Автор: Админ

Какова у вас первая ассоциация со словом «музей»? В лучшем случае картины и экспонаты, в худшем – пыль и скука. А вторая? В лучшем – Эрмитаж, Третьяковка, Лувр. Однако современный музей – это не только фиксация прошлых достижений человечества. Это многоцелевая площадка для демонстрации достижений культуры настоящего и даже будущего. О проблемах современного музейного дела, о втором юбилее Кировоградского областного художественного музея и о многом другом мы решили поговорить с его директором – Татьяной Александровной Ткаченко.

– Кировоградский областной художественный музей отпраздновал свое двадцатилетие. Скажите, что у музея изменилось за этот период?

– 4 января 1993 года – юридическая дата рождения музея. До этого момента с 1965 года существовала картинная галерея как отдел Кировоградского областного краеведческого музея, и находилась она в здании Спасо-Преображенского собора, пока в 1991 году церковь не вернули верующим, а фондовое собрание было перенесено в небольшое помещение здания, в котором сегодня находится музей. Поначалу штат был очень маленький, 4-5 человек, которые собирали экспонаты, возили их на реставрацию, проводили выездные выставки, так называемые выставки одного дня: ехали в районы, показывали экспонаты и возвращались. 9 мая 2001 года художественный музей открыл двери для посетителей, находясь тогда еще в арендованном помещении. А уже в 2004 году здание было передано на баланс музею. Мы увеличили экспозиционную площадь, стали развешивать картины в фойе, по лестничным пролетам. До этого момента не имели права этого делать. На сегодняшний день коллекция пополнилась уже в четыре раза. До юридического создания музея в наличии было 2167 произведений искусств. Сейчас мы имеем 8844 экспоната. Это касательно основного фонда музея, не говоря о научно-вспомогательном.

– Татьяна Александровна, как экспонаты попадают в музей?

– Существуют разные пути поступления предметов в музей. Очень редки случаи, когда посетитель приходит и говорит, что у меня, допустим, есть икона или вышитая рубашка. Как правило, это люди в возрасте, у которых нет наследников и некому передать семейный раритет. Мы обязательно пишем акт приема-передачи, где указывается, что фондовое собрание пополнилось экспонатом от такого-то человека, тогда-то. Люди должны понимать, что музей – не частная галерея, которая может выставить работы и продать их. Если кто-то передает нам предметы, то это является пополнением государственного музейного фонда и охраняется соответственно. Когда экспонат выставляется, на подписи под ним всегда указано, кем передана работа и когда.

При открытии персональных выставок художники передают свои работы музею или разрешают музейным сотрудникам выбрать экспонаты для пополнения фондов. Естественно, это все на законных основаниях, подписываются соответствующие документы. Как правило, это наиболее частое музейное пополнение. Иногда после выставки художник передает музею не одну-две работы, а тридцать-сорок. Так было в 2007-м году, когда открывалась галерея Петра Оссовского. Все картины, которые в ней представлены, – это подарок Петра Павловича музею.

– Сколько в Кировоградском художественном музее экспозиционных залов?

– Всего в музее пять больших залов, отдельные экспозиционные блоки и Картинная галерея Петра Оссовского. В стационарных залах – зал западно-европейского и российского искусства конца XVIII – начала XIX века, зал сакрального искусства и зал, в котором находятся работы художников-земляков, – экспозиции дополняются или реэкспонируются. В двух залах мы постоянно меняем выставки. В отдельных экспозиционных блоках у нас представлено декоративно-прикладное искусство. В Картинной галерее Петра Оссовского – три маленьких зала. Мы стараемся заполнить все до сантиметра, все повороты и развороты, свободные места на лестничных пролетах.

– Какие экспонаты в музее наиболее ценные, раритетные?

– Наверное, на этот вопрос нельзя ответить однозначно ни одному музею. У каждого свои приоритеты. Если взять, к примеру, какой-либо экспонат и говорить о его ценности, то многие произведения, закупленные в свое время, например, в период Советского Союза за двадцать рублей, сегодня уже могут стоить миллионы гривен или тысячи долларов. Если же произведение современного искусства на данном этапе времени имеет стоимость от пяти до двадцати тысяч гривен, то это не значит, что через тридцать или сто лет оно не будет ценнее, чем то, которое сейчас является самым дорогим.

В нашем музее, в зале западно-европейского и российского искусства конца XVIII – начала XIX века, представлены бесценные картины таких художников, как Алексей Саврасов, Иван Шишкин, представителя французской школы живописи Ипполита Робильяра. У нас есть работы Владимира Маковского, Павла Сведомского, Иоганна Келлера-Виллианди. Благодаря этим раритетам музейные сотрудники могут рассказывать о западно-европейской и русской школах живописи, украинском искусстве и художниках-земляках, а посетители иметь представление об этих художниках и их работах.

– Какой экспонат в музее особенно дорог вашему сердцу?

– Я не раз об этом думала. Может, это связано с первым впечатлением, не знаю… Я пришла работать в музей в конце 2002 года после преподавательской деятельности. Сначала – заведующей отделом художественного музея, затем замдиректора по научной работе, через полгода – уже директором. Была вынуждена оставить преподавание в вузе, так как стала терять голос. Так вот, на переломном этапе смены сферы деятельности, когда нужно было привыкнуть к другой рабочей обстановке, мне попалась на глаза картина Юрия Луцкевича «Искусствовед Петрова», которая у нас представлена в экспозиции зала художников-земляков. Не знаю, это было озарение, но такая она открытая… У нас есть фотография известного искусствоведа и художницы Ольги Петровой уже в летах на фоне этого ее портрета, где она изображена молодая и красивая. Сфотографирована Ольга была на выставке кировоградских художников, которую наш музей, из числа немногих, организовывал в 2009 году в Национальном заповеднике «София Киевская».

-Практикует ли музей меценатство?

– Главный меценат для музея – это художник. Подаренные им работы – это самая ценная помощь от мецената-художника. Если взять вот такой момент: у нашего музея нет транспорта, то в этом плане нам оказывают поддержку наши коллеги. Иногда помощь приходит от Николая Цуканова, владельца галереи «Елисаветград». Он пополняет свою коллекцию и иногда дарит нам картины. В плане работы мы не конкуренты, у нас существует своеобразная договоренность: вот знаем, что есть классная выставка, а мы не можем ее принять, то советуем выставить ее в «Елисаветграде», или наоборот. Наш музей в прошлом году открывал выставку художника, нашего земляка Сергея Дрыги. Его работы были представлены и в галерее Николая Цуканова, но не все вошли в экспозицию, и мы решили показать большее количество его работ у нас, запланировали сделать выставку его творчества и в этом году. Это такие моменты сотрудничества.

– В Европе хоршо известен наш земляк-коллекционер Александр Табалов. Не пробовали договориться с ним о выставке его коллекции картин? И как вообще работает такая схема взаимодействия – частный коллекционер и государственный музей?

– Мы неоднократно пробовали договориться о выставках с Александром Табаловым. Когда шла подготовка к открытию Картинной галереи Петра Оссовского, Александр Николаевич предоставлял художнику транспорт. При встречах обсуждался вопрос выставок из коллекции Табалова. У него есть работы известнейшего нашего земляка, художника Ивана Похитонова. Наш музей хотел выставить его картины… На все договоренности всегда говорилось «да», но, к сожалению, этим и ограничивалось. У нас был проект, мы привозили раритеты из фондов Национального художественного музея Украины, Киевского национального музея русского искусства, чтобы показать их людям, не имеющим возможность поехать в Киев. Для этого заключался договор с охранной фирмой, так как экспонаты очень ценные. Тогда мы и обращались к Александру Николаевичу по поводу картин Ивана Похитонова, но работ не получили. Что касается других частных коллекций, то в 2005-м году наш музей открывал выставку «Кольори i мелодiї українського свята». Выставлялись экспонаты из частных коллекций Виктора Ющенко, Ивана Гончара, Лидии Лихач. Организация перевозки и охраны произведений искусств была без проблем.

– Насколько трудно в наше время выживать музею?

– Очень сложно, и нам во многом помогает креативный подход к делу. В 2006-м году мы попали в первый музейный проект, который проходил в Украине. Это был украинско-нидерландский проект «Матра/Музеи Украины», был огромный отбор. В конечном итоге отобрали двадцать пять музеев, которые смогли пройти образовательную программу. Новый подход к делу, музейный менеджмент – все было ново. Там мы впервые услышали об акции «Ночь музеев», которую с 2008-го начали проводить у себя. По окончании проекта я получила диплом музейного тренера, два наших сотрудника прошли специальные образовательные программы. У нас ежемесячно кто-нибудь выезжает на разные конференции, семинары или лекции, – это как свежее дыхание. После этого мы готовим презентацию нового у себя в музее, и к нам последние 5-6 лет приезжают за информацией не только из районов нашей области, но и коллеги из других городов: Днепропетровска, Полтавы, Черкасс, Херсона, Луцка. Получив какие-то новые знания, мы не только применяем их у себя в музее, но и стараемся передать опыт, который приобретаем, нашим коллегам. На сегодняшний день в музее проводится программа «Украинская свадьба» с обрядовыми традициями. Наш опыт уже подхватили коллеги из краеведческого музея. Это в очередной раз доказывает, что для нас нет ничего невозможного. Мы первый музей, который имеет свой театр. Помимо того, что приглашаем театральные коллективы, у нас есть «Театр в Музее». 21 января будет премьера пьесы с заслуженным артистом Украины Юрием Жеребцовым. Приглашаем всех.

– Как музей конкурирует с Интернетом? Существуют интерактивные программы, которые позволяют путешествовать по залам, не выходя из дома.

– Нам очень полезен Интернет. Когда мы проводили «Ночь музеев», то для помощи привлекали волонтеров, молодежь. Давали такой клич в Интернете. Было много скептически настроенных, но, когда начали приходить люди, молодежь, пришлось добавлять стулья, приглашать больше охраны. Мы можем устраивать праздники, концерты, интересные программы, люди должны уйти с мероприятия довольными, а наша задача заключается еще и в том, чтобы сохранить экспонаты. Все анонсы, афиши выставок и других мероприятий мы размещаем в Сети. Так что можно сказать, что с Интернетом у нас больше сотрудничество, а не конкуренция.

– Не планирует ли музей выставить инсталляции или что-нибудь из ультрасовременного искусства?

– Такие планы у нас есть. К нам подходила наша землячка, молодой архитектор Наташа Cоловьева, она сама занимается живописью, живет в Киеве, кое-что предложила по поводу инсталляций. Несколько вопросов мы оговаривали с некоторыми музеями и художниками. Посмотрим, насколько это реально. У нас большая проблема для подобных проектов – это экспозиционные площади.

– Вы активно работаете с так называемыми выездными выставками. Будете и дальше заниматься таким делом?

– Областная телерадиокомпания предложила нашему музею стать партнерами в съемках передач о детях из детских домов. Когда делается сюжет, задействован, как правило, один ребенок. Остальные дети в это время смогут посмотреть выставку, посетить мастер-класс. В нашем музее каждый сотрудник закреплен за районом области. Выезжаем в школы, детские дома, интернаты с программами для разной возрастной категории. Естественно, мы не едем с раритетами, везем репродукции или небольшие работы современных художников.

– Что бы вы посоветовали посмотреть человеку, который ни разу не был в художественном музее?

– Прежде всего – прийти в музей. У нас всегда есть, что посмотреть. Имеется обзорная экскурсия, которая длится сорок минут. А можно прийти и на тематические, выбрав то, что для каждого ближе. Вот, например, зал сакрального искусства, в котором представлены иконы, не такой уж и большой, а можно находиться там два часа. У нас каждый раз бывает что-то новое, мы за месяц открываем 5-7, иногда 10-12 выставок. Хотите, просто подойдите, посмотрите на само здание, послушайте историю музея, пройдитесь по фойе. На втором этаже у нас сегодня представлена выставка, приуроченная к двадцатилетию музея, которую, гарантирую, вы никогда нигде не видели, потому что экспонируемые полотна все время были у нас в запасниках. Это огромные работы, которые весь коллектив с трудом доставал из хранилищ. Каждый месяц есть дни свободного посещения. Просто приходите и побродите по музею, даже без экскурсовода.

– Татьяна Александровна, какие планы у музея на этот год?

– Что касается выставочной работы, то музей будет радовать и удивлять. Мы всегда к принятому плану добавляем процентов тридцать. Очень открыты, гибки, можем принимать разные выставки, но для нас важно, чтобы это было интересно для посетителя. Наша мечта – получить дополнительные помещения для хранения фондов, для экспозиции музея. У нас до сих пор нет акта на землю, для музея это большая проблема. Нет гидроизоляции, а это температурно-влажностный режим, необходимый для хранения полотен, распостраняется грибок, который вреден как для экспонатов, так и для здоровья сотрудников. Необходимы также комфортные условия для работы людей и для хранения экспонатов. Это наши надежды и наши планы, и мы надеемся, что в этом году они будут в большей степени решены.

– Для того, чтобы быть хорошим музейным сотрудником, одного энтузиазма недостаточно. Что, на ваш взгляд, для этого нужно еще?

– Нельзя делать что-то наполовину. Как у перфекционистов. Если мы организовываем выставку, то она должна быть лучше предыдущей, если проводим мероприятие, то о нем должны знать все остальные. Самое главное для музейного сотрудника – иметь хорошее базовое гуманитарное образование и заниматься самообразованием. Учиться – важно!

Прежде всего, мы интригуем посетителя музея, пусть не договаривая чего-то, не выдавая всей информации сразу, тем более что много говорить для экскурсовода плохо, потому что человек не воспринимает избыток информации. Если ему удается посетителя заинтриговать, то к такому экскурсоводу придут и в следующий раз. Бывает, заранее говорят: я хочу, чтобы экскурсию провел такой-то сотрудник. Это уже определенный показатель в работе, значит, он находится на своем месте. Мы ввели практику – каждый четверг показываем фильмы-лекции о музейном деле, приглашаем своих коллег, посетителей. Дополнительные знания – они необходимы. Научным сотрудникам сложно, они должны полностью владеть материалом о тех работах, что представлены в музее. Если учесть то, что выставки часто меняются, очень многое нужно учить дополнительно. Человек, работающий в музее, должен быть всесторонне развит, чтобы ни один вопрос посетителя не застал его врасплох.

Ольга Смирнова, фото Елены Карпенко, «УЦ».

На прошлой неделе в отделе искусств библиотеки им. Чижевского открылась выставка Андрея Липатова.

Несмотря на то, что Андрей Липатов был, наверное, самым выставляемым кировоградским художником, большинство его работ, представленных здесь, экспонируются впервые. Дело в том, что писались эти картины не для выставок и не на продажу. Это подарки художника своим друзьям и родственникам – на дни рождения или просто так, для хорошего настроения. Здесь есть картины-открытки с коротенькими стишками и пожеланиями, есть работы, в которых можно узнать тех, кому они подарены. Вот художник Владимир Волохов едет в автобусе Киев-Париж («Первопроходец»), вот обложка компакт-диска музыканта Александра Шлеенкова Coffe blues («Раритет»), вот «Пегас для Ленчика» (для Леонида Багацкого), вот художница Наталья Федорова, ставшая негритянкой, но все-таки вполне узнаваемая, плывет в пироге по ярко-желтой реке. Есть много работ домашних, теплых, кухонных что ли – скорпион в носочках, живущий в мягком тапочке, и т.п. Есть здесь и картины со знакомыми, узнаваемыми липатовскими образами: кот Альтер-эго, «баня» с круассаном. Кроме уже названных друзей художника, свои подарки от Липатова на выставке представили Александр Шулешко, Роман Любарский, Тамара Самиляк, жена Марина и мама живописца Валентина Сергеевна.

Удивительно, но на открытии выставки, которое было приурочено к третьей годовщине со дня смерти Андрея Липатова, никто не плакал. О Липатове говорили весело, тепло и только в настоящем времени – здесь не звучало слов «был», «ушел» и т.п. Как отметила, выступая на открытии, заведующая отделом искусств библиотеки им. Чижевского Светлана Ушакова, Андрей Липатов дарит нам всем удивительный мир, где площади вымощены шоколадом, по небу летают вареники и все искрится радостью и весельем – мир сказки, мир детской фантазии. И кусочек этого яркого липатовского мира навсегда остается с каждым, кто видит его картины. Поэтому, наверное, и невозможно говорить о Липатове в прошедшем времени – вот он, рядом, только всмотрись получше в яркие картины, наполненные любовью к жизни.

Выставка Андрея Липатова продлится до конца января.

Ольга Степанова, фото Павла Волошина и Елены Карпено, «УЦ».

Казалось бы, еще совсем недавно главный тренер БК «Кировоград» Валерий Мельничук радовался вместе со своими подопечными яркой победе нашей команды в чемпионате Украины по баскетболу среди команд первой лиги. Но незадолго до наступления Нового, 2013 года руководство клуба сообщило Валерию Ивановичу о его отставке. Сегодня мы выполняем обещание, которое дали читателям в предыдущем номере «УЦ», и предлагаем вам два мнения по поводу этого события. Вначале свою точку зрения выскажет теперь уже бывший наставник кировоградской дружины, а затем о причинах перемен и дальнейших планах команды расскажет спортивный директор БК «Кировоград» Андрей Горбань.

Валерий Мельничук говорил о произошедшем со свойственной только ему эмоциональностью, подкрепив свои слова цитатой из своего любимого Владимира Высоцкого: «Ни единым словом не лгу».

— Меня удивило то, как все это произошло. После того как мы на жилах без большинства основных игроков вырвали победу у действующих чемпионов Украины «Волыньбаскет», нас ждал краткосрочный отпуск. И я со спокойным сердцем отправился в Днепропетровск, где строил перспективы на будущее и планировал дальнейшую работу. И здесь как гром среди ясного неба меня пригласили к одному из руководителей клуба Вадиму Москаленко и предъявили письмо, где 12 игроков, а также мой ассистент Андрей Бабенко и спортивный директор клуба Андрей Горбань выразили нежелание работать с главным тренером. Но я считаю, что если человека судят, то он должен хотя бы присутствовать на процессе. А так получается, что без меня меня женили…

Сразу скажу, что никакого существенного конфликта у меня с игроками не было. Может, иногда я специально создавал мелкие конфликты. Но тем самым старался встряхнуть ребят, разозлить их и еще больше мотивировать. Ведь, чего греха таить, не все мои пожелания, с которыми я обращался к новому руководству клуба, выполнялись. Достаточных средств для усиления состава не было, и мне пришлось комплектовать команду из свободных агентов. Короче, я ее слепил из того, что было. Несколько игроков, проходивших с нами подготовку и способных существенно усилить нашу игру, получили более выгодные финансовые предложения из других клубов, и мне не удалось их удержать. Тот же Чопич получает в «Харцызске» 2 тысячи долларов, а прекрасный разыгрывающий Тонченко за такие же деньги играет в Казахстане. А у нас даже была двухмесячная задержка по зарплате. К тому же медико-биологическое обеспечение и профилактико-восстановительные мероприятия не обеспечивались в должной мере.

Все это приводило к недостаточному уровню мотивации и повышению травматизма. Сколько мог, я «стегал уставших лошадей», но их силы и эмоции оказались не беспредельными. Отсюда последовал наш сокрушительный домашний провал в игре с харьковской командой «Авантаж-Политехник», которой мы уступили 40 очков. Да и матчи в Ровно у «Пульсара» могли выиграть, если бы не имеющиеся проблемы.

Ситуацией в команде постоянно интересовался Сергей Николаевич Ларин, и я не мог вводить в заблуждение человека, пригласившего меня на работу, с которым у нас сложились доверительные отношения. Понятно, что моим непосредственным работодателям это не нравилось, и они высказывали свое недовольство. К сожалению, встреча с президентом клуба Андреем Бродским у меня была только одна, когда мы только начинали совместную работу. А вся дальнейшая деятельность строилась через спортивного директора. Учтите, что все наши отношения были доверительными, поскольку контракта у меня не было.

Главной же причиной моей отставки стали якобы неудовлетворительные результаты. О проблемах я уже сказал. Не стоит также забывать, что после первой лиги мы столкнулись с другим уровнем конкуренции и более высоким качеством мастерства наших соперников. Игроки же у нас остались практически те же. Понятно, что вначале им понадобилось время для адаптации в новых соревновательных условиях. Когда же мы немного поняли, в какой баскетбол нужно здесь играть, – пришли и первые успехи. Ведь не случайно нам удалось в одной из двух игр одолеть на выезде БК «Харцызск», а дома мы трагически уступили одно очко прошлогоднему серебряному призеру – севастопольскому «Муссону» и напоследок обыграли чемпиона – «Волыньбаскет» в дополнительной пятиминутке. А это фавориты нынешнего чемпионата, это говорит о том, что наша команда постепенно набирала обороты. Но кто платит, тот и заказывает музыку, и руководство клуба приняло правильное, по его мнению, решение, а я его принял. Что ж, такова тренерская доля, где нужно быть готовым ко всему.

Я ни в коей мере не оправдываюсь и никого не обвиняю. Просто хочу быть услышанным и понятым. Скажу, что покидаю Кировоград без всяческих обид, в том числе и на ребят, которым играть в этой команде. Счастлив, что судьба подарила мне возможность стоять у истоков настоящего возрождения баскетбола в Кировограде. Здесь я приобрел истинных друзей, а тем, кто считает меня своим врагом, – все прощаю.

Скажу, что свою работу старался делать честно и с душой. Я горд, что нам удалось при всемерной поддержке тогдашнего президента клуба Сергея Сухого, которому безмерно благодарен, оправдать ожидания прекрасных кировоградских болельщиков и подарить им победу в первой лиге. Желаю команде, которая стала для меня родной, дальнейших успехов, а клубу – процветания и новых побед. Думаю, что с тем усилением, которое сейчас намечено и которого у меня не было, БК «Кировоград» с новым профессиональным наставником поднимется на более высокий уровень. Про себя же скажу, что без работы сидеть не смогу и обязательно останусь в баскетболе… Я ведь еще при нашей первой встрече вам сказал: «Пока живет любовь, надежда, вера – живет и тренер Мельничук Валера»…

Этот материал был бы не полным, если бы мы не предоставили возможность полностью прояснить ситуацию спортивному директору БК «Кировоград» Андрею Горбаню:

— Как говорится, у каждого своя правда. От себя скажу, что никаких интриг мы не плели и заговоров не провоцировали. Просто собрались с ребятами и спросили: что необходимо сделать для улучшения ситуации? Понятно, что в присутствии главного тренера баскетболисты не были бы столь откровенны. А так они сами высказали претензии к наставнику и его методам работы.

Не скрою, что мне также все трудней было находить общий язык с Валерием Ивановичем, поскольку мои пожелания он воспринимал чуть ли не враждебно. Нельзя же думать, что тебя окружают враги, постоянно плетущие козни и мешающие побеждать. Поэтому я и подписал письмо на имя президента клуба. Что касается второго тренера команды Андрея Бабенко, то он посчитал, что неудовлетворительные результаты связаны с недостатками тренировочного процесса и самим ведением игры главным тренером (эти слова Андрей Леонидович подтвердил и в личной беседе с автором этого материала), но, соблюдая субординацию выполнял все свои функции в соответствии с планами Валерия Ивановича.

Теперь мы предоставим возможность Андрею Бабенко попробовать поработать самостоятельно. Тем более что игроки не возражали. Если получится, то разве плохо, что кировоградскую команду будет тренировать молодой и амбициозный местный воспитанник?

Что касается финансовых претензий, если мы и задерживали зарплату, то дней на 15 не больше, а медицинское обеспечение финансировали в полной мере. Нельзя сказать, что у нас не было проблем, но мы старались их оперативно решать по мере возникновения. И я в корне не согласен, что первопричина неудовлетворительных результатов кроется в финансовых аспектах. Может, Валерию Ивановичу нужно было более критично взглянуть на себя, и тогда кардинального решения можно было бы избежать? И в конце концов решение об отставке главного тренера принималось президентом клуба Андреем Бродским, который, поверьте, скоропалительных и не взвешенных решений не принимает и как истинный бизнесмен просчитывает все риски.

Как бы там ни было, мы поблагодарили Валерия Мельничука за проделанную работу и полностью выполнили перед ним все наши обязательства. Мы желаем Валерию Ивановичу дальнейших успехов в его тренерской карьере, а сами будем двигаться дальше.

Сейчас настраиваем ребят на успешное выступление в Кубке Украины, где, надеемся, жребий будет к нам благосклонен. При успешном прохождении следующего раунда планируем проведение Финала четырех этого турнира в Кировограде. Команда уже приступила к работе и провела контрольную игру с нашими земляками из «Кировограда-2», которую выиграли – 101:66. Правда, пока играли без американца Патрика Спаркса, который после детального согласования всех условий контракта присоединится к команде чуточку позже. А вот еще один потенциальный новобранец Станислав Овдеенко (выступал за «Ферро-ЗНТУ» (2002-2012), «Гродно-93» (2012 — аренда), «Говерла» (август-ноябрь 2012), Титулы: обладатель Кубка Суперлиги (2010), серебряный призер чемпионата Беларуси (2012). – Авт.) произвел самое благоприятное впечатление, и, думаю, он способен существенно усилить защитную линию нашей команды. В дальнейшем у нас с 21 по 27 января запланирован учебно-тренировочный сбор, место проведение которого еще уточняется. Хотим подойти к домашним матчам с одесским «Торнадо» 2 и 3 февраля во всеоружии и постараемся порадовать наших болельщиков яркой и, главное — победной игрой.

Юрий Илючек, «УЦ».

В Украине идет война. Кровавая и беспощадная. Не пеших и конных, не левых и правых и даже не своих и чужих. Это самая настоящая гражданская война, когда брат идет на брата, сосед на соседа, земляк на земляка. Идет война народная…

Наша страна – первая в Европе по числу смертей в результате ДТП. Такую статистику приводит Госавтоинспекция. Ежедневно на дорогах погибает полтора десятка человек, сотня людей получает травмы. Всего в течение минувшего года в Украине в ДТП погибли около 5 тысяч человек, 38 тысяч травмированы.

Новогодние выпуски новостей центральных каналов уже давно похожи на сводки с фронтов. Особенно жутко выглядит это кровавое видео по соседству с праздничными сюжетами и при полном отсутствии прочих событий.

«Внедорожник столкнулся с “Ланосом”, есть жертвы». «Сразу пять машин попали в ДТП, в том числе 2 трактора. Есть жертвы». «Ударом микроавтобус был сброшен в кювет и перевернулся. Есть пострадавшие». «Пьяный водитель “девятки” въехал в толпу людей у новогодней елки на центральной площади». «Тяжелую машину занесло на повороте, и она вылетела прямо на остановку с людьми. Одна женщина погибла на месте». Можно продолжать и продолжать, к сожалению, и список погибших будет пополняться каждые 2 часа…

Большой резонанс получило ДТП с участием Константина Меладзе, сбившего насмерть на освещенной Обуховской трассе молодую женщину. Остались сиротами двое деток. У родственников погибшей претензий к композитору нет. Шоу «Голос страны» продолжается. Следствие продлится еще месяца два, потом суд – его исход можно предсказать с большой точностью: наказание будет условным. Но остаются вопросы, и их много.

Какого лешего близорукому и вечнозанятому Меладзе нужно ездить без водителя? Сколько мобильных телефонов одновременно звонили в машине прямо перед катастрофой? Попадет ли ДТП Меладзе в разряд стандартно безнаказанных, или все же будет стоять как-то особняком? Сколько простого народу откомментирует случившееся всего одним словом: «откупился»?

В конце концов дело ведь не в Меладзе, к которому автор всегда испытывал глубокое уважение. Гражданская война на наших дорогах (а точнее сказать — направлениях) по числу жертв перешла все мыслимые границы. Что там есть хуже войны? Геноцид, стихийное бедствие, пандемия, техногенная катастрофа?..

Как известно, все войны когда-нибудь заканчиваются. Кроме этой. Пока нет ни малейших предпосылок на улучшение ситуации. Слишком уж все запущено.

Куда ни кинь – везде клин. Как будто все несчастливые звезды, вместо обычных фонарей, установлены над нашими дорогами. Разбитыми и неухоженными, по большей части не освещенными, без нужного количества знаков и разметки. Рассыпающиеся «кузьмичи» и «копейки», паркетные и хайвейные иномарки — смертельное оружие на наших колдобинах.

Еще страшней так называемый человеческий фактор. Что первично: курица или яйцо? Безбашенность водителей или беспредел гаишников? Сколько времени «пробоялись» усиления наказания нетрезвые лихачи и взяточники в погонах? Залог самоуверенности тех и других — безнаказанность.

У меня нет рецепта, как одним махом разрулить этот наглухо запечатанный перекресток. Есть только один пример — для размышлений. Вся огромная Индия встала на дыбы, народ всколыхнула ужасающая по бессмысленности и жестокости смерть молодой девушки, изнасилованной прямо в автобусе шестерыми подонками. Кроме смертной казни, которая реально грозит убийцам, срочно принимается комплекс новых законов, меняются принципы работы дорожных полицейских, вводится система «тревожных кнопок» на транспорте — враз нашлись деньги, люди и технические решения.

Что еще должно произойти для того, чтобы мы все вместе наконец-то остановили войну на дорогах Украины?..

Ефим Мармер, «УЦ».

О том, что наша милиция иной раз вместо того, чтобы охранять жизнь людей, этих людей сама убивает, ни для кого не секрет. Периодически о подобных случаях гремит вся страна, например, как в случае с убийством в райотделе столицы студента Игоря Индило. «Отметилась» и Кировоградщина. И только благодаря сверхусилиям семьи, не пожелавшей спустить дело убийцам в погонах, и юристов, дело таки дошло до приговора. Почти десять лет (!) пришлось матери ждать, когда будут наказаны убийцы ее сына. Увы, если бы не Европейский суд по правам человека, нелюди, возможно, и до сих пор служили бы в органах, глядишь, и до полковников дослужились бы…

Василий Михалков и сам в прошлом служил в милиции, в северных областях России. Что-то не сложилось в семейной жизни, и он решил вернуться на родину, к матери, в село Марьевка Компанеевского района. Работу найти не смог, перебивался случайными заработками, ну и, как часто у нас бывает, пил. Без особого фанатизма, как и большинство наших людей.

29 апреля 2003 года, около 16 часов, старший участковый инспектор сектора участковых инспекторов милиции Компанеевского райотдела УМВД Украины в Кировоградской области Василий Сторчак вместе с оперуполномоченным криминальной милиции по делам несовершеннолетних того же райотдела Русланом Полищуком приехали по делам в Марьевку, где возле дома Михалковых по улице Степной и увидели Василия. Он был в нетрезвом состоянии, нецензурно выражался, в общем, нарушал общественный порядок. Конечно же, милиционеры не могли пройти мимо, к тому же мать попросила их подействовать на сына.

Что они должны были бы сделать? Приструнить, конечно, провести воспитательную беседу. Отвезти в райотдел, в комнату для задержанных, – пусть проспится. По последнему пути они и решили пойти.

Далее – исключительно по материалам дела. Вывернув руки так, что лицо оказалось ниже спины, они сначала поволокли Василия Михалкова к ближайшей скирде сена, где и начали бить его ногами. Жестоко, по-зверски. Как потом оказалось, удары были смертельными. Потом волокли его по земле уже на спине, почти сотню метров, до машины, с него сползли штаны. Запихнув в авто председателя сельсовета, его отвезли в Компанеевку, в райотдел, где примерно в 22 часа 45 минут Василий Михалков и умер. Из-за ударов ногами в живот у него была повреждена брыжейка тонкого кишечника. Проще говоря, внутренние органы оторвались от задней стенки живота. Началось внутреннее кровотечение, от которого он и скончался.

И это только начало этой мутной, бесчеловечной, чудовищной истории. Почти десять лет пришлось искать в ней правду.

Юрист Игорь Погасий, который участвовал в судебном процессе, считает, что в этом деле, как в зеркале, отразились вся порочность, гнусность нашей правоохранительной системы. И еще потрясающая бесчеловечность.

С первых часов после той роковой встречи на улице Степной Михалков был лишен элементарного человеческого отношения, лишен он был его и после смерти.

После прибытия в райотдел Михалков начал жаловаться на сильные боли в животе (кстати, дежурный по райотделу в тот день дал показания, что у задержанного жалоб на здоровье не было).

Но уже примерно в 18.10 того дня в райотдел вызвали фельдшера скорой помощи Компанеевской центральной районной больницы, заметьте, всего через два часа после встречи милиционеров с Михалковым. Позже, на суде, фельдшер Голосун показала, что она приехала в райотдел и осмотрела пострадавшего. Измерила давление (оно оказалось в норме), пощупала живот («он был мягкий» — цитата). И сделала вывод, что состояние задержанного удовлетворительное. Только через четыре часа он умер.

Тут необходимо отступление. Некоторые знающие люди говорят (фантазируют, конечно), что никакой фельдшер вовсе в райотдел не выезжал. Не хватало еще к алкашу ездить, бензин жечь! Да и милиция никого не вызывала – не хватало еще к каждому алкашу по его требованию врача вызывать! Все документы были оформлены потом, задним числом.

Конечно, после смерти Михалкова в райотделе кутерьма поднялась большая. Начальства понаехало. А к матери убитого в гости зачастил председатель сельсовета вместе с милиционерами. Продуктов разных привезли, предлагали с землей помочь – вспахать там или что. Вот только тело отдавать отказывались наотрез.

Приезжали к брату убитого милиционеры Полищук и Сторчак. Категорически просили дать им паспорт брата. Мол, сами заберем из морга, зачем вам возиться с бумагами. На кладбище оперативно вырыли могилку без участия матери и брата с сестрой – типа как помощь. Брат паспорт не отдал.

Добились судебно-медицинской экспертизы. Все многочисленные ссадины, кровоподтеки и собственно внутренние разрывы кировоградская экспертиза подтвердила, но пришла к парадоксальному выводу (ладно, не будем пока фамилии экспертов приводить): подобные повреждения могли случиться «в результате падения с высоты собственного роста». Правдивое заключение впоследствии удалось получить только у киевских экспертов. «Повреждение брыжейки тонкой кишки возникло под действием под острым углом со значительной силой тупого предмета с ограниченной контактной поверхностью, возможно, обутой ногой, и не могло возникнуть как в результате падения с высоты собственного роста, так и удара о бетонную поверхность или сооружение» (из официального заключения экспертов). Таких дополнительных экспертиз пришлось провести еще с десяток.

А под версию «падения с высоты собственного роста» уже все было подверстано. Нашлись свидетели (пусть совесть мучит до конца дней всех, кто соврал), которые сообщили следующее. Напротив магазина «Колосок» в Марьевке стояла «Таврия». Возле нее – милиционеры Полищук и Сторчак, а также Василий Михалков, который был сильно пьян, матерился и т.д. Михалков якобы попросился в туалет. И по дороге в туалет зацепился за бордюр и упал, сильно ударившись животом о бордюр. А потом упал еще раз на столбик, уже лицом (это чтобы оправдать кровоподтеки на лице).

Родственники погибшего почему-то оказались неблагодарными – им и могилу бесплатно вырыли, и продуктов подбросили, а они упорно не соглашались закрыть дело. И завертелась карусель…

«Дело блокировалось на всех уровнях, – рассказывает адвокат Игорь Погасий. — Сначала прокурор Компанеевского района отказывался возбудить дело. Потом дело хотели возбудить по факту, а не против преступников. Дошло до генеральной прокуратуры! Дело переносилось из Компанеевского суда в Бобринецкий. Лишь когда прошел сюжет по “1+1” и когда мы обратились в Европейский суд по правам человека и оттуда стали запрашивать материалы дела, то зашевелились».

А тем временем Руслана Полищука, одного из мучителей Василия Михалкова, назначают… начальником отдела уголовного розыска Компанеевского РОВД!

Европейский суд по правам человека принял дело к рассмотрению еще в 2005-м. Там таких дел из Украины десятки тысяч, поэтому до компанеевского дела не сразу дошло. Но дошло.

«В европейском правосудии, в отличие от нашего, имеется жесткий принцип презумпции виновности государства. Да-да, не невиновности. Если власть, государство взяло человека под стражу и он оттуда не вышел или даже у него обнаружились телесные повреждения, то априори, без разумных объяснений, виновато государство», — говорит Игорь Погасий.

Европейский суд осудил бывших милиционеров по статье «против пыток и других бесчеловечных и унижающих достоинство человека видов обращения и наказаний».

Европа признала милиционеров виновными. Как и государство Украина, которое все же вынесло и свой приговор. 17 декабря прошлого года Бобринецкий районный суд признал Руслана Полищука и Василия Сторчака убийцами и назначил наказание каждому из них по семь лет лишения свободы. Это с учетом смягчающих обстоятельств – у каждого по двое несовершеннолетних детей, больные родители, по месту работы характеризуются положительно… Лишь незадолго до развязки Руслана Полищука отправили на пенсию из органов МВД…

А еще государство Украина должно выплатить матери погибшего Василия Михалкова 300 тысяч гривен, его брату и сестре – по 100 тысяч.

Казалось бы, справедливость восторжествовала, пускай и спустя десять лет. Но в этом деле остается еще много мерзких деталей. Как отказывались давать показания люди, которые все происходящее с Михалковым видели своими глазами на расстоянии десятков метров. Как выгораживали коллег, оберегая честь (честь?) мундира, милиционеры и прокуроры. Как делали «правильную» экспертизу повреждений медики. Как вел себя председатель сельсовета, желающий не ссориться, а дружить с «органами». Как Сторчак и Полищук катали на машине, поили «Ром-колой» и угощали шоколадом несовершеннолетнюю девушку, которая видела, как все на самом деле происходило.

И вообще – дело ведь могло повернуться другим боком! Если бы не прямые, четкие показания одной из свидетельниц. Она сейчас не живет в селе, никому ничем не обязана, и запугать ее невозможно. Более того, она сама сейчас отбывает срок в Харьковской колонии. Она рассказала правду, ее показания стали ключевыми. Местные, которые живут неподалеку от убийц, были гораздо, скажем так, сдержаннее в показаниях. Даже те, кто не врал, говорили: «Может быть».

Что с нами, люди? С десяток человек видело, как жестоко, по-гестаповски избивают живого человека, и никто не вмешался. Никто не крикнул: стойте, что ж вы делаете?! Неужели настолько у всех у нас «хата с краю»?

Множество других неудобных вопросов возникает. Изменился ли с того случая в Марьевке качественно личный состав наших правоохранительных органов? Или по-прежнему – не умеешь ничего делать, значит, иди в милиционеры? Некоторые говорят еще жестче: сегодня милиционеры хуже бандитов…

Автору довелось говорить с матерью погибшего и с его братом. Нормальные, спокойные люди, совсем не кровожадные. Поверьте, засадить за решетку двух бывших милиционеров не является смыслом их жизни. И в Европейский суд по правам человека иск подать было не их инициативой. Они просто говорят: «Пусть это прочитают другие милиционеры, может, задумаются. Будут вести себя по-людски. И кому-то другому, чьему-то сыну и брату, это спасет жизнь».

Геннадий Рыбченков, «УЦ».

Ежемесячно в Кировоградской области случается около ста пожаров, погибают в огне десятки людей. Но мы обычно не вчитываемся в сухие сводки МЧС. «В результате неосторожного обращения с огнем сгорел дом площадью 50 квадратных метров, на пожаре погиб мужчина 1955 года рождения» — эта новость уже не вызывает сопереживания. Каждый из нас подсознательно уверен: со мной такого случиться не может!

В новогоднюю ночь, буквально через несколько минут после полуночи, загорелся подвал в жилом доме по переулку Экспериментальному в Кировограде. На то, чтобы потушить пожар, МЧС-никам (были задействованы пять единиц техники и восемнадцать спасателей) понадобилось почти полтора часа. Эту информацию передали буквально все местные и даже столичные СМИ, и, как обычно, она не произвела ни на кого особого впечатления, тем более что, к счастью, на пожаре никто не погиб. Но мы решили посмотреть на ситуацию вблизи, пообщаться с людьми, которые в ночь с тридцать первого на первое не праздновали, а метались в дыму, не понимая, где горит и куда бежать.

По данным гостехнадзора, возгорание возникло из-за неосторожного обращения с огнем неустановленного лица, проще говоря, в подвал попала горящая спичка, петарда или фейерверк. В подъезде, где случился пожар, тридцать квартир, во всех живут по несколько человек. Много малышей – мы насчитали тринадцать детей в возрасте до десяти лет, трое грудничков. Большинство жителей Новый год праздновали дома, к счастью, в полночь многие вышли на улицу посмотреть на фейерверки и заметили пожар снаружи.

— Я сначала бросилась в подъезд: мы живем на первом этаже и храним в подвале санки, велосипед дочки, — говорит Анастасия Терещенко. — Думала спасать, потом поняла, что уже поздно, зайти в подъезд нельзя.

Из-за того, что возгорание произошло после полуночи, дым сразу не заметили. Вокруг взрывались петарды и хлопушки, запускались фейерверки – во дворе любого многоквартирного дома в это время дым стоит столбом. Те же, кто оставался внутри квартир, заметили пожар еще позже, многие старались выбежать на улицу, прорываясь сквозь дым, но на первом этаже ступить на пол уже было нельзя. Некоторые жители остались в квартирах, плотно закрыли двери, вышли на балконы, закрыв лица мокрыми полотенцами, и ждали приезда спасателей. Эти хладнокровные люди не пострадали вообще. Но для этого нужно было не только помнить правила поведения при пожаре, но и знать, что горит именно подвал и огонь еще не поднялся выше. Жители квартир, окна которых выходят на противоположную сторону дома, вообще не понимали, что горит, не видели ни соседей, которые пытались гасить огонь своими силами, ни приезда пожарных. В панике люди бежали вниз через дым и огонь. Лена с двумя детьми выбежала из квартиры на третьем этаже, кое-как добралась до первого, впереди была стена огня, от дыма ей стало дурно, младшая девочка очень кричала: новогоднее платьице, расплавившись, прилипло к телу. Лена не смогла пробиться сквозь огонь и буквально ворвалась в квартиру на первом этаже: за герметично закрытой дверью соседи даже не знали, что в пяти метрах от их двери бушует пожар.

— Я сразу не понял, — говорит хозяин квартиры Николай Голдак. – Смотрю они все черные, только белки глаз видны, дым стоит, думал, какая-то глупая новогодняя шутка, а потом увидел, что они теряют сознание, а в подъезде творится что-то невообразимое. Я хотел воды им дать, дверь закрыть, но они прямиком пробежали через комнату и выпрыгнули в окно, оттуда уже тоже тарабанили.

После этого Николай Голдак открыл квартиру и пропускал через нее других жителей с верхних этажей, а сам подавал в окно воду соседям и охранникам соседних предприятий (надо отметить, что работники расположенных рядом завода «Астарта групп» и Кировоградского ДЭП, которые были в эту ночь на дежурстве, увидев дым, сразу же бросились на помощь). А Лена с обожженной дочкой не просто так сразу выпрыгнула в окно, она поняла, что в дыму потеряла старшего сына. Оказалось, что мальчик прорвался сквозь огонь, правда, довольно сильно обжег лицо и пятки (пластиковые тапочки просто-напросто расплавились).

Пожарники и «скорая», по словам управдома Татьяны Соленой, приехали быстро – минут через пять после вызова, сразу же принялись тушить пожар и одновременно эвакуировать с помощью лестницы людей, оставшихся на балконах. Серьезно пострадали только несколько человек: молодой парень, который споткнулся на лестнице, упал и уже не смог подняться в дыму, крошечный малыш 2012 года рождения, которого мама вынесла из подъезда сквозь дым, и пожилой мужчина, живущий в квартире, расположенной непосредственно над той частью подвала, которая горела, – дым сразу же повалил в дом сквозь отдушины, и хозяин потерял сознание от угара, даже не успев понять, что происходит. Через два дня все пострадавшие уже чувствовали себя нормально, в больнице оставался только малыш, наглотавшийся дыма, но и его уже перевели из реанимации в кардиологию.

В подъезде полностью сгорела электропроводка, повреждены многие коммуникации, спасатели выбили окна на лестничных клетках. Утром первого января жители дома №8 по пер. Экспериментальному собирали на лестничных клетках трупики задохнувшихся котов и собак. В квартирах придется менять обои и, скорее всего, выбрасывать мягкую мебель, которая пропиталась копотью. Но все это, говорят жители, уже не проблема…

Кстати, все жильцы дома искренне благодарят работников ЖЭКа №4. Второго и третьего января тут работали слесари, сантехники, электрики – за двое суток застеклили окна на лестничных клетках, восстановили электроснабжение в квартирах, кое-как подлатали прогоревшие водопроводные трубы. Уже четвертого января в квартирах можно было жить, разве что запах пугал и черные потолки. Что касается проблем коммунальных, то сегодня у жителей только две просьбы: помочь сделать ремонт и провести освещение в подъезде.

— Дело в том, что мы сами почти полгода назад отказались от услуги «текущий ремонт подъезда», которая входила в тариф квартплаты, — объясняет управдом Татьяна Соленая. – У нас квартплата получалась больше 4 грн. за каждый метр. Чтобы как-то снизить тариф, нам предложили отказаться от части услуг. Мы и отказались. Но ведь пятнадцать лет мы платили за эту услугу, а ремонт нам делали только один раз и то стройматериалы мы покупали сами… Хотим обратиться к коммунальщикам: пожалуйста, помогите! Жильцы готовы купить стройматериалы за свой счет, но мы просто не можем сами сделать ремонт в подъезде, где очень высокие потолки, и нанять никого не можем: людям сейчас нужно делать ремонты в квартирах, покупать обои и т.п. То же самое касается внутридомового освещения: в темноте мы даже убрать здесь не можем, моем стены при свечах.

Редакция «УЦ» хочет присоединиться к просьбе жильцов и обращается в управление ЖКХ горсовета: может быть, в этом случае можно сделать исключение и помочь жильцам с ремонтом – сегодня подъезд выглядит просто пепелищем, в подвале и на первом этаже при входе в подъезд стены выгорели до кирпича.

Правда, есть еще одна проблема – гораздо более серьезная.

Как мы отмечали, в подъезде очень много детей, большинство из них не пострадало физически, но все без исключения очень испугались. Дым, огонь, даже просто зажженная газовая конфорка приводят в ужас малышей, дети постарше откровенно шарахаются от бенгальских огней и хлопушек. Анастасия Терещенко, мама пятилетней Лизы, говорит, что с момента пожара девочка отказывается оставаться одна в комнате и даже ночью держит маму за руку. Да и сама Настя теперь боится оставить девочку, говорит, что в новогоднюю ночь планировала положить дочку спать и зайти к соседям – слава Богу, перед сном вышли посмотреть фейерверки. И здесь без профессиональной помощи психологов – бескорыстной, волонтерской – не обойтись.

Что же касается «неустановленного лица», которое так неосторожно обращалось с огнем, то МЧС-ники передали дело в управление МВД, но сами жители дома, которые в первый день после пожара обвиняли в случившемся друг друга (тот хранил доски в подвале, тот дал ребенку петарды и т.п.), сегодня единодушно не хотят знать, кто виноват. Ведь после пережитого кошмара им нужно не ссориться, а возвращаться к нормальной жизни, мыть и ремонтировать подъезд, а главное — помогать своим детям забыть о случившемся.

Ольга Степанова, фото Павла Волошина, «УЦ».