Михаил Пахманов: «Привычка делиться “конфетами” осталась на всю жизнь»

Это правда, что впечатления юности проходят с тобой через всю жизнь. Для сотен кировоградцев Миша Пахманов останется худеньким длинноволосым мальчиком с удивительно сильным и чистым голосом. Кажется, это было в другой жизни… А ведь на самом деле прошло-то всего тридцать лет — миг для жизни города. И Михаил по-прежнему полон сил и энергии, по-прежнему его голос, что называется, в форме, вот только в родном Кировограде Пахманов не был очень давно…

Справка «УЦ». Михаил Пахманов. 50 лет. Родился и вырос в Кировограде. С шести лет играл на барабанах в ансамбле Дворца пионеров. Окончил Кировоградское музыкальное училище по классу ударных инструментов. Работал солистом в группе «Контакт» кировоградской филармонии. Учился в Музыкальном училище им. Гнесиных в Москве, на факультете сольного пения. Затем в институте им. Гнесиных на эстрадном отделении в классе И.Кобзона. Потом — в Хартфордском университете, диплом по вокалу. В разное время работал в рок-группах «Кинематограф», «Магнит», «Тайм аут». Пел в оперных театрах в Америке и Европе. Выступал на радио и телевидении. Участвовал в международных конкурсах и фестивалях. В настоящее время руководит собственным музыкальным центром, продюсирует молодых исполнителей в Америке, Европе, России.

— Михаил, расскажите о годах учебы в кировоградском музучилище. Почему вы, вокалист, оказались ударником?

— Моя музыкальная жизнь началась в шестилетнем возрасте. Еще в первом классе я продемонстрировал умелое владение барабаном на пионерской линейке и был направлен во Дворец пионеров, на курсы повышения квалификации… Руководителем духового оркестра был молодой (тогда еще) и прогрессивный (тогда еще) Станислав Макарович Степаненко. Под впечатлением музыки «Битлов» он решил создать во Дворце пионеров невиданный «кружок» — эстрадный оркестр! Желающих играть в нем было море, но Станислав Макарович сказал: «Хто лучше — тот и будет, отак!» Я был самым молодым, а пацанов вдвое старших было много… вот я и занимался каждый день после школы и до закрытия Дворца пионеров барабанным боем на старой, с кожей вместо пластика установке. Осваивал «брэки» и «сбивки», и в конце концов занял место барабанщика в основном составе оркестра. Правда, когда оркестр играл на сцене, меня не было видно из зала и создавалось впечатление, что барабаны играют сами…

В пятом классе случилось чудо, я …запел! Случайно. Мы должны были играть в филармонии на первомайском концерте, причем песню не простую, а «хитрую». Тогда нельзя было петь «буржуйских» песен, и мы прибегли к такому трюку: на музыку «Дом восходящего солнца» пели стихи Тараса Шевченко… Так вот, перед концертом заболел наш певец и стал вопрос: или отказаться от концерта, или петь кому-нибудь из нас — конечно же, все пальцы указали на самого молодого. Мне положили на альт-барабан текст, поставили микрофон, и чудо свершилось — я спел, а потом уже пел все подряд, сидя за барабанами…

К моменту окончания восьмого класса я уже был популярным в городе музыкантом, даже самые «крутые» с удовольствием приглашали меня на «халтуры». Я пел и играл, а «долю» получал одну, все зарабатывали больше… После 8 класса я поступил в музучилище на класс ударных инструментов. Преподавателем был Николай Евгеньевич Белый, легендарная личность, известная всем кировоградским музыкантам, как Коля Белый. Кроме меня в этом классе учился замечательный барабанщик Боря Уманский. Но не все было гладко, зав. отделением был Г.И.Кигель, а у него был принцип: бей своих, чтоб чужим страшно было… Борю он с третьего курса выгнал и меня пытался как «хипаря» и злостного антисоветчика, даже моей маме сказал, что я окончу училище через его труп… Училище я закончил, а на следующий год он перешел в мир иной… Такова ирония судьбы.

Училище научило меня бороться за свои убеждения, быть стойким и не отступать! Мне повезло учиться, хотя и на разных курсах, с классными музыкантами — Игорем Крутым, Мишей Прокопцом, Аллой Крутой, Игорем Шепетило, Женей Николаевым, Колей Коцюрбой и другими… Славное было время!

— Как ваши родители относились к столь ранней славе сына?

— Мой папа Семён Пахманов работал на заводе «Красная звезда», любил музыку, сам играл на мандолине и пел красивым басом вместе с моей мамой. Я был ребенком, и мне хотелось поиграть в футбол с пацанами, я пропускал репетицию, а вечером руководитель звонил папе, и папа устраивал мне «лекцию» по поводу прогулов… С 5 класса я почти каждую субботу играл свадьбы, танцы и т.п., но папа не разрешал давать мне деньги, и мне платили …конфетами. Представьте себе картину: вечером пацаны со всей округи сидят и ждут возле моего подъезда. Подъезжает такси, из него выползаю я с двумя огромными кульками, наполненными самыми дорогими и вкусными конфетами… Через минуту все было съедено. Мне не было жаль конфет, делился с радостью, зато в школе, на улице, да и в городе никто никогда меня не обижал.

В самом начале моего восьмого класса папа умер, а мама, узнав об этом, получила инсульт и лежала два года в постели. На этом мои «конфеты» окончились и началась взрослая жизнь. Но привычка делиться «конфетами» осталась…

— Первое молодежное кафе в ресторане «Весна» стало явлением и вошло в историю Кировограда…

— Мне довелось стоять у истоков этого заведения. Это был «оазис» свободы и «фирмы»! Хотя за вход брали деньги, свободных мест не было никогда, а за железными воротами всегда стояла очередь. Здесь играли самые классные музыканты, а солистами были Саша Забровский и я. Мы играли и пели только самые популярные и любимые всеми ЗАПАДНЫЕ хиты, и никто нам этого не запрещал. Гвоздем программы была песня Дэмиса Русоса «Сувенир», которую я пел для самых красивых девушек на свете, которые, как известно, живут в Кировограде…

— Что было после окончания музучилища и как закончился ваш кировоградский период?

— После окончания училища я поехал в Ялту и работал там в варьете «валютника» в гостинице «Ялта», в которой тогда останавливались исключительно «фирмачи». Потом вернулся в Кировоград и поступил в филармонию в качестве солиста-вокалиста второй категории с окладом аж 7 рублей 50 копеек за концерт! В группу «Контакт», которой руководил Костя Пилипюк. Мне повезло работать и дружить с такими классными музыкантами и людьми, как Сережа Дёмин, Саша Игнатьев, Костя Пилипюк и другими. Замечательное было время, поездки, концерты, аплодисменты, цветы, гостиницы, поклонницы, бессонные ночи… Молодость…

Но мне, как и многим другим музыкантам, стало тесно в Кировограде… Я был приглашен в Москву, в группу Ирины Понаровской «Золотая середина». Так начался мой московский период жизни, принесший успех, встречи с потрясающими людьми, выступления на радио, телевидении, концертах, фестивалях и конкурсах…

— Ну вот мы плавно перешли к московскому периоду вашей жизни и творчества. Как вам жилось в Белокаменной?

— В нескольких словах описать московский период невозможно, для этого, наверно, надо написать целую книгу, точнее роман, так как период этот был наполнен романтикой, музыкой, вниманием милых и талантливых дам… Мне довелось учиться в институте им. Гнесиных с такими удивительными певицами, как Ира Отиева, Валя Легкоступова, Марина Хлебникова, Алла Перфилова (знакомая читателям как Валерия), Надя Шестак (ныне народная артистка Украины), и многими другими. К этому стоит добавить выступления на многочисленных гала-концертах, где, конечно же, завязались знакомства практически со всеми известными тогда музыкантами.

Учиться было легко и приятно, на нашем факультете царила атмосфера профессионального взаимоуважения и дружбы, которой мы обязаны были нашим наставникам Гелене Марцелевне Великановой и Иосифу Давидовичу Кобзону. О нем хочется сказать особо: лишь те, кому выпало счастье лично и близко познакомиться с ним, могут оценить истинное величие этого человека.

Те годы подарили мне настоящих друзей. Это и Андрей Мисин — замечательный композитор и певец, и Саша Елин — легендарный автор текстов всех роковых хитов таких групп, как «Ария», «Мастер», «Тайм-аут», «Примадонна», «Рондо» — с ними я дружу до сих пор.

Я учился в Гнесинке и работал в группах «Золотая середина» с Ириной Панаровской; «Кинематограф» с Сергеем Миклашевским, Борисом Рычковым, с этой группой был выпущен хит «Видишь себя, нарисованным в лодке…»; «Магнит»; с группой «Тайм аут» был записан легендарный альбом «Прометей», в который входит хит, ставший классикой российского рока, «Памяти музыканта». По сей день этот альбом пользуется популярностью.

Кроме того, я много выступал как солист. Самой популярной песней в то время стала песня «Старые афиши», которая в 1986 году целый год занимала 1 место в московском хитпараде. Видеоклип этой песни показывали во всех популярных передачах — «Музыкальный лифт», «Музыкальный киоск», «Взгляд», «Утренняя почта», «До и после полуночи». Чаще всего я был гостем передачи «Взгляд», в которой показывали такие мои песни, как «Я вольная птица!», «Не желаю!». После моего выступления на Сопотском фестивале стала популярной песня «Стоп, стой»…

За время московского периода (1982-1989 гг.) мне довелось встречаться и работать со многими музыкантами и артистами того времени, такими, как Леонид Ярмольник, Лев Лещенко, Геннадий Хазанов, Наталья Лапина, Александр Градский, Армен Джигарханян, Константин Райкин, который пел моим голосом в двух кинофильмах — «Остров погибших кораблей» и «Руанская дева по прозвищу Пышка». Что говорить, я был внутри…

— Ну в Москву — понятно… А как вы оказались в Германии? Как встретила вас совсем чужая страна? Как нашли свою нишу в работе и жизни?

— Дело в том, что перед моим поступлением к И.Д.Кобзону я учился в музучилище им.Гнесиных на факультете сольного пения у Игоря Банковского, а потом поступил, как тенор, в институт им. Гнесиных к Заре Долухановой, но, как только открылось эстрадное отделение, я тут же перешел на него. Но петь классику я уже умел, и неплохо. Поэтому, оказавшись вначале в Израиле, я сразу же был ангажирован в израильскую оперу. Однажды в Израиль приехала знаменитая американская женщина-дирижер Ив Квиллер, а знаменита она была тем, что ставила в Карнеги Холле неизвестные и не очень популярные оперы. На этот раз она решила поставить оперу «Мазепа». Она знала, что в Израиле есть много хороших певцов, чисто поющих на русском. Вот она и отобрала двоих: Сюзанну Парецкую, меццо-сопрано, и меня. Но наша русская вокальная школа резала уши привыкшим к итальянскому бельканто слушателям, и нас направили в Штаты, в Хартфордский университет для освоения бельканто к таким мастерам, о встрече с которыми и во сне не мечтают — Альфредо Краузу и Рите Патанэ!.. После Америки я был ангажирован в Германии сначала в Бремен, а потом в Гамбург…

Мне довелось участвовать в разных операх — немецких, итальянских, русских, но мой любимый оперный репертуар сводится в основном к операм Верди и Пуччини. Я пел Альфредо в «Травиате», Рудольфо в «Богеме», Радамеса в «Аиде», Калафа в «Турандот»…

— Когда-то великая певица Галина Вишневская довольно ехидно отозвалась о Николае Баскове: «А этот, полуоперный…» Вы себя не чувствуете таким — полуоперным?

— В том-то и фокус, что никогда никто из знатоков и профессионалов оперного пения не обвинил меня в «полуоперности». Когда я поступал в институт им. Гнесиных, то даже сама Зара Долуханова не заподозрила меня в «грехе» эстрадности, хотя я в это время работал солистом в ресторане гостиницы «Россия». В первой половине дня я был прилежным оперным певцом, а вечером пел попсу…

— Чем занимаетесь сейчас? С кем из друзей молодости поддерживаете контакты?

— Руковожу собственным музыкальным центром, в который входят музшкола, студия звукозаписи и продюсерский центр. Учу пению молодых, талантливых исполнителей, выпускаем компакт-диски и вообще занимаемся популяризацией молодых талантов по всему миру, в странах с многочисленным русскоязычным населением, включая Россию. Из украинских исполнителей тесно сотрудничаю с Ланой Меркуловой (группа Red fox) и кировоградской группой Espada. Еще мне кажется перспективной певицей студентка музучилища Анна Литвинова.

Из давних друзей поддерживаем дружеские отношения с Костей Пилипюком, Сергеем Деминым, Аллой Крутой и Сашей Забровским.

— Как вы оцениваете состояние современной украинской эстрады?

— Вот один из сложнейших вопросов! Сегодня средства массовой информации манипулируют вкусами зрителей и диктуют качество эстрады. Молодые люди смотрят телевизор в уверенности, что, если кого-то показывают, — значит, это хорошо. А показывают зачастую не то, что хорошо, а то, что заплатило… «Капитализьм» — кто платит, тот и музыку заказывает…

В такой ситуации культурный уровень страны может спасти создание музыкальных центров, способных воспитывать молодые таланты и продюсировать настоящее искусство. Для этого нужно учредить народный фонд, основанный на взносах организаций и частных лиц, заинтересованных в развитии культуры. Но это дело должно созреть в головах граждан… А пока могу сказать, что Кировоград с областью имеют неоценимый потенциал талантливой молодежи!

— Какие музыкальные проекты осуществлены, какие — нет, какие находятся в стадии реализации?

— Проектов было много, и все они успешно осуществлены, например, международный детский конкурс песни «Шанс-2000». Есть кое-какие задумки на будущее… Хотелось бы помочь молодым талантливым исполнителям-кировоградцам найти свое место на международной сцене, но это очень сложный вопрос, требующий прежде всего желания и поддержки самих кировоградцев.

Курьез в том, что кировоградец Игорь Крутой занимается подобным делом в Москве, старается облагородить культурный уровень России — а почему, собственно, все то хорошее и ценное, чем богата Кировоградщина, должно уходить в Россию или за границу? Да, вопрос сложный и болезненный. Глупо ждать помощи от «богатого дяди», который за все заплатит, — надо надеяться на себя, на свои силы. В старину с миру по копейке строили храмы, а теперь слабО построить храм музыкального искусства? Для своих же детей? Для своего же будущего?

Я не теряю надежды на то, что, несмотря на кризис и другие проблемы, все-таки найдутся люди и организации, заинтересованные в продвижении молодых талантов. Мне задали вопрос, а почему я не хочу это организовать в Киеве? Очень просто: я кировоградец, мне в свое время никто не помогал, и было трудно, но я не сдавался, и мне, парню, научившемуся петь в кировоградском Дворце пионеров, аплодировали Москва, Америка и Европа. Сейчас другие времена, другие возможности, и если захотеть, то можно организовать в Кировограде такой центр, где талантливые певцы будут обучаться на настоящем международном уровне и принесут городу культурную славу.

— Когда последний раз были в Кировограде?

— Уж и не помню, но собираюсь. Приглашайте! Если реализуется проект совместного культурного центра, то я готов не только приехать, но и лично обучать молодых талантов пению.