«Белые нитки» для скандального судьи

Когда этот номер «УЦ» уже был сдан в печать, коллегия Ленинского районного суда Кировограда во главе с хорошо знакомым нашим читателям Евгением Бессмолым должна была вынести приговор в деле о резонансном убийстве кировоградского банкира. К сожалению, весь ход расследования и судебного рассмотрения можно расценить как очередное подтверждение «сращивания» милицейской, прокурорской и судебной систем в Украине в единый карательный механизм, задачи которого, похоже, остаются далекими от установления справедливости и истины.

Напомню в очередной раз: в конце октября 2013 года в Кировограде был убит директор-распорядитель «Украинской финансовой группы» Игорь Коваленко. Основным и единственным подозреваемым оказался работник одного из обменных пунктов, подконтрольных этой структуре, гражданин К., 1980 года рождения, семьянин и отец двоих детей. По версии правоохранителей, он был последним, кто видел банкира перед его исчезновением. Не объявив о подозрении, без процессуального статуса, К. пригласили проехать с сотрудниками органов для беседы и выяснения некоторых обстоятельств и отпустили домой только под утро следующего дня. А еще через день, после попытки пожаловаться на неправомерные действия милиции, прямо у областной прокуратуры, в центре города, к молодому человеку подошел неизвестный и спровоцировал конфликт — в результате К. получил админарест за хулиганство, после которого на свободу уже не вышел, подписав признание в убийстве. Решение об аресте выносил тот же Бессмолый — в отсутствие «потерпевшего».

— Я уже два года нахожусь в тюрьме за преступление, которого не совершал. 33 года я прожил, у меня не было ни приводов в милицию, ни негативных характеристик, у меня были семья, работа. С какой стати мне убивать человека? Я являлся, не скрывался. Было проведено три обыска — у меня, у родителей, в гараже. Не было найдено никаких улик. Что касается моего признания — да, я писал со слов милиции. Я это в зале суда тоже уже рассказывал. Меня подмяли, дали мне 12 суток ареста за хулиганство якобы. Все прекрасно понимают — это с той целью, чтобы меня изолировать и оказать влияние. Люди опытные, они знают, как правильно обработать человека. Я был готов к тому, что меня будут убивать, пытать, но они (сотрудники милиции. - Авт.) били по самому ценному, что у меня есть в жизни, — угрожали членам моей семьи. Я так понимаю, сверху просто было дано распоряжение раскрыть резонансное убийство. Такой момент сможет мне объяснить прокурор или нет: 28 числа с Коваленко якобы пропала связь, 29 утром уже было производство по 115 статье (умышленное убийство. - Авт.). Не было еще найдено ни трупа, ни автомобиля, но уже была статья, — в частности, сказал в своем последнем слове обвиняемый, предположив, что в милиции могли знать больше, чем говорят.

Да, действительно, безоглядно доверять словам обвиняемых, особенно в тяжких преступлениях, — дело неблагодарное. Но в этом конкретном деле к следователям, обвинителям и судьям вопросов, на самом деле гораздо больше, чем ответов. Никаких доказательств вины человека, оказавшегося на скамье, кроме его признания, объективно нет.

— Если государственное обвинение прибегает к тому, чтобы допрашивать следователя по делу как дополнительного свидетеля, то, наверное, не все так хорошо в этом уголовном производстве. Сначала упоминается одно место преступления, потом не без помощи суда прокурор исправляет, указывая, что уже не возле одного гаража происходило преступление, а возле другого, — отмечает адвокат Нина Степанова.

Согласно тексту обвинительного акта, убийство произошло в результате ссоры между начальником и подчиненным — именно в таких отношениях находились жертва и обвиняемый. При этом свидетелей собственно ссоры нет, как и каких-либо других доказательств того, что для нее были причины. Более того, согласно версии, представленной прокурором в суде, ссора возникла, когда жертва и обвиняемый ехали по городу в машине банкира. После чего последний сменил маршрут движения и поехал, очевидно, с целью «разобраться» к гаражу, принадлежащему родным обвиняемого, в гаражном кооперативе «Горняк». Почему, зачем именно туда? Ответа на этот вопрос у обвинения нет. Как и на многие другие.

— Многоэтажный дом выходит своими окнами прямо на это место (предполагаемое место преступления. - Авт.). Люди ходят через эти гаражи в первую больницу. Это был белый день, возможно, люди были в гаражах. Никто никого не опрашивал, ничего не установлено, — констатирует адвокат.

Дальше. Предполагаемое орудие — нож, которым Коваленко якобы пырнули в спину, как утверждают правоохранители, был найден уже в ходе следственного эксперимента на предполагаемом месте преступления. На нем нет ни отпечатков, ни крови жертвы, более того, следствием не установлено, откуда этот самый нож вообще появился, у кого и где он был до момента чуть не случайного обнаружения оперативным работником. При этом видеозапись следственного эксперимента как раз перед этим моментом прерывается, а потом снова стартует без каких-либо комментариев. Если добавить к этому, что понятыми в ходе его проведения оказались двое сотрудников милиции, уволенных незадолго до и снова принятых на работу после, вопросов становится еще больше.

И это далеко не все. Хотя, согласно выводам экспертизы, банкир скончался от острой кровопотери, на «месте преступления» следов крови нет вообще. Не нашли их ни на одежде, ни на обуви, ни под ногтями обвиняемого — его полный осмотр, к слову, проводился на следующий день после предполагаемой даты убийства, когда ни о каком оглашении подозрения еще и речи не было.

Защита ходатайствовала о проведении экспертизы образцов почвы, найденных в машине жертвы, на обуви обвиняемого и на предполагаемом месте преступления, анализа следов ДНК с лезвия того самого ножа и ряда других экспертных мероприятий, которые позволили бы объективно оценить все обстоятельства трагедии, — коллегия Ленинского суда во главе с Бессмолым все их просто-напросто «завернула».

Один тот факт, что на момент установленных судмедэкспертами даты и времени смерти Коваленко обвиняемого уже вовсю «обрабатывали» правоохранители, стоит тысячи слов, сказанных и написанных на официальных бланках с печатями. В суде К. озвучивал фамилии непосредственно участвовавших, по его словам, в «выбивании» явки с повинной высокопоставленных чиновников тогдашнего УМВД вплоть до уровня заместителя начальника управления. Напомним, это был конец 2013 года, в Киеве и стране уже вовсю бушевал Евромайдан — названных обвиняемым в убийстве банкира людей позже упоминали как первых кандидатов на люстрацию в связи с теми событиями. Сегодня, по нашей информации, они продолжают работать в системе органов внутренних дел — только в других регионах.

— Согласно статистике и судебной практике, основная масса преступлений приходится на граждан, которые ранее не привлекались к уголовной ответственности и никогда не были за решеткой. Их легче запугать, — утверждает адвокат Степанова.

Она подчеркивает: хотя К. до того три дня опрашивали официально в качестве свидетеля, явка с повинной в убийстве банкира Коваленко была им подписана только после заключения под арест за административное нарушение, задокументированные обстоятельства которого содержат все признаки откровенной фальсификации.

Участковый, который составлял протокол, больше не работает в органах. На «пострадавшего» в драке возле облпрокуратуры, которым является некто Пыриков, по нашим данным, оформлено частное предпринимательство, зарегистрированное по адресу … одного из кировоградских недостроев. Отправивший тогда К. под арест судья Бессмолый в прошлом году вынес обвинительный приговор кировоградскому правозащитнику Игорю Погасию, вставшему поперек дороги людям с хорошими связями в Верховной Раде и областной прокуратуре. Правозащитник должен был сесть на 3 года по сфабрикованному обвинению, но апелляционный суд области отменил позорный вердикт. Ни судья, ни правоохранители, стряпавшие обвинение в злостном хулиганстве для юриста, много лет защищающего интересы рядовых украинцев в Европейском суде по правам человека, пока не понесли никакой ответственности.

Для отца двоих детей, которого, похоже, попросту «назначили» виновным в резонансном преступлении, прокурор потребовал наказание в виде 12 лет лишения свободы. Вердикт коллегии во главе с тем же Бессмолым по делу, которое без всяких преувеличений можно назвать шитым толстыми белыми нитками, мы будем знать к выходу следующего номера «УЦ».

Андрей Трубачев, «УЦ».