Рубрика: 44

---

Справка «УЦ».

Монголия — государство в северо-восточной части Центральной Азии. Граничит с Россией на севере и КНР на юге. Общая площадь 1564 тыс. кв. км (для сравнения: Украина занимает 603,7 тыс. кв. км), население — чуть больше 2 млн. 300 тыс. человек. Выхода к морю не имеет. Столица — Улан-Батор. Денежная единица — тугрик. Доллары США неофициально имеют широкое хождение во всех сферах. Российские рубли ограниченно принимают только в некоторых магазинах и иногда — на рынках. Использование кредитных карт и дорожных чеков возможно только в столице. Кредитные карты принимают к оплате только в коммерческих банках, крупных гостиницах и некоторых магазинах столицы. За пределами столицы использовать безналичные платежные средства практически невозможно. Политическое состояние — демократическая парламентская республика. Глава государства — президент. Глава правительства — премьер-министр. Высший орган государственной власти — Великий Государственный Хурал (76 депутатов избираются на срок четыре года). Кабинет Министров назначается ВГХ по согласованию с президентом. Административно страна разделена на 21 аймак (область) и 1 муниципальный округ.

---

Впечатлениями от своего визита в эту экзотическую страну с читателями «Украины-Центр» поделился проректор по коммерческой работе и международным связям ГЛАУ Владислав Москвичев, побывавший в Монголии по приглашению крупнейшей местной авиакомпании МИАТ (Монголын Иргений Агаарын Теевер — переводится как «Монгольский международный авиатранспорт»), отмечавшей этой осенью свой 50-летний юбилей.

— Когда летишь над Монголией на самолете и смотришь вниз через окно иллюминатора, видно только пустыню. Практически нет растительности. Улан-Батор полностью окружен горами и холмами, где именно расположен город — с воздуха не видно. Я сам профессиональный навигатор, но даже мне было тяжело понять, как и куда мы будем заходить на посадку… Однако единственный в стране международный аэропорт Улан-Батора не оправдал опасений. Аэропорт «Чингисхан» оказался достаточно современным сооружением, оснащенным качественным оборудованием, укомплектованный по последнему слову техники. Во многом современное состояние аэропорта — заслуга авиакомпании МИАТ. МИАТ — это монгольский аналог «Аэрофлота». Когда-то она была единственной авиакомпанией страны, сейчас в Монголии появилось еще несколько небольших частных авиакомпаний, но они работают преимущественно на внутренних линиях, МИАТ остается единственной компанией, выполняющей международные рейсы. Но всего по четырем направлениям: на Москву, Берлин, Пекин и Сеул, больше никуда не летают.

Сегодня МИАТ — это классический пример сплава присущих азиатскому региону традиций с новыми веяниями предпринимательства. В Монголии массово распространены уклады патриархальной корпоративной культуры, которой характерен, скажем, пожизненный наём на работу, а ключевой фактор карьерного роста — стаж работы, возраст сотрудника, рекомендации и семейные связи. Например, когда на юбилейных торжествах авиакомпании приглашенных гостей знакомили с сотрудниками МИАТ и объясняли, «кто есть кто», я узнал, что один из ведущих управленцев компании — сын первого президента МИАТ, менеджер по международным связям авиакомпании — сын первого космонавта Монголии. То есть «случайные» люди там не работают. Тем не менее, в последнее время в МИАТ пошли на то, чтобы нарушить традиции «трудоустройства». В компании поменяли руководство (пригласили южнокорейских специалистов), частично сменили менеджмент (средний возраст менеджеров теперь 38 лет), с самолетов советского производства перешли на «Боинги» и аэробусы. Эти меры привели к тому, что сейчас МИАТ стала динамично развивающейся корпорацией, с хорошей перспективой на будущее.

Авиаторы живут достаточно прилично. Пилот зарабатывает свыше 1000 долларов в месяц, тогда как средний уровень зарплаты в Монголии составляет примерно 100 долларов. Конечно, нельзя не отметить, что практически все пилоты, в том числе и вице-президент МИАТ — выпускники нашей кировоградской летной академии.

Я русский бы выучил…

— В Монголии не только в авиационной среде, но даже просто на улице легче с кем-то поговорить по-русски, чем по-английски. Около четверти монголов в свое время обучались в СССР или России, поэтому русский язык в той или иной мере понимают очень многие местные жители. Ко мне подходили люди просто поговорить на русском языке… На русском выходят программы местного телевидения (притом, что по кабельному ТВ показывают российские телеканалы), некоторые газеты издаются полностью на русском языке. Кстати, читая русскоязычную «Монголия сегодня», я обратил внимание, что некоторые проблемы их общества такие же, как и у нас. В частности — коррупция. В заметке шла речь о том, что арестованный по подозрению во взяточничестве начальник таможенной службы грозится на суде рассказать, что все деньги, которые он брал, шли на финансирование Монгольской народной партии (у нас чиновники такую информацию уносят с собой в мир иной — авт.)…

Минск по-монгольски

— Вся Монголия — пять городов. Улан-Батор — достаточно большой город, там живет примерно треть всего населения страны, остальные четыре — такого плана, как наша Знаменка. От аэропорта до столицы ведет обычная, но качественная дорога на три полосы (это не восемь полос трассы Борисполь-Киев). Наш кортеж из аэровокзала ехал в сопровождении машин с «мигалками» и сиренами, чтобы не стоять в пробках. Автомобильные пробки для Улан-Батора стали реальной проблемой. Когда строили дороги, не рассчитывали на то количество автомобилей, которые наводнили столицу в последние годы. В основном монголы ездят на бэушных дешевых японских машинах, но нередко в транспортном потоке встречаются и современные модели автомобилей.

Что сразу бросается в глаза: Улан-Батор — поразительно чистый город. Столица Монголии не отличается самобытной архитектурой, историческими зданиями. Дома какие-то квадратные, расположены по типовой планировке — просто копия Минска. Здание почты похоже на почтамт в Кировограде до его реконструкции, магазины — как наш «Детский мир». Максимальная высота здания — девять этажей, выше строений в Монголии не видел. Даже гостиница, в которой мы жили, лучшая в Улан-Баторе, — высотой всего в шесть этажей. Наверно, полагают, что нет смысла строить «вверх», если вокруг сколько угодно свободной земли под застройку.

Во время прогулок по Улан-Батору постоянно преследовало такое чувство, будто очутился в прошлом и находишься в одном из городов Советского Союза. В выходные в Улан-Баторе очень людно. Жители, гости столицы с семьями гуляют по городу, все веселые, жизнерадостные. Одежду носят преимущественно европейского образца. В национальных халатах ходят или работники ресторанов национальной кухни, или группы местных жителей, которых демонстрируют туристам как кочевников. Столица удобна для жизни, местные говорят, что цены на продукты у них довольно низкие. Сам я не видел, не было времени по магазинам ходить, но ту порцию еды, которую можно купить в ресторане на 3 доллара, съесть трудно (может быть, из-за этого в их заведениях общепита практически все места постоянно заняты). Огромный таз с мясом стоит 3-3,5 доллара.

Местные рассказывают, что единственная проблема в городе — пьяные подростки, которые иногда ведут себя еще хуже, чем наши. Хотя ни у кого из гостей МИАТ за время пребывания в Монголии инцидентов с пьяными подростками не возникало…

Не пей, монгол!

— Когда мы гуляли по Улан-Батору, то из интереса поучаствовали в акции «Не пей, монгол!», проходившей на центральной площади столицы. Из обычных бутылок из-под водки выложили по-монгольски надпись размером с полплощади «Не пей, монгол!», и со сцены, чередуясь с артистами, глашатаи призывали народ не употреблять спиртные напитки. Насколько я понял, самая главная беда Монголии — алкоголизм населения. Скорее всего, из-за особенностей организма у них нет иммунитета к алкоголю, как у нас. Пьют все. Причем даже для нас тяжеловато выдержать этот ритм опустошения стаканов. Монголов перепить невозможно…

У них неимоверно большое количество спиртзаводов; на пять городов приходится порядка 40 ликероводочных заводов. Алкоголь дешевый. В Улан-Баторе варят очень вкусное пиво «Чингисхан». Производят его по европейским технологиям, на современном оборудовании, но на собственных ингредиентах. И за счет того, что пиво варят на очень вкусной воде, которую можно просто черпать из реки и пить, этот слабоалкогольный напиток получается очень хорошим… Считающаяся лучшей в стране водка тоже называется «Чингисхан». И вообще культ Чингисхана присутствует практически везде! Этот год в Монголии проходит под знаком 800-летия с момента основания государства, поэтому изображение знаменитого предка можно встретить на каждом шагу — в журналах, на плакатах, баннерах, сувенирной продукции и так далее. Если раньше в Монголии наблюдался культ основоположников марксизма-ленинизма, то теперь — культ Чингисхана. В чем-то это даже напоминает поклонение «дорогому Леониду Ильичу»…

Зеленый туризм для белых туристов

— Еще когда мы на самолете «Аэрофлота» летели в Улан-Батор, я обратил внимание, что больше половины пассажиров составляют европейцы. Я сидел рядом с немцем (он путешествовал с семьей: с женой и двумя детьми), мы разговорились, и он рассказал, зачем летит в Монголию — ради так называемого зеленого туризма, чтобы отдохнуть на природе.

Для Монголии зеленый туризм стал практически государственной политикой. Эту отрасль развивают семимильными шагами специально для привлечения иностранных туристов. Построили ряд площадок для гольфа, причем цена на эти услуги настолько низкая, что европейцам выгоднее слетать на выходные в Монголию и там поиграть в гольф… Если МИАТ летает на Москву два раза в неделю, то «Аэрофлот» иностранных туристов в Улан-Батор возит каждый день. Такой отдых для европейцев стоит в пределах 25-50 долларов в день в зависимости от уровня услуг.

Нам МИАТ тоже устроил один день экологического туризма — привез в один из кемпингов, оборудованных специально для любителей отдохнуть на природе. Добирались мы туда на вертолете. Улан-Батор расположен в степи, в песках, и нужно на протяжении часа лететь от города, чтобы увидеть хоть какую-то зеленую растительность.

В домиках кампуса, где мы ночевали, присутствуют привычные для европейцев удобства. На кроватях были даже ортопедические матрацы и подушки. Электричество получают от автономного генератора, воду качает насос из реки, домик отапливается дровами, есть сауна. Хотя монгольская сауна очень специфическая — я там замерз. Они ее нагревают до температуры 50 градусов и думают, что это сауна… Внешне обустроенный домик кампуса мало чем отличается от традиционных юрт кочевников «гэр», которые легко перемещаются с места на место. «Гэр» представляет собой деревянный каркас, сверху обтянутый ватином и стянутый тросами. Юрта устроена по единому принципу — вход всегда расположен с южной стороны, в западной части жилища — гостевая и мужская половина, восточная половина — женская, там же расположена кухня. Возле нашего кампуса стояли 4-5 юрт, где жили кочевники. Рядом — стада животных, которых они выпасают…

Рыбалка там уникальная. Просто забрасываешь удочку в озеро и почти сразу подсекаешь. С уловом остались все, даже те, кто раньше ни разу в руках снасти не держал. Рыбу мы принесли и сдали на кухню, но ее так и не приготовили. Почему-то все время готовили блюда исключительно из мяса. Для монголов мясо (в основном баранина, реже — говядина или конина) — первая пища. Его отваривают в котле, жарят, сушат, запекают в золе, в тесте и даже варят без котла, прямо в шкуре животного, набивая её камнями. Любят и умеют готовить пельмени. Обычный рацион кочевников, которые стояли возле нашего кемпинга, составляют мясо, хлеб и водка.

Даже после одного-единственного дня, проведенного в условиях первозданной монгольской природы, чувствуешь себя заново родившимся. Чистый горный воздух пьянит настолько, что качать начинает сразу после нескольких вздохов полной грудью. Конечно, экология в Монголии — это нечто потрясающее. Здесь все есть — таёжные леса, и внушительные озёра, и травянистые степи, и пустыни с небольшими оазисами, и заснеженные горные вершины с мощными ледниками. И вся природа очень красивая. Не зря в «Аэрофлоте» существует такая поговорка «Наш пилот плачет два раза: первый — когда получает направление в Монголию, второй — когда отсюда нужно уезжать»…

У нее и в самом деле есть право на особое место в российской журналистике, живописующей мир шоу-бизнеса. Ну хотя бы потому, что именно она стояла у истоков этого жанра.

Передачи Оксаны, в отличие от нее самой, бесконечно сентиментальны. Свою сверхзадачу она видит в том, чтобы убедить простую публику — звездные люди «так же, как все, как все, как все»… Она быстро стала лучшей подругой и конфиденткой знаковых людей гламурно-глянцевого мира, которому в сущности и посвящены все ее программы. Рассказывает она о героях этого мира и их судьбах вкрадчиво и проникновенно.

Сама же Пушкина прошла огонь, воду и медные трубы. За ее спиной — спортивная школа и звание мастера спорта по художественной гимнастике, имеется диплом международного инструктора по аэробике, а также фитнес-эксперта. Она ведет популярную передачу «Женский взгляд» и участвует в проекте «Звезды на льду».

— Оксана, как вы пришли в проект «Звезды на льду»?

— Вы знаете, я ведь начала тренироваться позже всех. Когда ребята уже пробовали кататься в парах, я была в США. О проекте много слышала от моей близкой подруги Ирины Родниной, но тогда и представить себе не могла, что буду среди его участников. К тому же в паре с Алексеем Ягудиным! Я же за него болела, когда он выступал в любительском спорте, восхищалась им. В этом проекте он должен был выступать с Юлией Савичевой. Потом она отказалась от участия, а Ягудина пробовали «скатать» с Ингеборгой (Дапкунайте — авт. )… Поэтому, когда Илья Авербух предложил мне попробовать себя в роли фигуристки, — это стало для меня приятным сюрпризом.

— У вас с партнером были напряженные отношения. Помирились?

— В первые недели после старта шоу на меня вылили столько грязи! В чем только меня не упрекали, не обвиняли, как только не обзывали и не оскорбляли! Было, конечно, обидно. На Алешу сердилась, понимала, что это его поклонницы бучу раздувают. А потом успокоилась. Не будешь же всем объяснять, что для меня сейчас фигурное катание, как и любое другое публичное выступление — это прежде всего преодоление себя. Не будешь ведь объяснять, что надоело сидеть на банках лекарственных препаратов (после «укола красоты» у Оксаны серьезно пошатнулось здоровье — авт.), что и в 40 лет хочется жить ярко, эмоционально, красочно! Я хочу доказать всем и самой себе, что для женщины нет ничего невозможного.

Вначале я не хотела наш конфликт с Лешей выносить на публику. Но поняла, что, если не показать, как мы притираемся друг к другу, все остальное будет плоско и неинтересно. И пусть это пойдет не в плюс моему имиджу — я вроде такая добрая тетя, рассказывающая поучительные истории, — но здесь другие отношения. Очень жесткие: много обид, ссор. Тут скажи кому-нибудь «корова на льду» — и все, человек не сможет выступать.

Мы с Лешей регулярно ругаемся друг с другом. Хотя я все-таки себя сдерживаю — стараюсь думать о том, сколько мальчик пережил в спорте, как трудно ему дались победы, — а он уже не стесняется. Но в любом случае его есть за что уважать. Надеюсь, он думает обо мне так же.

— Парень молодой еще, а вы женщина опытная, мудрая…

— Ой, это так сложно — быть мудрой! Потому что, когда все болит после тренировок, хочется капризничать, плакать!

— И плачете?

— Нет, я последнее время не плачу… Когда плачешь, начинаешь себя жалеть, раскисаешь. А мне это категорически противопоказано. Недавно только ребро сломала — разрыдалась. Больно было.

— Это ведь Леша вас уронил?

— Он же не специально! Поймал меня неудачно, раздался хруст, и все. Первые три передачи выходила на лед исключительно с новокаиновыми блокадами. Вопрос: зачем? Видимо, хочется как-то над собой поиздеваться…

Я ведь хорошо понимала, на что иду. Остальные девочки значительно моложе меня, природная пластика и гибкость помогают им двигаться изящно, легко. Я же, хоть и занималась раньше художественной гимнастикой, последние лет 15 походы в тренажерный зал рассматриваю как основные спортивные достижения. А делать что-то кое-как характер не позволяет. Хорошо помню первую свою тренировку, Авербух тогда с нами занимался. Он говорит: «Сделай тройку и выйди на твизл». А я смотрю и не понимаю, что он от меня хочет. Я же стою на коньках — стою. Еду по льду — еду. Я наивно думала тогда, что элементов в наших программах вообще не будет. Покатаемся с фигуристами под музыку, в лучшем случае нас поднимут в поддержку какую-то, да и все. Поэтому, когда посмотрела свое первое выступление, так собой гордилась. Сейчас, конечно, та программа мне кажется корявой и неуклюжей. Но это было начало пути, а начинать всегда сложно. Еще месяц назад я и представить себе не могла, на какой технический уровень мы (я говорю обо всех парах) выйдем! Это что-то фантастическое!

— Проект еще не надоел?

— Честно говоря, часто заставляешь себя идти на тренировку. Но азарт и желание победить не дают расслабляться. К тому же здесь очень любопытно наблюдать за людьми. Для себя отмечаю, кого бы ни за что не пригласила в свои «истории», а кого хотела бы снять. О Глюкозе, например, раньше думала: избалованный ребенок! А она такая молодец оказалась — всегда поможет, поддержит, настоящая труженица. А вообще шоу — это целая маленькая жизнь. Мы знакомились, узнавали друг друга, ссорились, мирились, любили и даже ненавидели. Не верьте тем, кто говорит, что шоу — это хорошо срежиссированный спектакль. Здесь все по-настоящему.

— Вы до проекта на коньках стояли?

— Никогда. Это моя беда. Работаю лицом, руками, но ногами пока не очень получается.

— Неужели Ирина Роднина вас никогда на лед не выводила?

— Нет. Если даже мы куда-нибудь выезжали, она каталась, а я загорала у катка. Видимо, именно потому, что она моя подруга и я столько насмотрелась на ее мучения. Никогда не думала, что когда-нибудь встану на коньки. Но сейчас не жалею: так проявиться, как здесь, в своих «историях» я не смогу.

— Костюмы вам стилисты подбирают?

— Что касается моих программ, все — и грим, и прическу — выбираю сама. Здесь то же самое. Практически всегда переделываю костюмы по-своему. Я же знаю свои недостатки и достоинства. Даже операторам советую иногда, в каком ракурсе лучше меня снять.

— В жизни какую одежду предпочитаете?

— Я консервативна. Стиль выработался с годами: эдакий спортивный шик. Брючные костюмы, джинсы — вещи дорогие, но в глаза не бросаются. У меня, кстати, очень большая коллекция джинсов — 150 штук. Но я их периодически раздаю знакомым.

— Оксана Пушкина обращает внимание на злые языки?

— Нет. Я считаю себя вполне самодостаточным человеком. Конечно, мне важно мнение близких людей, но особого внимания разного рода сплетням я не придаю. У меня много знакомых, друзей, проверенных временем. Вот к ним я и прислушиваюсь. Когда я начинала свою карьеру, многие не верили, что у меня что-то получится. К счастью, я их разочаровала…

Есть желтая пресса и желтое телевидение. Я, в отличие от некоторых своих коллег, добыв какой-либо амурный факт из жизни своего героя, не спешу его обнародовать. Я не выдам в эфир свою программу, не показав ее предварительно своему герою, не согласовав свой «взгляд» на звездного человека с его представлениями о себе…

— Как вы пришли в журналистику?

— Мой первый опыт на ТВ — программа «Госпожа Удача». Я, юная ленинградская тележурналистка, бодро знакомила телезрителей с молодыми гражданами нашей страны, которые достигли успеха, признания, почета… О деньгах тогда еще не было принято распространяться. Наверное, потому что деньги еще не считались эквивалентом признания. На моем счету и программа «Человек результата». Помню, те, первые программы были залихватскими, задорными, безнадежно и фанатично оптимистичными. Потом начались проблемы со здоровьем, были осложнения в личной жизни. Я уехала в Штаты, стажировалась на американском ТВ. Там познакомилась и подружилась с Ириной Родниной, о которой впоследствии сделала документальный фильм при содействии программы «Взгляд». С ним я и появилась на канале ОРТ.

В большой степени именно из фильма о прославленной фигуристке Родниной и произросла идеология «Женского взгляда» (сначала это называлось «Женские истории»). Концепция передачи сразу пришлась по вкусу руководству ОРТ. Константин Эрнст, посмотрев пилотный выпуск, сказал веское: «Я беру». Но наше взаимопонимание длилось недолго. Конфликт банален — на почве оплаты труда. Я оставила каналу брэнд и ушла на НТВ, дав своей программе новое имя — «Женский взгляд».

И как же я удивилась, когда увидела, что «Женские истории» были продолжены на ОРТ! Оказалось, руководство канала пошло на хитроумный технологический ход — ведущей программы поставили мою однофамилицу — Татьяну Пушкину. Константин Эрнст назвал это «креативной защитой от конкурента». Но дивидендов каналу этот клон не принес. «Женские истории» куда-то делись, а моя передача по сей день популярна.

— Оксана, ваши передачи очень эмоциональны, а в жизни вы часто поддаетесь эмоциям?

— Нет, я очень рациональный человек, прагматик. И все эти «сопли-вопли» не люблю, хотя могу понять таких людей. В моих передачах мы плачем, я плачу вместе со своими героинями, потому что многие из этих ситуаций я тоже пережила. Я вообще не люблю делать передачи про то, чего не знаю. Например, мне очень трудно делать программу про смерть. Так, героинями двух передач были вдовы Микаэла Таривердиева и Ролана Быкова. Я очень боялась, что работа будет не прочувствованна, потому что я этого не пережила сама. Я не знаю, как жить после смерти мужа, когда одна чуть ли не в монастырь собралась, другая тоже не может примириться с произошедшим. Так что большинство женских историй, которые я описывала, — все в той или иной степени про меня.

— Как вы находите героев для своей передачи?

— По-разному. Один из принципов: кого люблю, того снимаю. О некоторых узнаю какие-то интересные вещи, сейчас, слава Богу, выходит масса хороших журналов. Бывают и заказные работы. Я их ненавижу, хотя никогда не знаешь заранее, что получится. К примеру, руководство мне порекомендовало сделать передачу с вдовой Артема Боровика. Я не хотела, потому что я с ним была незнакома — когда они активно работали здесь, я жила в Америке. А в результате получилась суперпередача! Кроме того, мы с этой женщиной подружились, у нас появилась масса новых совместных проектов, она стала абсолютно «моим» человеком.

— Работа над «Женским взглядом» — длительный процесс?

— Да. Вначале я знакомлюсь с будущим героем или героиней, его жизнью, семьей, работой. Мы долго разговариваем без камеры, гуляем где-то, в рестораны ходим. Ведь сложно раскрыть душу абсолютно незнакомому человеку, правда? Вот я стараюсь стать для своих героев ближе, понятнее, доступнее.

Перед съемками я должна понять для себя, что за человек сидит передо мной. Определить, каких тем можно касаться, а какие не трогать ни в коем случае, чтобы не сделать больно. Часто бывают такие ситуации, когда женщины, которых я приглашаю, — известные, успешные, давшие за свою жизнь не одну сотню интервью, перед камерой слова вымолвить не могут. Или начинают говорить сухими, банальными фразами. Но я же знаю, на самом деле она не такая, и вчера от ее слов буквально мурашки по коже бегали… В этом-то и моя работа — остановить ненужный разговор, повернуть его в другое русло, помочь человеку раскрыться, стать искренним.

— Вам комфортно жить, когда вашу жизнь буквально рассматривают в микроскоп?

— За что боролась… Я же ожидала, что так будет. Это мой бизнес. Если уж веду откровенные беседы со своими героями, самой категорически нельзя закрываться. Да мне и нечего скрывать.

— Но не все хочется выносить на публику…

— Не все… После того «укола красоты» я долго думала, рассказывать о нем в прессе или нет. И впереди у меня еще очень серьезный судебный процесс: дело готовилось два года и теперь передано в суд. Так что душевные муки еще предстоят, да и со здоровьем не все хорошо. Но никак не решусь на операцию: ее нужно делать в два этапа, я уйду из эфира минимум на год! Гоню от себя грустные мысли, но рано или поздно придется этим заняться.

— Вы какое-то время жили в Штатах. И все же вернулись в Россию…

— Меня все время привлекала западная культура. Да и просто хотелось красиво жить. А еще с детства меня возмущало лицемерие. Когда на кухне говорили одно, а потом мама выходила в эфир программы «Время» и вещала оды партии и правительству. Я же, не смущаясь, высказывала, что думаю о родителях. И об учительнице, и о своем тренере по художественной гимнастике… Скандалила, спорила. Я всегда была очень эмоциональна и любила быть первой.

Уже взрослой — это было в 1990 году — поехала в Америку на три месяца на стажировку от 6-го петербургского канала, который частично принадлежал моему мужу и американской компании. Требования к претенденту на работу в руководящем составе были высокими — мне надо было обучиться языку, менеджменту, маркетингу частных станций. Но, более того, там я освоила несколько новых для себя профессий — консультанта по стилю жизни, персонального тренера, инструктора по аэробике, специалиста по построению взаимоотношений с людьми. Сейчас обо мне говорят, что для меня нет неоткрываемых дверей. Наверное, это так, но научилась я их открывать там, а не здесь. Все это мне дал опыт американской жизни, когда никто не знал, кто я такая, когда я не умела говорить по-английски и объяснялась на уровне «твоя моя сказала не хочу».

Расскажу вам такой характерный эпизод. Первое время мы с ребенком поднимались на 18-й этаж и спускались вниз пешком. А все из-за того, что приветливые американцы заговаривали со мной в лифте и я себя чувствовала полной идиоткой, потому что не могла ничего им ответить. Меня там воспринимали исключительно как жену нового русского, и все гадали, кто мой муж — из мафии или нет? А мне пришлось на время забыть о своем самолюбии и все начинать с начала — на чужом языке, который я не знала. После этого я сделала вывод, что самое главное для успеха в жизни — это владеть искусством коммуникации. В Америке есть даже такая профессия — коммуникейтер. Если ты умеешь коммуникировать, строить отношения с другими людьми, то у тебя вообще не будет проблем в этой жизни — в любой стране, знаешь ли ты язык, не знаешь ли, на земле, под землей, на воде, на Луне, где угодно. Характер, умение строить отношения с людьми и способность не жалеть себя — вот три формулы, которые позволят выжить нам в XXI веке.

Но долго там не выживешь… В Штатах у меня есть квартира, куда в любой момент я или мой сын можем приехать, но жить я хочу у нас. Время изменилось — в России можно жить красиво!..

Немногие из нас, относительно здоровых людей, знают, что искусственная почка — это достаточно сложный аппарат, выполняющий жизненно важную задачу — периодически освобождать от вредных веществ организм человека, у которого перестали работать собственные почки. Эти люди больны хронической почечной недостаточностью. В Кировоградской области зарегистрировано чуть больше пятидесяти человек, дальнейшая жизнь которых напрямую связана с диализным центром, находящимся в областной больнице. Но, случается, аппараты, предназначенные для спасения, приносят боль и мучения людям, прикованным к ним.

Процедуру гемодиализа надо проводить 2-3 раза в неделю, находясь под аппаратом до шести часов. Сам процесс очищения крови бесплатный, но больные платят за необходимые лекарства и донорскую кровь, без которой процедура теряет смысл. Дело в том, что вместе с вредными веществами в процессе очистки из крови вымываются и жизненно необходимые, которые нуждаются в восполнении. Донорская кровь помогает, но и добавляет новых проблем. Оказывается, организм, привыкая к донорской крови, со временем не реагирует должным образом на процесс восполнения — так говорят врачи. А самих больных к тому же очень тревожит предположение, что им вливают не до конца проверенную кровь, так как у большинства диализных пациентов обнаружен гепатит.

Без донорской крови можно обойтись, воспользовавшись заменителем — «Эритростимом». Но на его приобретение необходимо около 700 гривен в месяц. Плюс масса других лекарств, без которых невозможно обойтись, плюс полная стоимость проезда, минус какие-либо льготы…

Представьте себе, инвалиды первой группы, коими являются больные хронической почечной недостаточностью, о льготах только мечтают! Правда, в их удостоверениях записано, что они имеют право с 1 октября по 15 мая ездить железнодорожным транспортом с пятидесятипроцентной скидкой, а также право на 50% скидки от стоимости лекарств. Но какая может быть железная дорога, когда ты привязан к аппарату? А с лекарствами и вовсе сложилась ситуация, которую объяснить и оправдать очень сложно. Рецепты на медикаменты выдаются в поликлиниках по месту жительства больных, и тамошние врачи не выписывают льготные лекарства, мотивируя это «отсутствием денег». Каких денег? Ведь у людей есть инвалидные книжечки, в которых записано их право на скидку. Непонятно…

Диализные больные получают пособие в размере 380 гривен в месяц. У многих есть дети, у всех — жилье, за которое надо платить, надо питаться, как-то одеваться …и так хочется жить! А единственный лучик надежды — аппарат искусственной почки. Но о лучике — отдельно.

Отделение «Искусственная почка», притом что работает в две смены и на диализ существует очередь, оснащено аппаратами производства семидесятых годов, которые часто выходят из строя, а запчастей к ним давно уже нигде нет. Датчики вроде бы и показывают необходимые параметры, но, случается, они не отвечают действительности. В итоге после очистки крови каждому больному должно становиться легче, но увы — легче становится не всем…

Не хочется снова говорить об особенностях нашего депрессивного региона, но в диализных центрах других городов ситуация намного лучше. А в мире и подавно. В США создана портативная «искусственная почка». Новый диализатор позволяет проводить очищение крови ежедневно, что приближает работу прибора к физиологическим стандартам, когда почки работают каждый день и 24 часа в сутки. Человек чувствует себя полноценно, имеет возможность работать и свободно передвигаться. Да к тому же и оплачивают гемодиализ за рубежом страховые компании.

Наши чиновники от медицины больным сочувствуют, но на все вопросы отвечают однозначно: «В бюджете нет денег». А они, больные, денег и не просят. Из года в год они ходят во всевозможные инстанции, пишут в Киев письма, которые бумерангом возвращаются в областную больницу. Письма от людей, прикованных к допотопному диализному центру, есть у всех нардепов от Кировоградщины. Многих, искавших милосердия в кабинетах чиновников, уже нет в живых. Те, кто еще борется за жизнь, хотят немногого: чтобы в нашем центре были новые аппараты да законные льготы распространялись и на этих пятьдесят жителей области.

Объективности ради мы должны были взять комментарий у представителей системы здравоохранения, но намеренно не стали этого делать. Вы, чиновники от медицины, сыплете цифрами, ссылаетесь на постановления и распоряжения, сетуете на бюджет, ратуете за приличную отчетность, но речь ведь идет о судьбах конкретной группы людей. Зайдите в отделение нефрологии областной больницы, поговорите с ними. Отойдите от чиновничьих штампов и стереотипов, объявите о проведении благотворительного марафона, выступите на сессии областного совета, призовите сильных мира сего поделиться нажитым. И вам зачтется…

Наш город не уникален. Конечно, у нас есть свои таланты и прекрасные архитектурные сооружения, но проблемы, с которыми сталкиваются жители Кировограда, абсолютно такие же, как и проблемы многих граждан Украины. Особенно это ощутимо в канун зимы, когда в большинстве городов нашего государства местная власть вместо того, чтобы решать проблемы, ссылается на то, что «нет денег, нет понимания с депутатами, нет еще чего-то…»

Впрочем, из этого грустного правила есть, оказывается, исключения. Так, на прошлой неделе мне удалось при содействии Винницкого пресс-клуба и пресс-службы мэра пообщаться с городским головой Винницы — Владимиром Борисовичем Гройсманом.

— Владимир Борисович, в 2002-м году вы стали депутатом Винницкого городского совета, а в 2005-м — мэром города Винницы. Как складываются отношения городского председателя и депутатского корпуса и изменилось ли ваше отношение к работе мэра с того времени, когда вы были депутатом?

— Конечно, изменилось. Теперь у меня появился совсем другой взгляд на решение проблем города, другая глубина подхода к этим вопросам. То есть разница между работой и ответственностью со стороны депутата и со стороны мэра достаточно значимая. Отношения же с депутатами — рабочие. Мы вместе пытаемся решить актуальные для города проблемы.

— Вы, в отличие от многих ваших коллег-градоначальников, еще достаточно молоды. Чем вы аргументировали преимущество именно вашей кандидатуры перед другими во время выборов?

— Я вообще не считаю, что молодость — это аргумент или контраргумент в таком деле, как баллотирование на должность городского головы. Это вообще не критерий! У человека должно быть понимание того, что необходимо делать. И тогда жители города будут ориентироваться не на молодость или какую-то другую субъективную черту кандидата, а на его работу. И я благодарен винничанам, что они учли мой опыт и мою работу и избрали меня.

— В начале лета многие СМИ говорили о буме строительства в Виннице. Как городская власть способствует этому?

— В действительности строительный бум характерен не только для Винницы, но и для Украины в целом. Но Винница — это один из немногих городов, где сегодня возводится целый микрорайон! Там предусмотрена комплексная застройка, там используются новейшие технологии — и наша политика в том, чтобы никто не мешал строителям работать, потому что это на пользу городу и его жителям.

Мы не делаем каких-то непонятных экспериментов, но воплощаем абсолютно четкие и прагматичные шаги по реформированию жилищно-коммунального сектора. Эти шаги позволяют более эффективно работать и коммунальным, и частным предприятиям. Да, развитие коммунального хозяйства — очень сложная проблема, но мы решили внедрить местную реформу коммунального хозяйства, ведь та система, которая есть сегодня, уже не способна работать. По сути, ЖКХ мы уже реформируем. Это касается и тарифной, и кадровой политики, и технического оснащения.

— Поднимались ли в вашем городе цены на тепло и как городская власть убеждала жителей Винницы в целесообразности такого шага?

— Относительно этого я думаю, что у нас просто нет другого выхода. Заигрывание политиков с избирателями на тему, поднимать или не поднимать тарифы, это просто слова. Сегодня Украина опять стоит на пороге зимы. И это очень серьезное испытание. Поскольку мне пришлось проработать на должности мэра с конца 2005 года, то я могу свидетельствовать, что прошлогодняя ситуация с отоплением была просто критической! И у нас были всего два варианта — или справиться с проблемами, или не справиться. Мы с проблемой справились и удержали ситуацию по городу, но сегодня есть угроза прекращения функционирования коммунальной теплоэнергетики в целом.

Никто не отрицает, что тарифы должны быть экономически целесообразны. Но, когда цены на энергоносители, например на газ, растут вдвое, а то и втрое, о каком сохранении размера платы за теплоснабжение может идти речь?! Это первая позиция. Вторая позиция — это то, что власть должна создать условия, в которых коммунальные теплоэнергетические предприятия начали бы работать максимально эффективно, используя энергосберегающие технологии и профессионально подходя к вопросу кадров. Поэтому мы сегодня разрабатываем план модернизации наших предприятий, оптимизации их расходов.

На сегодня, я думаю, у нас есть два варианта — или экономически целесообразный тариф на тепло и эффективно работающие предприятия, или убытки. И возникает вопрос: «Если есть убытки, то кто их должен компенсировать?» Сами предприятия не могут этого сделать, у них нет такого ресурса. Это можно сделать только через бюджет, но я считаю, что это неверно. Это просто деньги на ветер! Поэтому я уверен, что тариф должен быть экономически целесообразен, а политика государства направлена на то, чтобы защитить незащищенные слои населения через предоставление финансовой поддержки или адресной помощи.

— Напоследок позвольте спросить, как вы налаживаете отношения со СМИ и какие приоритеты в информационной политике видите?

— Вы сами видите, чтобы получить любые комментарии или записать интервью городского председателя, журналистам Винницы, да и других городов, достаточно просто обратиться к нам. Мы пытаемся работать максимально прозрачно и предоставлять всю возможную информацию о работе городской власти, ее заданиях и планах, а также отчитываться о нашей деятельности.

Кроме того, у нас есть коммунальная газета и коммунальное телевидение. К сожалению, оба упомянутых коммунальных предприятия являются дотационными, но мы работаем над тем, чтобы реформировать их работу и вывести ее на новый качественный уровень.

А относительно выборов в вашем городе, в Кировограде, то я хочу напоследок сказать, что победить должен тот, кто действительно хочет работать для города. Всем другим нечего делать на этом посту!

В начале недели городской избирком закончил формирование участковых комиссий для проведения внеочередных выборов городского головы Кировограда, которые состоятся 26 ноября. Собственно избирательных участков будет 127.

Из их общего списка, составленного к мартовским выборам, выпали номера 46 и 47 — эти участки находятся в тюрьме, обитатели которой в выборах мэра не участвуют. Кроме того, участки 109 и 110 объединили в один — теперь он носит дробный номер 109/110.

Необходимо отметить, что штабы далеко не всех из 36 заявленных кандидатов приняли одинаково активное участие в формировании УИК. Некоторые из них, например, однофамилец экс-мэра Виктор Никулин, вообще не будут представлены в комиссиях, так как не подали в ТИК заявки.

Если судить по распределению должностей глав, их заместителей и секретарей участковых комиссий, то активность в процессе этого самого формирования вообще проявили только 17 претендентов на мэрское кресло.

Во время жеребьевки, прошедшей в помещении городской ТИК в конце прошлой недели, слепая Фортуна достаточно интересно распорядилась этими самыми постами. Так, представителям штаба Елены Костенко, руководителя горсоветовской фракции СПУ, досталось 41 (почти треть от общего количества!) место глав комиссий, но ни одного заместителя или секретаря. К этому показателю подтягивается и теперешний и.о. первого заместителя городского головы Анатолий Перевозник — его люди заняли в целом 39 должностей в УИК, 23 из них — заместителей глав комиссий. Замыкает своеобразную тройку наиболее удачливых претендентов депутат горсовета от Партии регионов Сергей Хильченко — его штабу досталось 36 постов, из них 20 — секретарских.

В целом расклад выглядит следующим образом: наименьшее количество должностей приходится на долю штаба пастора Вадима Черного — 4, из них 3 заместителя и 1 секретарь. Интересы Николая Швеца и Александра Дануцы в комиссиях будут представлять, соответственно, 6 и 5 должностных лиц, Владимира Фундовного — 8, по 10 — у коммуниста Владимира Пузакова и нашего коллеги Юрия Михайловича, представители старшего мастера производственного обучения Юрия Муконина заняли 16 постов.

Остальные — Табалов, Никулин, Козуб, Зиновьев, Андреева и Колисниченко — представлены примерно поровну — в среднем от 25 до 30 членов УИК на ответственных постах.

Если же принимать во внимание партийную принадлежность кандидатов, то наиболее удачно жеребьевка прошла для представителей БЮТ — штабы депутатов горсовета Виталия Зиновьева и облсовета Романа Колисниченко, Анатолия Перевозника и Виктора Андреева в общей сложности «закрыли» более 100 руководящих постов. Партия регионов на втором месте — 65 глав-замглав-секретарей в сумме от коллег по фракции в городском совете Сергея Хильченко и Ларисы Андреевой. СПУ (Костенко и Фундовный) — 49 постов, УНП (Игорь Козуб) — 28, ЛПУ (Табалов) — 24, КПУ (Пузаков) — 10 и НСНУ (Дануца и Черный) — 9.

Конечно, это деление весьма условно — все вышеперечисленные партийцы, кроме Козуба и Пузакова, официально идут самовыдвижением. Правда, учитывая «особенности национального избирательного процесса», уже сейчас можно делать допущения об эффективности такого способа «внедрения», о том, на какую именно «одну руку» будут работать однопартийцы в комиссиях и будут ли вообще «дружить». Но где-то в глубине души все-таки хочется надеяться, что все члены УИК будут выполнять исключительно предусмотренные законом функции…

Мне повезло на прошлой неделе. В преддверии очередной годовщины далекой революции, превратившей одну страну в другую, я как будто вернулся лет на двадцать назад… Совершил такую себе экскурсию в советское прошлое.

Довелось по служебной надобности два дня прожить не где-нибудь, а в санатории «Конча-Заспа» под Киевом, совсем по соседству с загородной резиденцией Виктора Ющенко. Раньше в этом месте отдыхали только первые лица партии и правительства. Читал недавно одну статью о Тарапуньке и Штепселе, то есть об артистах Тимошенко и Березине, так вот они каждое лето с трудом выбивали себе путевки в это место, чтобы пожить спокойно и поработать над новыми номерами. Сейчас сюда свободно может попасть любой, готовый выложить 180 гривен в день за проживание с питанием.

Но как там всё дышит прошлым! И дело не только в архитектуре сталинского ампира, хотя пятиметровые потолки, колонны повсюду и просто море мрамора и бронзы где надо и не надо впечатляют. Не уверен, но, по-моему, работники заведения специально поддерживают советский дух. Здесь нет понятия суток и расчетного часа, как везде в мире. В «Конче-Заспе» — согревающее душу любого ностальгирующего по той стране понятие «койко-место». И расчет ведется, вопреки всякой логике, по 12 часам ночи. То есть переночевать с 22-х до 8-ми — это уже два койко-дня.

При заселении пришлось заполнять кучу всяких бумаг вместо обычной привычной мини-анкеты: какое-то заявление на имя главврача и чуть ли не автобиографию. И персонал такой строгий — перед коридорной сестрой временами хотелось встать навытяжку.

Опоздать на завтрак означало остаться без него — так все там жестко! Кстати, кормят неплохо и без всяких новомодных выкрутасов — пюре и шницель, каша и куриная ножка и просто легендарного вкуса компот. Из сухофруктов, клянусь!

В номерах из нового времени — только корейской работы телевизор. А так — еще тот, элитный по советским меркам холодильник, встроенный в тумбочку, настольная лампа, похожая на ту, у которой Ильич сидит на некоторых картинах, модная в 80-х кафельная плитка в санузле…

Я это все пишу не для того, чтобы показать, как неплохо живется журналистам в нынешнее околокапиталистическое время и как они саркастически оценивают прошлое сравнительно с современностью. Работа такая, что повидать-пожить пришлось во множестве гостиниц, домов отдыха и санаториев по всей стране. Кстати, самым «навороченным» из всех был Дом отдыха Кременчугского нефтеперерабатывающего завода в селе Омельник — дорогущие мебель и отделка, круглосуточные бассейн и сауна, бильярд и теннис, роскошное нечто, что сухим словом «питание» даже язык не поворачивается назвать.

Так вот, мне в «Конче-Заспе» накануне годовщины Октября …страшно понравилось! Ну никуда не деть юность и взросление в Стране Советов, на генетическом уровне, похоже, прописаны не колбаса по 2.20, но те еще понятия и представления и предпочтения бытового, кулинарного, эстетического характера. Советские мы, никуда не деться.

Не все так плохо тогда было. И, елки-палки, этот чуть скрипучий паркет в «Конче-Заспе», который старше меня возрастом, в тысячу раз уютнее и лучше, чем какой-то новомодный половой ламинат, напропалую рекламируемый во всяких «Квартирных вопросах» и «Школах ремонта». И голубые ели у парадного входа во сто крат ближе сердцу, чем пальмы в той модной гостинице в Одессе, где я жил три недели тому назад. Это не ностальгия по совку. Это просто память вычленила то, что было хорошо…

Нам удалось найти потерпевшего, в которого стреляли в переулке Васильевском. Напомним, что в предыдущей публикации на эту тему мы ссылались на показания очевидцев. Теперь у нас есть возможность написать об услышанном из первых уст.

Молодая семья — Женя и Юля — в один «прекрасный» день, 12 октября, решили зайти в мебельный магазин в переулке Васильевском. Выйдя оттуда, ребята увидели на проезжей части автомобильную пробку — в этот день был перекрыт центр, и все машины ехали в объезд по переулку. Поскольку автомобили стояли, решили перейти. Конечно, в неположенном месте, но вполне безопасно, как они посчитали. Водитель машины, которую они обходили (Юля спереди, Женя — сзади), так не посчитал и резко нажал на газ. Машина сбила Юлю. Муж, что естественно, ударил автомобиль ногой и крикнул что-то водителю, типа «Смотри, куда едешь!», после чего подбежал к Юле, помог подняться и перейти на другую сторону дороги. Владелец машины вышел, посмотрел на заднее крыло, где мог остаться какой-то след от удара, затем на бампер, где также мог остаться след, вынул из салона барсетку, поставил на капот соседней машины, достал оттуда пистолет и пошел на Женю.

Парень, увидев наставленный на него пистолет, произнес первое, что пришло на ум: «Спокойно, все в порядке…» Но выстрел все же прозвучал, потом еще один, потом еще… После этого озверевший «обиженный» стал наносить Жене удары по голове рукояткой пистолета. Водители маршруток, ставшие свидетелями ужасной сцены, поспешили на помощь, но не смогли совладать с нападавшим — настолько он был неуправляем. «Отомстив», владелец машины уехал, забыв снять с чужого капота барсетку, которая осталась на месте происшествия.

…После всего были сорок минут мучительного ожидания «скорой помощи» и сотрудников милиции. Забытая барсетка была передана милиционерам. В областной больнице, куда был доставлен потерпевший, Жене сделали рентген, извлекли из-под кожи резиновые пули и сказали родным (к тому времени подъехала Женина мама), чтобы забирали его домой. Просьбы родственников оставить Евгения в отделении нейрохирургии под наблюдением специалистов не возымели результата. А беспокоились родные не напрасно — ночью у парня поднялась температура. В больнице скорой помощи, куда они поехали утром следующего дня, Жене диагностировали сотрясение мозга. После нескольких дней госпитализации потерпевшего перевели на дневной стационар.

А что же наша доблестная милиция? В отношении Юли (она ходила в судмедэкспертизу, где были зафиксированы повреждения после удара автомобилем) классифицировано ДТП. Правоохранители обещали поехать к Жене в больницу, чтобы тот написал заявление о нападении, но по каким-то причинам не доехали. Нападавший же опередил изувеченного парня и написал свое заявление …об ограблении. У него якобы украли барсетку и мобильный телефон.

Прошло больше двух недель после случившегося, следователя ребята еще не видели. Зато Юля во сне часто видит дикое лицо человека, чуть было не осиротившего их полуторагодовалую дочь. А еще она боится машин красного цвета…

Фамилия человека, владеющего оружием и водительскими правами, известна как Жениной семье, так и редакции. Очевидно, что знают этого мужчину и в правоохранительных органах, реакция которых, вернее, ее отсутствие, по меньшей мере, удивляет. Да об этом вопиющем случае должны трубить все, включая Луценко! На каком основании неадекватному человеку выдаются разрешения на вождение автомобиля и ношение оружия? Почему от стрелявшего в невинного человека до сих пор не ограждено общество? По каким причинам произошедшее на Васильевском не было зафиксировано в милицейских сводках? Ответов на эти вопросы мы пока не знаем.

Зато у нас есть ответ на вопрос: чем может помочь редакция газеты в данном случае и подобных этому? Во-первых, мы уже предали это дело огласке. Во-вторых, мы требуем от правоохранительных органов немедленного вмешательства в ситуацию и такого же незамедлительного расследования. В-третьих, мы обещаем на всех пресс-конференциях в УМВД области и в интервью с правоохранителями задавать один и тот же вопрос: на каком этапе расследование? Кто еще возмущен этой безобразной историей — присоединяйтесь!