Вынесенные в заголовок горькие слова о судьбе инвалидов в сегодняшней Украине принадлежат кировоградке Вере Цупренко, инвалиду первой группы. Нет, она не жалобщица по натуре. Человек с сильным характером, долгие годы сражающийся с болью, с болезнью — болезнью обессиливающей, разрушающей организм, подавляющей волю к сопротивлению и обездвиживающей. Она борется и не дает себе впасть в уныние — такой у нее жизнелюбивый и стойкий характер. И если вырвалось вдруг горькое признание, то это крик души…
37 лет трудового стажа за ее плечами. 27 лет отработала в УТО, 10 — на разных должностях в гостинице «Турист». В тот период и начались проблемы со здоровьем. Перенесла две тяжелейшие операции (а ныне готовится к третьей), осталась с одной почкой, организм перестал усваивать кальций, а это, в свою очередь, сказалось на опорно-двигательном аппарате. Было необходимо особое питание, а как можно было его обеспечить? Вначале потребовались костыли, а затем и инвалидная коляска, которую пришлось «выбивать» полгода, обращаясь не в одну инстанцию, а чтобы «сдать на права» и получить свидетельство — пройти проверки в наркологическом диспансере и областной психиатрической больнице.
Плюс лекарства, лекарства, от одной мысли о стоимости которых может стать плохо и здоровому человеку. Сначала дали ей третью группу инвалидности, недолго подержали на второй, а затем, в 2000-м, присвоили первую, возможно, уже пожизненно… Стоит она и в очереди для инвалидов на автомобиль, но странная история: ее 700-я очередь таинственным образом превратилась вдруг в 2005-ю. А потому до светлого дня получения столь необходимого автомобиля, убеждена Вера Леонидовна, ей теперь просто не дожить…
Самостоятельно она не может ни сварить себе суп, ни даже отрезать кусок хлеба — руки не способны уже удержать даже нож. Но и сидеть без дела не позволяет деятельная, не желающая мириться с болезнью натура. Едва наступает весна, Вера Цупренко с помощью мужа и зятя выбирается во двор многоэтажного дома, в котором живет на первом этаже, и сажает цветы. А с осени до весны вышивает — опять-таки, цветы, натюрморты, бегущего на фоне красного неба коня… Сейчас вышивает икону (фото на 1 стр.). Два пальца на правой руке еще способны держать иголку, и нитка становится связью с миром, в котором царит красота и нет болезней.
Какой радостью стала поначалу возможность получить коляску! Отличная вещь, сделанная в Запорожье, с электроприводом от двух автомобильных аккумуляторов, с управлением от кнопочек и тумблеров, — почти электромобиль. Минус только один — ручное управление поворотным механизмом через тросик, едва-едва справляются с рычагом больные руки. Но и эта радость оказалась недолгой: не ездить же на коляске из комнаты в комнату! Спасибо депутату горсовета Григорию Пилявскому, который откликнулся прошлым летом, — двор у жилого дома заасфальтировали. А дальше?..
О пандусах Вера Леонидовна только слышала. Ну читала еще в ответах-отписках из Кировоградского горисполкома: дескать, проявляем заботу об инвалидах с ограниченными физическими возможностями, имеются пандусы для инвалидных колясок в крупных супермаркетах (которые отнюдь не городская власть строила) и в ряде учреждений здравоохранения. Но, чтобы заасфальтировать улочки, ведущие к дому (а живет Вера Леонидовна, кстати сказать, на улице с громким названием «проспект Победы»), на это «вiдсутнi кошти». А через ямы, залитые водой, и ухабы к дому на «проспекте» с трудом подъезжают даже автомобили — на инвалидной же коляске их преодолеть невозможно. И потому огромный мир для Веры Леонидовны ограничивается заасфальтированным двором у дома и возможностью доехать до расположенной рядом двадцатой школы.
Но, чтобы просто съехать во двор с крыльца подъезда, тоже нужен пандус! А его нет! Кто-то, совершенно бессовестный, даже заявил Вере Леонидовне:
— Чего вы требуете, женщина?! Для вас и так перила сделали!
— За мои деньги сделаны эти перила, — говорит Вера Леонидовна. И путевку в санаторий, которая полагается ежегодно, она уже три года не может выхлопотать. Эти и подобные этим ситуации заставляют жизнелюбивую, борющуюся женщину порой плакать от обиды, от бессилия, от невозможности чего-то добиться.
К тому же не только в пандусах и дорогах дело. Услышала она о фонде Екатерины Ющенко, обратилась туда. Да, заверили ее, мы вам поможем: поезжайте в харьковскую клинику, прямо к главврачу, ложитесь на операцию, фонд все оплатит! Стоит ли описывать, что означает для обезноженного человека добраться до Харькова! Спасибо, мир не без добрых людей: кто-то довез до вокзала в Кировограде, кто-то попросил помощи у знакомых в Харькове — подъехали с инвалидной коляской к поезду и довезли Веру Леонидовну до стоянки такси. Но в клинике началось что-то непонятное. Весь день просидела Вера Леонидовна в приемной главврача, а когда сумела попасть к нему, то услышала нечто непонятное: за все — операцию, протез и прочее — ей придется заплатить из собственного кармана, тысячи и тысячи, которых у нее нет. Так и вернулась в Кировоград ни с чем. И до сих пор не знает, то ли сотрудники клиники что-то ей «не так» объяснили, то ли они «забыли» проинформировать главврача и решить проблему оплаты.
Речь идет о замене коленного сустава протезом. Теперь Вера Леонидовна будет делать эту операцию в Киеве, едет туда в понедельник. Год назад горсовет выделил ей три тысячи гривен, протез выделила областная больница, но нужны еще деньги и деньги. Даже сейчас, в период подготовки к операции, в огромные деньги обходится курс инъекций — только одна ампула лекарства стоит 500 грн. А городской голова Владимир Пузаков отсылает просительницу к Вадиму Волканову, тот еще к кому-то, а в итоге придется влезать в долги. И отдавать их с пенсии немногим более 500 грн. (при 37 годах трудового стажа и инвалидности первой группы). Муж тоже пенсионер. Теоретически мог бы где-то работать или подрабатывать, но прикован к жене и дому. А доплата к пенсии по уходу за инвалидом составляет аж 9 грн.
И, тем не менее, Вера Леонидовна мечтает о том времени, когда вернется из Киева «с новой ногой» и сможет хотя бы чуть-чуть лучше передвигаться. Глядя из окна своей комнаты на тоскливые зады частных гаражей, она рассказывает, что все здесь засеет цветами, посадит плодовые деревья и кустарник. И надеется, что ее в этом поддержат:
— Мы учим детей красоте, а красоты вокруг нет. Я очень хочу, чтобы вышли все жители дома, чтобы навели порядок, посадили цветы, и чтобы их дети, которые играют во дворе, сами были как цветочки. Об этом болит душа: я 26 лет прожила в этом доме, можно сказать, всю жизнь, очень люблю землю, люблю цветы, чистоту, люблю красоту и люблю людей.
Понимают ли чиновники, на которых держава возложила заботу об инвалидах, как живется тем, о ком они призваны заботиться? Если бы не муж, не дети, не добрые люди вокруг, как бы жилось Вере Леонидовне, если бы приходилось рассчитывать только на «помощь» государства?..
