Очередной раунд в судебном слушании уголовного дела об убийстве 26-летнего Андрея Петрова в Арнаутово (район Кировограда) был посвящен кропотливому восстановлению событий вечера и ночи с 15 на 16 мая прошлого года. Пока — в изложении их в версии подсудимого, который, как мы уже сообщили в «УЦ-Репортере», заявил ходатайство о рассмотрении дела по так называемой упрощенной процедуре («экспресс-судом»). Это заседание в Ленинском районном суде Кировограда под председательством судьи Галины Бутельской было весьма насыщенным информационно и тяжелым эмоционально.
Первый вопрос, который должен возникнуть у читателя, отслеживающего ход дела по нашим газетным публикациям на протяжении года, связан с тем, насколько прошедшее доследование устранило спорные моменты, выявленные в предыдущем судебном слушании под председательством судьи Вадима Черныша.
Ответ на этот вопрос дает новое обвинительное заключение. Версия о том, что молоток, орудие убийства, мог быть взят из чужого домовладения (возможно, потенциальным сообщником), новым следствием, которое провел другой следователь Прокуратуры Ленинского района Кировограда, перечеркнута. Тем не менее, следствие пришло к выводу, что подозреваемый непосредственно перед совершением убийства первоначально следовал за Андреем Петровым вместе со своим собутыльником. Несколько иначе изложена и последовательность действий подозреваемого при совершении убийства: вначале нанес молотком около пяти ударов, забрал мобильный телефон, деньги в сумме 25 гривен и снял с тела кроссовки, а затем вернулся и нанес еще ряд ударов молотком.
Подсудимый — притом, что право на «упрощенное судебное рассмотрение» (то есть без допроса свидетелей, на основании изучения материалов дела) дает ему только факт полного признания им своей вины — немедленно заявил, что ход событий в обвинительном заключении изложен не так, «как он давал показания следствию». Однако на вопрос судьи ответил все же, что признает вину полностью, и согласился дать в суде показания. А основным мотивом убийства в них вновь назвал ревность: «…И я решил ему отомстить».
Еще один неожиданный момент возник в начале судебного заседания, но к подсудимому он отношения не имеет. Судья Галина Бутельская сочла необходимым публично запретить журналисту «УЦ» давать комментарии к ходу судебного процесса, ограничиваясь только информацией: в противном случае это, по словам судьи, может быть расценено как попытка повлиять на суд. Не ошибусь, если скажу, что впервые получил столь прямое и недвусмысленное персональное предупреждение за всю свою практику судебного репортера. Да и в практике «УЦ» не было «попыток повлиять на суд» — разве только в том отношении, что присутствие журналиста в зале суда означает повышенное внимание общественности к судебному процессу и упование на его объективность и беспристрастность. Тем не менее, остается заверить Галину Бутельскую, что ее указание будет выполнено: допрос подсудимого не нуждается в комментариях — он говорит сам за себя.
Итак, как показал подсудимый, он со своими знакомыми в течение всего вечера 15 мая 2005 года употреблял спиртные напитки. Всего, по его словам, выпил около 700 граммов водки. Сначала выпивали «на природе», а затем у магазина, куда подошла компания (в которой был и Андрей Петров), завершающая праздновать день рождения, — его отмечала подруга его сестры, хорошо знакомая Андрею. Дальнейший ход событий воспроизводит стенограмма, сделанная во время судебного заседания. Даю ее частично, в том числе исключая фрагменты, которые могут повлиять в будущем на допрос свидетелей по делу. И заранее прошу у читателя и родных убитого прощения за те страшные подробности, которые прозвучали в зале суда, — они придуманы не мной. Цитируемая часть воспроизводит допрос с того момента, когда, по словам подсудимого, он решил с Андреем «поговорить»…
Подсудимый: — Я остался один… Пришел домой.
Судья: — В котором часу?
П.: — Не знаю. Присел во дворе. Хотел взять палку. Опять возникло желание отомстить.
С.: — Как вы с ним собирались «поговорить» с палкой? Взяли ее, чтобы «разобраться»?
П.: — Нет, для обороны, если начнет бить… Он был больше меня… Я не нашел палку. (…) Обнаружил молоток. И пошел навстречу Петрову.
С.: — Сколько времени прошло?
П.: — Не знаю. (…) У магазина увидел Петрова. Узнал по кожаной куртке. Я пошел за ним и нанес удар молотком в голову.
С.: — Вы с ним о чем-то говорили?
П.: — Нет.
С.: — Догнав, сразу нанесли удар?
П.: — Да.
С.: — По голове?
П.: — Да.
С.: — Сколько раз?
П.: — До пяти. В область головы.
С.: — Он кричал, сопротивлялся?
П.: — Не кричал, не сопротивлялся. Упал после первого же удара. Мне на лицо капнула кровь. Я сильно закричал и спросил про себя: «Что я наделал?» Возле него лежал мобильный телефон. Я его взял. Куртка на нем завернулась. Из заднего кармана торчали бумаги. Потом оказалось, что это деньги. И снял с него кроссовки. Кроссовки положил себе под куртку. И начал с криком убегать от него. Выбежал из переулка и увидел… (Подсудимый назвал имя своего собутыльника — авт.) (…) По дороге рассказал ему, что я сделал. Он хотел уйти. Я попросил: «Не покидай меня, останься со мной». И дал ему кроссовки. (…) Зашли в дом. Я переоделся, и мы с ним поехали в город, в центр. Какое-то время посидели в кафе, купили пиво в палатке, взяли такси и поехали домой. Утром меня задержали сотрудники милиции.
Ответы подсудимого на вопросы обвинителя.
О.: — Что означают ваши слова, что вы хотели «отомстить»?
П.: — В первую очередь хотел побеседовать.
О.: — Пока сидели во дворе, не возникло желания выяснить отношения в другой день?
П.: — Я не устоял перед собой.
О.: — Когда догнали Петрова, пытались его окликнуть?
П.: — Сразу нанес удар сзади.
О. (подразумевая показания подсудимого о том, что у него в отношении Петрова возникла ревность): — За это надо бить молотком?
П.: — Да, за это надо бить молотком!
Ответы подсудимого на дополнительные вопросы судьи.
С.: — Почему вы изменили показания по сравнению с ранее данными на предварительном следствии?
П.: — Меня травит газета «Украина-Центр». Нарушены были мои права на защиту. Следователь принудил меня давать нужные ему показания.
С.: — А сейчас вы дали правдивые показания — и без какого-либо давления?
П.: — Да.
По ходу этого допроса у родных Андрея Петрова, которые присутствовали в зале суда, не раз наворачивались на глаза слезы (это не комментарий, а констатация фактов). Людмила Андреевна Петрова, мама убитого, признанная потерпевшей по делу, неоднократно заявляла суду, что чувствует себя очень плохо и просит разрешить представлять ее интересы в судебном процессе дочери. И после проведенного судом допроса подсудимого она по-прежнему убеждена, что ее сын убит не «из ревности», а с целью грабежа: пропало портмоне с крупной суммой денег и документы, которые были у Андрея при себе…
Завершив допрос, суд объявил перерыв до начала июня. По ходатайству прокурора, представляющего государственное обвинение на этом судебном процессе, Г.Бутельская пришла к решению о необходимости допроса свидетелей, имена которых фигурируют в материалах подготовленного прокуратурой уголовного дела. Что касается свидетелей, которых заявляет потерпевшая сторона, то, по оценке судьи, решение о необходимости их допроса можно будет принять после допроса свидетелей, заявленных государственным обвинением.
