Перед Новым годом Кировоград — Кропивницкий снова был взбудоражен слухами о том, что у нас снимают кино. Еще свежи в памяти впечатления от «Синдрома Дракона» на основе истории коллекционера Александра Ильина, который по сценарию Юрия Смирнова и Вадима Мурованого снимал Николай Хомерики. И вот новый проект, часть которого реализовал у нас телеканал ICTV.
На сайте ICTV криминальный цикл «Великие авантюристы» анонсирован как «документальная драма о жизни и «подвигах» знаменитых аферистов и мошенников прошлых лет. Главные герои проекта — одиозные и неоднозначные личности, самые известные авантюристы колоритной Одессы. Они сами рассказывают о своих аферах и других преступлениях. Каждая серия проекта — своеобразная исповедь героя, его признание в содеянном». Интересен формат проекта — документальный фильм с игровыми элементами.
Идея снимать две серии из 16-ти именно в Кировограде принадлежит землякам-телевизионщикам Андрею Богдановичу и Сергею Мамаеву. Они были уверены в команде, которая смогла это сделать (Елена Кваша, Екатерина Мурованая, Илья Зеленкин, Николай Головко), так как вместе с Вадимом Мурованым, возглавляющим областное телевидение, несколько лет назад работали здесь, создавая современное ТВ-вещание. Еще два плюса в том, что опыт совместной работы местного канала с киевской командой 8К уже был, а также в особенной антуражности нашего города.
Нашей команде достались серии об одесситах Якове Пилермане и Александре Козачинском, в которых были задействованы актеры театра им. Кропивницкого Валерий Ланецкий, Евгений Скрипник и Антон Адаменко.
Несколько слов о герое «нашей» серии. Александр Владимирович Козачинский — писатель, журналист, автор детективной повести «Зелёный фургон»; в начале 1920-х годов — бывший инспектор одесского уголовного розыска, затем — главарь банды налётчиков, футболист, голкипер одесской команды «Черное море». В основу его повести «Зеленый фургон» легла история юности Евгения Катаева (Евгения Петрова), соавтора романов «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок», и Козачинского. Катаев стал прототипом Володи Патрикеева, а Козачинский — конокрада Красавчика.
Роль этого неординарного человека досталась Валерию Ланецкому. С ним мы и решили поговорить о его «походе» в кино.
— Валерий, это первый ваш опыт работы в кино?
— Нет, первый раз я снимался в «Синдроме Дракона». Это был очень маленький эпизод, который в конечном итоге, к сожалению, не вошел в фильм. Но так много и так долго снимался впервые.
— Каковы ваши впечатления от работы в таком проекте?
— Опыт колоссальный. Особенно если учитывать, что на съемки было всего две недели на две серии, и при этом нужно было еще найти костюмы, локации, договориться, подобрать актеров… Это было интересно, очень неожиданно, очень быстро. Съемки проходили в основном ночью, иногда утром. А еще это совпало с предновогодним периодом, и я был занят в театре в новогодней сказке. Приходилось ночью сниматься в кино, а днем бежать в театр. Несколько дней у меня было вообще бессонных, а я представляю, как приходилось работать всей команде. В целом я собой удовлетворен. То, что я хотел почувствовать, увидеть, узнать, как снимают кино, - то, что я думал об этом, то так оно и есть. Конечно, проект не требовал, да и не было возможности к нему готовиться, как к большому кино.
Все случилось буквально за пару дней. Мне позвонили, мол, прийди, нужно поговорить. Предложили главную роль, но сначала нужно было пройти пробы. Дали мне небольшой текст, я выучил, меня сняли и отправили продюсеру проекта. Снимали мы ночью, а уже часа в два на следующий день мне Лена Кваша позвонила, что меня утвердили и что сегодня съемка. Я успел залезть в Интернет и немножко почитать о своем персонаже. Ведь к любой роли, к любому персонажу нужно готовиться.
— Если бы вам предложили сейчас перейти из театра в кино, вы согласились бы?
— Нет, я не готов сейчас уйти из театра. Театр для меня очень важен в игровом плане. Пару месяцев назад к нам приезжала киевская команда из какого-то интернет-издания, брали интервью, и я тогда сказал, что хотел бы сыграть в кино. Но пока я не готов, у меня нет опыта для большого кино. Может, какие-то короткометражки, чтобы постепенно прийти к этому. Теперь, слава Богу и спасибо нашим режиссерам Екатерине Мурованой, Елене Кваше, что меня взяли, я попробовал себя в таком кино. Хорошо, что таких проектов сейчас много. И я хотел бы пробовать дальше, с диалогами в кадре… Если бы поступило такое предложение, я бы, конечно, согласился.
— Театральный опыт помогал вам или мешал?
— Театр мне очень помог в данной съемке. Мы должны были больше импровизировать, так как большинство из того, что происходило в кадре, не было отрежиссировано. Нам никогда не говорили, мол, подними руку, ногу, повернись или посмотри вправо, влево. Нам говорили: мы сейчас снимаем этот эпизод, в котором происходит то-то и то-то, ребята, работаем… Была только локация по точкам, а что мы будем делать и как, это была наша импровизация. И театр мне очень помог в этой съемке.
— Кто-то из ваших театральных коллег видел этот фильм? Были какие-то отзывы?
— Да, несколько человек говорили мне, что видели фильм. Но это не актеры, а работники наших цехов. Но о том, нравится или нет, мы не говорили…
Еще один кропивничанин, причастный к созданию сериала о великих авантюристах, - Евгений Скрипник.
— Мені дісталась роль чекіста Глеба Нефьодова. Коли мене Олена Кваша посвятила в цю історію, я, чесно кажучи, відразу відреагував насторожено, оскільки це доволі неоднозначна на сьогодні тема. Але, ознайомившись трішки з задумкою, зрозумів, що це зовсім не те, чого я очікував, та й взагали подібний досвід надзвичайно корисний, тому, звісно ж, погодився.
— Це перша ваша робота в кіно?
— Історія моєї роботи в кіно доволі цікава. Першою була моя потилиця (сміється). Це був фільм «Синдром Дракона», мені зателефонувала помічник режисера й сказала, що мене погоджено на роль журналіста. Я вже собі придумав, як буду подавати якісь репліки, задавати питання, а насправді все було так: мене переодягли, виставили потилицею до камери, і я перебував у кадрі буквально 13 секунд. Тож перший мій досвід у кіно був скромним. А це вже другий.
— Вам у «Синдромі Дракона» більш поталанило, ніж Валерію Ланецькому.
— Але в нього тут дуже цікава робота. Мені дуже сподобалось, як він її зробив. Я по-дружньому не позаздрив йому, а подумав, що із задоволенням подібну роль теж зіграв би. Мені ігрові моменти дуже до душі.
— Якщо б так сталося, ви були б згодні змінити театральну кар’єру на кінематограф?
— Театр і кіно — це різні речі, і я не хотів би втрачати театр в своєму житті. І театр як такий, і саме цей театр імені Марка Кропивницького, тому що він мені надзвичайно дорогий. Той живий момент, коли ти стоїш перед глядачем, це спілкування з ним — це неповторне й незабутнє. Але якщо колись так станеться, що мені щось запропонують у кіно, я буду намагатись досягнути певної згоди з керівництвом театру, щоб ще раз спробувати себе в кіно.
В воспоминаниях многих популярных театральных актеров не раз приходилось встречать различные казусы, связанные с крайне негативным отношением мэтров-режиссеров к «совмещению профессий» — съемкам в кино. Так это или нет, мы поинтересовались у главного режиссера театра им. Кропивницкого Евгения Курмана.
— На самом деле ни один режиссер плохо к этому не относился, и все эти разговоры о том, что я, мол, воспитываю уникального артиста, а он развращается в кино, - это только разговоры. Если работа актера не мешает репертуару театра, если актер, снимаясь в кино, работая на радио, на телевидении, не нарушает внутреннего порядка и находит компромиссы, то все этому должны быть только рады. Потому что, если нашего актера знают по телевидению, по кино, на него больше ходят в театр. Это взаимовыгодная история. Если все правильно организовать, выстроить, то на все хватит времени, и все будет замечательно. Я к этому отношусь положительно имеено с точки зрения, как сегодня это называется, медийности лица, приносящей популярность. Если наши артисты будут иметь популярность и для кино и сумеют организовать свою жизнь и работу и там, и там, не в ущерб театру, то все будут от этого только рады, и всем будет лучше.
Беседовала Ольга Березина, «УЦ».