Борьба с коррупцией, или Только для «галочки»?

Вряд ли многие заметили, но в области начался этап общественного обсуждения проекта антикоррупционной программы Кировоградской области на этот и следующий годы. Документ появился в свободном доступе, и мы, конечно, решили посмотреть, по какому плану областной власти предлагается бороться с главной проблемой украинского общества.

К сожалению, даже беглого просмотра предлагаемого проекта программы достаточно для того, чтобы понять, что вместо нее губернатору, как и нам всем, профильные чиновники, похоже, пытаются подсунуть очередную бюрократическую пустышку.

Что конкретно

Как и положено подобного рода документам, он начинается с громкой констатации: масштабы распространения коррупции угрожают национальной безопасности, она приобрела признаки системного явления, решение проблемы – один из приоритетов для украинского общества. Дальше такая же традиционная статистика, которая, по мнению авторов проекта программы, свидетельствует – ни много ни мало – об активизации работы правоохранительных органов области в направлении выявления правонарушений, связанных с коррупцией.

Оказывается, за 2015 год их на Кировоградщине выявлено почти на 30% больше, чем за 2014-й. В сухом остатке – 113 направленных в суд админпротоколов на депутатов сельских и городских советов, чиновников самоуправления и госслужащих, из которых рассмотрено 98, в 85 случаях наложены штрафы. В целом аж на 58 с «хвостиком» тысяч гривен. То есть в среднем каждый доказанный коррупционер наказан на сумму до 700 гривен. Грубо – «четвертак» в американской валюте. Вы слышали о соразмерных взятках на уровне депутатов и госчиновников, даже местных? И мы – нет. Только в одном случае материалы были переданы прокурору в связи с признаками уголовного правонарушения.

Тут же справедливо отмечается, что мероприятия по предотвращению и противодействию коррупции, которые совершались в прошлые годы, оказались недостаточными.

Очевидное невнятное

Дальше – больше. Больше констатации и округлых, ничего конкретно не значащих формулировок, которые так любят постсоветские бюрократы. Например, без обиняков заявляется, что «среди основных факторов, которые способствуют возникновению коррупции, в первую очередь – наличие у органов государственной власти и лиц, уполномоченных на выполнение функций государства, широкого круга дискреционных полномочий». А также восприятие населением коррупции как одного из способов достижения желаемого результата – мы с вами виноваты, и только потом – недостаточный уровень порядочности отдельных уполномоченных лиц, низкий уровень их зарплат и несовершенство административных процедур, которые у нас постоянно совершенствуют все 25 лет независимости, но все куда-то не туда…

Еще немного очевидного: авторы проекта уверены, что распространение коррупции в области наносит вред всей системе управления и «в случае непринятия соответствующих мер» может привести к снижению доверия населения к органам государственной власти. Согласны на все сто. Тут же – перечень тех, кто в местных органах исполнительной власти и местного самоуправления являет собой наивысший риск проявлений коррупции, – председатели местных администраций, их заместители и дальше вниз по вертикали, мэры и сельские головы, секретари советов и землеустроители. И, как бы извиняясь перед руководством и коллегами: перечень должностей утверждает НАБУ.

А дальше начинается совсем уж невнятное. Прямо с официально декларируемой цели программы. Ею, согласно проекту, является, дословно, «обеспечение реализации государственной антикоррупционной политики в отношении создания эффективной общегосударственной системы предупреждения коррупции, уменьшение объемов коррупции в области, ограничение сфер ее распространения, привлечение институтов гражданского общества к участию в формировании и реализации государственной антикоррупционной политики». Предельно ясно и предметно, правда? Это даже не масло масленое. Это маргарин маргариновый.

Мы тщетно искали далее в тексте конкретные показатели «эффективности общегосударственной системы», «уменьшения объемов коррупции» (было-стало, как померить?), «ограничения сфер распространения» (до одного управления, департамента или совета, двух, трех?). «Институты гражданского общества» и так во всех общественных советах при органах власти и самоуправления вроде как представлены – что, уже можно рапортовать о достижении одной из поставленных целей?

Такого в проекте областной программы еще много. Например, присутствует перечень средств, дословно, «решения проблем этой программы». Среди них – установление конструктивного взаимодействия власти с правоохранителями, создание прозрачной системы контроля, обеспечение доступа к публичной информации, повышение качества предоставления административных услуг, внедрение технологий электронного управления, реформирование старых и создание новых государственных органов и, выбор редакции, языком оригинала: «посилення профілактичної роботи серед державних службовців, посадових осіб місцевого самоврядування» и «створення доброчесної публічної служби». Что значит «конструктивное взаимодействие», почему сейчас оно таковым не является, чем конкретно измеряется «повышение качества предоставления услуг», когда и почему можно сказать, что «доброчесна» публичная служба создана, – совершенно непонятно.

И так далее – одни округлые формулировки порождают другие, закручиваясь в долгие бессмысленные спирали, от постановки целей до качественных показателей и ожидаемых результатов выполнения программы. Некоторые из них процитируем: «обеспечение объективности и прозрачности принятия органами власти управленческих решений», «усовершенствование системы предоставления публичных услуг», «формирование у жителей области негативного отношения к коррупции», «минимизация коррупционных рисков» и т.п. Как по таким качественным показателям определить собственно качество выполнения программы? Да просто никак, по глубокому убеждению автора этих строк, – кроме слова «очковтирательство», ничего на ум не приходит.

Кто, что и за что

Зато очень конкретно прописано, что финансирование программы будет происходить за счет государственного и местных бюджетов. Координацию и контроль за ходом ее выполнения осуществляет руководитель аппарата областной государственной администрации, о результатах ему ежеквартально докладывает сектор взаимодействия с правоохранительными органами, которому, в свою очередь, докладывают непосредственные исполнители, о них чуть ниже.

Состояние выполнения программы рассматривается на аппаратных заседаниях главы областной государственной администрации – то есть именно ему придется в итоге «освящать» всю эту, пока крайне сомнительную, по нашему мнению, деятельность, которая вполне может свестись к отсутствию собственно деятельности.

Почему возникает такое ощущение? Помимо причин, указанных выше, – из-за содержания дополнений к проекту программы. Это где обычно разные таблички, которые обычно никто не читает, и где, по идее, должно быть уже предельно четко написано, кто за что отвечает, какой и когда результат от этого ожидается. Коротко пройдемся.

Итак, первые цифры под многообещающим заголовком «Показатели. Оценка эффективности выполнения программы». Судя по логике этих цифр, выполнение программы будет считаться эффективным, во-первых, если за два ближайших года будет проведено 2500 консультаций в рамках разъяснительной работы среди уполномоченных лиц по поводу запретов и ограничений, установленных антикоррупционным законодательством, и ответственности за их нарушения. Во-вторых, если будут разработаны 84 внутренних плана относительно предупреждения коррупции в местных органах исполнительной власти. В-третьих, если будет проведено 82 проверки с целью анализа и контроля за практической реализацией положений Закона Украины «О доступе к публичной информации». В-четвертых, если будет, дословно, «обеспечено надлежащее функционирование в области центров предоставления административных услуг», имеются в виду 25 уже существующих. 243 госслужащих и должностных лица пройдут переподготовку и повышение квалификации. В-пятых, если будет проведено 52 заседания за круглым столом, 135 заседаний коллегий и совещаний «о состоянии выполнения антикоррупционного законодательтсва» и 2 социальных опроса по вопросам распространения коррупции, а также показано и напечатано 10 тематических телепрограмм и публикаций. Без комментариев.

Еще показательней – содержание таблицы с заголовком «Направления реализации и мероприятия программы». Приведем всего несколько примеров.

В графе «Мероприятия программы»: «Обеспечить функционирование, ведение и своевременное обновление веб-страниц, других электронных ресурсов местных органов исполнительной власти…». В графе «Ожидаемый результат»: «Обеспечение бесперебойного и свободного доступа граждан к информации об административных услугах». Веб-сайты всех упомянутых структур, согласно действующему законодательству, созданы и функционируют уже много лет. Доступ к ним в принципе свободный и бесперебойный, другое дело – простота такого доступа, содержание и качество информации, но об этом-то ни слова. Формально докладывать о выполнении этого пункта можно уже сейчас.

Или: обеспечить размещение в местах приема субъектов обращений (это нас с вами) информационных стендов с образцами документов, справочными телефонами, часами приема и так далее. Ожидаемый результат – обеспечение прозрачности в предоставлении административных услуг. Тоже без комментариев.

Дальше: способствовать развитию и усовершенствованию работы интегрированных прозрачных офисов – центров предоставления административных услуг. Ожидаемый результат – устранение предусловий совершения коррупционных правонарушений во время осуществления административных процедур. Во-первых, что значит «способствовать развитию», конкретно? Во-вторых, как точно оценить, действительно ли устранены все предусловия?

Еще: обеспечить функционирование уполномоченных отделов или лиц по вопросам предотвращения коррупции в органах местной власти. Силами их аппарата, причем уже в феврале 2016. Ожидаемый результат – эффективное выполнение функций в сфере антикоррупционной политики. Уполномоченных лиц у нас и так предостаточно, по каким показателям будет определяться эффективность выполнения ими своих функций?

Там много всего подобного – «продолжить практику общественного обсуждения общественно важных вопросов», например. Примечательно, что все приведенные нами примеры из списка мероприятий предполагают финансирование, как и многие другие, ожидаемые результаты которых выписаны примерно так же.

Нам доподлинно неизвестно, кто именно из областных чиновников входил в состав авторского коллектива проекта областной антикоррупционной программы. Зато с большой вероятностью можно утверждать, что за вполне возможное отсутствие очевидных результатов, уже заведомо заложенное в ее более чем расплывчатых формулировках, многократно упомянутая в тексте общественность спросит в итоге лично с руководителя областной администрации…

Андрей Трубачев, «УЦ».