Автор: Админ

В 1991 году в Кировограде был открыт музей музыкальной культуры имени Кароля Шимановского, всемирно известного композитора и нашего земляка. Идея «тогдашней» власти понравилась. Мало того, она решила ее поддержать и даже начать строительство здания музея на улице Гоголя, 42. Но… «культурная» идея превратилась в долгострой.

Незаконченное строительство на месте дома семьи Шимановских приглянулось полякам, результатом чего стало обращение кировоградского областного объединения «Полония» и общества «Вспульнота польська» к городской власти с просьбой передать долгострой им. Несостоявшийся музей музыкальной культуры трансформируется в «Мемориально-музыкальный музей композитора Кароля Шимановского» (одна половина дома) и национально-культурный центр «Дом польской культуры» (вторая половина).

Исполком Кировоградского горсовета 10 августа этого года необходимые решения согласовал. Польская сторона планирует в этом году на строительство комплекса выделить сто тысяч долларов, а в следующем — еще 250 тысяч. Местная власть довольна, ведь проблема закрывается со всех сторон: удовлетворены этнические поляки Кировограда, долгострой наконец утратит этот статус, ну и денег из городского бюджета не нужно никаких – сейм соседнего государства все оплатит.

Но есть один нюанс. Может оказаться, что после открытия мемориального музея Шимановского музей музыкальной культуры его имени окажется никому не нужным. Ведь он, музей, пока что ютится в комнате музыкальной школы — якобы временно! — в ожидании более просторного помещения. За время работы музей, между прочим, приобрел статус государственного, а сотрудникам удалось собрать почти четыре тысячи экспонатов, среди которых много предметов и документов, свидетельствующих о богатейшей истории музыки нашего края.

В связи с этим стоит обратиться к городским властям с просьбой не «хлопать в ладошки» от радости, что за границей нашлись желающие решить местную проблему. По всей видимости, следует согласовать с польской стороной еще и проблему музея имени их и нашего великого земляка, чтобы в выигрыше оказались все – от уже существующего «временного» музея и его сотрудников до каждого из нас.

С прошедшим вас, Игорь Федорович! Вчера, 10-го, отмечал свое 45-летие Игорь Шаров — один из самых известных кировоградцев в большой украинской политике и большом украинском бизнесе. Вскоре, 29-го свой 45-летний юбилей отметит и Анна Антоньева — одна из самых известных кировоградок в большой… ну вы знаете, повторяться не буду. С наступающим вас, Анна Петровна!

Двое этих еще достаточно молодых людей оставили серьезнейший след (и все еще впереди!) в современной истории Кировоградщины. Другие наши именитые земляки-современники были как-то поодаль или до обидного мало связывали себя с родиной. Эти — нет. Отбросив все предвзятости, можно смело сказать, что конец 90-х и начало нового тысячелетия в сфере политики в Кировограде были временем противостояния (разной степени активности) этих двух незаурядных людей. Всё остальное вокруг напоминало мелкие суетные телодвижения — смена губернаторов, околопартийная возня… Это мое субъективное мнение, но оно подкреплено оценкой других, понимающих в местных раскладах людей.

Шаров и Антоньева — это своего рода эпоха становления кировоградского бизнеса и политикума. «Инкопмарк» в свое время был первым местным системным концерном — эта бизнес-структура пыталась занять все возможные экономические ниши от строительства до аптек. По сути первый приличный магазин на Кировоградщине был построен структурой Шарова — я имею в виду торговый дом в Великой Северинке. «Артемида» тоже в свое время стала первой мощной бизнес-империей местного разлива (во всех смыслах) — с могучим оборотом, вовлеченностью во все сферы жизнедеятельности области, политическим влиянием, всеукраинской известностью. Что говорить, на «Артемиде» в славные годы работало тысяч десять человек — ненамного меньше, чем на «Красной звезде» времен развитого социализма. Каждый второй, наверное, кировоградский предприниматель или наемный менеджер прошел когда-то «артемидовскую» школу. Есть тут и другая сторона — именно с «Артемидой» на Кировоградщине связывают (не мы — молва) первое массовое и системное применение схемы «кидального» трудоустройства. Это когда берут человека на испытательный срок, а по его истечении с ним прощаются без единой копейки расплаты — мол, не справился, не подошел…

Объединила этих двух антагонистов в свое время только избирательная кампания Виктора Януковича в 2004-м. Шаров открыто агитировал за него по вузам, а через благотворительный фонд Антоньевой «З добром до людей» вроде бы проходили деньги на финансирование предвыборной работы (прокуратура и милиция в итоге так ничего и не «нарыли»). Может, помогла очень вовремя выпущенная — в ноябре 2004-го — водка под названием «ТАК!» с оранжевой этикеткой?

Антоньева активно поучаствовала в последней местной избирательной кампании — шла в мэры. Шарова на кировоградской публике не видели по сути с 2004-го. Даже присутствие в списке Блока Литвина не заставило его чаще бывать на родине и агитировать земляков за свою политсилу.

Есть у двух наших героев концептуальное различие. При всем весе и влиянии на местном уровне в одном Шаров точно победил (хотя выборы, бывало, проигрывал даме). В Кировограде существует вполне устоявшееся понятие — «шаровские». То есть люди, вовлеченные в сферу влияния Игоря Федоровича и семьи что в бизнесе, что в политике. Им несть числа, «шаровскими» были и губернаторы, и первые милиционеры, и судьи (почему были? И сейчас есть). А вот о каких-то «антоньевских» как прослойке элиты говорить не приходится. Нет, конечно же, существуют люди, находящиеся в орбите Анны Петровны, но как явления их нет.

Оба наших юбиляра немало сделали для города, ну хотя бы трудоустройством сотен и тысяч людей, построили не только дома для себя, какие-то деньги таки выбивали в Киеве для города и области. Точно так же за обоими есть выборные «хвосты». У меня до сих пор хранится предвыборная агитка Игоря Шарова образца 98-го года, на которой он клятвенно обещает построить на углу улиц Шевченко и Луначарского в Кировограде крутой молодежный центр, где будет куча всякого классного и чуть ли не бесплатного для молодежи города. Еще не столь опытный и искушенный в обещаниях на то время Игорь Федорович опрометчиво вставил в листовку предложение — «Молодежный центр будет построен независимо от результата выборов в Верховную Раду». Тогда выборы по городу Шаров проиграл, и, видимо, в качестве мести неблагодарному Кировограду в самом центре Кировограда, на углу Шевченко и Луначарского, до сих пор располагается уродливая автостоянка грузовиков фирмы «Инкопмарк».

Анна Петровна также грозилась во время оно сотворить из кинотеатра «Мир» какое-то современное суперчудо, но его руина уже десяток лет «украшает» центр города.

Роднит наших героев и политическое «постоянство». Шаров побывал членом Народно-демократической партии, «Трудовой Украины», Народной партии Литвина. Антоньева (глава Демпартии, кстати, по сию пору) вообще показала на недавних парламентских выборах высший пилотаж. В последнюю секунду ее чудом изъяли из списка «Нашей Украины», куда она попадала по квоте Анатолия Кинаха. И уже через пару дней Анна Петровна проявилась …в списке блока «За Януковича!» на выборах в парламент Крыма. «Схiд i Захiд разом», однако…

На сегодня Игоря Шарова считают практически монополистом на рынке каолина — структуры, контролирующие крупнейшие украинские месторождения этой фарфоровой глины в Винницкой и Житомирской областях, связывают именно с нашим земляком. Ну и «Инкопмарк» у нас тут неплохо себя чувствует. Плюс поговаривают о серьезных акционерных интересах Шарова в газовой сфере.

Антоньева — одна из очень немногих не крымчан, ставших депутатом Верховной Рады Крыма. Ее даже в свое время прочили на пост министра финансов автономии. Водка «Артемида» сейчас не так распространена, как еще лет восемь назад. Поговаривают, что ныне благополучие Анны Петровны строится в основном на владении единственным производителем пищевой соды в Украине — «Лисичанской содой» (Луганская область). И есть слухи, что ей принадлежат некие стеклозаводы, производящие бутылки — тару для других водок. Ну и остаются, конечно, «Артемида», сахарные заводы, агрофирмы, комбинаты продуктов…

В 45 жизнь только начинается. Несомненно, у наших героев все еще впереди — и в бизнесе, и в политике. Однозначно, в политических раскладах на Кировоградщине они еще будут определять многое. Хоть и меньше, чем раньше. Это вам не конец 90-х. На кировоградскую политическую арену вышло немало новых амбициозных персонажей. Но в любом случае, повторюсь, Антоньева и Шаров знаменуют своего рода некую эпоху в становлении современной кировоградской жизни. Памятники им вряд ли поставят, но помнить будут и исследования писать не в пример качественнее этих заметок. Потому как люди незаурядные. Кировоградцы.

С некоторой долей уверенности скажем — срок, который пролежало «подання» на назначение Вадима Черныша губернатором Кировоградщины под сукном стола Президента, практически равен времени, прошедшему с парламентских выборов. Проще говоря, Вадим Олегович едва ли не с момента ухода его политического патрона, действующего тогда губернатора Эдуарда Зейналова, на выборную войну фигурировал в числе основных претендентов на кресло первого лица области. Впрочем, несмотря на добрые отношения В.О. с достаточно влиятельным в высших политических кругах своим предшественником, работу в непосредственной близости от заветного кабинета и заведомо губернаторское, т.е. александрийское прошлое, у молодого и перспективного зама поводы для треволнений относительно собственного будущего в качестве главы Кировоградской ОГА были, и немалые. Ведь больно серьезных соперников сватали молодому александрийскому адвокату: нардепов Игоря Шарова, Людмилу Супрун и Владимира Мовчана, даже бывшего председателя Кировоградского облсовета Василия Сибирцева называли…

Так или иначе, назначение состоялось. Правда, обстоятельства, сопровождавшие и сопровождающие вступление нового руководителя Кировоградщины в должность, мягко говоря, не совсем обычны и не всем понятны. Начнем с совершенно неприличной «волыны» с принятием решения по Кировоградщине — уже фактически экс-премьер Ехануров только в свой последний рабочий день выкроил момент для того, чтобы усадить «на царство» даже не идеологического оппонента, а собственного однопартийца. Во-вторых, соответствующий указ Президент подписал еще неделю назад, а новый глава ОГА до сих пор не нашел времени, чтобы встретиться с журналистами и хотя бы таким образом появиться перед жителями региона в новом законном статусе.

Пока новоиспеченный губернатор успел (в понедельник) приобрести костюм от Воронина (кроме шуток!) и представиться в новом статусе лишь аппарату администрации и главам РГА. С последними он общался пару дней назад в закрытом режиме, т.е. «не для прессы», кстати, терпеливо ожидающей его торжественного и официального представления товарищами из «оранжевого» же Секретариата Президента, как того требует процедура. Верхи опять не могут? Или не хотят? Между прочим, одного из прошлых кировоградских губернаторов — Михаила Черновола — сам тогдашний премьер Янукович презентовать приезжал. А сейчас слабо, Виктор Федорович? А как же усиленно декларируемое теперь вами «объединение Украины»?..

Так или иначе, Кировоградщина уже с губернатором. В очередной раз останавливаться на вехах недлинной биографии самого молодого руководителя области в Украине не будем — сведений об этом в СМИ вполне достаточно. А вот о Черныше — «человеке и пароходе» — мы говорили с его друзьями и соратниками, возможными тайными недоброжелателями и политическими оппонентами, подчиненными и знакомыми. Вполне, кстати, живой и объемный портрет получился.

Как нам стало известно, новый кировоградский губернатор ныне семейными узами не отягощен, хотя регулярно общается с очень симпатичным, по свидетельству очевидцев, сынулей-дошкольником Кириллом — мама малыша в свое время слыла самой красивой девушкой Александрии. Будучи заместителем главы ОГА, Вадим Черныш, как сообщали СМИ, обитал в «казенном доме» — ведомственной гостинице при облгосадминистрации. Улучшил ли за это время Вадим Олегович собственные жилищные условия, нам неизвестно. Впрочем, если нет, перспективы у него довольно обнадеживающие… Зато личное авто у нового главы ОГА точно есть — черная «Хонда-Аккорд», на которую он пересел после «Жигулей», 99-ки и «Форда».

Скажи мне, кто твой друг — в них у нынешнего губернатора, насколько нам известно, числятся еще один замгубернатора Алексей Любченко, начальник УМВД в Кировоградской области Валерий Гончар, известный александрийский юрист и политик Олег Панибратенко, а также младший брат (и по совместительству кум В. О.) прежнего губернатора Кировоградщины Эдуарда Зейналова. В свободное время предпочитает выбираться в Александрию к друзьям (в гастрономические предпочтения теперешнего губернатора входят рыбная кухня, пиво и красное вино), в редкие моменты не прочь погонять мяч. Нынешним летом уже успел отдохнуть от дел государственных в жаркой Турции… А еще на досуге, коего у госчиновника и до этого практически не было, говорят, читает — особенный интерес вроде бы вызывает у молодого политика литература, посвященная политтехнологиям… Что ж, как видим, человек он способный, всего за пару лет на этой волне весьма неплохую карьеру сделал.

Правда, именно этот его неожиданный взлет, как выяснилось, вызывает, как минимум, раздражение у оппонентов Черныша: молодой да ранний, мол, из революционной «грязи» — да в сановные «князи». На этом список изъянов нынешнего руководителя Кировоградщины, изложенный собеседниками журналисту «УЦ», собственно, и заканчивается…

Как свидетельствуют многочисленные источники, Вадим Олегович юрист весьма и весьма квалифицированный — за всю свою практику молодой адвокат не проиграл ни одного (!) дела. В 2002-2003-м возглавлял местный комитет по защите прав потребителей, основавший газету «Александрийский вестник», на страницах которой вел разъяснительную и консультативную работу.

Помните «нордический характер» Штирлица? Так вот, Вадима Черныша характеризуют как «спокойного», «уравновешенного», «терпеливого», имеющего «обостренное чувство справедливости», в то же время как «серьезного аналитика», «быстро принимающего решения». Что же касается его деятельности как госчиновника и депутата областного совета, то в первом статусе Черныш запомнился принципиальной позицией в отношении газеты ОГА и облсовета «Народне слово», а именно — отказом выделить изданию дополнительные к запланированным в областном бюджете средства на освещение «НС» деятельности областных властей-соучредителей газеты. В облсовете Черныш возглавляет фракцию «Нашей Украины». Напомним, на первой же сессии руководитель депутатов-нашеукраинцев сообщил об отказе фракции голосовать за кандидатуры нынешнего руководства совета (членов БЮТ и СПУ) в связи с «нарушением договоренностей» остальными участниками тогдашней демократической коалиции. Более того, как заявил тогда Вадим Олегович, «оранжевые» избранники по той же причине «снимают с себя ответственность за развитие региона»…

Впрочем, несмотря на «уход в отказ» (а может, и благодаря этому), практически все основные политические игроки региона уже озвучили намерение конструктивно работать с новым главой области. Так, в телеэфире на этот счет недавно высказался главный бютовец области Валерий Кальченко («нас Черныш вполне устраивает»), по большому счету, об этом же с небольшими оговорками заявил и социалист, зампред облсовета Яков Бондарь.

Вполне понятно, неоднозначной оказалась оценка нового назначения лидером «региональных регионалов» земляком-александрийцем Степаном Цапюком. Так, Степан Кириллович посетовал на «простолюдинское» происхождение нового губернатора («Кто он такой?», «Его никто до революции не знал!»), отсутствие необходимого для руководителя такого ранга опыта («Даже я со своим опытом не осмелился бы возглавить столь проблемную область!»). Заодно приоткрыл некоторые эпизоды истории собственных взаимоотношений с нынешним главой ОГА и дал рекомендации на будущее: «Мы с ним были в дружеских отношениях. В свое время я помог ему стать депутатом областного совета. А время покажет, что родители ему в генах заложили. Так или иначе, несмотря на неопределенность с ним, я буду ему помогать — мы уже говорили с Сухомлиным и Тополовым насчет решения проблем “Александрииуголь”. А вообще я знаю, что Виктор Федорович (Янукович — авт.) очень требовательный. И если Вадим будет выполнять все поставленные премьером задания, все будет нормально. (Усекли, Вадим Олегович? — авт.) В конце концов, в следующем году роль губернатора сведется к наблюдательной, и ему будет проще»…

40-летний штурман, выпускник кировоградского высшего летного училища, летавший на ТУ-154, член экипажа, который летом 1995 года спас жизни 175 авиапассажиров, сегодня вынужден жить подаянием…

Безногий калека, он появился в редакции в конце прошлой недели. Как появлялись до него многие другие — в последней надежде, что хоть кто-нибудь наконец выслушает их от начала до конца. И действительно, выслушать человека — это, возможно, самое трудное. Особенно когда он приходит как проситель. Особенно если приходит к кому-то, кто облечен хоть какой-то властью — пусть даже маленькой! Ибо облеченный властью — это человек, который сам привык говорить, отдавать распоряжения, указания, команды, но не слушать. А когда «облеченный властью» — всего лишь маленькая шестеренка в большом чиновничьем механизме, то, возможно, ему еще труднее слушать кого-нибудь, кроме непосредственного начальника…

Уже от одного его вида веяло неблагополучием. Легко представить себе, как может воспринимать его тот, кто видит впервые. Костыли. Одежда, по которой, как известно, встречают. Глаза, в которых, видимо, уже давно поселилась горькая безысходность. И, наконец, жуткая вмятина на лбу — то ли след страшной пьяной драки, то ли не менее страшной аварии. Может быть, катастрофы. Жизненной катастрофы… Он может показаться вам кем угодно — наркоманом, мечтающим только о новой дозе. Бывшим уголовником, отброшенным преступной средой по какой-то одной ей ведомой причине. Наконец, просто бомжем. Его норовят выставить из автобусов или троллейбусов. Его стараются обходить в толпе. Люди, не знающие его, могут на него смотреть с сытым мещанским презрением, с высокомерным равнодушием или просто отворачиваться.

И все же, как свидетельствует его рассказ, далеко не все смотрели или смотрят на него только ТАК — равнодушно или презрительно. Возможно, он еще и жив только потому, что встречал на своем пути и других — готовых понять, проникнуться сочувствием, помочь. Эти люди есть среди нас. И это дает надежду, что конец этой истории может быть благополучным…

От редакции «УЦ». Судьба Николая Ожерельева настолька трагична, что наверняка не все из наших читателей смогут прочесть рассказ о ней в один присест. Сочувствие и сопереживание — это всегда усилие над собой. Но мы просим вас сделать это усилие: возможно, именно вы сможете помочь несчастному человеку. Особая наша просьба к интернет-читателям из России — именно к вам обращена мольба героя этого повествования.

Для начала представим вам главного персонажа этой печальной повести.

Николай Николаевич Ожерельев родился 31 декабря 1965 года. О своей дате рождения он говорит с грустным юмором: дескать, пошутили родители 1 апреля, а девять месяцев спустя, как раз под Новый год, появился на свет плод этой шутки. С тем, что это замечательное совпадение, он категорически не согласен: люди ждут Нового года, а тут еще кто-то со своим днем рождения под ногами путается. Меркнет дата в сиянии главного праздника.

Но есть и другие совпадения, работающие отнюдь не в пользу Ожерельева. Николай — сибиряк, уроженец Братска и того времени, когда все мы жили в единой стране и пели «Я тебя, мой палаточный Братск, самой первой любовью люблю». Но сегодня его место рождения — это еще одна страшилка для украинского чиновника, который в советское время учил русский язык, чтобы занять достойную должность, а в постсоветское с той же целью переучивался на украинский. В глазах такого чиновника факт рождения в соседнем государстве вместе с тем фактом, что и посетитель говорит только по-русски и не всегда понимает сказанное по-украински, — тоже вещь достаточно подозрительная. Какого черта этот Ожерельев вместо Сибири, где ему самое место, оказался в Кировограде?

Борт просит посадки

Ответ на этот вопрос прост. С 1988 по 1992 год (обратите внимание на эти даты!) Николай учился в кировоградском высшем летном училище. Здесь встретил девушку, которую полюбил и которая стала его женой. А потому и Кировоград — вовсе не чужой ему город.

Отметим еще один факт. Годы, когда Николай завершал учебу, — это период обретения независимости Украины и вступления его граждан в национальное гражданство. Жена Николая вовремя сдала свой паспорт в ЖЭК и получила в него штампик, удостоверяющий украинское гражданство. Николай тогда этого не сделал. Но, закончив вуз, получив распределение и уехав с семьей в родной Братск, он не сделал того же и в России. И, получается, именно тогда Ожерельев оказался… человеком без гражданства. Хотя мог выбрать любое из двух. Украинское — как человек, женатый на гражданке Украины. Российское — по месту рождения и основной прописки. Но — не выбрал. Видимо, не придавал молодой штурман значения бюрократическим процедурам. Было главным для него другое. Семья. Работа. Полеты — на внутренних и международных авиалиниях. То взлет, то посадка… И еще — ждущие его дома жена и дочери…

Приходилось замечать: летчики не очень-то распространяются о своей работе. Действительно, то взлет, то посадка, ожидание погоды, если порт закрыт, — о чем рассказывать? Работа как работа. Если не случается вдруг нечто экстраординарное.

Был такой случай и в жизни Николая Ожерельева. Больше десяти лет прошло, а он до сих пор помнит его вживую и, начиная рассказывать, волнуется по-настоящему. Впрочем, тогда, по его словам, волнения не было: была штатная работа. Ну… почти штатная:

— Было это летом, если не ошибаюсь, 1995 года. Летели из Усть-Илима по маршруту Омск-Внуково. И при взлете из Омского аэропорта у нашего ТУ-154 не убралась правая нога. Идет набор высоты и скорости, командир дает команду: «Шасси убрать». Шасси не убирается. Командир командует: «Шасси выпустить». Выпускаем. «Убрать шасси». Опять без результата. И полный самолет людей. Все летят в отпуск. Что нам нужно делать?.. Нужно выработать топливо до посадочного минимума, а потом красиво, плавно, ласково и нежно, как любимую женщину, попытаться посадить машину. Чуть-чуть неаккуратно, малейший наклон — и все: шасси идет на излом, и машина весом 100 тонн на посадочной скорости 360-380 километров в час размажется по бетонке.

Два с половиной часа мы кружили над Омском — вырабатывали топливо. С земли командуют: «Сделайте заход на снижение». Делаем. На земле собрали всех техников и инженеров. Идем над самой взлетной полосой. С земли сообщают: «Не успели разглядеть. Сделайте еще раз». Опять: «Не успели». Делаем третий заход на снижение. А среди пассажиров уже паника. Стюардессы их успокаивают, но люди думают, что мы пытаемся сесть — и не можем. Наконец, что-то с земли разглядели. Тогда и сказал нам диспетчер эти слова: «Нежно и ласково, как любимую женщину…»

Наконец идем на последний заход. С земли команда: «Сделайте еще один круг». Спрашиваем: причина? Ответ: городские силы пожарных команд подтянули, подтягиваем районные. Делаем еще один круг и идем на снижение…

В случае аварийного снижения двери пилотской кабины должны быть открыты. Потому что экипаж должен помочь эвакуировать пассажиров, а только потом покинуть самолет. И тут… ну, короче, дверь не открывается, да и все! А самолет все ниже, ниже, ниже… Наконец справился бортинженер с дверью… И я вижу… На всю жизнь запомнил: я, штурман, получается, ближе всех к пассажирам сижу… Они детей обняли и так смотрят нам в спины: ну, ребята, давайте, давайте…

Моя работа на посадке — диктовать высоту. Альтиметр работает только до определенного уровня, а дальше… я не знаю, каким чувством, продолжал ее диктовать — уже чуть не до сантиметров… И в последние секунды, перед самым касанием, как говорят, вся жизнь промелькнула перед глазами: жена, мать, мои девчонки… И садились мы — как в фильме «Экипаж»: «скорая», «пожарка», «скорая», «пожарка» — вдоль взлетной…

«Кто твой папа?»

Только потом узнал экипаж, что на земле готовились к самому страшному: в Омском аэропорту уже было подобное — при аналогичных обстоятельствах четыре года назад разбился и сгорел другой ТУ. Вместе с пассажирами на борту…

И другое вспоминает Николай в связи с этим ЧП. Врача (!), который, когда экипаж посадили обедать, принес им графинчик со спиртом: «Я разрешаю». Продавщицу в киоске у аэропорта, которая отказалась взять деньги: «У меня мать летела этим рейсом». Таксиста, который тоже не взял деньги с летчиков: «У меня сын летел вашим рейсом». Но и телеграфистку, которая в почтовом отделении аэропорта отказалась принять у него телеграмму жене в Братск о том, что борт совершил вынужденную посадку, но все нормально: «Не положено». Эту телеграмму пришлось отправить из почтового отделения напротив аэровокзала. Всероссийское телевидение показало репортаж о спасении авиалайнера, а крупным планом — лица героического экипажа.

Но героем, как и полагается по жизни, Ожерельеву довелось побыть недолго.

Старшее и среднее поколение помнит, что происходило с Гражданской авиацией в середине 1990-х. Целые аэропорты переставали функционировать. Исчезали целые направления пассажирских авиаперевозок. А в аэропортах, которые продолжали работать, сокращался наземный и летный персонал.

Причем, говорит Николай, в первую очередь под сокращение попадали молодые летчики: людям постарше давали доработать до пенсии. Попал под сокращение и Ожерельев.

Возможно, поначалу он не понял, насколько это серьезно. Он, профессионал, имеющий за спиной опыт работы и налет часов, еще верил, что работа найдется — в более крупном аэропорту. Но что его поразило в первом же таком аэропорту, куда он приехал, это вопрос:

— Кто твой папа?

Не о налете часов его спросили, не о том, какое училище закончил, а именно об этом: «Кто твой папа?» Ожерельев ответил без утайки: отца убили, когда сыну было только пять лет; осталась мать, которая тяжело болеет… «Что ж, — услышал он в ответ, — твое трудное пролетарское происхождение может спасти только сумма в пять тысяч долларов». Таких денег у штурмана не было и быть не могло. Стало очевидным и другое: ездить по другим аэропортам в поисках работы по специальности не имеет смысла…

Какое-то время он подрабатывал частным риэлторством, беря на себя оформление продажи-покупки квартир и существуя на проценты. Жена предложила переехать в Кировоград. Видимо, это было правильное решение. К тому же и Николаю обещали здесь работу. И в 1997 году переезд состоялся.

А дальше произошло то, чего и следовало ожидать, но к чему сам Ожерельев готов не был:

— Стоп, парень, так у тебя же паспорт еще советский! А где твое украинское гражданство? Давай-ка, подсуетись…

Возможно, стоит поставить в вину Николаю, что в тот момент не проявил должной настойчивости. А потом… потом время было упущено, а ему самому все стало безразлично: рухнула семья…

Трудный хлеб

Как жить, когда сама жизнь теряет всякий смысл? Каждому, на чью долю выпадают трудные испытания, ответ на этот вопрос приходится искать самостоятельно. Сильный может найти спасение в работе — в самой трудной, на грани физических и интеллектуальных сил, до полного изнеможения. Слабый ищет прежде всего лишь забвения.

Судя по рассказу Николая, в его случае имели место оба способа. Не щадя себя, он брался за самую тяжелую работу. Но одновременно неотвязную тоску по растаявшему семейному благополучию глушил водкой. Но где и какую работу может найти человек без гражданства — и за какую плату?

Работал пекарем в частной пекарне. Человек с высшим образованием, летчик, он научился печь хлеб. Работал на износ, по 14-16 часов в сутки — и пекарем, и грузчиком, и тестомесом. Жилье и прописку (которая сохранилась за ним и сегодня — авт.) нашел в одном из кировоградских общежитий. Возвращался в общежитие к 19 часам, а в два часа ночи опять шел на работу. Как страшный сон вспоминает сегодня череду рождественско-крещенских праздников, для которых пекарня делала специальную выпечку. В те дни он остался без сменщика и трое суток не выходил из пекарни, пока не перестал видеть, что и как печет, а когда эти трое суток истекли, едва доковылял до общежития и рухнул в кровать полумертвый.

Летом его наняли корейцы на выращивание лука. Дикие, антисанитарные условия, ночевки в шалаше, никаких денег в качестве оплаты за работу — только кормежка. По его словам, лук до того он видел только на столе: о сельскохозяйственных работах не имел никакого понятия. Но — нужда научила — справился. А вот когда настало время получить оплату за труд, наниматели развели руками: можем рассчитаться только луком. Взяли луком. Один из «батраков» съездил в Кировоград и вернулся удрученный: лук на рынке стоил копейки.

Нанимался на шабашки как строитель. Освоил и профессию каменщика. Иногда не успевал закончить работы на одной усадьбе, как его уже звали на другую.

Работал скотником и свинарем. Даже завел себе друга-поросенка, которого назвал Наф-Наф. То ли тогда, то ли уже потом, задним умом, пришел к невероятному выводу. Что люди могут оказаться гораздо хуже свиней. К сожалению, дальнейшие события подтвердили, что этот вывод недалек от истины.

День святого Николая

Зимой позапрошлого года, рассказывает Николай Ожерельев, он работал в райцентре Н. на пункте приема металлолома. 20 декабря шел с работы. Утверждает категорически: был трезв. Но шедшая навстречу компания была пьяна:

— Николай, дай закурить. Николай, сегодня же твой праздник! Неужели ты нам не дашь выпить за твое здоровье?

Он послал их подальше. И… очнулся в больнице. Без одежды. Без денег. Без документов. Страшная вмятина на лбу — это след удара, проломившего череп. Шрам на подбородке — от удара вилами. И, наконец, открытый перелом голени.

Эту больницу он вспоминает, как преддверие ада. На соседней койке умирает от гангрены человек с ампутированной ногой. Медсестры и санитарки, гребущие из тумбочек больных принесенные родственниками лекарства, перетряхивающие постели лежачих больных, потому что внезапно исчезли деньги, которые им дал кто-то из родственников, — такое может привидеться только в горячечном бреду. И абсолютное и полное равнодушие: нет денег — хоть умри, нет костылей — ползи. Довелось и под аптекой стоять с протянутой рукой…

Был суд. Подсудимый заявлял о чистосердечном раскаянии и просил о снисхождении. Николай просил обязать грабителя выплатить ему деньги, необходимые для операции. Безуспешно. Летом его лекарствами стали подорожник и лопух. Нога синела на глазах. Жил у тех, кто соглашался его приютить, но нельзя же было бесконечно сидеть на чужой шее. Обратился в сельсовет. Кое-как сходил туда несколько раз. Пока не услышал раздраженное: «Чего вы ходите, вам же сказали, что власть занимается вашим вопросом» (примерно такие же ответы он слышит и сегодня, обращаясь «в инстанции»).

Тогда, говорит Николай, он впервые воззвал к Богу:

— Господи, зачем ты держишь меня на этом свете?..

В отчаянии написал «на деревню дедушке» — другу в Братск, адрес которого помнил, с просьбой разыскать брата, адрес которого Николай не помнил. А некоторое время спустя вдруг подъехал веселый милиционер, который возил Николая Ожерельева в суд:

— Николай, пляши, перевод тебе из России пришел — две тысячи гривен.

— Давай квитанцию!

— А нет квитанции — зато деньги есть. Садись, в Кировоград тебя отвезу, в 4-ю больницу.

А уже у больницы милиционер сказал нечто неожиданное: дескать, и ему за хлопоты причитается, поэтому — на, получи тысячу, а вторую тысячу я себе оставляю. До сих пор не знает Николай, кто прислал деньги — брат ли, друг ли — и сколько тех денег было.

Этой тысячи хватило на лечение, но спасать ногу было поздно — бывший штурман стал одноногим инвалидом…

Хорошие и плохие

На эти две категории сегодня поделены для Николая люди, с которыми сталкивала его судьба. Алина Надольная, женщина, которую он до того никогда в глаза не видел, пожалев одноногого калеку, который вынужденно ночевал на лавочке под открытым небом, нашла для него бесплатное временное пристанище. Давали ему временный приют и другие люди. Поддерживает его семья Даниловых — Оксана и Игорь, с которым он учился в летном училище.

Был момент, когда нашел он приют при одной из религиозных общин Кировограда. Но не осталось после этого в душе ничего, кроме горечи. Мне бы документы выправить, паспорт восстановить — просил он. А в ответ слышал: молись, не думай о суетном, Бог все устроит. Он пытался молиться. А по ночам просыпался от страшных фантомных болей в отрезанной ноге и утром слышал: «Ты опять стонал и матерился ночью, значит, еще не очистил душу свою…» Ушел — в никуда. Сегодня с благодарностью говорит о другой религиозной общине — в которой его просто поняли и поддержали.

Но настоящим спасением стал для него кировоградский наркологический диспансер, где он в конечном счете оказался. С благодарностью называет он имена Людмилы Николаевны Залевской, Владимира Павловича Чубаря, его заместителя Сергея Михайловича. Очень тепло говорит обо всем персонале этого медицинского учреждения. И ему действительно есть за что быть благодарным: за началом телесного выздоровления последовало выздоровление духовное. Очень искренне говорит Николай о желании начать работать, сделать протез, вернуться к жизни. Но тут же глаза его гаснут. Потому что перед ним оказывается непробиваемая стена нашего родного чиновничества!

По словам Николая, ему после ограбления даже не дали справку, что у него были похищены документы. Наоборот, судя по всему, для кого-то очень выгодна версия, что никаких документов у Ожерельева не похищали: сам потерял, пропил или еще что-нибудь. В управлении социальной защиты ему предложили «в порядке исключения» приют в доме для престарелых в Светловодске, но с оговоркой, что «о восстановлении документов все равно придется хлопотать». В таком случае — почему не в самом Кировограде, где тоже есть аналогичное заведение? И кто и как решит его проблемы в Светловодске, если их никто не хочет решать в Кировограде?

Чиновники в службах гражданства и миграции категорически считают его «чужаком». Одни отправляют его в Одессу, в российское консульство — за отказом от российского гражданства. А за какие шиши, простите, поедет он в Одессу? Другие рассуждают, что надо бы ехать ему еще дальше — в самый Братск, где он родился… Видимо, по принципу: с глаз долой — из сердца вон…

Дорогие вы наши, а может быть, это вы сами «чужаки» на земле, на которой родились, если нет у вас ни сочувствия, ни желания помочь живому человеку? Николай Ожерельев жил в Украине в момент обретения ею независимости. Был женат на гражданке Украины. Прожил здесь уже почти десять лет после 1997 года. Имеет прописку! Наконец, его дети — граждане Украины. Если вам этого мало и по отдельности, и по совокупности, то, дорогие наши чиновники, обратитесь с ходатайством к губернатору — надо надеяться, ему хватит и здравого смысла, и гражданского мужества, чтобы решить «вашу» проблему. Может быть, хватит издеваться над человеком? И что лучше для Украины — гражданин страны или некто, чей статус обозначается как Б.О.М.Ж. (без определенного места жительства), то есть попросту бомж?

А без паспорта — он чужой для всех, к кому бы ни обращался. Для организации защиты прав человека. Для общества защиты прав инвалидов. Для Фонда социальной защиты инвалидов. Для ветеранов Афганистана — хотя и прошел через Афган, когда служил срочную. И так далее? Кого еще мы не назвали? И кто ему помог? Только Красный Крест — одеждой… Помогите ему, чтобы и ваши имена мог называть Николай Ожерельев со словами благодарности. Не толкайте его к статусу Б.О.М. Ж. Или вы предпочтете, чтобы были названы поименно все, кто ему НЕ ПОМОГ?

А напоследок — просьба от редакции ко всем россиянам, читающим «УЦ» в Интернете. В России, скорее всего в Братске, живет брат Николая по матери — Александр Петрович Киргинцев. Связаться с нами он тоже может через Интернет.