Произошла досадная оплошность. Случайно вышло так, что в материале о праздновании 70-летия освобождения Кировограда от немецко-фашистских захватчиков, перечисляя имена десятерых ныне живущих освободителей, мы пропустили Николая Ивановича Панченко. Но, оказалось, это и к лучшему, поскольку нам предоставилась возможность написать о нем отдельно и подробно.
— Я не хотел доставить вам хлопоты. Просто так уже было: десять лет назад всем освободителям вручили памятные знаки, а я свой почти год искал. Чествуют всегда танкистов, пехотинцев, а я — артиллерист и вроде бы не из их компании, — сказал, как будто извиняясь, Николай Иванович.
Армии он отдал 27 лет жизни. Это не считая военных лет. А потом все время работал не покладая рук. Не мог просто сидеть дома, да и сам — специалист, руководитель, командир — был всегда востребован. В армию был призван в 1939 году из села Березовая Лука Полтавской области. Это был 630-й артиллерийский полк Северокавказского военного округа. Легкая артиллерия на конной тяге. «И конюхом пришлось быть, ведь за каждым из нас была закреплена лошадь. Там я прослужил до начала войны. Правда, заболел, был в санчасти, после чего поехал домой на поправку. В родном селе я узнал о начале войны», — вспоминает ветеран. Военкомат направил солдата в его часть. Доехал до Ростова, откуда военная комендатура направила в 18-й запасной артиллерийский полк города Шахты Ростовской области. Был назначен командиром взвода, поскольку уже имел звание старшего сержанта. Потом была серьезная проверка каждого гвардейца и — 40-й отдельный гвардейский минометный дивизион. (Город Арск Татарской АССР.)
— Мы изучали материальную часть легендарных «Катюш». Это не такие машины, как стоит возле автовокзала. Это М-13, а у нас были М-8, с 48-ю снарядами сверху. Это были самые первые установки. Муштровали нас серьезно. Потом дивизион посадили на поезд, и 1 декабря 1941 года мы прибыли в Москву, в Марьину Рощу. Через пару дней наши «Катюши» вступили в бой. Нас бросали то в наступление, то в оборону. Прошли мы Московскую область, Смоленскую, Тульскую, Орловскую, — вспоминает ветеран.
Осенью 1943 года Николай Панченко был направлен на Второй Украинский фронт. Освобождение Украины для него началось с Днепропетровской области. Затем была Кировоградская, впоследствии ставшая для гвардейца родной. Дело в том, что, освобождая Новый Стародуб, Николай познакомился со своей будущей женой, ставшей ему верной подругой на всю жизнь. Новая Прага, Александрия, Кировоград…
— Здесь у нас было два дня отдыха. Помню, мы были на постое в доме в районе облсуда. Хозяйкой была молодая женщина Наташа, и у нее был маленький сын, забавный такой, — рассказал Николай Иванович.
Новоукраинку освободили, Помошную и до Молдавии дошли. Там боец заболел «куриной» слепотой. Эта болезнь поразила очень многих, солдаты перестали видеть в сумерках. Наверное, ночные залпы орудий отразились на зрении. Панченко направили в госпиталь в Харьков. Там пробыл месяц. После выздоровления с пересыльного пункта был направлен в 69-й батальон аэродромного обслуживания в Карловский район Полтавской области. Принял должность старшины аэродромно-технической роты.
— Командиром батальона у нас был Энбеков. Хороший человек. Нам после войны было суждено встретиться, — говорит Николай Иванович. — Это был 45-й год, там мы узнали о конце войны. Долго нас там не держали, наш батальон переправили в Жуляны под Киевом.
Именно в Жуляны приехала будущая жена Николая, и там молодая семья пробыла до 1947 года, до расформирования батальона.
Вернулся домой, на Полтавщину, где увидел разруху и запустение. Устроился водителем на сахарный завод, возил свеклу. Потом колхоз переманил, забрал на работу шофером. Очень бедно жили, тяжело. Жена уговорила вернуться на ее родину — в Новый Стародуб. Работал в МТС, возил директора. Однажды привез его в Кировоград по делам, оставил машину и пошел прогуляться по городу. Подошел к ларьку, возле которого группа мужчин пила пиво. Один из компании со спины очень был похож на Энбекова. Но отбросил эту мысль, поскольку полковник остался в Жулянах. И вдруг он поворачивается и говорит: «Панченко, ты чего не здороваешься?» Разговорились, оказалось, что из Жулян часть была переброшена на аэродром в Кировоград, и полковник позвал старшину к себе на службу.
Посоветовался с женой. В то время семья ютилась в съемной комнатке, вещей никаких не имели. То есть терять было нечего, и решились на переезд. К тому же в Петровский военкомат пришел вызов на Панченко. В Кировограде поступил на службу старшиной роты по охране аэродрома.
— Потом батальон перебросили в Мелитополь, а нас оставили в резерве, и я перешел в летную школу, в легкий полк, на секретную службу. Позже служил в истребительном полку в Канатово, принял там секретную часть. В 73-м году демобилизовался, — рассказал Николай Иванович.
После демобилизации не стал сидеть дома, устроился на работу на угольные склады кладовщиком. Три года отработал, после чего пригласили на АРЗ. Был завхозом в ОКТБ, потом работал на материальном складе тринадцать лет. В 1974 году купил машину — «Москвич 412». Он есть и сегодня, стоит в гараже и находится в отличном состоянии.
— За руль уже не сажусь — боюсь, ведь уже девяносто пятый год пошел. Но недавно ходил в гараж, «проведывал» машину, подзаряжал аккумулятор, — сказал Николай Иванович.
— Вы один живете?
— Один. Сын в Запорожье, а у меня вот компания (показал на портреты родных).
— К вам кто-нибудь ходит?
— Вот вы пришли. (Улыбается.) А больше никто. Даже врач не приходит. Ну, раз в месяц может прийти. Сам пока справляюсь: в магазин хожу и на рынок. Телевизор не люблю смотреть. Так, иногда новости. «Украину-Центр» читаю, выписываю ее с самого начала. Кстати, с двадцатилетием вас…
Елена Никитина, «УЦ».
