За годы, прошедшие после падения «железного занавеса», мы уже привыкли к постоянному присутствию иностранцев, которые приезжают в нашу страну, чтобы помочь нам адаптироваться к условиям жизни в цивилизованном мире, частью которого, если верить политикам, так стремится стать Украина.
Мистер Хайнц Вайдкун приехал в Кировоград из страны банков, часов и сыра по приглашению Социально-педагогического института «Педагогическая академия» и представляет организацию под названием Swisscontact, основанную представителями швейцарского частного бизнеса и университетского сектора в 1959 году для того, чтобы продвигать развитие экономики и социальной сферы в странах Юга и Востока, в том числе и Восточной Европы. Как свою основную задачу Swisscontact декларирует борьбу с бедностью во всем мире, как основной принцип — «помогая другим, помоги и себе».
Будучи уже пенсионером, мистер Вайдкун как специалист был приглашен для того, чтобы преподавать французский язык, по его собственным словам — «с целью повышения качества преподавания до уровня западноевропейских стандартов». В педакадемии он проводит занятия как для студентов, так и для педагогов — знакомя их с подходами и техниками преподавания, используемыми «там». Кроме того, он преподает также немецкий и английский языки.
Именно языки, а точнее, языковая политика стала темой нашего разговора со швейцарцем. Тема эта в сегодняшние предвыборные дни в очередной раз стала одной из наиболее актуальных и широко обсуждаемых — вспомните хотя бы недавние решения крымского парламента и харьковского горсовета, не говоря уже о постоянных заявлениях пиарящихся «языком» партийных лидеров.
Споры о том, нужен ли еще один государственный язык Украине, с завидной регулярностью вспыхивающие на самом высоком уровне в периоды активного формирования общественного мнения и мучительных попыток немного поднять персональный рейтинг, не новы, и возможных путей их разрешения уже было и еще будет предложено немало. И опыт Швейцарии, страны, в которой официальных языка четыре, не считая повсеместно используемого английского, думаю, стоило бы если не перенимать, то, по крайней мере, учитывать нашим «впередсмотрящим».
Итак, вот что рассказал нам мистер Хайнц Вайдкун.
Территориально-административными единицами этой страны являются кантоны, всего их 26. В двух из них говорят в основном на итальянском языке, в пяти — на французском, во всех остальных — на немецком. Соответственно, все государственные законы и указы издаются в трех вариантах — немецком, французском и итальянском. На федеральное правительство работает достаточно большой штат профессиональных переводчиков, и тексты официальных документов, чаще всего издаваемые на немецком, после этого попадают к ним, а уже потом — «в массы».
На экзотическом ретороманском языке, производном от латыни, говорят только в одном кантоне на юго-востоке Швейцарии, где проживает всего лишь до 1% населения страны. И все же специально для его жителей все нормативные документы переводят и на этот язык. Также существует ретороманская версия швейцарской Конституции (то, что она издана также и на трех других официальных языках, думаю, понятно и так).
Возникает вопрос: как административная машина справляется со всеми этими «издержками демократии»? Очень просто — отвечает Хайнц Вайдкун. Простой пример: если, скажем, германоязычный гражданин Конфедерации приходит в суд или другое административное учреждение в италоязычном кантоне, чтобы утрясти какие-либо формальности, оформить документы и т.п., общение происходит через переводчика, услуги которого оплачивает государство.
В швейцарском парламенте, каждый член которого говорит на своем родном языке, также работают переводчики. «Там есть такая небольшая застекленная кабина, — рассказывает мистер Вайдкун, — где они и сидят, все время осуществляя синхронный перевод выступлений и реплик, который с помощью технических средств доводится до каждого из членов законодательного органа». Конечно, не для всех из них это необходимо — многие швейцарцы говорят на нескольких государственных языках, а также английском, однако право на родной язык имеет каждый.
Отдельного внимания заслуживает этикет делового общения — бизнесмены, заключая сделки, по возможности стараются пользоваться английским — дабы все стороны находились в равных условиях. Только представьте себе: переговоры между деловыми людьми из Львова и, скажем, Харькова — на чистейшем английском… и никаких «языковых вопросов». Идиллия.
Языковую культуру маленьким швейцарцам начинают прививать еще в школе. Каждый школьник должен изучать второй государственный язык — в германоязычных кантонах изучают в основном французский, в итало- и франкоязычных — в основном немецкий. Сейчас в высших образовательных кругах идет дискуссия — не будет ли лучше везде изучать английский в качестве первого иностранного языка. Это — один из примеров «швейцарского компромисса», утверждает мистер Вайдкун.
Вопрос же о конфликтах на языковой почве его, судя по реакции, достаточно сильно удивил. В стране, где по всем спорным вопросам проводятся всенародные референдумы и их результаты реально становятся основанием для принятия решений правительством, причин для эскалации подобных противостояний просто не возникает. Именно таким путем решился вопрос о вступлении Швейцарии в Евросоюз: провели референдум, большинство населения высказалось против — «извините, нет». Вопрос исчерпан.
Что касается впечатлений господина Вайдкуна об Украине, он отметил, прежде всего, демократичность и открытость в отношениях между студентами и преподавателями в вузах — во всяком случае, в педакадемии, где ему довелось работать. По его словам, в Западной Европе такого не увидишь нигде.
Не обошлось и без ложки дегтя — такого засилья бюрократии, как в наших учреждениях, на Западе нет ни в одной стране, утверждает швейцарец. Впрочем, Кировоград он назвал очень дружелюбным городом, хотя признался, что у нас много зданий, проходя мимо которых, он серьезно опасался, что один из балконов может обрушиться прямо ему на голову.
Что ж, такой уж он есть, наш чудесный город, который находится в не менее чудесной стране. И когда же наконец нам перестанет быть стыдно перед приезжими иностранцами — большой вопрос, из разряда вечных. Как, впрочем, вечным остается и вопрос второго государственного языка, вокруг которого агитаторы всех мастей «водят хороводы» уже столько лет. На самом деле ответы на эти вопросы, скорее всего, лежат в одной плоскости. Для начала хорошо бы нам всем определиться, действительно ли мы хотим стать, в конце концов, цивилизованными людьми и чего именно нам для этого не хватает. Может, умения идти на компромиссы?
