На прошлой неделе шестнадцатилетний выпускник одной из школ Маловисковского района, узнав результаты выпускных экзаменов, вернулся домой и, не дожидаясь родителей, повесился. Когда родители пришли, мальчик еще был жив, но по дороге в больницу умер.
За неделю до этого повесился на чердаке 15-летний мальчишка из Светловодска — тоже после того, как узнал, что «завалил» государственную итоговую аттестацию.
Шестнадцатилетняя воспитанница Детского дома «Наш дом» в Кировограде, поссорившись с мальчиком, повесилась на шарфе, встав на колени (!) возле кровати — в Детском доме у нее было не так много возможностей остаться самой надолго.
Ее ровесница из Знаменского района тоже поссорилась с мальчиком и повесилась, пока мама ходила забирать корову с пастбища.
Одиннадцатилетний мальчик из того же Знаменского района получил четыре балла по английскому языку и повесился на дереве в собственном дворе, пока мама с младшим ребенком находились совсем рядом — в доме.
Самоубийство — это вообще очень страшно. А самоубийство ребенка вообще невозможно осмыслить. Как же так? Обычный одиннадцатилетний мальчишка из нормальной семьи… Как такая ерунда, как оценка по английскому и конфликт с учительницей, могли толкнуть его на такой страшный шаг? Ребенок сам спокойно принял решение никогда не вырасти, не окончить школу, не влюбиться, не завести собственных детей, не проснуться и не увидеть завтрашний день. Сам сделал петлю, отпросился у мамы погулять и даже не ходил далеко…
По словам начальника отдела прав и свобод детей Прокуратуры Кировоградской области Аллы Мороз, с начала года в области зафиксировано десять попыток самоубийств среди подростков, пять из них — с летальным исходом, остальных детей удалось спасти. Специалисты считают, что пора говорить о своеобразной эпидемии среди подростков (для сравнения: за весь прошлый год в области было зафиксировано шесть попыток суицида среди детей, только две — с летальным исходом). Надо сказать, тут мы не новички: феномен «суицидальной эпидемии» впервые описал американский социолог Дэвид Филипс в 1974 году, причем он исследовал волну самоубийств в Европе в конце XVIII века (!), спровоцированную романом Гете «Страдания юного Вертера». Два года назад эпидемия подросткового суицида захлестнула Россию. В том, как и почему распространяется этот страшный вирус и какие меры профилактики стоит принять «в домашних условиях», мы попросили помочь разобраться специалистов — главного областного детского психиатра Нелли Марцунову и психолога детского отделения областной психиатрической больницы Татьяну Гримову.
Кто виноват?
Если вы следите за кировоградскими СМИ, то, скорее всего, знаете подробности всех этих смертей. О них писали наши коллеги, их обсуждали на разнообразных коллегиях и круглых столах, в телепередачах и т.п. Нас во всех этих обсуждениях смущает одно — настойчивый поиск виноватых в каждом конкретном случае. Мол, бабушка обещала мальчику, что сдаст его в психбольницу, если он не сдаст экзамен, или молодой человек проигнорировал намеки влюбленной девушки, или учительница повела себя неправильно, а если уж совсем не к чему прицепиться, значит, мама ребенка не любила… Разумеется, каждый случай расследуют милиция и прокуратура: искать виноватых — их работа, но нам-то, обществу, это зачем? Близкие погибших детей и без нас живут в аду. Похоже, нам нужна какая-то явная причина, чтобы убедить себя: со мной, с моим ребенком такого быть не может. Но специалисты говорят об обратном: это может случиться с каждым! Более того, какое-то событие может стать последней каплей в огромной чаше боли, но причины суицида гораздо глубже, и решение покончить с собой ребенок наверняка принял раньше.
— Суицид — это готовящаяся ситуация, — говорит Нелли Марцунова. — Внезапные суициды бывают, но крайне редко. В большинстве случаев ребенок все продумывает, готовится, устанавливает себе сроки.
Специалисты различают результативные суициды и демонстративные — попытки совершить самоубийство, когда ребенок вовсе не хочет умирать, а стремится таким образом привлечь к себе внимание, получить что-то или наказать кого-то. Таких демонстративных суицидальных попыток среди подростков всегда было много.
— У нас сейчас лежит мальчик одиннадцатилетний, — рассказывает Нелли Ильинична, — у которого конфликт возник на уроке, он залез на крышу клуба и стоял там, на краешке, героем себя чувствовал, а учителя все рыдали внизу, уговаривали его слезть. Мы спрашиваем: ты бы прыгнул? — Нет, не прыгнул бы. — А зачем полез? — Хотел проучить их.
Но грань между демонстративным и результативным суицидом очень тонка. Психолог Татьяна Гримова говорит, что каждое самоубийство подростка может повлечь за собой цепную реакцию:
— Если такое случается в детском коллективе, то весь класс, все друзья и знакомые автоматически находятся в группе риска. Они как будто косвенные соучастники, и в течение первых трех месяцев за детьми обязательно нужно наблюдать. Особенно за тихими, «забитыми» подростками, которые не пользуются авторитетом среди сверстников. О самоубийце говорят, он становится «звездой», это может навести ребенка на мысль, что суицид — достаточно простой способ завоевать популярность, пусть ненадолго и после смерти.
Конечно, демонстративные попытки ребенка покончить с собой или даже просто намеки не должны остаться без внимания. Но специалистов волнует не столько увеличение количества попыток суицида, сколько то, что все больше детей доводят дело до конца, а в этом им помогает … Интернет. В подростковом возрасте многие люди задумываются о самоубийстве. Чаще всего дело не идет дальше сладостных мечтаний на тему: лежу я в гробу, а все эти люди, которые меня не понимали, рвут на себе волосы. Сегодня замечтавшийся таким образом ребенок может найти в соцсетях «друзей по интересам», а то и специализированные сайты, на которых подробно описаны способы суицида: что нужно делать, как будет выглядеть тело в том или ином случае, что будет, если самоубийцу спасут, и т.п. И случайная мысль постепенно становится конкретным планом. Готовя эту статью, мы за час нашли с десяток таких сайтов. В УВД существует сектор, в обязанности которого входит отслеживать и закрывать группы в социальных сетях и сайты, посвященные самоубийствам, но здесь все происходит, как с лесными пожарами — пока ликвидируют один, появляются новые. И, если ребенок захочет найти информацию — он ее найдет.
Справедливости ради стоит сказать, что, впервые набирая в поисковике «как убить себя», подросток ищет не столько способ, сколько людей, которые отговорят его от этого шага, поймут его боль, поддержат. Потому что рядом с собой он таких людей не видит…
Со всеми недостатками, слезами и припадками…
Помните такую песню Гурченко?
«А главное, чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи».
Все мы ищем в жизни именно этого — безусловной любви, когда тебя принимают полностью со всеми твоими хорошими и плохими качествами. И на самом деле все родители любят своих детей безусловно. Проблема в том, что дети могут об этом не знать. В воспитательных целях мы демонстрируем любовь, только когда ребенок ведет себя так, как нам хочется.
— Подростку очень тяжело, — говорит Татьяна Гримова. — В данный момент у него формируются качества, которые нужны будут во взрослой жизни, психика нестабильна, плюс серьезные гормональные изменения. Я работаю с девочкой, которая говорит: «Я понимаю, что веду себя неправильно, но ничего не могу с собой сделать». Это правда: химию не выключишь, ребенок просто не может себя контролировать. А родители вместо того, чтобы понять и пожалеть, ругают. Мы должны понимать, что неадекватное поведение в этом возрасте не от вредничанья, это физиология — нужно терпеливо принять эту ситуацию, не наказывать, а вместе искать пути решения проблемы.
Тут, конечно, врачам легко говорить, но сложно представить себе родителей, которые встретят свое чадо в два часа ночи со словами: «Это ничего, что ты нахамил бабушке, прогулял школу, где-то был полночи и потратил наши сбережения. Не переживай, это просто гормоны».
— Говорите не о ребенке, а о себе, о своих эмоциях, — советует психолог. — Не «Ты — хамло», а «Твой тон меня обижает, мне очень больно». Когда вы навешиваете какие-то ярлыки, осуждаете ребенка, он автоматически начинает защищаться или замыкается в себе. А вот поговорить о том, что вы чувствуете, он согласится — это ему понятно, и тут вы будете на равных.
Вообще специалисты советуют как можно больше говорить с подростком, интересоваться его проблемами. И говорить не с позиции взрослого, который всегда прав, а на равных — совет, конечно, банальный, но перестраховаться не лишнее. Суицидальное настроение начинается с невысказанной беды, проблемы, о которой ребенок пытался поговорить с мамой, но она отмахнулась.
Симптомы и лечение
Специалисты говорят, что надвигающуюся беду можно заметить по косвенным признакам. Во-первых, ребенок жалуется на здоровье, не на что-то конкретное, а на все подряд — вы обходите всех врачей и ничего не находите. Во-вторых, задумав суицид, подросток раздаривает свои вещи — он хочет, чтобы его запомнили. Должны насторожить и перепады настроения: не только грусть и тоска (депрессия — само собой, повод для обращения к специалистам), но и беспричинное веселье. Разговоры о смерти, часто шуточные типа «А что было бы, если бы я умер?» Важно: в пять-восемь лет интерес к теме смерти совершенно естественен — ребенок познает мир. Но к восьми-девяти годам понятие о смерти уже сформировано, и если эту тему начинает муссировать подросток, то стоит задуматься.
— Если вы заподозрили, что у ребенка есть такие мысли, ни в коем случае не впадайте в панику, — говорит Татьяна Гримова. — Поговорите с ним. Иногда родители считают, что лучше не говорить о суициде вообще, но это неправильно. Когда вы говорите с ребенком, он понимает, что то, что с ним происходит, вам интересно и важно, — и уровень тревоги снижается. Если вы видите, что сами не справляетесь, то, конечно, нужно уговорить ребенка сходить к психологу, к психиатру. Но начинать надо все-таки с себя. К нам иногда привозят детей, ожидая, что мы решим проблему, и ребенок вернется домой в прекрасном настроении и без суицидальных мыслей. Но он ведь вернется туда же, откуда начал, в ту же среду!
Специалисты советуют говорить с ребенком максимально честно и открыто, рассказать, что будет с вами, если его не станет, — подростки в своих мыслях так далеко не заходят, они заняты своей болью и не понимают, что их поступок превратит в ад жизнь всех, кто их любит. Врачи рекомендуют «привязать» ребенка, склонного к суициду, к какому-то живому существу, которое будет полностью от него зависеть: хомячку, собаке и т.п. Может помочь и честный разговор о последствиях суицида. В Интернете я случайно наткнулась на статьи российского психолога Михаила Хасьминского и судмедэксперта Петра Розумного, где подробно описано, что происходит с телом человека в том или ином случае, типа «Часто человек превращается в фарш. Содержимое кишечника и мочевого пузыря от разрыва вытекает на асфальт. Кости, которые ломает удар, вылезают наружу на всеобщее обозрение. Внутренние органы и их содержимое вываливается в пыль и грязь. При ударе могут ломаться зубы и тоже разлетаться по земле или даже оставаться на балконах, о которые ударялся в полете суицидент.(…) Очень трудно потом в морге придать телу правдоподобные очертания. Для этого доктору придется постараться. Реконструкция человеческого тела в состояние, в котором на него можно будет смотреть без ужаса, трудное, а также очень и очень дорогое мероприятие. Если нет денег, соответствующего уровня профессионала или его желания, то предпочтительнее уложить труп в пакетик, а сам пакетик в закрытый гроб, чтобы не травмировать присутствующих на похоронах. Бывают случаи, что целлофан, который в такой ситуации кладут в гроб, протекает, и из гроба капает. Тот, кто это увидит, явно не преисполнится к мертвецу симпатией». Жуть полная, и, вне всякого сомнения, человеку, который это прочтет, самоубийство уже не будет казаться красивым и романтичным выходом из ситуации или способом добиться популярности.
Умри, но сделай
Нетрудно заметить, что в трех из пяти случаев детских самоубийств, которые случились у нас с начала года, формальной причиной стали школьные оценки.
— Дело не в оценке, — в один голос говорят Нелли Марцунова и Татьяна Гримова. — А в ощущении ребенка, что теперь его не будут любить. Если ребенка хвалят только за успехи в учебе и не замечают других его достижений, то со временем оценка становится целью жизни.
Причем это, по словам врачей, касается не только детей, которые учатся плохо, но и тех, кто учится очень хорошо.
— Это достаточно серьезная проблема, — говорит Нелли Ильинична. — Достоверной статистики по этой проблеме нет, к нам в силу менталитета обращаются только в очень тяжелых состояниях. Но у нас такие девочки лечатся с тяжелейшими формами анорексии — суперхорошие, суперправильные. Кружки, репетиторы, отличницы, красавицы и истощение нервной системы, которое у девочек может выражаться в нарушении пищевого поведения.
— Я работаю с девочкой сейчас, — объясняет связь между зацикленнностью на учебе и анорексией Татьяна Гримова. — Мы с ней проговариваем, что заставляет ее отказываться от пищи. И доходим до того, что она может любить себя только за свои победы, достижения. А ничего не есть — это победа над собой, да еще какая! Если сегодня никаких побед нет, она считает себя ничтожеством. Она просто не может любить себя такой, какая она есть, со всеми своими плюсами и минусами. То же самое с оценками: не заработал «12» — значит, я ничтожество, значит, я недостоин любви. И то, что завтра оценка может быть другая, — слабое утешение.
То есть ребенок уже сам отказывает себе в безусловной любви. Конечно, специалисты не советуют родителям запрещать подросткам учиться. Но, если у ребенка нет других интересов, кроме учебы, стоит выяснить мотивы.
— Разберитесь вместе с ребенком, зачем это ему нужно, — советует психолог. — Если его цель — поступить в Киево-Могилянскую академию, то это логично. А если цель в самой оценке, если она нужна, чтобы заслужить любовь, то ситуация может обернуться серьезными проблемами. Возможно, подросток сразу даже не сможет ответить на вопрос, зачем ему это нужно, дайте ему время подумать. Самое главное для родителей: уметь выслушать ребенка, понять и принять.
В общем, профилактика в данном случае сводится к самым простым вещам, о которых сказано уже очень много: разговаривайте со своими детьми, не отмахивайтесь от их проблем, какими бы ничтожными они вам ни казались. Хвалите подростков за любые достижения и не забывайте демонстрировать: вы будете любить их всегда, несмотря ни на что, даже если весь мир будет против них. С подростками бывает непросто, поэтому этот возраст и называется трудным, но и поведенческие проблемы, и трудности в учебе со временем обязательно пройдут, а суицид — штука необратимая…
Ольга Степанова, «УЦ».
