Неликвид: непригодное — пригодится?

С относительно недавних пор многие обитатели постсоветского пространства — не от хорошей жизни, «вдруг» — перестали довольствоваться положительным ответом продавца на вопрос «А свежее ли…?» Наученные опытом рыночной эпохи, мы привыкли первым делом искать на красочной упаковке срок годности и с предельным недоверием относиться к «лежалому» товару, на котором подобной маркировки нет или она не предусмотрена.

Но рано или поздно все это с прилавков исчезает и заменяется новыми партиями, моделями и коллекциями. Причем каждому ясно, что продается отнюдь не все. Каким же становится дальнейший путь не проданного в срок или сезон и покинувшего полки магазинов «неликвида»? На этот вопрос попытались ответить журналисты «УЦ». Забегая вперед, отметим: далеко не всегда этот самый путь является «последним», а причины этого явления подталкивают — в очередной раз — к размышлениям на «вечные» украинские темы…

Для внутреннего употребления

Проще всего, на первый взгляд, дела обстоят с продуктами питания. Дата производства и конечной реализации или срок годности обязательно должны быть указаны на упаковке или в сопроводительных документах (для нефасованной продукции — например, свежего мяса или рыбы). С наступлением этой самой даты продукты подлежат уничтожению, утилизации или переработке, как, например, хлеб.

На деле же далеко не все учреждения торговли безоговорочно следуют правилам. Так, по информации Аллы Шерстневой, начальника отдела защиты прав потребителей при департаменте торговли Кировоградского горсовета, в текущем году его сотрудниками из реализации было изъято просроченных товаров почти на 15,5 тыс. гривен. Это притом, что, как правило, по ее словам, в одной торговой точке — магазине, ларьке, а особенно часто — на рынках — при проверке обнаруживают по 1-2 неликвидных единицы. «Сколько ее такой может храниться на складе, куда мы по закону не имеем доступа, никто не может сказать», — отмечает Шерстнева.

Кроме того, путь, о котором говорилось выше, может вести не далее, чем в соседнее помещение, где на товарах просто «перебивают» исходные данные, и обратно на прилавок — на сегодняшний день для этого существует масса технических возможностей, констатирует начальник отдела. Выявить подделку во многих случаях почти невозможно. Что же касается утилизации просроченных продуктов, то этот процесс отделом контролируется лишь формально — путем предоставления торговыми предприятиями соответствующих актов…

Особое место в ряду продовольственных товаров всегда занимали алкогольные напитки. Товар, во-первых, очень ходовой, во-вторых — подакцизный. И, кроме того, наверное, единственный, фактически не имеющий четко определенного законодательством срока годности.

Точнее, соответствующие нормы существуют, для каждого «градуса» — свои. Так, различные вина считаются пригодными к применению в течение 3-5 месяцев, разные виды пива — 3-4 месяцев, водки — от года до 2. Но существуют они только на бумаге: в соответствии с украинскими законами, если в спиртных напитках после истечения срока годности не появились осадок и помутнение, их можно продавать.

Впрочем, наличие «осадка и помутнения» — категория довольно условная: зависит от того, под каким углом смотреть, чем глаз «вооружить»… Тем более что ни дистрибьютор, у которого товар был принят непосредственным реализатором, ни отечественный производитель алкоголя просроченный товар назад не принимают.

Официально «разговор» со спиртосодержащим неликвидом, как и с остальным отжившим свое провиантом, должен быть коротким — «помутневший или осевший» алкоголь уничтожить. «Разбить? — Разбить. Пол-литра? — Поллитра…» Точка.

Реалии, впрочем, вносят свои коррективы и в эту процедуру. Люди, задействованные в бизнесе, могут многое рассказать об особенностях национального рынка спиртного — естественно, не на диктофон и на условиях анонимности. Не стоит забывать, что заработок работников торговых предприятий, дистрибьюторских компаний и их руководителей напрямую зависит от объемов продаж, да и от плывущего в руки «левака» на по-прежнему диких постсоветских просторах мало кто отказывается…

А потому алкоголь, продать который на легальных условиях уже нельзя, целыми машинами расходится «на ура» в районах, где потребитель менее притязателен, а контроль качества товаров практически отсутствует, давая заработать еще и местным дельцам, которые прекрасно понимают, какой товар берут под реализацию. Известны случаи, когда просроченное пиво, причем разных сортов, сливалось из бутылок в пустые кеги и уходило в заведения, торгующие им на разлив, как правило, также на периферии…

Одной ногой в…

К товарам, на которые в обязательном порядке устанавливается срок годности и к которым по его истечении применяется та же процедура, помимо продуктов питания относятся также парфюмерно-косметические товары, медикаменты, товары бытовой химии. Стоит ли говорить, что и к ним в равной степени относится все сказанное выше — от простого игнорирования норм, когда просроченное «внаглую» выставляется на прилавки в расчете на невнимательность покупателя, до вариантов сбыта в глубинке и подделки маркировок.

Впрочем, крупные торговые предприятия, например, сетевые супермаркеты, находящиеся «на виду» и прокручивающие на порядок бОльшие товарные и денежные массы, от подобных «серых» схем отказались. Как правило, они работают напрямую с производителями на основании договоров, согласно которым те обязуются принимать назад товар с истекшим сроком годности и утилизировать (перерабатывать) его своими мощностями. Это не касается только свежих овощей, утверждает работник одного из кировоградских супермаркетов, с которым мы обсуждали эту тему.

Та же закономерность наблюдается и в сфере торговли не имеющим срока годности товаром, например, одеждой и обувью. В сетях фирменных магазинов крупных мировых брэндов, например, «Адидас» или «Села», действует система скидок — вещи, которые не продались, уходят по прошествии сезона за смешные деньги — вплоть до 30% стоимости, после чего остатки скидываются в систему так называемых «стоковых» магазинов (та же советская «уцененка»). То, что не продается и там, фирма забирает назад — в переработку.

Что же касается частников, работающих на себя, то у них ничего никуда не уходит — старый товар мешками лежит на складе. «Ты у меня дома еще не был, посмотрел бы, сколько там остатков», — говорит один из кировоградских представителей «малого, стремящегося к среднему» бизнеса. «Все это когда-нибудь продастся», — уверен он, как и большинство предпринимателей, не имеющих финансовой свободы мегакорпораций. О том, как сказывается на не всегда качественных «шмотках» долгое хранение в неприспособленных для этого помещениях, предлагаем задуматься «конечному потребителю». Применение любых «скидочных» схем для частника, всячески угнетаемого фискальными и контролирующими ведомствами, чем бы он ни торговал, станет финансовой смертью…

С одной стороны, одной ногой в Европу наша торговля, можно сказать, уже вступила: супермаркеты и сети разнопрофильных фирменных магазинов к нам пришли или приходят, снижая наши риски как потребителей. С другой, о том, когда отечественному бизнесу удастся «вырвать» и вторую ногу из вязкой трясины постсоветской ментальности эпохи первоначального накопления капитала и принять наконец сколь-нибудь пристойное, не «раскоряченное» положение, сказать не может никто. Слишком много взаимосвязанных переменных в этом уравнении — от Налогового кодекса, качество которого прямиком зависит сами знаете от чего, и до нематериальных, ставших почти эфемерными в нашем обществе понятий моральности, порядочности и ответственности…