«Многое из того, о чем я мечтала, сбылось»

Интервью со счастливой женщиной

В эту красивую, улыбчивую женщину влюблена чуть не вся русскоязычная Америка. Героями ее телепередачи «Визави» становятся не просто известные люди, а мировые знаменитости, звезды — одним словом. Да и сама она — звезда. По внешности, по успешности, по кругу общения… Знакомьтесь — Алла Баратта, тележурналист канала RTVI, живет и работает в Филадельфии (США).

Гостями ее программы были Евгений Евтушенко и Мстислав Ростропович, Эрнст Неизвестный и Владимир Крайнев, Алексей Ягудин и Оксана Баюл, Филипп Киркоров и Вячеслав Полунин, и множество других незаурядных людей. А еще она наша с вами землячка — родилась и выросла в Гайвороне, училась в Кировограде. Как, впрочем, и ее родной брат, популярный композитор Игорь Крутой. Тот самый…

Что-то, наверное, есть в нашей, кировоградской земле, коль рождается здесь такое количество талантливых и успешных людей. Жаль, конечно, что свою состоятельность они, как правило, доказывают далеко за пределами своей малой Родины. А нам остается лишь гордиться своими известными земляками, ахать у телевизора и ждать их редких приездов домой, чтобы снова и снова вспоминать годы общей юности.

---

Справка «УЦ». Алла Баратта. Тележурналист. Автор и ведущая программы «Визави с Аллой Баратта», которая выходит на RTVI. Родилась в г. Гайворон, Кировоградской обл. Закончила Кировоградские музучилище и музпед. Родная сестра известного композитора Игоря Крутого. В период проживания в Москве работала в продюсерском центре «АРС». С 1993 года живет и работает в Филадельфии (США). Пользуется невероятной популярностью в среде русскоязычной диаспоры Америки. Муж, Энтони Баратта, адвокат. Дочь, Наташа, студентка университeта.

---

— Алла, сейчас, когда ты живешь и работаешь в Америке, когда твоя жизнь проходит в лучах высшего света, чем остается для тебя маленький Гайворон? Какие первые ассоциации возникают у тебя, когда ты вспоминаешь о своей Родине?

— Со стороны моя жизнь, как, впрочем, и жизнь многих публичных людей, кажется какой-то бесконечной сказкой, связанной с длинными платьями, драгоценностями, банкетами…. К сожалению, а может быть, и к радости, это далеко не всегда так. Конечно же, как и у всех, бывают какие-то торжества, но основная часть жизни проходит в рабочих буднях. Я очень люблю свою работу и много времени отдаю ей. 15 лет назад, приехав в Америку, я очень тяжело привыкала к этой стране. Многое раздражало, было непонятным и странным, жутко хотелось вернуться. Я думаю, что именно работа спасла меня тогда и дала возможность найти себя, понять и полюбить Америку.

А что касается Гайворона, то часть моей души навсегда останется там. И я не хочу разбираться в том, почему воспоминания настолько светлые и добрые. Многие ведь считают — это просто детство и молодость дают ощущение того, что все было замечательно! Безусловно, это так, но я всегда помню о том, что там родилась, сказала первое слово, там родилась моя дочь Наташа, которую я очень люблю. Я впервые открыла книгу и написала первое слово именно в этом городе. Моя первая любовь и мой первый поцелуй были в Гайвороне. Меня научила любить литературу и писать хорошие сочинения моя любимая учительница красавица Алла Андреевна. О, как же мы, девчонки, хотели быть на нее похожими! Меня научили любить и понимать музыку в Гайворонской музыкальной школе. А самое главное, меня научили ценить настоящую дружбу там, в Гайвороне, где до сих пор живут родные и преданные мне друзья, которые искренне радуются моим победам и грустят, когда грустно мне.

И еще… В этом городе находится могила моего отца. К сожалению, я уже 7 лет не была в гостях у папы. Так уж сложились обстоятельства, хотя понимаю, что это не оправдание. Надеюсь, что в этом году я приеду в родной городок, который никогда не забываю и очень люблю.

— Я хорошо помню ваш дом и ваш дворик — очень уютный. Помню твоего отца, красивого и сдержанного человека. И, конечно, как многие, восхищаюсь твоей мамой Светланой Семеновной. Мне кажется, именно она оказала и оказывает огромное влияние на жизнь вашей семьи?

— Да, наш дом был окружен цветами, которые мама так любовно выращивала. А какие у нас были вишни! Я больше никогда в жизни таких не ела. Первое, что я сделала в своем доме в Америке, — посадила сирень, тюльпаны и пионы, чтобы напоминали о гайворонском доме.

Тогда, 7 лет назад, когда я приехала в Гайворон, я сразу же пошла к родному дому. Я никогда не думала, что так мучительно перенесу эту встречу. Начала плакать, открыв дверь, и перестала с трудом несколько часов спустя… Многие воспоминания нахлынули, хотя там живут другие люди и дом выглядит по другому. Мне даже, в какую-то минуту казалось, что вот-вот папа пройдет по дорожке, а мама позовет ужинать… Увы, ничего изменить нельзя… Но нужно помнить о том, что это было. Я часто рассказываю моей дочке Наташе о Гайвороне. Она многое забыла, но пытаюсь не дать ей забыть все.

Папа всегда был моим героем. Я похожа на него, во всяком случае, так говорят. Я очень тяжело перенесла его смерть. Мне и сейчас его не хватает, хотя его нет 27 лет. Иногда я мысленно с ним советуюсь или представляю, как он повел бы себя в такой ситуации. Как жаль, что его нет с нами… Как жаль, что многое не успела ему сказать…

Моя мама — это моя совесть. Все свои поступки пытаюсь оценить ее глазами. Она необыкновенной порядочности и доброты человек. Она помогла и помогает такому количеству людей, что только благодаря этому должна жить очень долго. И делает она это от чистого сердца, порой даря людям надежду, а может быть, и жизнь. Ее жизнестойкость, гостеприимство и дружелюбие уже давно стали ее визитной карточкой. А ее вареники и пирожки знают и любят не только в Москве, но и в Филадельфии, где я живу. Она до сих пор не растеряла интереса к хорошей книге, спектаклю, концертам. У нее замечательные подруги в Москве, которых я очень уважаю и люблю. Так что у мамчика, как мы с Игорем ее называем, есть чему поучиться!

— Скажи, а каким остался в твоей памяти Кировоград?

— Кировоград — это моя юность! Это свобода, свалившаяся в 15 лет, после поступления в музучилище. Это моя подружка на всю жизнь — Таня Верзуб. Это наш строгий, странный и любимый Ким Александрович Шутенко, который дал так много, что на этом багаже можно было легко проехаться по институту. Это Алла Абрамовна Корсунская — мой преподаватель по фортепиано, которая однажды сказала мне, что за все годы преподавания фортепиано в музучилище она знала только двоих студентов, обладавших профессиональной наглостью, — Игоря Крутого и Аллу Крутую. Сказала она это потому, что обычно еще на последней репетиции перед экзаменом все было не готово, а на следующий день — «5»! И, конечно же, Юрий Васильевич Любович! Ну кто еще так читал стихи или дирижировал хором без рук, одними глазами! Он был так красив и благороден, когда шел по коридору училища, что мы, девчонки замирали и с восхищением смотрели на него. Он первым открыл для меня японскую поэзию и Франсуазу Саган! Я помню все и благодарна ему за многое.

Я помню многократно исхоженную улицу Ленина. Я помню первое кафе «Молодежное», которое открыли на первом этаже ресторана «Весна» и попасть туда было очень тяжело. Я помню капустники, которые проводились в училище регулярно и попасть на них было очень престижно. Я помню совместные вечера музучилища и летного училища, возникающие романы и последующие свадьбы… Я помню общежитие музучилища и жареную картошку, когда заканчивались родительские деньги и стипендия… А потом был еще музпед и сессии. Мои подружки — Света Черновол и Наташа Доронина… Как же мы смеялись, готовясь втроем к экзаменам и пытаясь настроиться на серьезный лад… Институт продлил юность, хотя у нас уже были семьи и дети. Я помню многое, и эти воспоминания мне очень дороги.

— Алла, а что ты знаешь о сегодняшней Украине?

— Все время слежу за тем, что происходит в Украине. Честно говоря, разобраться очень сложно. Хотелось бы верить, что в ближайшем будущем все наладится и уровень жизни станет таким, какой заслужил трудолюбивый и гостеприимный народ, который там живет.

— Все коллеги, пообщавшись с тобой, отмечают, что ты буквально светишься от счастья. Скажи честно: это просто американский стиль или все-таки нечто большее?

— Андре Моруа когда-то сказал: «Счастье, как весна — каждый раз меняет свой облик…» Для каждого человека понятие «счастье» заключается в разных вещах.

Наверное, я могу назвать себя счастливым человеком, хотя бы потому, что многое из того, о чем я мечтала, сбылось. Я могу назвать себя счастливой потому, что занимаюсь любимым делом. Я счастлива потому, что у меня есть очень верная подруга, а ведь так непросто найти подругу, когда тебе уже не 16! Я счастлива, что у меня есть дочь, которая уже не просто дочь, а верный дружочек. Я счастлива, потому что есть любимые и дорогие — мама и брат. Я счастлива, потому что было и есть многое другое… Но у меня, как и у всех остальных, бывают всякие периоды в жизни. Порой они чернее тучи и все не ладится… Приходится мучительно себя уговаривать, что так не может продолжаться вечно и однажды все изменится. Пообщавшись в такие периоды со мной, наверное можно было бы составить другое мнение обо мне. Но существует еще ответственность перед профессией и нежелание выносить сор из избы. Так что светящаяся от счастья Алла Баратта, так же, как и все остальные женщины, бывает счастлива и страдает, смеется и плачет. Вот только делюсь я этим с маленьким количеством людей…

— Алла, как проходит обычный день звезды телевидения? Приходится ли тебе заниматься самыми банальными, «женскими» делами — готовить мужу и дочке завтрак или ужин, к примеру?

— Вернувшись к нашему разговору о детстве и Гайвороне… Там во мне заложили такие привычки, которым я сама иногда не рада. Отвечу коротко: война войной, а обед у нас всегда по расписанию! Банальными женскими делами занимаюсь, может быть, даже чаще, чем не «звезды телевидения».

— В одном из твоих интервью я нашел такую фразу «К счастью, моя судьба сложилась так, что общение с незаурядными людьми стало частью моей жизни».

— На моем интернетовском сайте стоит эпиграф: «Каждую встречу на нить драгоценную жизни спешу нанизать…»

Это из японской поэзии. Действительно мне повезло быть знакомой, общаться и даже дружить со многими незаурядными людьми. И каждая встреча делала богаче мою жизнь. Могла ли девчонка из Гайворона, запоем читавшая книги Анатолия Алексина, рассказы Виктории Токаревой или стихи Евгения Евтушенко, предполагать, что однажды будет брать у этих людей интервью, а потом перезваниваться и общаться с ними? Могла ли студентка Кировоградского музыкального училища мечтать о том, что однажды встретится с величайшим виолончелистом мира, недавно ушедшим от нас, Мстиславом Ростроповичем или с пианистом Владимиром Крайневым, с победителями Олимпийских игр — Алексеем Ягудиным и Оксаной Баюл, великими скульпторами — Эрнстом Неизвестным и Михаилом Шемякиным, с политиками и художниками, с певцами и композиторами, с сотнями людей, которые прославили свои имена навечно. Мне кажется, что пользуясь возможностью делиться этим с телезрителями, я делала богаче и интересней жизнь тех, кто смотрел эти интервью.

— Наши читатели меня не поняли бы, если бы я не спросил тебя о твоем знаменитом брате Игоре Крутом…

— Мой брат был знаменитым для меня еще тогда, когда не был знаменит для всех. Бесконечно люблю его, горжусь, верю ему и прислушиваюсь к каждыму совету, обращаю внимание на каждое замечание, обожаю его музыку, ценю его доброту , преданность, щедрость и порядочность. Стараюсь быть ему достойной сестрой.

— Алла, это интервью выйдет в апрельские дни, в канун 9 Мая, когда, традиционно, наши с тобой земляки со всего света съезжаются в Гайворон, чтобы помянуть ушедших и встретиться с живыми. Что бы ты хотела передать им?

— С праздником вас, дорогие земляки! Многих вам лет жизни, здоровья, благополучия, любви, достатка и мирного неба. Горжусь, что родом из Гайворона, и надеюсь, что этот город будет процветать на радость всем, кто там живет или оттуда родом.