Рубрика: 22

На этой неделе парламент боролся сам за себя. Практически все сессионное время он потратил на выяснение того, правильно ли побили депутатов Прошкуратову и Шуфрича и возможно ли дальнейшее избиение их коллег. Ради уточнения этого момента в Раду вызвали представителей Генеральной прокуратуры и МВД. Вопрос поставили под красивым углом притеснения украинской оппозиции и демократии.

Депутаты из СДПУ(о) и «Регионов Украины» заблокировали парламентскую трибуну. Они явно «работали на телекамеры» и ковали имидж бойцов за права обездоленных. Они требовали заслушать информацию об избиении. Их не охладила даже 20-минутная пауза, объявленная спикером Литвином. Поближе к спикеру подбирались экс-президент Леонид Кравчук, омбудсмен Нина Карпачева в политически немодном голубом пиджаке и советник президента Леонид Черновецкий в нейтральном сером.

Зал был полупустым. Депутаты не хотели говорить о судьбе Шуфрича и слушать слезливое выступление Прошкуратовой: «Ой, били мене, убивали…» Парламентарии ушли в себя и в кулуары, пили коньяк и кофе, говорили о том, что Нестор все-таки дождался своего звездного часа — ему парламентское заседание посвятили.

Все это не мог не использовать с выгодой для себя Леонид Кравчук. Неформально явившийся в Раду без галстука, он вышел на трибуну и рассказал о том, что, если бы предвидел нынешний «разгул демократии», никогда бы не подписал Беловежское соглашение. Чтоб сообщить об этом, Кравчук дважды просил слова. Он требовал, чтобы Ющенко показал ему ту руку, которую хотел протянуть оппозиции. Он восклицал: «До чего довели страну!» — давно Рада не слышала таких Кравчуковых речей.

Они сплотили «старых большевиков» парламента, ныне пребывающих в меньшинстве. Эсдеки и сочувствующие собрались вокруг Григория Суркиса и ждали, кому следующему он прикажет выступить. Их планы смешал бывший главный экономист Народного руха Владимир Черняк. Он назвал Шуфрича и Прошкуратову провокаторами, милиционеров — идиотами и по-путински объявил, кого именно надо мочить. Правда, не уточнил, в каком сортире. Депутаты ему аплодировали, как болельщики на трибунах «Динамо».

Как говорят парламентарии, выступление Черняка вернуло их в те времена, когда депутаты часто дрались, но это не становилось поводом для парламентских заседаний. Припомнили, как Суркис повздорил в зале с Тимошенко и был за это оплеван депутатом Хмарой. Вспомнили, как Юлия умело била противников острым каблучком по дорогим туфлям, но за это не отвечала перед Генеральной прокуратурой.

Вызванный в Раду заместитель Генпрокурора Украины Виктор Шокин заявил, что открыл два уголовных дела. Первое — против милиционеров, нападавших на Шуфрича и Прошкуратову. Второе — против депутатов. Последние неподсудны, что означает — отвечать за депутатские синяки придется правоохранителям. Шокин расссказал и о бывшем закарпатском губернаторе Иване Ризаке, защищая которого депутаты ввязались в драку с милиционерами. По словам Шокина, здоровье у Ризака приличное, давление — отличное, и нечего было Прошкуратовой приковываться к нему наручниками. В ответ она, дрожа губами, рассказывала, что не могла иначе, что Ризак ей дорог как символ демократии. Символизм нынче в парламенте не в моде. Депутаты не могли не отметить, что дело против милицинеров стало первым, открытым против представителей новой власти.

Отвлекшись от истории Ризака, депутаты занялись перестройкой рядов. Группа «Союз», поддержавшая главный тезис Януковича о присвоении русскому языку официального статуса, самораспустилась. Распущенная, она разошлась по «перспективным фракциям». Самым популярным оказался Блок Юлии Тимошенко — он пополнился 9 депутатами. Теперь у Юлии в парламенте 34 верных и богатых мандата. В ее фракцию вошел Геннадий Астров-Шумилов, бывший глава компании «Ровеньки-антрацит»; Николай Будагьянц, экс-директор Лутугинского объединения по производству прокатных валов; Николай Мельников, бывший председатель правления «Лугансктепловоза»; Игорь Смияненко, экс-директор по производству «Криворожстали»; Николай Солошенко, бывший председатель правления «Новомосковского трубного завода» и Энвер Цкитишвили, бывший директор Алчевского металлургического комбината. Эти «весомые» люди уверены, что участие в Блоке Тимошенко обеспечит им победу на парламентских выборах. За ценой они не постоят.

Блок Юлии стал самым популярным, но лишь пятым по массовости в Раде. Лидерами остались «Наша Украина» (87 депутатов), Компартия (56), «Регионы Украины» (51) и Народная партия (36).

Наличие оппозиции в Раде демонстрировал разве что Виктор Мусияка, глава следственной комиссии «по делу политических репрессий». Он объявил, что к депутатам применяли «чрезмерную силу», что милиционеры так скрутили Шуфрича, что «только ноги мелькнули», что ненормальным было и давление Ризака, и давление на депутатов, что «только благодаря неприкосновенности многие сохранили жизнь и здоровье».

В парламентских кулуарах говорят, что Ризаку, видно, быть когда-нибудь главой правительства. Если верить биографиям Лазаренко, Януковича и Тимошенко, украинский премьер должен быть «чуть-чуть сидевшим».

После миллионного помаранчевого Майдана никакими акциями протеста украинцев уже не удивишь. Тем более, что такую форму несогласия охотно взяли на вооружение практически все политические силы и общественные объединения страны. Как правило, после таких мероприятий на майданах и майданчиках остаются пластиковые бутылки, окурки, остатки наглядной агитации и т.д. На этот раз — деревянные и пластиковые протезы и горечь в душах…

В прошлый вторник к Секретариату Президента, Кабмину и Верховной Раде пришли солдаты. Солдаты чужой войны, на которую, как потом оказалось, их «никто не посылал». Которые полтора десятка лет назад потеряли друзей, здоровье, веру и для которых та война до сих пор продолжается. Но война уже не за чьи-то державные и политические амбиции, а за то, чтобы быть полноценными, реально защищенными законом гражданами своей страны, за благополучие собственных семей и выживание семей товарищей, которые тоже вернулись на родину, но в цинковых гробах.

Акцию «Вместе мы — сила! Предупреждение» инициировал Украинский Союз ветеранов Афганистана (УСВА) при участии Международного союза ветеранов войны «Боевое братство без границ», Ассоциации участников миротворческих операций, Всеукраинского объединения ветеранов и еще более десятка общественных организаций. Бывшие афганцы, кубинцы, офицеры запаса съехались из всех областей Украины — более 10 тысяч человек, в том числе почти две сотни — из Кировоградской. В одном строю шли люди с искалеченными телами и израненными душами, с боевыми медалями и орденами за мужество и отвагу, которые сегодня государство приравняло к наградам …мирного времени.

По пути следования колонны, в которой находился и приехавший с кировоградской делегацией журналист «УЦ», врезалась в память одна из «картинок»: на подъезде к зданию парламента вдоль одной обочины выстроился ряд дорогих иномарок с номерами Рады, напротив — шеренга «Москвичей» и «Таврий» с изображением на заднем стекле инвалидной коляски… Этот штрих, пожалуй, наиболее точно характеризует отношение власти к гражданам Украины, воевавшим на чужой земле за амбиции не существующей уже страны. Ведь объемы льгот, гарантированных им законом, с каждым годом все больше урезаются, а квартирные очереди для этих категорий населения замерли на десятилетие. Постепенно переходят в частные руки санатории, предназначенные для медицинской реабилитации участников боевых действий, например, санаторий имени Семашко в Симеизе; воины-инвалиды за свой счет покупают инвалидные коляски и протезы; получая скудные пенсии по инвалидности, еще нестарые ветераны нелегально (иначе лишатся и без того скудной, в 300 гривен, пенсии) подрабатывают, чтобы поднять на ноги еще только взрослеющих детей…

Кстати, работающие ветераны-интернационалисты не имеют сегодня налоговых льгот. Семьи погибших на афганской земле мужей, братьев и отцов получают взамен ежемесячно по 29(!) гривен; финансирование организаций воинов-интернационалистов почти не проводится, и каждый раз бывшие афганцы скидываются по десятке-другой, чтобы достойно хоронить боевых побратимов, многие из которых не доживают и до сорока…

Кто-то скажет: не стыдно ли относительно молодым и крепким мужикам требовать денег у государства, треть населения которого составляют пенсионеры по возрасту, дети-сироты, малообеспеченные семьи? Им действительно стыдно. Поэтому многие из бывших интернационалистов, чтобы содержать семьи, несмотря на инвалидность, предпочитают браться за любую работу, а то и за две-три. Хотя государство признает свои гарантии перед этой категорией граждан, есть и соответствующие законы, но они практически не финансируются, а, наоборот, круг их действия все более сужается. Последней каплей, как оказалось, переполнившей чашу терпения бывших участников боевых действий, стал указ Президента Ющенко от 20 апреля 2005 года № 679 о ликвидации Государственного комитета Украины по делам ветеранов, который в том числе «опiкувався» проблемами воинов-интернационалистов.

И тогда они вышли на «афганский Майдан» к зданиям высших органов власти страны — Секретариата Президента, Верховной Рады и Кабмина — не просить денег, а требовать от избранников уважения к закону. Среди лозунгов и транспарантов — «Один миллион украинцев опален зарубежными войнами», «Власть, тебе не стыдно за семьи наших погибших побратимов?», «Калiцтва i рани — ось пiльги Афгану!». У стен Верховной Рады участники акции приняли обращения к Президенту, спикеру и премьер-министру. Среди требований к главе государства — разработать четкую стратегию выполнения обязательств государства перед ветеранами войны, воинской службы и труда; отказаться от сужения на государственном уровне прав участников боевых действий, инвалидов войны, их семей, семей погибших; пересмотреть практику оценки боевых наград, заслуженных при исполнении интернационального долга, как наград, полученных в мирное время. От Юлии Тимошенко участники акции потребовали в том числе создания при Кабмине общественного союза ветеранов, от спикера Владимира Литвина — в частности, учредить при Верховной Раде согласительный ветеранский орган для обсуждения соответствующих законопроектов.

Увы, пообщаться с «камуфлированными» демонстрантами согласился только председатель парламента, да и то часа через два после начала акции под стенами ВР. Ему вручили пакет документов, которые выработали и приняли участники акции. Сообщив, что государство перед ними в долгу, Владимир Литвин пообещал изучить и проработать полученные предложения и вынести их на обсуждение на одно из заседаний Верховной Рады.

Гораздо более накаленной была обстановка у стен Кабмина. Пикетчики, стоя под раскаленным солнцем, попытались пригласить к разговору премьера Тимошенко. Просили от имени инвалидов, солдатских матерей, семей погибших… Дверь Дома правительства оставалась закрытой. Все это время участники акции требовали отставки вице-премьера Николая Томенко, который, имея афганское прошлое, не смог, по мнению его побратимов, отстоять их интересы на уровне государства и, выражаясь языком митингующих, попросту их «сдал»… На некоторое время, в качестве предупреждения, демонстранты даже перекрыли дорогу, однако поднимавшийся навстречу крестный ход пропустили…

Премьер к митингующим так и не вышла, и только через пару часов в здание Кабмина пустили небольшую группу с пакетом документов акции. В знак возмущения равнодушием власти к их проблемам безногие солдаты оставили перед зданием правительства свои протезы и ушли, по большому счету, ни с чем, опираясь, как тогда, в Афгане, на плечи боевых товарищей…

На следующий день состоялись всеукраинская конференция Украинской партии справедливости «Свича»(Союз ветеранов, инвалидов, чернобыльцев и афганцев), а также съезд, на котором был окончательно решен вопрос о самоликвидации партии и, согласно политическому соглашению между УСВА и Соцпартией, дана рекомендация афганцам вступать в ряды СПУ

Неблагодарное и в чем-то даже сомнительное это дело — журналисту писать о коллегах. Но иногда приходится, тем более в преддверии Дня журналиста. По роду работы часто приходится общаться с соратниками по профессии из других регионов Украины и других стран. И с каждым годом все сильнее убеждаюсь — мы таки действительно становимся все более разными (в основном касательно других держав, с которыми раньше мы составляли единый и неделимый). По-иному смотрим на многое, иначе пишем, иначе работаем. Хочется поделиться с читателями «УЦ» своими (без претензий на истину в последней инстанции) мыслями о различиях в журналистике нашей и «иностранной».

Для начала — чисто личная, абсолютно субъективная вещь. На последней крупной профессиональной тусовке в Крыму я с гордостью осознал, что мое имя — самое журналистское. Из сорока пишущих человек из трех стран, вместе обитавших в Крыму несколько дней, — сразу пять Геннадиев. Других имен в таком количестве не было.

Субъективное впечатление номер два — так, как пьют россияне, нам и не снилось… Без комментариев.

Субъективное впечатление номер три — они там никак не свыкнутся с мыслью, что Украина уже не под ними (имеется в виду Россия).

В этом я убеждался ежедневно. Каждый вечер в разных ресторанах на застольях поочередно все россияне мусолили одну тему — «Крым наш общий», «да тут же все русское на самом деле», «чего вы тут трепыхаетесь?..» А я невольно вспоминал одного моего товарища из Саратова, Эдуарда Абросимова. Мы одно время вместе работали в Киеве. Так он все время настаивал, чтобы во всех текстах звучало не «в Украине», а «на Украине». «Так правильней. Украина-то от слова “окраина”».

Персоной номер один на нашем крымском фестивале «Ласковый берег» был Геннадий Мальцев — главный редактор журнала «Журналист», в прошлом генеральный секретарь Союза журналистов России, президент Национальной информационной палаты РФ. Кстати, в разудалости и придумках на разные развлекательные штуки он тоже был первым. От него я услышал такое: «Вам осталось всего несколько лет. Скоро опять Россия, Украина и Беларусь будут одной Россией. — Это ваша личная позиция или услышали от кого-то наверху? — Ты что, только родился? Мы работаем над этим! — В смысле работаете? — Пишем, брат, пишем…»

Валерий Петрович Евсеев, главный редактор газеты Моссовета «Вечерняя Москва», он же создатель и редактор ныне уже, к сожалению, не существующей газеты «Вечерний клуб» чуть не расплакался (дело было в ресторане под названием «Хастан-Баш», «сумасброд» — примерно так переводится с тюркского), узнав, что и в далеком от Белокаменной Кировограде его газету выписывали и читали. Это издание у автора этих строк было любимейшим (после «УЦ», конечно). Интеллигентней и утонченней газеты я не знаю, она, кстати, и называлась в подзаголовке «газета московской интеллигенции». Судите сами — там вели рубрики и почитали за честь печататься такие люди, как Булат Окуджава, Владимир Вишневский, Виктор Пелевин, Марк Захаров, Дмитрий Быков и многие-многие другие. «Да живите вы со своим Ющенко как вам хочется! Вот только Крым все же — вопрос спорный. Хотя… Чего нам, своего, что ли, мало? Но ты же понимаешь, у меня шеф — Лужков, а он на это бьет. Установка есть. Но на самом деле в Москве всем абсолютно по барабану этот Крым. Бог с ним, с Крымом. Отчего же “Вечерний клуб” закрылся?» Тут мой уважаемый собеседник заметно погрустнел. «Да никому не нужна газета для думающих. В Москве нужны газеты для купи-продай. В убытке мы были, небольшом. Но кому-то из правительства надоело это вольнодумство, и главный учредитель (тут мэтр произнес нечто заковыристое, где фигурировали слоги вроде “инвест”, “пром”, “мос”, и в конце “банк”) от нас отказался».

Больше всего я сдружился с Евгением Новиковым, главным редактором курской газеты «Друг для друга». Мы и по возрасту равны, и по положению примерно — редактор и замредактора провинциальных, но крепко стоящих на ногах изданий, тиражи которых схожи. Много говорили о различиях в работе российской и украинской прессы. Нашли таковые.

— Женя, у нас в Украине сейчас модная тема — ругать свободу слова в России. Все говорят, что у нас журналистам дышать намного легче, чем у вас.

— Знаешь, в этом есть доля правды, мне кажется. У нас очень много табу, хотя, как ни странно, ругать Путина вполне возможно, чем и занимаются многие серьезные столичные газеты. И у нас проскакивает, но мы особо в глобальную политику не лезем, местных проблем хватает. Но я по-доброму завидую украинским СМИ, читаю немало в Интернете, у вас рамки сейчас значительно шире.

— У нас с тобой — газеты частные. Учредитель давит?

— Наш учредитель — крупная компания, владелец сети супермаркетов и много чего еще. Да особо не лезут в дела. Конечно, есть свои нюансы, хозяин является депутатом областной Думы, естественно, мы стоим на его позиции по каким-то вопросам. Но… Вот тебе показатель — я персонально сам дважды судился с бывшим губернатором Александром Руцким за публикации (он вообще любитель судиться с прессой). А шеф наш с ним никогда не конфликтовал, но я мог позволить себе в газете критику в адрес губернатора.

— Мы тоже много раз судились, пришлось однажды заплатить круглую сумму. А на сколько тот же Руцкой иски выставлял?

— Да за всю мою работу в журналистике я не припомню в Курской области иска больше, чем на 10 тысяч рублей (немногим больше 300 долларов). У нас подают больше ради опровержения, подымают вокруг этого шум, пиарятся. Так, чтобы разорить газету, у нас не принято.

— Завидую. А закрыть неугодную газету у вас просто?

— Напрямую, через суд, — нет такого. Находят обычно другие формы задавить неугодное издание. Самая простая — «поработать» с учредителями. У нас практически вся пресса частная, это бизнес. С предпринимателем проводят «профилактическую разъяснительную» работу, и он либо начинает в газете все освещать «правильно», либо его закроют с помощью налоговой…

Мне очень хотелось пообщаться с белорусскими коллегами, но как раз самыми «застегнутыми» оказались журналисты из самой демократической в мире Белоруссии. Во главе делегации — зам председателя Союза журналистов республики. Зная не понаслышке нравы братской славянской страны, скажу уверенно — назначения даже на такие умеренно значимые должности проходят только с ведома администрации президента Лукашенко. Оно и видно было — все мои попытки поговорить о свободе слова в почти родной для меня стране (я прожил немало в Минске) пресекались на корню, причем дважды разными людьми изумительной по тонкости фразой: «У вас тут “Евровидение”, а у нас каждый год “Славянский базар”». Оценив весомость аргумента, я сразу уходил от скользкой темы. Хотя очень хотелось разузнать, как там дела у братьев-славян?

Но память пресекала любопытство. Из головы все не шел один неприятный инцидент во время моей последней командировки в Белоруссию. «УЦ» меня честно отправила, я взял тогда интервью у знаменитого писателя Василя Быкова… Надо было отметить командировку. Как обычно в таком случае, когда направляешься не в конкретное учреждение, а к человеку, или на место, поступают все? Да просто идешь к коллегам, в редакцию первой попавшейся газеты. И я поступил так же — пошел даже не в первую попавшуюся, а в знакомую редакцию, которая когда-то даже мои заметки публиковала.

Захожу к ответственному секретарю, говорю — так и так, коллега, отметиться бы. Что начало твориться! «Вы приехали брехню про нас писать! Знаем мы вас, хохлов! Поедите нашу картошку с салом, а потом грязью обливать страну и президента!» И при этом белорус берет и рвет на части мою командировочную бумагу и демонстративно швыряет в мусорное ведро. Я приходил в себя долго после этого. И с тех пор братьям-славянам не удивляюсь уже…

А вообще все мы одной крови, независимо от страны проживания. Стремимся к одному — чтобы тебя читали с удовольствием. И то, что при этом кто-то веселится, а кто-то оскорбляется, — составляющая профессии. Журналист не должен быть удобоваримым и «полезным». Парадокс — если бы те же российские коллеги писали об Украине ласково и нежно, мне бы уже не так интересно с ними было бы разговаривать…

В понедельник, 30 мая, в «УЦ-Репортере» мы сообщили о задержании председателя второго состава теризбиркома № 100 (Кировоград) Сергея Хильченко, объявленного в розыск месяц назад в связи с расследованием уголовного дела по факту фальсификации результатов президентских выборов во втором туре. В тот же день Ленинский районный суд Кировограда в судебном заседании под председательством судьи Светланы Лён принял решение о мере пресечения для экс-председателя.

Сергей Хильченко предстал перед судом в той же одежде, в которой был задержан накануне, — как сообщил «УЦ-Репортер», в момент выхода из одного из киевских кафе. Похудевший и осунувшийся, он разительно отличался от того человека, лицо которого появлялось на газетных фотографиях и телеэкране во время второго тура президентских выборов-2004. Словом, перед судом стоял человек, которого, видимо, стоило только пожалеть.

Безработный (информация прозвучала в ходе открытого слушания), разведенный, имеющий на содержании несовершеннолетнюю дочь и пожилых родителей. И с отличной характеристикой с предыдущего места работы (директор областного предприятия «Лiки Кiровоградщини»). О том, что он является объектом интереса прокуратуры и объявлен в розыск — не знал! Поскольку, по его словам, находился в Закарпатье — там, где не было никакой связи: ни обычной телефонной, ни мобильной.

Адвокат Галина Ромаданова подвергла мощной критике позицию прокуратуры, которая настаивала на мере пресечения в виде содержания под стражей в течение двух месяцев. По ее оценке, в материалах, которыми располагает прокуратура, «нет конкретики», нет оснований заявлять, что ее подзащитный уклонялся от следствия, скрывался или каким-либо образом препятствовал следствию, а значит, нет предмета «подання» и необходимости применять меру содержания под стражей. Дословно: «Если человек поехал отдыхать или сменил место жительства, это не значит, что он уклоняется от следствия или препятствует ему». Пассаж, конечно, замечательный. Но так любого взломщика, которому удалось скрыться с места преступления, можно объявить «поехавшим отдыхать или сменившим место жительства». (Просим не воспринимать эту тираду как покушение на презумпцию невиновности Сергея Хильченко, имеющего статус подозреваемого.)

И все же, судя по всему, у адвоката не было уверенности, что суд воспримет ее доводы и оставит подзащитного на свободе. Поэтому были использованы «запасные варианты»: освобождение под залог («Прошу суд допросить брата подзащитного, который может внести ЛЮБОЙ необходимый залог») и продление срока задержания до 15 суток. Просить о последнем — право адвоката, поскольку продление срока задержания не является мерой пресечения.

В оглашенном после перерыва постановлении суд констатировал: Сергей Хильченко лично принимал протоколы участковых комиссий, лично оглашал итоги по каждому участку; зная, что победил Ющенко, и имея умысел, внес в итоговый протокол заведомо неправдивые данные и направил их в ЦИК, что послужило неправильному подведению результатов выборов последним.

Вердикт: продлить срок задержания до 15 суток… Без комментариев.