Рубрика: 27

Одним из приоритетных направлений своей работы новая власть обозначила улучшение взаимоотношений с иностранным инвестором. Удивительно, но факт: с начала 2005 года именно в этом вопросе Кировоградская область движется вперед семимильными шагами — по итогам первого полугодия наш регион удерживает первое место в Украине (!) по объемам внешних инвестиций.

По данным управления экономики Кировоградской облгосадминистрации, количество инвестиций, привлеченных в развитие экономики области, а на сегодня это около 60 млн. грн. в месяц, увеличилось, если сравнивать с аналогичным периодом прошлого года, примерно на треть. Это притом, что прошлый год уже был для области рекордным по уровню инвестиций — тогда впервые за годы независимости в регион пришло около 1 млрд. грн. Другой вопрос — качество этих инвестиций. Почти третья часть той суммы — 360 млн. — была израсходована на строительство автобана Киев-Одесса. Эти деньги только прошли через область и, по большому счету, на экономике региона почти никак не отразились.

В этом году — совсем другое дело. Поступления практически в полных объемах идут на развитие промышленности области. Наиболее крупная сумма иностранных капиталов была инвестирована в «Кіровоградолію», что позволило предприятию в два раза увеличить производственные мощности и выйти на совершенно новый уровень переработки масла. Около 50 млн. грн. область получила на газификацию западных районов Кировоградщины. На эти деньги в нынешнем году планируется построить газопровод Умань-Побужье и тем самым подвести голубое топливо городам и селам Голованевского, Ульяновского и Гайворонского районов. Фирма «Элгран» (Кировоградский район), специализирующаяся на добыче и обработке декоративного гранита, в качестве инвестиций получила импортное оборудование для производства отделочного камня и т.д. — подобных предприятий, фирм и организаций, привлекших внимание конкретного иностранного инвестора, предостаточно. По крайней мере, в этом заверил начальник управления экономики ОГА Юрий Куликовский. Хотя, в то же время, каких-либо списков крупных и не очень инвесторов, в подтверждение сказанного, в управлении экономики показывать не захотели. Это, оказывается, коммерческая тайна, и разглашать ее посторонним нельзя — западные инвесторы в таких случаях, особо не церемонясь, могут подать на управление в суд за разглашение этой самой тайны. Так что идея вживую пообщаться с настоящим заграничным инвестором, волею судеб оказавшимся связанным с Кировоградщиной, тихо сошла на нет…

По мнению Юрия Куликовского, такое резкое увеличение уровня инвестиций связано в первую очередь с тем, что инвестор наконец-то понял всю привлекательность нашего региона. На Кировоградщине низкая плотность населения, не так много промышленных предприятий, есть необходимые трудовые и сырьевые ресурсы. Дешевая, по сравнению с крупными городами-миллионниками, земля под застройку — возвести «с нуля» предприятие в Кировограде инвестору, привыкшему считать каждый потраченный цент, обойдется гораздо дешевле, чем в столице. Определенно на руку нам сыграло и изменение государственной политики в сфере свободных экономических зон. Лишившись ряда льгот, инвестор потянется туда, где и без каких-либо скидок есть дешевые высококвалифицированная рабочая сила и плодородная почва.

В былые годы в Кировоградской области с завидной регулярностью проходили разнообразные экономические форумы, как раз и задуманные с целью показать потенциальному инвестору все наши богатства (в плане ресурсов, конечно же). Такую постановку задачи Юрий Куликовский считает в корне неправильной — польза от форумов была небольшой именно потому, что все эти мероприятия носили преимущественно чисто ознакомительный характер. В прошлом году, к примеру, состоялось заседание традиционного международного трейд-клуба. На экономическую разведку в область приехали представители 33-х посольств иностранных государств. Познакомились с местными предпринимателями, бизнесменами, встретились пару раз, провели несколько интересных бесед за чашкой кофе и в конце концов расстались… Как минимум, на два года — до следующего трейд-клуба.

В нынешнем году руководство области поставило перед управлением экономики цель провести экономический форум, наполненный реальными инвестиционными проектами и заключенными сделками. Работа в этом направлении уже идет — управление обратилось к представителям предприятий региона, заинтересованным в инвестициях, чтобы те подготовили к осени конкретные обсчитанные коммерческие предложения, которые можно будет предложить инвесторам. Если кировоградским предприятиям удастся подготовить удачные предложения — инвесторы наверняка расположат свои предприятия или иные бизнес-структуры в нашей области. Если нет — пойдут в другой регион, туда, где к ним отнесутся с большим уважением и вниманием…

Как только не называют в Украине сало. И национальным продуктом, и основной украинской валютой, и символом благополучия. И подобное уважительное отношение имеет под собой серьезную основу. Но в то же время кормилицей славянской семьи во все времена считалась не свинья, а корова. Да и для нас — нынешних — молоко наряду с хлебом было и остается стратегическим продуктом. Что же происходит сейчас на молочном рынке?

Сельчане бьют в набат. Они вновь готовы взяться, нет, не за вилы, но за нож. Объемы производства молочных продуктов в стране растут, затраты на содержание молочного стада увеличиваются чуть ли не каждый день, а перерабатывающие предприятия, по их мнению, необоснованно занижают закупочные цены. Те, в свою очередь, обвиняют сельчан в недобросовестности, в низком качестве сырья, кивают на сезонность производства молочной продукции и специфику регионов. Минагрополитики Украины со своей стороны пытается разрулить ситуацию путем установки фиксированной минимальной цены. И все вместе говорят о глубоком кризисе в отрасли…

Кто прав? Есть ли выход из тупика, в который загнаны и производители и переработчики молока? Поделиться своим мнением мы попросили представителей обеих заинтересованных сторон — председателя правления СПК «Колос» Викторию Куц и первого заместителя председателя правления Черкасского гормолокозавода (ТМ «Волошкове поле») Виктора Прокопенко.

— Итак, сельчане настаивают на государственном регулировании цен на рынке молока. Ваша точка зрения на попытку Минагропрома установить фиксированные цены на сырье?

В.К.: — Подобное решение мы рассматриваем как попытку защитить производителя. Во-первых, от сезонного колебания цен, которое нам, естественно, невыгодно. А во-вторых, обеспечить равные условия для сельхозпроизводителя, находящегося рядом с перерабатывающими предприятиями и в глубинке. Ведь что сейчас происходит? Чем ближе, например, к Киеву, тем выше закупочная цена, доходящая зимой и до 1,5 грн., а чем дальше — тем ниже, как, например, в Закарпатье, Хмельницкой, Винницкой, Одесской областях, где цена составляет 50-60 копеек. Кроме того, это попытка гарантировать нам, что даже самый серьезный переработчик не надумает завтра сбросить цену.

В.П.: — Подобный подход абсолютно справедлив, но он должен быть сбалансированным. Все участники рынка должны находиться в равных условиях. Если одни откровенно фальсифицируют масло, имея на этом 50-70% дохода, а честные производители, например, мы, ТМ «Волошкове поле», в лучшем случае имеем 3% рентабельности, то о каких же равных условиях можно говорить?

— Так ведь именно для этого министерство издало приказ о создании согласительных комиссий — чтобы определять соотношение закупочных цен на молоко, оптово-отпускных цен на продукцию и торговых надбавок?

В.К.: — Издало. Создали. Я сама участвовала в подобной комиссии по мясу. Но скажу откровенно — ничего, кроме нервотрепки, из этого не получилось. Участники заседаний напоминали крыловских Лебедя, Рака и Щуку. Так что неплохая идея опять не нашла своего нормального разрешения.

В.П.: — Для производства фальсифицированного масла молоко закупать не нужно вообще. Молоко закупают только честные переработчики.

— Существует еще Закон «О молоке и молочных продуктах», год назад вступивший в силу…

В.П.: — Он также существует только на бумаге. Толку никакого. Важно не придумать закон, а определить механизмы реализации его статей и отслеживать их исполнение. Механизмов нет. Это касается как производителей, так и переработчиков. В лаборатории ТМ «Волошкове поле» проводили эксперимент. Купили десять пачек масла на базаре от различных производителей и провели анализ. В половине масла не было ни одной молекулы коровьего молока. Да что говорить, если в законе указывается, что молочными продуктами считаются таковые, где молочное сырье составляет не менее 50 процентов от общего состава продукта! А остальные 50%? Химия? Кому нужны такие законы и такое масло? Так что правительство должно заняться серьезной калькуляцией. Плюс четко определить участников рынка. Потому что на самом деле лучше всех себя чувствуют посредники.

Купил Вася Пупкин себе молоковоз и начал заниматься бизнесом — скупать по подворьям молоко. Ему все равно, какого оно качества, здорова ли корова, чем ее кормят, как ухаживают. А чтобы по дороге молочко не испортилось, добавил химии. Сегодня известно полтора десятка химических веществ, которые посредники подсыпают в молоко, начиная от стирального порошка и заканчивая аммиаком. Такое молоко мы не закупаем вообще. Мы инвестируем в сырьевую зону: устанавливаем приемные пункты с охладителями и лабораториями, закупаем приборы, технику… Никакой посредник с такими инвестициями не справится. Вот почему архиважно сотрудничество сельчан непосредственно с заводом. Вместо того, чтобы платить посреднику, мы можем эти деньги заплатить тому, кто трудится возле коровы, у кого руки в мозолях!

— И все же. Возможно ли перераспределение рентабельности между производителями и переработчиками?

В.К.: — Возможно. Но кто это сделает? Ни одно перерабатывающее предприятие не будет делиться своими прибылями. Если же к процессу подключится государство, это уже будут не рыночные отношения. Здесь нужно другое. Сельхозпроизводитель от государства должен получать дотацию. На мясо хоть и небольшая, но дотация есть, а на молоко — нет. Точнее она есть — опять же, только на бумаге. А ведь от этого зависит и цена продукта, поступающего в магазины. И чтобы цены не прыгали, часть затрат на себя должно брать государство. Так делается во всех цивилизованных странах.

В.П.: — Я опять вернусь к проблеме посредничества. Доля рентабельности перерабатывающих предприятий колеблется от 3 до 7 процентов. Рентабельность у посредника — 10-15%. Чувствуете разницу? Частник сам позволяет себя обворовывать, сдавая молоко посредникам по 60-70 копеек. Мы же сразу (!) платим 80-85 коп. Причем это за некачественное, низкосортное молоко, а за хорошее — гривню и больше. Например, наша торговая марка «Волошкове поле» работает для самых маленьких потребителей, и мы крайне заинтересованы в качественном сырье. Чтобы жирность, плотность и белок молока соответствовали норме. Чтобы в молоке не было воды из лужи и стирального порошка. Кроме того, чтобы под контролем был весь процесс производства молока. Ни для кого не секрет, что есть ушлые сельчане, которые снимают сливки, разводят молоко водой — бадяжат, а потом требуют гривню двадцать. То есть они сами портят свой товар! А ведь нам еще придется это сырье очищать. И даже очищенным годится оно только для производства технического казеина, из которого потом делают клей для обуви. Молоко для сырочков, кефира и йогурта мы берем только у крупных колхозов, где процесс дойки, охлаждения и доставки на завод строго контролируем.

— Какой должна быть ценовая политика, чтобы производство молока стало рентабельным?

В.К.: — Крупный переработчик может себе позволить платить высокую цену, а для мелкого такая расточительность смерти подобна. В идеале же себестоимость производства должна быть научно обоснованной, с закладыванием в нее всех технических требований к молоку.

В.П.: — Если посчитать по календарному году, мы платим в среднем не менее 1,2 грн. за литр молока, а в осенне-зимнее время — больше. Кроме того, мы дополнительно выплачиваем колхозам дотацию — 20% от цены молока. За качество.

— Еще один вопрос, который очень волнует сельчан: почему с удешевлением молока не падает цена на готовую продукцию?

В.П.: — Почему? Падает. Мы, например, на масло торговой марки «Волошкове Поле» снизили цену с 15 до 11 гривен за килограмм. Мы вынуждены это делать. Рынок, к сожалению, переполнен дешевыми некачественными продуктами. То же масло сейчас производят все, кому не лень. Закупили пальмовый жир, соевый белок, краситель и ароматизатор, взбили в подвале до однородной массы — и на рынок, по 7 грн. Потребитель клюет на низкую цену, не подозревая, что же на самом деле он ест. А настоящее масло не может стоить дешевле 11 грн. за килограмм при закупочной цене молока 90 коп.

— Какой же выход вы видите из сложившейся ситуации?

В.П.: — Что касается частных подворий, то должна быть проведена идентификация коров. О ней ведется очень много разговоров, пишутся бумаги, но дело пока стоит. Как можно покупать молоко с рук? А вдруг у коровы мастит, туберкулез или лейкоз? У каждой буренки должен быть свой санпаспорт. Ветеринар должен заносить в него все данные о животном.

Нужно навести порядок на рынке сырья путем исключения недобросовестных посредников. Чем занимается ветеринарная милиция? А вот если бы остановили молоковоз, проверили документы и провели тест на наличие в молоке посторонних ингибирующих веществ. Есть таковые? Составили протокол, завели уголовное дело — и на скамью подсудимых…

Необходимо категорически запретить использование в производстве веществ немолочного происхождения, особенно пальмовых, химических и иных жиров. Из пальмового жира во всем мире делают мыло и шампунь. А мы его едим! Нужно срочно запретить продажу молока и масла на рынках, вне специализированных торговых точек. ТМ «Волошкове поле» ведет войну против использования пальмовых жиров, но, когда выходит закон, разрешающий их применение, руки опускаются. Будет ли когда-нибудь наведен порядок? Надеюсь.

— И последний вопрос. Каким вы видите развитие молочной отрасли. Кто напоит нас молоком?

В.К.: — Будущее за сельхозпредприятиями. Частный сектор не накормит государство ни молоком, ни мясом. Кто в селе сейчас еще держит коров? В основном пожилые люди. Молодежи это не нужно и неинтересно. Уже сегодня прирост объемов производства произошел именно за счет крупного производителя. Да и перерабатывающим предприятиям удобнее работать с нами — есть реальный контроль за качеством. Так что, думаю, постепенно и мы придем к мировому стандарту, где 80 процентов молока производится в крупных хозяйствах, а остальное — мелкими фермерами. На подворьях же будут держать коров лишь для собственных нужд.

Хотите иметь диплом о высшем образовании? Выложите энную сумму американских денег и — если вам повезет! — получите «корочку» одного из вузов столицы N-cкой области! Такой рекламный ролик вполне способен не только резко увеличить количество абитуриентов этого насмерть «засекреченного» нами института, но и значительно повысить благосостояние его счастливых преподавателей и, конечно же, предприимчивых учредителей.

Училась здесь на одном из факультетов прилежная студентка. И пришло ей время окончания последнего курса, и написала она умную дипломную работу. Взяла выпускница (будущий, кстати, экономист) свой свежеиспеченный трактат и понесла руководителям — назовем их А. и В. — на проверку. Те указали дипломнице на мелкие недочеты, но работу почему-то не вернули. А поскольку, в соответствии с требованиями, текст дипломной был отпечатан на компьютере, после внесения ее автором необходимых правок работа снова была распечатана, переплетена и таким образом окончательно подготовлена к защите. Совесть студентки была спокойна — и А., и В, и даже Б., которая писала отзыв на ее дипломную, работу одобрили и единодушно гарантировали твердую «четверку»…

В тот же день защищал свой научный труд и ее однокурсник, которого, правда, за все годы учебы ни один из студентов потока на занятиях не видел. И каково же было удивление и возмущение нашей героини, когда бойкий парень предъявил комиссии …ее работу! Правда, почему-то она содержалась на разрозненных, непрошитых листиках в скромной папке, что недопустимо и не дает права считать дипломную полноценной работой, не говоря уже о допуске к ее защите.

Еще одним шоком для обескураженной дипломницы стал момент, когда председатель комиссии зачитал оценки: оба дипломника получили по «тройке». А дальше между двумя уже бывшими студентами состоялся откровенный разговор в духе «откуда дровишки?». Ответ был прост и циничен: папа, мол, у меня в исполкоме работает. И обошлась чужая дипломная вместе с желанной «тройкой» мальчику-мажору, по его словам, в две сотни у.е. Не менее «доброй» оказалась и беседа незадачливой дипломницы с одним из своих дипломных руководителей — В., которая доходчиво объяснила своей питомице, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке, не говоря уже об обещанной было авансом «четверке». А г-жа Б. и вовсе потом призналась, что, будучи подчиненной В., по ее указанию была вынуждена переделать «хороший» отзыв на дипломную на «удовлетворительный».

В общем, умная студентка несообразительной оказалась. Или бережливой. Или принципиальной. Или просто трех сотен баксов для твердой «четверки» у нее не было, поскольку папа не на той работе трудится. Кстати, не подскажете, на какой должности в любом органе местного самоуправления получают зарплату, из которой можно запросто отстегнуть вышеуказанную сумму за душевный покой и путевку в жизнь для собственного чада?

А вообще веселым и урожайным выдался в нашем с вами вузе тот самый денек: еще один обладатель рецензии на «хорошо» ушел с «тройкой», даже несмотря на то, что занес кому следует необходимые 300 у.е.; другой, приехавший на защиту из столицы, дипломник (между прочим, в милицейских погонах) и вовсе отвечал на вопросы комиссии …по шпаргалке, не стесняясь ни «ненаблюдательных» ее членов, ни слишком бдительных однокашников.

Вот тут, казалось бы, пора трагически закатить глаза, патетически воскликнуть «О времена, о нравы!» и горестно порассуждать о качестве сегодняшнего высшего образования и «профессионализме» большинства свежеиспеченных специалистов. Впрочем, мораль сей басни лежит на поверхности, и извлечь ее уважаемым читателям не составит особого труда. Поэтому ограничимся указанием, что все совпадения в данной истории являются неслучайными, за исключением разве что инициалов и пола героев, а все предположения на их счет — вашими, дорогие читатели, собственными домыслами, за которые редакция и автор данной публикации ответственности не несут. Успехов вам и вашим чадам в их учебе!

Вступили в силу изменения в Уголовном кодексе Украины, согласно которым гораздо жестче станут наказания за кражу электроэнергии и умышленную порчу объектов энергоснабжения. Если раньше за подобные правонарушения пойманные граждане привлекались к административной ответственности, то теперь им «светят» самая настоящая уголовная статья и срок лишения свободы от 3-х до 10 лет! Об этом журналистам сообщил коммерческий директор ОАО «Кировоградоблэнерго» Алексей Шакета.

До изменений в законодательстве за украденную электроэнергию уличенный в краже потребитель выплачивал компенсацию, равную стоимости краденого (не считая, конечно же, штрафа за админправонарушение). Теперь же наказание будет варьироваться в зависимости от величины нанесенного ущерба:

— штраф от 100 до 200 необлагаемых налогом минимальных доходов граждан;

— исправительные работы на срок до 2 лет;

— для особо злостных «рецидивистов» — лишение свободы на срок до 3-х лет.

Такие же наказания предусмотрены за умышленное повреждение объектов электроэнергетики, повлекшие за собой нарушение нормальной работы этих объектов. Если объект электроэнергетики разрушила группа лиц, да еще и по предварительному сговору, каждому из них народный суд «припаяет» от 3-х до 10-ти лет изоляции от общества. В особых случаях, если повреждение приборов/объектов электроэнергетики повлекло за собой смерть непричастного к преступлению человека, срок заключения увеличивается до 15 лет.

Изначально ужесточение наказания задумывалось с целью помочь компаниям, продающим электрическую и тепловую энергии, бороться с энергетическими ворами среди населения. За прошлый год контролерами ОАО «Кировоградоблэнерго» было выявлено свыше 5000 фактов незаконного потребления электроэнергии на общую сумму 2,3 млн. грн. (еще 0,7 млн. составили кражи электроэнергии предприятиями)! Алексей Шакета подчеркнул, что в распоряжении облэнерго есть самое современное оборудование, позволяющее выявить скрытое потребление электричества на расстоянии, даже не заходя в квартиру (в дом) попавшего под подозрение абонента.

Есть повод задуматься и у «металлистов» — если ранее за срезанные пару десятков метров проводов или за литр слитого масла в случае провала «операции» можно было отделаться испугом и штрафом, то сейчас наказывать будут по всей строгости закона — вплоть до лишения свободы.

Александр Крыс уже был героем одной статьи в «УЦ». Она называлась «Наш человек в Японии». И вот Саша приехал в отпуск на Родину. Не поговорить о его впечатлениях от Кировоградщины после долгих лет отсутствия мы естественно, не могли. Ну и о буднях простого славянина (гражданство у товарища российское), уже десять лет живущего в Токио и называющего себя буддистом, интересно было узнать поподробнее.

Не так давно Саша сменил работу. Долгие годы он трудился в чисто японской компании инженером-программистом, теперь перешел в российско-японское предприятие, занимается оффшорным программированием (по-простому, это когда компьютерное программирование для фирм выполняют специалисты со стороны, часто даже в другой стране). Не верится, но парень из Голованевска, закончивший кировоградское музучилище, раньше в качестве прикомандированного подолгу работал в таких монстрах мировой экономики, как Sony и Mitsubishi. И это при-том, что имеет чисто гуманитарный диплом японоведа — закончил Дальневосточный государственный университет во Владивостоке.

— Как же так, Саша, гуманитарий — и стал вдруг программистом? Ты же работал переводчиком сначала?

— А в Японии особо не смотрят на специальность в дипломе, во много раз важнее, какой вуз ты закончил, престижность вуза очень важна. Кстати, в Японии в три раза меньше всяких университетов, чем в Украине… А наш ДальГУ там котируется, у него даже есть филиал в Токио, японцы изучают русский язык и Россию. А еще в японских фирмах считается нормой, что первое время новый специалист доучивается на практике.

— О быте расскажи.

— Я не в самом центре Токио живу, но в довольно престижном районе, мне до работы всего двадцать минут на электричке, там много парков вокруг, а совсем рядом кладбище, на котором похоронен разведчик Рихард Зорге. Мы там каждое 9 Мая отмечаем. Снимаю однокомнатную квартиру за 600 долларов в месяц, площадь где-то такая (показывает, получается около 20 метров квадратных). Сверху еще типа пол-этажа, там в полный рост не выпрямишься, предназначено только для сна, я там и сплю. Всего суммарная высота получается метра четыре. Это в Токио распространенная планировка.

— Машиной не обзавелся?

— Нет, это очень дорого. Одна парковка обходится где-то в триста долларов в месяц. Бензин стоит доллар с лишним за литр.

— На Фудзияму поднимался? В саду камней был?

— Конечно. Но не буду ничего говорить. У японцев есть одна замечательная пословица — «Тот, кто ни разу не поднимался на Фудзи — тот дурак. Кто поднимался на Фудзи дважды — тот дважды дурак». В саду камней Реандзи бывал очень часто.

— Что там у вас украинского можно встретить?

— В тринадцатимиллионном городишке Токио разве что водку «Немиров» встречал, где-то долларов под пятнадцать стоит. Из российского — пиво «Балтика». Хотя и японское пиво очень вкусное, мой любимый сорт — «Асахи».

— А как же сакэ? Как его горячим пьют?

— Отличная вещь. Вот если бы мы сейчас выпили по стаканчику, моментально бы согрелись (мы сидели в кафе, было ветрено и весьма прохладно). И почему только горячий? Есть множество сортов, которые пьют холодными. Главное, чтобы было 17 градусов алкоголя. А вообще сакэ — один из самых сложных по технологии приготовления напитков, это не просто рисовая водка. И не только по технологии, а еще и по ритуалам, что ли. Пить сакэ и чайная церемония для японцев не просто потребление жидкости.

— Я уже когда-то спрашивал, часто ли там наших встречаешь? Ты даже рассказывал, что однажды встретил девушку из Голованевска.

— Да, там есть немало русских и украинских девушек. К сожалению, чаще всего их можно встретить в увеселительно-развлекательном районе Роппонги. В основном работают не проститутками, как можно подумать, а в так называемых хостесс-клубах. Их задача — заставить мужчину как можно больше раскошелиться на выпивку, закуску, дискотеки, прочие развлечения. С хозяев всех заведений они имеют определенный процент от этого. И их главная задача и искусство — не довести дело до постели. И японцы, зная это все, все равно идут в такие места. Ну это у них нормальным считается отдыхом — пошвырять деньгами. А иностранцев туда в одиночку даже пускать нельзя.

И еще об украинском. Я уже несколько раз прямо на улицах слышал группу «ВИА Гра». Они даже были у нас на гастролях. Причем песни на ту же музыку, но текст — на японском, они покупают авторские права на произведения и переводят. Хотя приходилось слышать и на русском их тоже. «Тату» были очень модными, но они тут сильно наскандалили на гастролях, этого не любят, они сошли…

— Ну и как твои первые впечатления от Голованевска, от Кировограда?

— Знаешь, чем маленький Голованевск отличается от большого Токио и чем он круче? В Голованевске целых три отделения «Вестерн Юнион», а на все Токио — одно! Я специально не поленился, проверил. Так! Просто в Японии свои системы денежных переводов распространены.

Ну и здесь другое все. Хотя мне уже трудно судить, многое стерлось в памяти. Но все равно классно, я — дома. Вот у меня уже фотоаппарат украли, я уже чем-то отравился из еды. Я дома!

Ну и девушки! Знаешь, в Японии тоже хватает девушек, и симпатичные встречаются, но я все же вырос в окружении наших. Столько красивых, какие ноги! Японки все низкие, и ножки…

Мы ходили по Кировограду, и Александр во все глаза смотрел вокруг, не только на прекрасный пол. Идем по Ленина, и наш токиец то туда, то туда указывает: а этого не было, а тут вообще пусто было. Мы посетили несколько памятных мест нашей юности. Абсолютно все изменились, на месте любимых кафе уже другие заведения, многое по-другому называется…

— Отравился, значит. А что там сами едите? Если судить по появившимся в Украине японским ресторанам (в столице их уже десяток), то вы там только суши и едите. А рыбу фугу, от которой можно насмерть отравиться, если неправильно приготовить, пробовал?

— Почему же только суси (так правильно называется это блюдо по японской фонетике)? Всё едят, всякая пища есть. Кстати, часто суси есть нельзя. У меня один знакомый некоторое время каждый день ел суси, заработал то ли язву, то ли гастрит. Фугу не пробовал, что я, дурак, что ли?

В Токио есть одно колоритнейшее заведение, русский ресторан «Байкал», даже советский, я бы сказал. Для тех, кто сильно ностальгирует. Там все такое советское, даже спирт можно пить, дерутся наши люди подчас, стаканы с тарелками летают.

— А как японцы на это смотрят?

— Они очень терпимые, толерантные люди. Все по сути буддисты. Я тоже считаю себя буддистом. Вроде бы основная религия конфуцианство, но японцы остаются одновременно и синтоистами, и язычниками (божеством может считаться любой камень, дерево, стоит повязать на него веревочку специальную такую), и буддистами, и конфуцианцами. Понятия государственной религии нет. Никто никому ничего не навязывает.

Много отличий, скажем так, технологических. Я не только о компьютерах. Даже мобильные телефоны у нас как-то совершенно по-другому работают…

Действительно, Саша купил тут для общения в Украине телефон, несколько дней с ним разбирался с помощью друзей. Кстати, нашего гостя-земляка просто поразили неработающие светофоры. После стольких лет заморской жизни это как-то не вмещалось у него в голове. Еще, по мнению жителя Токио, у нас очень много широких улиц. В Японии улицы намного уже (перенаселенность), а на широких трассах каждые несколько десятков метров — подземные переходы.

— И все же кем ты себя больше ощущаешь — украинцем или уже японцем?

— Наверное, больше японцем. Десять лет дают себя знать. Хотя для большинства японцев я по-прежнему и навсегда гайдзин. Это означает не то чтобы иностранец, чужеземец, нет. Это — человек из другого круга. Для японцев очень важны понятия внутри своего круга и вне его. Круги могут быть разными — по принципу землячества, по корпоративному принципу, по национальному… Есть японцы, для которых я в их круге. Но для массы — я все же гайдзин. А вообще в Японии почти во всем выстроена очень четкая неписаная иерархия, каждый ощущает свое место, свой круг.

Когда приедет в следующий раз, Саша не знает. Расстояние сами понимаете какое, во сколько обходится дорога, читателям лучше не знать, дабы психику не травмировать. Да и отпуск в Японии всегда две недели, не больше, убить четыре дня на дорогу, даже с учетом скоростной авиации, жалко. Но контакт мы держим, электронная почта позволяет. И о кировоградской жизни Саша осведомлен неплохо — читает «УЦ» в Интернете. Вот и эту статью прочтет уже в Токио…