Весь мир телесных душ

Крещенская ночь

Зверем мечется ночь, закрывая окно поцелуем,

Стонет страстно, как дочь, не нашедшая дома тепла.

Позабыв о делах, на стекле что-то молча рисует,

Как влюблённый пацан режет буквы на крышке стола.

Но на скучное дело недолго хватает терпенья –

То колотит снежками по стенам бетонных гробов,

То ласкает дыханьем деревьев прогнившие тени,

Напевая под нос оперетку про чью-то любовь.

Но любви не хватает, чтоб заняться ей до рассвета,

Быстро надоедает такой неумелый партнёр.

Она лезет в дома, чтобы все докурить сигареты,

И с насмешкой подслушать под дверью чужой разговор.

А потом, разбежавшись, летает по кронам и крышам,

Как предчувствие смерти, беззвучно во тьме хохоча.

И рыдает сычом, но её равнодушно не слышат,

И устало сползает на землю по лунным лучам.

А когда свет машины дырявит ей чёрную тогу,

Отступает беззвучно, лицом вжавшись в темный кювет.

И смирившись, как зверь, лижет белым шершавым дорогу,

Напевая под нос безутешно-последний куплет.

Ей недолго осталось шагать по дырявым барханам,

И ответит за то, что любила, смеялась, пила.

И до первой зари дотанцеут последний свой танец,

Первозданная дочь, не нашедшая дома тепла.

Портной

Приходи ко мне, залатаю,

Если в дырах твоя душа.

Приходи ко мне, золотая,

Видишь, ночь-то как хороша!

И такое обычное чудо –

Месяц, звезды и тёрпкий мороз

Остановят предсмертную удаль,

Избавляя от масок и поз.

Помолчим, как давно не молчали,

Чтоб ушибы сняла тишина.

Ты грустна, я немного печален,

И легонько сквозит из окна.

Ночь умеет внимательно слушать,

И не проговориться потом,

Чтоб спасти наши грешные души,

Если сами себя не спасём.

Было время – мы прыгали с крыши,

А теперь вот стоим у окна.

Я печален, как сказано выше,

Ты, как там же, немного грустна.

Так бывает. Обычные люди

С самым средним набором души

У пейзажа обычного чуда –

Снега, месяца и тишины.

И в который уж раз обрываю

Я нечаянно тонкую нить.

Ты простишь, ты всегда мне прощаешь

Моё неумение шить.

Телесные души

То снег, то дождь,

То слякоть луж

Прибита утренним морозом.

Мясной каркас для тонких душ

Изъеден авитаминозом.

Года за день –

Летим, спешим

В угаре инаугураций;

И только неизменен дым

Труб выхлопных, что мимо мчатся.

Мы очень быстро стали «мы»,

Голодно-монолитной стаей,

И, как наследие зимы:

Встречаем, любим, покидаем,

Бежим, коробимся, молчим,

Вгрызаясь в соль лежалых истин;

И только неизменен дым,

И нас спасут, быть может, листья…

А в десять вновь отход ко сну,

В рай неизведанных простраций.

Я телом чувствую весну,

Я знаю – нужно просыпаться…

Но у каркаса нету сил,

Чтоб встать в торжественную позу –

Зеленые росточки крыл

Прибиты утренним морозом.

Сошлись во сне жена и муж

Который раз побыть за гранью

Вражды и злобы темных душ,

Но просыпается желанье…