Политические элиты побаиваются реформировать судебную систему Украины полноценно, поскольку видят в этом угрозу собственному благосостоянию — такое мнение в эксклюзивном интервью «УЦ» высказал судья в отставке, экс-председатель апелляционного суда области Юрий Медведенко.
Поговорили также о том, почему судьи сегодня массово подают в отставку, что делать с коррупционерами, разбирали «авгиевы конюшни», навороченные сменяющимися рулевыми в системе судебной власти страны, обсудили модель того, какой она должна быть в идеале, и от чего нужно избавляться.
— Среди реформ, которые сегодня нужны Украине, одно из первых мест занимает реформа судебной власти. Каково ваше мнение, как человека из системы, по поводу того, что делается государством в этом направлении?
— На мой взгляд, проблемы реформирования судебной власти значительно глубже, нежели попытки, которые предпринимаются. Их суть — в законодательстве, выражающем волю политических элит. Конкретный судья действует в рамках определённых ему процедур и решает судебные споры на основе действующих норм права. И тут возникают проблемы. Например, в одном из интервью Президент сказал, что судьи не должны устанавливать залоги для коррупционеров. Подобные утверждения звучат от многих политиков. Но Уголовно-процессуальный кодекс Украины, который был разработан, можно сказать, наспех портновской командой (Андрей Портнов — замглавы администрации Януковича, занимался вопросами судоустройства. — Авт.) под конкретную политическую ситуацию и принят в 2012 году, в статье 183 обязывает суд определить размер залога при избрании меры пресечения в виде содержания под стражей. В отношении коррупционных правонарушений исключения нет. Суд не может руководствоваться только «требованием времени», это приводит к произволу.
К сожалению, суды остаются заложниками неконкретности и нестабильности законодательства, частой смены политических фигур во власти со своим видением права и закона, собственными интересами, часто не совпадающими с интересами предшественников. С начала девяностых «реформировали» структуру, не касаясь основного элемента судебной власти, без которого она превращается в придаток власти исполнительной. Этим элементом является независимость от влияния. Парадокс в том, что, чем более зависимой и управляемой становилась судебная система, тем и более безответственной.
В начале 90-х вопросы избрания судей местных и областных судов и их дисциплинарной ответственности решали квалификационные комиссии в областях и областные советы. Подбор судей был открытым, прозрачным. Комиссии формировались при областных судах из судей, представителей органов местного самоуправления, исполнительной власти на местах и общественности и были лишены рычагов влияния на судей при принятии решений по делам. Существовала разветвлённая система судейского самоуправления: советы судей, конференции судей, съезд судей, совет судей Украины. Судейское самоуправление отстаивало на разных уровнях основную ценность судебной власти — её независимость — как юридическую, так и экономическую.
Сегодня судебная система — под полным контролем исполнительной и законодательной власти. Прежде всего за счёт создания законодательных механизмов влияния на суды и извлечения из законодательства механизмов сдерживания такого влияния. Подбор судей и решение вопросов дисциплинарной ответственности осуществляется единственной квалификационной комиссией в Киеве. Она формируется под «патронатом» представителей исполнительной и законодательной власти. Высший совет юстиции, о формировании и составе которого все наслышаны, также участвует в подборе кадров и определении ответственности судей. Совет судей есть только в Киеве, и представительным или эффективным его, на мой взгляд, назвать сложно. При жёсткой, узаконенной подконтрольности судей и судов нельзя говорить об объективных, непредвзятых решениях, на суд всегда можно «надавить». И пока не видно реальных попыток изменить правовое поле, хотя очевидно, что зависимый, «свой» судья всегда будет подозреваться обществом в нечестности. Но в независимой судебной власти таится угроза потерять многое, если не всё. Ведь все незаконные и околозаконные действия на стадии приватизации госсобственности в независимом суде могут быть ревизованы. Думаю, именно это пугает многих политиков, препятствует реальному реформированию. Поэтому лучше громко пошуметь о коррупционной судебной системе и оставить всё как есть, может, немного подретушировав для Венецианской комиссии.
— Как бы то ни было, коррупция затронула практически каждого в нашем государстве, и самый распространённый рецепт «лечения» — убрать всех и набрать новых. Насколько, по-вашему, это применимо к судейскому корпусу?
— Применимо. 1917 год: всех убрали, поставили новых. 1937 год: тех, кого поставили в 1917, убрали — возьмите архивные документы по судьям нашего областного суда или Верховного суда Украины, посмотрите дату и причину смерти. Вопрос не в том, чтобы одних убрать, других поставить. Вопрос — куда придут другие. Есть хорошая молодёжь, умная, искренняя. Но, если не менять условия работы, новые судьи окажутся перед теми же проблемами, под тем же давлением. Проблема заложена не столько в конкретных людях, которые берут взятки, сколько в том, что государство создало для этого предусловия. Неконкретность законов, давление по конкретным делам, угрозы расправой через дисциплинарное воздействие, уголовное преследование. Нестабильность финансирования судов, оплаты труда судей и работников суда, гарантий пенсионного обеспечения. В конце концов, физическая незащищённость. В таких условиях, к сожалению, не одиноки случаи использования служебного положения в личных целях и взяточничество. Но это следствие, причины названы выше.
Наибольшее влияние на суды осуществляли и осуществляют люди от государства и политики, начиная от намёков и заканчивая прямыми угрозами лишить работы, пенсии, зарплаты, возбуждением уголовных дел по сомнительным основаниям. Говорят, вот этот судья оправдал коррупционера, значит, его нужно посадить. Но о том, что это коррупционер, часто можно делать вывод только на основании выступлений политиков в соцсетях. Не редкость, когда судья при недостаточности доказательств и нормативной базы, чтобы не пострадать, вынужден улавливать интонации власть имущих и «правильно» принимать решение. В этих условиях есть постоянный риск, что к уязвимому судье придёт проситель, возможно, даже работающий на государство, и предложит взятку, объяснив свои действия просто: «Слушай, государство ведь тебе ничего не даёт, а я тебе принёс миллион». И где гарантии, что судья не возьмёт? А гарантии должны быть. С одной стороны — предохранители в виде ответственности, с другой — гарантии в виде чётко выписанных норм права. И если вопросы толкования и применения права относятся к судам, то не президент, не премьер-министр, а суды должны определять, законно освободили человека или незаконно, можно залог назначать или нельзя.
Я не хочу представить коррупционеров и взяточников жертвами. В любой системе есть проблемные люди, и от них следует избавляться. Но для этого нужно создать максимально независимые, прозрачные и понятные всем механизмы очищения, правовые и структурные механизмы, которые не могут быть использованы для удаления неугодных и защиты «своих». Я уверен — это возможно, но при наличии политической воли.
— После того как заработал Высший совет юстиции, он занимается тем, что рассматривает заявления судей об отставке или освобождении от должности по собственному желанию, — их сотни. С чем связана такая лавина заявлений?
— Связано с тем, о чём мы начинали говорить — противоречивая, сложная система законодательства, уязвимость и зависимость судей. Человек не знает, что с ним будет завтра. Нечёткие процедуры ответственности, нечёткие определения того, что является нарушением закона, нарушением присяги судьи. В действующем трудовом законодательстве, оставшемся в наследство от советского периода, общая трудовая ответственность и процедуры привлечения к ней более чётко и детально выписаны, чем в действующих законах о судоустройстве и статусе судей. Однако это устраивает большинство политиков и чиновников. Можно любого судью взять за ушко, вывести на солнышко и потребовать: «Делай так, как мне нужно». Потому и уходят многие. Интересно не то, почему уходят, а то, отчего очередь стоит, чтобы попасть на должности судей. Я помню времена, когда на них уговаривали избираться. И в связи с этим очень важным является вопрос отбора кадров. Работа судьи творческая и интересная, это вершина карьеры юриста. Но на одном творческом интересе, без достаточных гарантий и уверенности в завтрашнем дне, без стабильной и адекватной зарплаты, наконец, работать архисложно.
— Отдельный вопрос об ответственности судей, принимавших решения, отменённые Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ), — у нас есть ряд таких судей, в том числе действующих. Существуют ли в Украине механизмы привлечения таких судей к ответственности?
— Начнём с того, что ЕСПЧ не отменяет решений национальных судов. Своими решениями Европейский суд может установить, имело ли место нарушение Конвенции по защите прав человека и основополагающих свобод, а также определить размер денежной сатисфакции государства, если такое нарушение установлено. Судья должен отвечать за решение, если оно постановлено заведомо незаконно, и это доказано, либо если незаконность решения обусловлена небрежностью. Это может быть установлено в рамках дисциплинарной системы либо судебным решением в отношении судьи, если речь идёт о преступлении. Ни в одной стране Евросоюза решение ЕСПЧ не является безусловным основанием для ответственности судьи или его увольнения.
— Какой, с учётом в том числе знакомого вам европейского и другого зарубежного опыта, в целом должна быть судебная система в Украине — личное, субъективное мнение, как эксперта?
— Во-первых, мы уже говорили, система должна быть независимой. Во-вторых, судебная система должна быть справедливой в понимании европейской практики, то есть законом и судом должны быть обеспечены равные возможности участников процесса для защиты своих прав в суде. Государство и его представители должны рассматриваться как равные участники процесса. В-третьих, судебная система должна быть доступной для граждан, в-четвертых — оперативной. Судебные процедуры должны быть простыми, понятными не только юристам, не допускающими волокиту, обеспечивающими современные и доступные коммуникации с участниками процесса. В этом направлении происходят положительные изменения — внедрение системы «электронный суд», например. Оснащение судов, обеспечение персоналом, помещениями должны позволять рассматривать дела максимально оперативно. В-пятых, система должна быть единой. То есть она должна включать в себя вертикаль судов: суды первой, апелляционной и кассационной инстанций, а также Верховный суд Украины как высший орган судебной власти. Также, по моему мнению, в систему судебной власти должны входить орган финансового и материально-технического обеспечения судебной власти, система квалификационных комиссий, система дисциплинарных комиссий, система органов судейского самоуправления, система органов исполнения судебных решений, а также система органов досудебного следствия. Названные структуры должны взаимодействовать в правовом поле в рамках процессуального контроля.
Хотелось бы несколько слов сказать об идее инстанционной структуры и специализациях. Так, суды первой инстанции, создаваемые территориально, удобно для обращения граждан, должны рассматривать весь спектр дел. Апелляционные суды, сохраняя объём существующих процессуальных полномочий, целесообразно сохранить с привязкой к областному делению. Систему кассационных судов, на мой взгляд, стоит создать на базе существующих судебных округов. Таким образом обеспечатся большая оперативность и доступность правосудия, появится возможность избавиться от излишней централизации и подконтрольности судебной власти путём ликвидации высших специализированных судов. Верховный суд Украины как высший судебный орган должен объединить в себе функции формирования судебной практики, конституционной юрисдикции, пересмотра в повторной кассации дел, имеющих значение для судебной практики либо имеющих значимость для большинства граждан страны, а также дел об импичменте президента. Такая структура позволит ликвидировать Конституционный суд, который, по сути, не входит в судебную систему и является политическим органом.
Также я убеждён, что существующие специализированные суды создавались для решения каких-то вопросов в определённый момент. Хозяйственная юрисдикция создавалась на базе Госарбитражей, больше для того, чтобы сохранить людей и здания. Система административных судов создавалась в основном для того, чтобы «правильно» рассматривать дела, связанные с выборами. Высший специализированный суд по рассмотрению гражданских и уголовных дел Янукович и его команда вообще придумали, чтобы оставить без полномочий Верховный суд. Сейчас все так и оставили — очевидно, всех устраивает. Конечно, озвученные мнения могут вызвать возражения и споры, это нормально и правильно. Главное, чтобы реформы обсуждались не только с Венецианской комиссией и друзьями между собой, а ещё и с теми, на ком их будут испытывать, то есть с нами, гражданами. И чтобы в результате не вернуться невзначай в Средневековье…
Записал Андрей Трубачев, «УЦ».