прекратились. Так, словно поняли они очень простую вещь: сын не имеет никаких прав на квартиру матери, а потому в этом отношении жесткий судебный приговор «5 лет лишения свободы с конфискацией имущества» ничего не меняет.
Но и «сюжетные повороты» в этой истории не закончились с вынесением приговора.
Защищала сына Нины Александровны Людмила Сосна — известный в городе адвокат. Кстати сказать, известный еще и тем, что разрушила немало судебных обвинений. И в этом деле, по ее словам, в ходе судебных слушаний была вскрыта «полная фальсификация досудебного следствия», а по этой причине, подчеркивала Людмила Евгеньевна, прокурор в конечном итоге «отказался поддерживать обвинение по двум эпизодам сбыта наркотиков» и изменил обвинительное заключение непосредственно в зале суда. Однако и тот фактаж, который лег в основу приговора, по оценке адвоката, вызывает серьезные сомнения, и суд, руководствуясь нормой закона, обязывающей толковать сомнения в пользу подсудимого, должен был бы вынести оправдательный приговор.
Апелляционный суд Кирово-градской области с позицией адвоката согласился: приговор был отменен, дело отправлено на новое расследование, правда, сын Нины Александровны остался в СИЗО. Но отдельным постановлением суд обязал Прокуратуру Кировоградской области провести расследование на предмет возможной фальсификации обвинения и материалов уголовного дела. А затем произошло то, что Нину Александровну просто добило: по тому же обвинению, что и в отношении сына, была задержана ее дочь. Узнав об этом, я, автор этих строк, попросил Виктора Пащенко, первого заместителя начальника областной милиции, о встрече. Однако, как принято говорить, по не зависящим от редакции обстоятельствам состоялась она только сейчас.
Фрагмент беседы в УМВД. Участие в ней принимают также Владимир Очеретнюк, возглавляющий ОБНОН, и Нина Александровна.
Журналист: — Виктор Михайлович, хотя в этом разговоре затрагивается, так сказать, частный случай, мы оба понимаем: речь идет о серьезной общей проблеме, о которой постоянно пишет и к которой постоянно возвращается «УЦ». Нину Александровну тоже можно считать пострадавшей от такого явления, как наркомания: двое детей — наркоманы, оба — в СИЗО, дело передано в суд…
Нина Александровна (не сдержав эмоций): — Дело состряпано!
Полковник Пащенко: — Я прошу прощения. В таком тоне разговора не получится: милиция ничего не «стряпает». Я понимаю, вы переживаете за своих детей, но я еще несу ответственность и за своих подчиненных.
Журналист: — Нина Александровна убеждена, что ее дети — жертвы, но не торговцы наркотиками. Выражаясь нормальным литературным языком, в апелляционном суде было доказано, что под приговором ее сыну не было почвы. А через несколько дней и по тому же обвинению, словно в ответ на решение апелляционного суда о прокурорской проверке возможной фальсификации обвинения, была задержана ее дочь… «УЦ» тогда воздержалась от публикации, поскольку у нас с вами была договоренность о встрече. И, кстати сказать, это мнение не только Нины Александровны, но и ее соседей, которым и сын, и дочь известны с детства: они наркоманы, то есть жертвы, но не торговцы.
Н.А.: — Никогда мои дети не занимались сбытом! Продавцы наркотиков на иномарках ездят, а посмотрите, как мы живем. У дочери была квартира, она была замужем за киприотом, а осталась без ничего. Эти торговцы наркотиками высосали из нее всё! Это неправда, что мои дети сбывали наркотики: я бы не пришла к вам, если бы это было так.
Пащенко: — Дело в суде — это говорит само за себя. И теперь только суд вправе решать, где истина. Но я уверен, что сотрудники ОБНОНа вполне доказательно задокументировали факты сбыта. Если окажется, что это не так, то ни я, ни подчиненные мне оперативники, ни следователь в милиции работать не будем.
Майор Очеретнюк: — Нина Александровна, я не вправе раскрывать все обстоятельства возбужденных дел, но, поверьте, в отношении ваших детей не было какой-либо предвзятости. Были оперативные данные, было разрешение апелляционного суда на оперативно-разыскные мероприятия, законность наших действий проверила областная прокуратура. Я вас понимаю, у меня у самого двое детей, но, поверьте, мы не проводим оперативно-разыскные мероприятия в отношении непричастных — это было бы глупо. Я давно сотрудничаю с журналистами «УЦ», поэтому читатели этой уважаемой газеты не из третьих рук знают, насколько серьезна проблема наркомании в Кирово-граде. А знаете, с чего начала разговор в милиции ваша дочь? Со слов — «Я никого не сдам». Будь иначе, сейчас в СИЗО, возможно, находилась бы не она, а тот, кто толкнул ее на эту дорожку…
Остановлю пока диктофон на этом. Действительно, кто и как толкает наркоманов на этот пагубный путь? В одной из своих публикаций из серии статей о наркомании «УЦ» уже высказывала очевидную мысль: мы, общество в целом, не вправе прятаться от этой проблемы. Она требует решения с той же неизбежностью, с какой требуют ухода наши родные старики, впавшие в маразм. Но — при всей справедливости этой параллели — есть между тем и другим огромное различие.
Старики становятся такими не по своей вине и не по своей воле. А наркоманы?.. Нина Александровна находит оправдание своим детям: дескать, не стал же наркоманом ее старший сын, а вот двум младшим выпали в жизни такие обстоятельства, под тяжестью которых они сломались.
Но — таковы ли эти обстоятельства в действительности? Какими должны были бы быть эти «обстоятельства», чтобы согласиться, что они способны сломать крепкого тренированного, с весом за сто килограммов, молодого мужчину, который честно отслужил срочную службу и с честью вернулся домой отличником боевой и политической подготовки? В нормальном мужском сознании нет оправданий ни для каких таких «обстоятельств»…
Какие такие «обстоятельства» могли толкнуть лауреатку номинации «Мисс Кировоград» к наркотикам?.. Головокружение от успехов?.. Уверенность, что теперь «всё дозволено?» Или наоборот — отчаяние от того, что «не сбылось»? Сильный ищет причину в себе, ищет то место в жизни, которым будет вправе гордиться и на котором послужит обществу, но не пытается спрятаться от самого себя в обманчивом наркотическом забвении…
Но с первой затяжки, с первой «ширки» начинается стремительное падение. Всем известно, что наркоман, как и алкоголик, живет с убеждением, что ему ничего не стоит бросить в любую минуту. Но почему-то «не получается»… Сын Нины Александровны тоже не раз пытался изменить свою жизнь и лечился не только по принуждению, но и добровольно. Да, это говорит в его пользу, но каков финал?..
Включим опять диктофон. Вот как описывает ступени падения наркомана Владимир Очеретнюк:
— Каждый наркозависимый рано или поздно приходит к этому: чтобы иметь деньги на наркотики, он должен еще их и сбывать. Не для личного обогащения, а потому что иного средства получить наркотики для себя он просто «не знает». Такова тенденция. Другая тенденция связана с тем, что в наркозависимость, а затем и в продажу наркотических средств постепенно втягиваются целыми семьями. К сожалению, такие случаи в нашей практике были: сначала мы обнаруживали, что торгует кто-то один, а затем устанавливали, что этим занимается вся семья. И вся семья затем оказывается на скамье подсудимых.
Н.А.: — Но чаще почему-то берут наркоманов, а истинные продавцы наркотиков откупаются и остаются на свободе. Мои дети находятся в СИЗО, а в городе продолжают действовать «точки», где сбываются наркотики, где моя дочь спустила все, что имела. В газетах пишут о задержанных с поличным наркоторговцах, которые уже через три дня выходят на свободу…
Пащенко: — А мы и имеем право задержать только на трое суток, а далее меру пресечения выбирает суд. Живой пример — мы четырежды задерживали некую фигурантку за сбыт наркотиков, и четыре раза суд выпускал ее на свободу с мотивировкой — многодетная мать.
Очеретнюк: — И тот случай, о котором вы рассказываете, попал в СМИ благодаря нам. Виктор Михайлович по моей просьбе лично выезжал на место, но… у суда оказалась своя позиция. А что касается «точек», как вы их называете, то с начала этого года только в Кировограде ликвидировали 27 таких пунктов. Но, к сожалению, наркомания — растущая проблема. В США на борьбу с ней тратят сотни миллионов долларов, но не могут даже стабилизировать. Мы, в свою очередь, выявляем торговцев, привлекаем к уголовной ответственности, но их места тут же занимают другие.
Журналист: — Дракон, у которого на месте одной отрубленной головы сразу вырастают три новых?
Очеретнюк: — Благодаря работе наших сотрудников все-таки не три, а одна. По крайней мере, хотя бы в этом мы смогли стабилизировать ситуацию. И я хотел бы, чтобы каждый наркоторговец усвоил: рано или поздно мы придем и к нему, и он тоже окажется перед судом.
Пащенко: — Нина Александровна, я скажу то, что сказал бы вам без прессы. Уверен, что, когда все точки станут над «i», вы придете ко мне и скажете: «Вы, Пащенко, были правы». И вашим детям то, что сейчас с ними происходит, пойдет на пользу. Это повод для них переосмыслить свою жизнь и один раз и навсегда уйти от наркотиков и от той среды, которая не позволяет вырваться из наркотической зависимости…
Это, собственно, конец диктофонной записи, которая бесстрастно отразила два диаметрально противоположных мнения: материнское и милицейское. Впрочем, и сама Нина Александровна говорит о том, что с обоими ее детьми, которые находятся в СИЗО происходят перемены. Сын даже бросил курить и прибавил в весе. И оба они клянутся матери, что уже никогда не вернутся к наркотикам, выйдя на свободу. Ее материнское сердце хочет в это верить. Но не слишком ли дорогой ценой досталось им это — очевидное для общества в целом — понимание пагубности наркозависимости?

Под таким лозунгом прошел тур лидера Блока Литвина по Кировоградской области. Спикер Верховной Рады Украины IV созыва, вице-президент Академии наук, председатель Народной партии возвращается в большую политику. По сути, он ее и не оставлял, поскольку поражение на минувших парламентских выборах не выбило его из седла. К тому же cолидное представительство его однопартийцев в местных органах власти позволило политической силе, возглавляемой Владимиром Михайловичем, быть на слуху, на виду и чувствовать себя довольно уверенно.
Его тур не сопровождают звезды шоу-бизнеса. Он самодостаточен, открыт и откровенен. Его цель — живое общение не с народом вообще, а с отдельно взятым человеком, пришедим на встречу с политиком. Ему задавали чрезвычайно много вопросов. Требовали ответить за прошлое, просили немедленного решения каких-то личных и даже всеукраинских проблем, спрашивали совета, напутствовали и благословляли на победу.
Он сказал, что не намерен проигрывать дважды подряд, и его решительность заставляет людей ему верить. Много думает о прошлом, анализирует и делает выводы. Признает, что «связывание каната» и намерение во время прошлой предвыборной кампании примирить политических противников было несвоевременным, несколько наивным и даже ненужным. «Надо было разрубить этот узел раз и навсегда», — с опозданием говорит Литвин. Но для того, чтобы это понять, нужны были время и очень много ошибок, сделанных нынешней властью.
У него свое видение решения социальных, экономических и национальных вопросов. Украина не может быть только «оранжевой» или «бело-голубой». Она гораздо пестрее и разнообразней. И после шестнадцати лет независимости пора созреть к тому, чтобы все эти цвета смешать и получить один на всех. И ему по-прежнему «больно за Украину»…
Итак, лозунг «Спроси у Литвина» мы восприняли как призыв к действию. У редакции «Украины-Центр» были к нему вопросы. Причем они возникли после того, как журналист «УЦ» побывал с лидером Блока Литвина в нескольких районах нашей области. Мы обратили внимание на то, что Владимир Михайлович, украиноязычный политик и историк, на вопросы, заданные ему на русском языке, на русском же и отвечал. Это выглядело вполне органично и интеллигентно. А поскольку наша газета русскоязычная и город наш такой же, вопросы, адресованные Владимиру Литвину, были на эту тему.
— Владимир Михайлович, снова выборы и снова поднимается тема языка в Украине. Может, надо что-то решить окончательно, чтобы не было повода играть на этом?
— Я являюсь убежденным сторонником того, что в языковом вопросе должна быть толерантность, должно быть уважение к чувствам человека, к языку, на котором он общается. И я не думаю, что это та проблема, для решения которой украинские политики должны грубо пытаться навязать волю людям.
Обратите внимание на то, что эта проблема не звучала так остро у нас до президентских выборов. Общество, люди приспособились, каждый использовал тот язык, который ему ближе, и мы хорошо понимали друг друга. Я категорический противник того, чтобы насильно заставлять любить язык, нужно поощрять желание и стремление учить и знать государственный язык.
Я рекомендовал бы внимательно почитать Закон о языках Украинской ССР 1989 года. Кстати, это один из немногих законов, которые действительно можно считать законом, он очень хорошо написан. Там четко записано, что русский язык является языком межнационального общения. А что мы — будем общаться на английском языке, когда людям трудно понимать друг друга? Моя позиция такая: только поощрение и конкуренция. Выиграет тот язык, который будет конкурентоспособен. К сожалению, я должен констатировать, что украинский язык пока неконкурентоспособен. Это проявляется в сфере образования, экономики, литературы. Но над этим надо работать.
— Все говорят о том, что человек должен знать несколько языков. Тем не менее, из школьных программ русский язык несколько лет назад убрали.
— Все зависит от желания родителей. Хотят дать детям нормальное образование, в том числе и знание языков, пусть выбирают школу или занимаются дополнительно. Хотя я считаю, что детей надо учить языкам с учетом их физиологического и физического становления. Если нагрузить ребенка с ранних лет, он надорвется. Поэтому к этому вопросу надо подходить очень внимательно и осторожно. И я не вижу ничего плохого в том, чтобы украинские дети изучали и знали русский язык и русскую литературу. Чем больше языков они будут знать, тем больше они будут чувствовать себя современными людьми. Эту проблему нужно решать с учетом региональных запросов, национального состава областей и с учетом перспектив.
Приведу такой пример. В Чехии в свое время довольно резко отказались от русского языка. Прошло пять лет. Сегодня русский язык чувствует себя в этой стране так, как и раньше, потому что отдыхающие, туристы, а значит, экономика вынудили общаться на русском языке. Я против силового навязывания украинского языка, равно как и против того, чтобы опять возвращаться к повсеместной русификации. Надо, чтобы все происходило естественным образом, чтобы были созданы возможности для нормального сосуществования языков. Потому что когда мы смотрим по телевизору перевод с русского языка на украинский, я не думаю, что качество программы от этого выигрывает, оно, наоборот, проигрывает. Людей это раздражает, равно как и реклама.
— Можно провести параллель между проблемами статуса русского языка и взаимоотношений с Россией?
— Ее необходимо провести! Потому что, когда сегодня борются против русского языка, это равнозначно тому, что борются против России. Здесь должен быть трезвый, прагматический подход. А куда мы будем сбывать нашу продукцию, воюя с Россией? Ну начали воевать, а Россия приостановила экспорт молочной продукции из Украины. И сразу закупочные цены на молоко упали, обороты перерабатывающих предприятий упали, скот начали вырезать. Вот вам и простой ответ. Я не говорю, что надо бояться России, но в этом вопросе надо придерживаться здравого смысла.
— С кем из россиян вы дружите?
— У меня очень много друзей и знакомых, которые в свое время родились, учились, работали в Украине, а потом уехали в Россию. Например, когда я бываю в Санкт-Петербурге, я встречаюсь с Валентиной Матвиенко, губернатором. Если приезжаю в Москву, меня принимают те люди, с которыми я работал, будучи Председателем Верховной Рады Украины, включая президента Российской Федерации. Но я бы не хотел этим бравировать, потому что я не думаю, что это нужно делать. А дружеские связи у меня с теми, с кем я учился, кто осел в Москве, с кем мне в жизни приходилось пересекаться…
— Когда вы снова будете в парламенте, на кого будете ориентироваться — на Россию или Европу?
— Вы же прекрасно понимаете, что сегодня товарооборот с Россией составляет такой же объем, как товарооборот со всем Европейским Союзом. Поэтому мы, исходя из прагматического расчета, должны не ухудшить, а укрепить и нарастить отношения с Россией и, конечно же, пытаться осуществить интервенцию на европейские рынки. Мы должны сегодня поставить главную задачу: куда сбывать украинскую продукцию? Это главная задача каждой страны. И в этом направлении мы будем работать.
Некоторые говорят, что многовекторная политика нам не подходит. Это должны быть разные направления, но для решения одной задачи. Должен быть жесткий прагматизм. Что выгодно Украине, должно быть выгодно всем. Да, мы должны считаться со всеми соседями, но исходить из своих национальных интересов.

Агиткампания блока «Наша Украина — Народная Самооборона» существенно отличается от прошлогодней нашеукраинской. Лидеры пропрезидентской политической силы постарались максимально приблизиться к народу, чтобы не через СМИ и листовки, а непосредственно, глядя в глаза, рассказать избирателям о ценностях и идеалах НУ-НС.
Идея, конечно, прекрасная. Но хочется по-человечески посочувствовать участникам тура — Юрию Луценко, Вячеславу Кириленко, Ольге Герасимьюк, Анатолию Гриценко и Руслану Князевичу. Только представьте себе: региональный тур стартовал в пятницу в Сумской области, в субботу кандидаты пообщались с жителями Полтавщины и уже в воскресенье утром прибыли в Кировоград. Понедельник — выходной. С утра во вторник «нунсовцы» были уже в Харькове, в среду — в Днепропетровске. И так, пока всю Украину не объедут.
В каждой области каждый из кандидатов за день проводит по две встречи в райцентрах, выступает в прямом эфире, общается с журналистами. А вечером политики ежедневно собираются на «гала-концерт» в областном центре. Труд, по-моему, адский, особенно если учесть, что политики должны не просто говорить, а говорить красноречиво и убедительно. И заготовки тут не годятся — в каждой области, в каждом районе свои специфические проблемы, соответственно, и вопросы задают везде разные…
В нашей области кандидаты встретились с жителями Светловодска, Александрии, Знаменки, Новомиргорода, Долинской, Бобринца, Александровки и провели несколько встреч в Кировограде. В свою очередь, Вячеслав Кириленко с утра даже успел посетить службу в храме Св. Владимира Великого. К сожалению, побывать на всех мероприятиях блока мы не смогли физически. Зато нам удалось взять эксклюзивное интервью у лидера НУ-НС Юрия Луценко.
Итак, Юрий Луценко о программе блока, методах регионалов и чувстве юмора.
— Юрий Витальевич, на сегодня вы, наверное, самый цитируемый украинский политик, причем цитируемый не только в СМИ, но и в народе. Скажем, фраза о том, что Симоненко поменял «Капитал» Маркса на капитал Ахметова, уже вошла в историю. Как вы сами оцениваете, насколько ваш рейтинг зависит от чувства юмора?
— Я — политик-самоучка, никогда не проходил никаких курсов, не нанимал имиджмейкеров и т.п. Я знаю одно: чтобы убедить в чем-то людей, чтобы они тебя услышали, надо говорить понятными им словами… Когда-то я вот так же ездил в предвыборный тур с Морозом (фамилию можете не писать — как хотите). Где-то под Киевом, выступая перед сельскими жителями, которые отложили работу, чтоб его послушать, он сказал: «Парадигма развития Украины требует диверсификационного подхода». Возможно, это была правильная мысль, но кто ее понял?.. Поэтому я говорю нормальным человеческим языком и употребляю слова, которые, может, кого-то и шокируют, зато всем понятны. И шучу я так же — от души. Я вообще люблю посмеяться, хотя знаю и время, и место, когда это уместно. Как-то еще в качестве министра МВД я был в Одессе, вечером — банкет, на который пригласили «джентльмена» Олега Филимонова. Я вызвал его на дуэль — кто больше анекдотов расскажет. После десятого анекдота смотрю: уже загибается, после сорокового он сдался. Так что, если что, работа у меня будет и без политики (смеется).
Вообще украинские политики почему-то смеяться и шутить не умеют. Шуфрич пытается, но у него выходит как-то зло, «с черным поднебеньем», как моя бабушка говорила. Юлия Владимировна иногда анекдоты рассказывает, но, видимо, домашние заготовки — получается без искры, пресновато, на мой вкус…
— Расскажите самый свежий политический анекдот, который запомнился.
— Так сразу… Может, не самый свежий, но мне нравится: Шуфрич спрашивает Луценко: «Это правда, что вы ходили на встречу с голубыми?» — «Правда. Но, видит Бог, я не хотел работать в этом правительстве».
— Партия регионов сегодня строит свою кампанию на обезьянничании — любой тезис НУ-НС они гиперболизируют и доводят до абсурда: вы говорите о двенадцати тысячах при рождении ребенка, значит, они — о пятидесяти, вы предлагаете налоговую реформу — значит, они декларируют полное освобождение малого бизнеса от налогов… Чем вы собираетесь отвечать на такие приемы?
— Это же просто стёб! Рассчитанный на то, что я, вы, весь украинский народ — полные лохи! Думаю, они сами наступят на свои грабли — люди не любят, когда их считают лохами. А отвечать будем их же словами: они же месяц назад говорили вещи, абсолютно противоположные тому, что говорят сейчас. Скажем, 8 августа Чечетов и Колесников заявляли, что упразднение депутатской неприкосновенности — это популизм, и ее нельзя снимать ни в коем случае. А уже на следующий день Шуфрич и Чорновил объявили на всю страну, что «регионалы уже сегодня готовы проголосовать за снятие неприкосновенности». Мы готовим ролики-нарезки из их выступлений с датами — вот сегодня Янукович говорит одно, вот завтра — совершенно другое. Пусть люди смотрят и думают. Это чрезвычайно полезное занятие — думать…
— Главный лозунг кампании НУ-НС — «Отменим депутатскую неприкосновенность». Но ведь для среднего украинца — это не первая и даже не десятая проблема…
— Это не просто лозунг — это разработанная и продуманная система. Да, для среднего украинца это, может, и не проблема, но именно в ней корень зла. Неприкосновенность становится магнитом, который притягивает в Верховный Совет мафиозные структуры. Люди идут туда не создавать законы, даже не лоббировать свои интересы (это уже вторично), а просто прятаться от уголовной ответственности. Упразднение неприкосновенности — первый и очень важный шаг на пути в антикриминальном наступлении. И речь идет не только о неприкосновенности, но и о льготах. Депутат должен лечиться в обычной больнице, его дети должны ходить в обычную школу, только тогда он поймет, что в медицине и в образовании у нас есть проблемы. Как, скажите, он может это понять, если на содержание клиники «Феофания», где лечатся депутаты и члены Кабмина, сегодня идет больше денег, чем на всю сельскую медицину в Украине?
— А где, кстати, учатся ваши дети?
— Младший — в гимназии им. Леси Украинки, старший — ее уже закончил и поступил в Киевский университет телекоммуникаций им. Попова. Гимназия — англо-немецко-французская, я в шоке был, когда услышал. Но моя учительница английского из Ровно — первая моя школьная любовь — переехала в Киев и работает завучем в этой гимназии, поэтому для меня даже вопроса не было, куда отдавать ребенка, когда мы переехали в Киев.
— Первого сентября вы планируете посетить какие-нибудь школы или ограничитесь тем, что сходите к сыну на первый звонок?
— Хотелось бы поехать в Ровно, в свою школу — встретиться с одноклассниками, но все зависит от расписания предвыборного тура — может, и не попаду. Да и вообще — я не люблю делать то, что модно, ходить туда, куда нужно, чтобы произвести правильное впечатление на электорат. Сознаюсь: я не умею доить корову, не умею с умным видом перетирать колоски и подсчитывать, какой будет урожай с поля…
— Вы поддерживаете инициативу БЮТ о проведении референдума по внесению изменений в Конституцию?
— Та просветительская работа, которую ведет сейчас БЮТ, очень важна. Я имею в виду, что людям рассказывают, что такое парламентская республика, президентская и т.п. Но я очень сомневаюсь, что в такие сжатые сроки можно подготовить и провести референдум… Если Юлии Владимировне это удастся, то, конечно, поддержим.
— Если НУ-НС выиграет выборы, какую должность вы хотели бы занять? Совершенно гипотетически, никто ведь не думал, что Луценко станет министром внутренних дел…
— Для меня это тоже было шоком. Когда я пришел в кабинет к Ющенко первый раз после Майдана, я поразился, говорю: «Виктор Андреевич, я теперь понял, почему наши оппоненты так хотели занять президентский дворец — тут столько золота!» Он предложил мне должность министра внутренних дел, я помолчал, потом спрашиваю: «Матюкаться тут можно?» — «Нет». — «Тогда согласен». Почему? Тогда это был самый сложный участок работы, и я искренне хотел быть полезным. Кстати, что бы там ни говорили, при всех допущенных ошибках (я признаю, что они были) мы очень многое сделали. И в Кировоградской области тоже. Возможно, Валерий Гончар не был идеальным начальником управления, он не имел опыта такой работы и т.п., но на тот момент он был единственным, кто мог представлять в Кировограде новую милицию и, по-моему, со своей задачей справился.
Что касается вашего вопроса, то, скажем так, на сегодняшний день должность руководителя МВД — не самая для меня желанная. Кстати, если говорить о должностях вообще, то я хотел бы, чтобы Юрий Павленко стал специальным вице-премьером по подготовке чемпионата Европы по футболу. Мы говорили с британским послом, с итальянцами — выясняли, как это было у них. Я знаю, что Андрей Шевченко (который футболист, а не политик) очень активно занимается сейчас этим вопросом. Это огромный шанс для Украины. Таким образом мы можем привлечь огромные инвестиции в дороги, в туризм, в сферу обслуживания. Украине очень важно не упустить этот шанс, и очень многое зависит от людей, которые будут этим заниматься на государственном уровне. Думаю, Павленко это удалось бы лучше всех. Но это только мое мнение — ни этот вопрос, ни какой-либо другой, связанный с должностями, в блоке не обсуждался. Что касается меня и моей потенциальной должности, то давайте, как говорится, решать вопросы по мере их поступления.
— Ходят слухи, что вы будете баллотироваться на должность мэра Киева?
— Видимо, это связано с тем, что я активно лоббирую вопрос перевыборов киевского городского головы. Кстати, в соглашении, которое мы подписали с БЮТ, есть пункт об общих обязательствах провести перевыборы мэров двух украинских столиц — Киева и Харькова. Возможно, этот список будет расширен — за счет Ирпеня, того же Кировограда (по-моему, ненормально, когда городом руководит человек, за которого проголосовали четыре тысячи человек).
Что касается меня, то сегодня я номер первый в списке Блока «Наша Украина — Народная Самооборона». Все. Точка. Я не готовлю себе плацдармов для отступления.
— Возвращаясь к «делам давно забытых лет», как вы считаете, дело 100-го округа когда-нибудь будет рассмотрено в суде?
— Безусловно, в этом деле нужно поставить точку. Это стало бы лучшей прививкой против фальсификаций в дальнейшем. Об этом мало говорили, но 620 должностных лиц, в том числе руководители областных, районных администраций после президентских выборов понесли ответственность — большинство получили условные сроки, но все же… Именно поэтому выборы-2006 прошли более-менее честно. Попытки фальсификаций были именно там, где преступникам удалось избежать ответственности — у вас, в Черкассах. Но обещать, что это будет сделано сегодня, — трудно. Нам противостоит команда, которая своих не сдает. Это классика: если сдадут одного, то остальные усомнятся в могуществе ОПГ (я, конечно, имею в виду организованную политическую группировку)…
Вечером в воскресенье на центральной площади Кировограда лидеры «Нашей Украины — Народной Самообороны» провели то ли митинг, то ли концерт.
Готовились к концерту не только «нунсовцы»: в восемь утра на площади появилось несколько палаток Партии регионов и социалистов — зачем, непонятно, к вечеру их тихо, без вмешательства со стороны организаторов акции, убрали. С обеда в центре города молодые люди, чью политическую принадлежность определить не удалось, раздавали прохожим листовки «Пора раскулачивать!». Раскулачивать предлагалось …Юрия Луценко.
«Разогревал» публику перед выступлениями политиков лучший из лучших — Александр Пономарев. После на сцену по одному выходили кандидаты от блока «Наша Украина — Народная Самооборона», говорили о планах своей политической силы, о том, что удалось и не удалось сделать за полтора года.
Выйдя на сцену, Юрий Луценко обратился к кировоградцам: «Я призываю вас голосовать за Партию регионов! — Многотысячная площадь замерла. — Это действительно партия профессионалов! Никто не умеет так профессионально врать. Голосуйте за Регионы, если вы ощутили рост доходов, о котором постоянно говорит Янукович, если вы пользуетесь газом по 50 долларов, который он нам обещал, если вы можете найти на рынке мясо по 12 гривен, о котором отчитывается правительство!»…
Закончился концерт песней сечевых стрельцов «Ми сміло в бій підем за Україну», которую лидеры блока исполнили под аккомпанемент кобзаря Тараса Копытченко, и передачей в народ огромного помаранчевого флага.

О почетном гражданине Кировограда Михаиле Кандидове мы писали уже не раз. «Недобитый танкист», как он сам себя часто называет, — фигура известная, овеянная легендами.

Справка «УЦ»: Михаил Кандидов родился в городе Борисоглебске Воронежской области России 15 апреля 1920 года. Его дед и отец были царскими офицерами, отец перешел на сторону большевиков и погиб под Москвой в 41-м. В 1939-м Кандидов поступил во II Саратовское танко-самоходное училище. Со своей будущей женой познакомился в 1943 году. Валентина работала в госпитале под Москвой санитаркой. Квартиру им дали аж через 42 года после войны.
Первый бой принял возле поселка Печи неподалеку от города Борисов в Белоруссии. Там и получил первое ранение. Вместе с госпиталем отступал к самой Москве. Под Наро-Фоминском возвратился в боевой строй. В боях за оборону Москвы подбил свой первый танк. Освобождал Белгород, Харьков, Полтаву, Кировоград, Умань, Черкассы, Бельцы, Кишинев, потом — Румынию: Плоешты, Бухарест. Войну закончил в чехословацком городе Брно.

Пройти всю Великую Отечественную и выжить — уже подвиг. Первый танк молодого лейтенанта Кандидова подбили уже 2 июля 41-го, всего через десять дней после начала войны. Последняя, 14-я машина, была потеряна 6 мая 45-го уже полковником Кандидовым, который командовал уже танковым полком.
Звание почетного гражданина Кировограда получил Михаил Дмитриевич недавно, в прошлом году. Теперь вот собираются ему присвоить и звание почетного гражданина поселка Пересечное, что в Дергачевском районе Харьковской области. При поддержке нашей городской власти и по приглашению харьковчан мы провели с Михаилом Дмитриевичем несколько дней в памятных ему местах. Ходили аллеями парка, поминали на кладбище спасительницу Кандидова, на историческом месте, теперь мемориале Высота Конева, глядели вдаль на десятки километров украинской земли, и подчас казалось, что прямо сейчас взревут дизеля боевых машин, покажутся облачка взрывов снарядов, завоют над головой самолеты…
Теперь война далеко в прошлом. И близко одновременно. Она в памяти нашей. Десятилетия спустя на многие вещи люди смотрят иначе, чем в пылу боя, в разгар событий. Многое оценивается по-другому, часть прошлого переосмысливается кардинально. Михаил Дмитриевич отличается удивительной трезвостью памяти и четкостью мысли. Почти никто поверить не может, что ему уже 87 лет! В эти годы большинство людей уже давно просто «лежат на печи» да ностальгируют, а Кандидов вот по Украине и другим странам ездит, не боится крепким словом и бывших, и нынешних руководителей припечатать, без пиетета относится ко многому, о чем другие лебезят да слезу пускают.
О многом за эти дни переговорено нами с Кандидовым. Кому-то его некоторые мысли покажутся крамольными и скандальными, но они уж точно имеют право быть высказанными таким человеком и право быть услышанными нами. Слово Михаилу Кандидову, танкисту, фронтовику, человеку.

О танках
— Нашим танкам во многом было далеко до немецких, никакого сравнения. У тех все продумано для удобства танкиста. Наши танки делали в ускоренные сроки черт где попало, потому у танковых башен внутри все корявое — торчат какие-то выступы, после литья никто их не срезает. А у немца все гладко и аккуратно.
Вот в фильмах часто показывают, как танкисты спасаются через так называемый десантный люк, который находится на днище танка. Да невозможно через него спастись. Дело в том, что у Т-34 клиренс (расстояние от земли до дна) составляет всего 40 сантиметров. Если еще и люк открыть, то остается совсем узкая щель, вылезть через которую невозможно. Мы часто этот люк вообще заваривали, чтоб днище было надежнее и прочнее, от мин. А вот с главного, командирского люка вверху башни мы срезали все дополнительные заглушки, их там пять штук. Чтобы не цепляться одеждой — а то зацепишься в критический момент, когда надо убегать, и все. Если экипаж хороший, все хорошие бойцы, то еще кто-то может помочь, отцепить. Это если повезет с людьми. Мне везло…
Воевали почти всегда в одном белье или в форме без белья. В танке и летом, и зимой жарко ужасно. А находиться в танке приходилось часами и днями. Даже по нужде наружу не полезешь, все обстреливается. Справляли потребности в стреляные гильзы, которые тут же наружу через люк, на секунду приоткрыв, выкидывали. После боя все гильзы на поле боя подбирает специальная команда, их потом на склад сдают. Незавидная у них была работка…
Всего танк вооружен 101 снарядом. Сто уложены на днище, ты на них стоишь-сидишь, и один снаряд уже в пушке. Но мы в нарушение правил старались взять снарядов больше нормы. Потому как в бою лишний снаряд вполне может стоить твоей жизни. Снаряды дополнительные кидали поверх оружейных ящиков, они там себе болтались. Это было строжайше запрещено — снаряд может сдетонировать, ударится запалом о какой-нибудь рычаг. Но ни я, ни кто другой не может припомнить таких случаев, хотя брали лишние снаряды все.

Спецломик, трусость и храбрость
— На войне главное в танке — спецломик, такая железяка, инструмент изогнутый, для ремонта. Но в первую очередь он не при ремонте применяется. Струсит кто-то в бою, особенно молодой, не обстрелянный, и впадает в ступор. Ничего не видит, не слышит, не понимает. Ты его спецломиком по спине и приводишь в чувство. А больше ничего не помогало.
Помню случай здесь, в Украине. Захожу в село передовой машиной, задача — выбить немца. Я в танке, мне нормально. А для корректировки стрельбы один снаружи должен находиться. А немец стреляет. Так лейтенант этот спрятался под хатой и на мой крик не реагирует. Это надо видеть — человека просто колотит со страшной силой, ничего не соображает. Пришлось выскакивать со спецломиком. А он жив и сейчас, этот лейтенант, в Москве, генерал-майор, смог когда надо в штабе покрутиться, чтобы в академию попасть. Он политработником был…
А когда шел бой за Пересечное, то мы сами видели по дворам, по хатам мужиков, гражданских. Так вот, когда нас подбили и я выполз из танка, раненный в живот и ноги, то ни один мужик на подмогу не пришел. А женщина пришла, Мария Васильевна Зеленская, спасла мне жизнь, оттащила, перевязала. Кто-то из ваших коллег написал: «перевязала простыней». Какие там простыни в хате в 43-м году? Тряпьем каким-то…

Искусство выживать
— Боялись больше, чем немцев, и ненавидели Министерство государственной безопасности, МГБ, Смерш. Ни за какими шпионами этот Смерш не гонялся, за своими… Они часто после боя являлись и могли взять тебя в оборот, например, за то, что где-то свернул во время боя влево-вправо, хотя приказ был «Только вперед!». А ты сворачиваешь-то часто случайно, из танка вообще плохо видно, а во время боя в дыму куда только не заедешь! Так вот, иногда из-за такого забирали классных, настоящих танкистов и давали по 10 лет или расстреливали. Некоторое время смершевцы повадились регулярно забирать наших людей, но пару раз, не выдержав, мы их прямой наводкой в пыль разносили, после чего они перестали приезжать совсем. А там кто разберется, почему и отчего они погибли, если передовая, фронт. Приходилось и сбегать от них. Должны были за мной приехать, так меня командир полка отправил в соседний полк, договорились они с их полковым, а меня знали, как нормального человека. Так вот, пересидишь у соседей неделю-другую, про тебя и забудут, потому что война, обстановка меняется все время, люди тоже каруселью меняются, через неделю те смершевцы уже за тысячу километров могут находиться…
Во время одной атаки убило заряжающего. Где его взять в бою? Тут гонят пленных немцев. Выскакиваю, говорю конвоиру: дай мне вот того рыжего, пушку заряжать. Посадил фрица в танк, показал, он: гут-гут. Сходили в атаку. Возвращаемся на сборный пункт. Генералы стоят. Я к немцу: вылезай. Генералы так и рванули от этого танка. В штаны понакладывали. Кстати, если бы смершевцы об этом случае разнюхали, тоже бегать бы мне от них пришлось.
Бывало, в бою, не так и редко, по своим попадали или свои по тебе. Вон рассказывают про битву под Прохоровкой — наши пошли сюда, вторые туда, и так мы и победили. Да там такое было, никто ничего не понимал, тыкались, куда кто может, и сколько там наши друг друга постреляли, никто не сосчитает! Меня же там на втором за день танке свои и вывели из строя! К тому же очень много наших были постоянно подшофе — и наркомовские граммы были, и так доставали выпивку. Некоторые не трезвели неделями — а кто что ему скажет, человеку через пять минут, быть может, на смерть идти. По пьяни давили и стреляли своих часто…
Мало кто об этом говорит, но уже будучи в Европе, советские солдаты делали все то же, что и немецкие у нас. Грабили, насиловали, убивали гражданских. В этом было больше мести, конечно, но, в общем, природа всех людей одинакова…

О Европе
— Нашу роту направили охранять дворец короля Михая в Бухаресте. Меня как командира пригласили на день рождения короля. Ему 23 года исполнялось. Сижу я за столом возле Коли Тулупова — он разведкой командовал. Выпили цуйки — водки местной. А чем же запить? Посреди стола на серебряном блюде — пиала, в ней лимоны плавают. Коля, прошу, налей мне лимонной воды.
— Не позорься, это руки мыть после рыбы, — прошептал он мне.
Я так испугался, что не ел ничего: кто знает, какой вилкой во что тыкать? Мы с Колей сбежали с приема, напились, сходили в публичный дом. Воину надо держаться подальше от начальства.
А еще раз нам приказали на танке к аэродрому съездить. Прилетел самолет «Дуглас» из Москвы. Выходят военные и один гражданский. Его нужно было доставить в Министерство внутренних дел Румынии. Посадил я его на днище. А самому ноги некуда деть — человек же в танке лишний. Я и положил их на плечи незнакомцу. Утром Коля мне говорит, что я оседлал премьер-министра Петру Грозу, который был на приеме у Сталина…

Разнарядка на награды
— Награждали солдат и офицеров за реальные подвиги. Но не только. Регулярно к нам после боев приходили разнарядки — наградить столько-то человек, ордена такие, медали такие. И мы сидим потом в штабе и распределяем: кого чем наградить? Понятно, что выбирали достойных, но в то время боец подчас на вопрос, за что у него такая медаль, мог отвечать вполне честно «не знаю». А как-то пришла разнарядка на Героя Советского Союза! А у нас все достойные недавно получали награды. Остается только один достойный за последний бой такого звания. Но он еврей! Представлять его на героя — глупость, еще в штабе полка завернут да и нам достанется. А все же попробовали. И прошел еврей в Герои каким-то чудом. Притом, что сам был очень достойный человек.

Справка «УЦ»: Михаил Кандидов за годы войны сжег под собою 14 танков. Провел 285 танковых атак. Его экипаж уничтожил 10 танков, 3 бронемашины, 5 зенитных и 17 противотанковых пушек, 5 минометов, 11 автомашин, железнодорожный поезд с вражеской техникой. Все его награды не помещаются на одном парад-ном пиджаке.

Послевоенное
— Инвалидам после войны запрещали работать, наверное, думали, имеет свою пенсию — и хватит с него. И вот все инвалиды кировоградские с утра собирались на Центральном рынке (а кто и спал где-то там). Пьянка, мат стоит. Но только попробуй какой-нибудь неопытный милиционер даже слово сказать! «Фронтовика обижать!» И налетало со всех сторон хромое, косое, без ног воинство, палками забьют, чуть что. А потом как-то быстро, за пару лет, не стало там ветеранов-инвалидов. Перемерли, кто-то куда-то пристроился, мне вот приходилось и швейцаром подрабатывать, гардеробщиком. Это боевому полковнику-танкисту, при этом инвалиду первой группы… Прихожу куда-то устраиваться, а меня спрашивают: что умеете делать? — Убивать и учить других убивать. — Нам таких не надо…
Обо всем таком, что почему-то не принято рассказывать, что стыдливо утаивается о войне, Михаил Дмитриевич написал книгу «Исповедь недобитого танкиста». Вот только издать ее у нас никто не берется, слишком там много шокирующей правды о войне и военных. Вроде бы книга будет издана в Молдавии — Кандидов там бывает часто как освободитель, знаком лично с президентом этой страны Владимиром Ворониным.

Пересечное. Благодарность до гроба
Когда Мария Зеленская, утащив Кандидова от подбитого танка и перевязав, справилась, куда нести бойца, ее направили в местную церковь, там вместо госпиталя собирали раненых. Класть некуда было, положили танкиста в гроб, мраморную гробницу. Это его и спасло. Немцы неожиданно вернулись, зашли в церковь, и всех бойцов раненых, что на земле и повсюду лежали-сидели, добили. На Кандидова глянули: а, в гробу — значит, уже покойник, и пули не пустили. Хотите верьте, хотите нет, но церковь Святого Михаила спасла единственного бойца, по имени Михаил.
В Пересечном все знают Кандидова, приглашают каждый год на День Победы и День освобождения поселка. Селят с комфортом в лучших номерах местного курорта Березовские минеральные воды, не оставляют без подарков. К следующему 9 Мая Михаилу Кандидову присвоят звание почетного жителя поселка. Увы, из других краев из освободителей Пересечного один Михаил Дмитриевич и приезжает, — кого уж нет на земле, кто сильно болен; своих местных ветеранов здесь тоже чтят и ценят, но именно из освободителей поселка остался лишь Кандидов. Он много раз просил наградить спасшую его женщину, но так и не добился. В свое время при всех снял с груди свой орден Отечественной войны и прикрепил к одежде Марии Зеленской… Теперь гостей из Кировограда радушно встречает дочь Марии Васильевны Галина Васильевна. Как-то в Пересечном Кандидова встретил генерал один: «Так ты живой, недобитый танкист? А мы тебе хотели Героя дать, да не знали, куда делся, искали, но не нашли…»