Юрий Кузнецов — единственный в стране джазовый музыкант, которому присвоили звание заслуженного деятеля искусств Украины. Известная компания Bosendorfer (одна из старейших фирм, производящих фортепиано с 1830 года) в 2012 году начала выпуск своей новой модели Kuznecof, таким образом поздравив пианиста с днем рождения. Модель имеет две версии: Kuznecof Classic (с классической клавиатурой) и Kuznecof Jazz (с разноцветной клавиатурой). Стоимость сего инструмента на сегодня оценить практически невозможно, как невозможно оценить вклад Юрия Кузнецова в развитие музыкальной культуры.
Талант Юрия Кузнецова-композитора принес ему не меньшую славу, чем исполнительский: кроме авторства множества джазовых композиций, музыкант известен своими масштабными работами для театра и кино. Совместно с Владимиром Чекасиным Кузнецов написал музыку к культовому фильму «Такси-блюз», который был удостоен Гран-при Каннского фестиваля в1990 году.
А недавний концерт в кировоградской филармонии открыл новую грань таланта Юрия Анатольевича. На сцене трое: Музыкант, Поэт и рояль. Два Творца и посредник. Называлось сие действо простенько: «Музыка и поэзия в джазовой импровизации». Юрий Кузнецов – за фортепиано, Александра Велич – у микрофона. Это был даже не концерт в обычном понимании этого слова, это был процесс чистой импровизации, когда два автора на сцене, упиваясь друг другом, дарили зрителю свой талант.
После концерта, дождавшись своей очереди среди поклонников и почитателей, удалось задать несколько вопросов уставшим, но довольным соавторам.
— Юрий, начну с самого простого вопроса: что такое джаз?
— Это четыре буквы. Буквы обозначают некий мир, который вбирает в себя всю жизнь, втягивает в поток, из которого выбраться невозможно. Некоторые говорят, что это образ жизни, образ мыслей, для некоторых, к сожалению, это профессия. Почему «к сожалению»? Да просто джаз не может быть ремеслом, как не может быть ремесленником врач (кстати, тоже четыре буквы). Это должно быть призванием, это – энергетический поток, любовь к себе и к этому миру, поиск гармонии. Наверное, джаз – это и есть поиск гармонии в себе и себя в этом мире. Каждый из нас хуже всего знает себя, а джаз заставляет поверить в себя, а поверив в себя ты отдаёшь свою силу людям. Однажды после моего концерта измождённые после тяжелой операции врачи подходили ко мне абсолютно свежие и счастливые, говорили о каком-то медицинском проявлении музыки.
А вообще джаз сегодня – это совершенно не тот джаз, что был раньше. Сегодня он вбирает в себя всё, что звучит. Это музыка народов мира, это голоса детей, это стоны стариков, советы старых мастеров, наследие великих предшественников в искусстве. И, конечно же, – поиск себя. Ведь в мире столько талантливого, гениального и бесконечного, что очень трудно понять, «Где Ты? Кто Ты?». Лица людей на наших концертах и гастролях – для меня это единственный критерий того, что я имею право говорить. Ведь на трибуну не всякий может взобраться и что-то провозглашать. Для своей трибуны нужно иметь право. Нужно работать и уметь открывать сердце людям.
Я думаю, что, если на ваш вопрос будет отвечать тысяча людей, каждый скажет что-то своё, и каждый будет по-своему прав. Я не хочу, чтобы наш читатель и слушатель думал, что джаз – это только музыка. Джаз – это бесконечность.
– Вы – организатор первого в Одессе джаз-клуба, сейчас действует созданный вами «Клуб высокой музыки», вы – организатор и учредитель фестиваля Odessa JazzFest’, в недалёком прошлом возглавляли культуру и туризм в Одессе. Зачем оно вам надо – так много?
— Это всё джаз! Есть такой фильм «Весь этот джаз». Я раньше думал, что это фильм о джазе, а это фильм о том, как мы живём. О том, куда нас бросает судьба, и принимаем ли мы эти «броски». Иногда ты должен что-то сделать. Ведь если ты идёшь по инерции – ты идёшь с толпой. А истинный джазмен (в жизни и в музыке) – это тот, кто не идёт в ногу, тот, кто прорезает пространство своими поступками. Но не ради карьеры, денег или благополучия! Не ради благосостояния я был одесским «министром культуры», это были тяжелые несколько лет моей жизни, которые отобрали здоровье и веру в человечество. Именно там я увидел и горести людские, и несправедливость на самом высоком уровне. Я увидел, как устроен этот мир, и понял, что жизни не хватит, чтобы навести порядок.
— В советское время джаз был «на особом положении». Вы на себе это чувствовали?
— Конечно! Щемили… И партия, и управления различные. Странно, но я потом сидел именно в том кабинете, откуда приходили ужасные приказы закрыть, убрать и «не пущать». Так вот, даже сидя в ТАКОМ кабинете, я старался людям помогать, поддерживать, даже если не нравится. Есть безусловно талантливые вещи, которые мне не нравятся. Но если исходить из личных предпочтений, то можно запретить очень многое. Но кто имеет на это право? Советское мракобесие я сейчас вспоминаю с ужасом, повторять это нельзя!
— Кому из вас с Александрой пришла идея объединить своё творчество?
— Это кому-то там, наверху. Случайная встреча, где Саша читала свои стихи, мне что-то в них показалось, что и привело к появлению какой-то искры. Я предложил сотрудничество.
— Саша, вы мечтали о сцене?
— Я никогда об этом не думала. По профессии я – психотерапевт, а тогда работала преподавателем философии в юракадемии. Была тогда далека от джаза, не чувствовала его. Это теперь я понимаю, что это импровизация, что это – свобода. Я благодаря джазу и Юрию стихи научилась писать! Ты никому не должен, ты не обязан повторять других – вот наш принцип.
Алексей Гора, «УЦ».
