Нас познакомил Николай Цуканов. Он позвонил и сказал: «Срочно приезжай ко мне. У меня гостит очень интересный человек. С ним обязательно надо пообщаться». Цуканов знает толк в интересных людях, и спустя час мы общались с коллекционером, галеристом, искусствоведом и краеведом из Мариуполя Александром Черновым.
– Александр Михайлович, вы галерист, потому что у вас есть галерея?
– Была. Называлась «Артлюкс». К сожалению, просуществовала она недолго. Открывшись в 2011 году, очень скоро она стала участницей всеукраинского проекта «Галереи Украины»: был выпущен альбом, и мы там тоже поучаствовали. Одна из работ моей коллекции так понравилась организаторам проекта, что ее изображение было помещено на обложке.
Наша галерея приказала долго жить. Изначально, когда только родилась мысль о ее создании, я нашел меценатов, заразил их этой идеей, и они вложили деньги в реставрацию помещения. Они выкупили помещение в старом доме, построенном в сталинские времена. Когда-то в этом доме был главпочтамт Мариуполя.
Интересный факт: когда делали реконструкцию, с верхней части колонны отлетела капитель, под которой оказалась замурованная бутылка. Внутри была записка, датированная 1951-м годом. Строители на клочке оберточной бумаги химическим карандашом написали: в строительстве участвовали такие-то (три фамилии), заработали мало, нас обманули, но что поделаешь – эпоха социализма. Такой упрек социализму и сталинизму через шестьдесят лет…
Я эту записку поместил в рамочку, и она висела на входе в галерею. Думали, что она станет оберегом.
– И что случилось с галереей?
– Она была прекрасная. Шестьсот квадратных метров, два этажа, три выставочных зала. Но свою роль сыграл человеческий фактор. Люди, учредители, хотели быстро вернуть вложенные деньги. Думали, что этот проект быстро окупится, хотя я предупреждал, что подобные проекты минимум через пять лет начинают себя оправдывать. А меня начали ставить в рамки через полгода. Хотели, чтобы это было на самоокупаемости. Но у нас коммунальные тарифы были как для промышленных предприятий.
У учредителей была материальная база, у нас – интеллектуальная. Я наполнил галерею содержимым – своими коллекциями. Это было событие для города. Но учредители решили проект свернуть, хотя уровень галереи был очень высокий, гости из Питера называли ее маленькой Третьяковкой. Сейчас живопись из галереи ушла, выставляется ученичество. История галереи осталась в нашей памяти и на сайте, который до сих пор жив.
– Поговорим о вашем коллекционировании. Наверное, вы, как многие, увлеклись собирательством в детстве. А в какой момент не смогли остановиться?
– Я прошел все стадии коллекционирования. Вирусом собирательства меня заразили родители. Когда я был во втором классе, они из Донецка привезли марки. Я сразу же заразился и стал филателистом. Позже я увлекся книгами – в студенческие годы начал собирать библиотеку по искусству. Я окончил институт, получил направление в Одессу, и там судьбоносную роль сыграл мой друг Феликс. Он был музыкантом, хормейстером, жил на Ришельевской, и он увлекался живописью. Я, следуя его увлечению, стал заглядывать на Староконный рынок. Однажды у бабульки купил чуть ли не Айвазовского. Эта картина до сих пор не атрибутирована, но я думаю, что это вполне может быть Айвазовский. Там даже рама характерная для работ этого художника.
А в конце восьмидесятых я увлекся советским фарфором. Тогда еще никто им не увлекался. В Киеве было всего несколько человек, которые уже поняли роль и значение советского фарфора. Я стал коллекционировать советскую фарфоровую пластику и собрал довольно значительную коллекцию. Недавно выставлял ее в нашем Музее быта жителей Приазовья. Это было как раз перед началом обстрела. Директор музея спас мою коллекцию от гибели – он очень вовремя спрятал ее в подвал.
А вот живопись в среде коллекционеров считается высшей лигой. Те, кто коллекционирует живопись, – люди, достигшие высоты собирательства. Выше – только графика. Ее собирают рафинированные коллекционеры. Их очень мало, но они есть.
– У вас есть интересная история, связанная с Куинджи. Расскажите об этом подробнее.
– Куинджи, грек, которого считают русским художником, родился в Мариуполе. Правда, рано уехал из нашего города. Человеком был скромным, жил по-спартански, умер не в роскоши, а все свое состояние завещал на создание мариупольской картинной галереи.
Был у нас когда-то мэром Поживанов, известный политик, который начал строительство галереи. Но, когда он уехал в Киев, строительство было законсервировано. Приближался юбилей – столетие со дня смерти Куинджи, это 2010 год. Очень хотелось, чтобы завещание художника было реализовано хотя бы к этой дате. Я так разозлился на бездействие тех, от кого это зависело, что написал статью «Картинная галерея как зеркало мариупольской власти». Обратился в местную газету «Вечерний Мариуполь» с просьбой опубликовать. Редактор прочитала, сказала, что готова напечатать, но посоветовала подписаться псевдонимом, чтобы у меня не было потом проблем. Я тут же придумал себе новое имя – Ян Укович. Она сказала, что меня за это вообще расстреляют, и мы решили сделать эту статью коллективной. Я подключил знаковых людей – художников, архитекторов, почетных граждан нашего города, – и они с удовольствием подписались.
Ющенко я знал как постоянного посетителя сборищ коллекционеров в Киеве. И я там бывал. Когда вышла газета с нашим коллективным письмом, я в ближайшую субботу подошел к Ющенко и вручил газету. Он взял ее и пообещал почитать. Приехал я домой, в течение недели была тишина. А потом у нас началось такое движение! Предполагаю, что был звонок из Администрации Президента. Местные власти пытались найти автора «пасквиля». Бегали они по алфавиту списка подписантов, но никто меня не выдал. В итоге через несколько месяцев в городе появилась картинная галерея имени Куинджи.
К сожалению, в городе к этому моменту осталось только три работы художника, остальные разошлись по другим музеям.
– Кто имеет право называть себя коллекционером?
– Коллекционер с большой буквы, настоящий – это человек, подходящий к этой теме серьезно. Это не просто собиратель. Он популяризирует предметы своего собирательства, атрибутирует. Есть нувориши, замкнутые в себе и на своей коллекции. Она греет их лично. А в идеале это все должно принадлежать людям, широкой общественности. Не ты один должен этим наслаждаться. Это должен быть подвижник.
– Принимая во внимание вашу дружбу с Николаем Цукановым, можно предположить, что вы что-то выставите в галерее «Елисаветград». Что это будет? Чем вы свяжете Мариуполь и Кировоград?
– А вы знаете, что наши города связывает одна очень знаковая фигура? Это Виктор Михайлович Арнаутов. В США он считается основоположником монументализма. Это ученик знаменитого Диего Риверы. Выпускник мариупольской гимназии, в Елисаветграде он окончил кавалерийское училище, после чего был направлен на фронт. На фронтах Первой мировой он отличился, стал георгиевским кавалером. После революционных событий эмигрировал в Китай, оттуда, женившись на дочери консула, уехал в США. Интереснейшая личность. Был профессором живописи, сделал огромное количество монументальных работ. В1963 году он вернулся в Мариуполь и здесь сделал несколько монументальных произведений.
Что касается вашей потрясающей галереи, Николай Николаевич меня приглашает. Я думаю, мы выставим кого-то из художников Приазовья, чтобы популяризировать нашу школу. Многие считают Мариуполь провинцией. Географически – возможно. Но не в культурном плане. Мариуполь в царской России был вторым после Санкт-Петербурга по количеству генеральных консульств, их было семь. А после революции вектор развития изменился, и город стал развиваться как индустриальный. Но у нас есть своя художественная школа. И я с удовольствием представлю ее кировоградцам – замечательным людям, знающим толк в искусстве.
Записала Елена Никитина, «УЦ».
