Летом 1980 года Москва превратилась в столицу мирового спорта. Страна принимала летние Олимпийские игры.
В те далекие годы противостояние центральных держав двух военно-политических блоков — иногда тихое, иногда громкое — наблюдалось на всех без исключения направлениях жизни — от ракетостроения до легкой промышленности, от идеологии до искусства. Поэтому Москва просто не имела права провалить Олимпиаду-80, особенно с учетом того, что проведение следующих летних Игр планировалось в США. По мнению ЦК КПСС,
Политика политикой, но Олимпиада — это прежде всего праздник спорта. А неотъемлемая часть этого праздника — многомиллионная аудитория болельщиков, прежде всего телевизионных. Сейчас уже мало кто даже из любителей спорта вспомнит, что качественной “картинкой” Олимпиады-80 телезрители обязаны нашему городу, а точнее — Кировоградскому заводу радиоизделий, который буквально на следующей неделе отмечает свое 50-летие. Именно КЗР изготовил большую часть специального оборудования, без которого трансляция соревнований была бы невозможна. Это и всевозможные студийные, режиссерские, комментаторские пульты, и, конечно же, яркие автобусы с надписями “Телевидение” и “Олимпиада-80” — передвижные видеозаписывающие телестанции.
Передвижные телестанции на КРЗ (впрочем, радиозаводчане со стажем называют это чудо техники проще — “передвижки”) начали производить задолго до Олимпийских игр — на рубеже 1973-74 годов…
ЧАСТЬ 1. КАК ЭТО БЫЛО
Об этом периоде жизни предприятия — о том, что такое “передвижка”, как и зачем она создавалась, — рассказывает один из непосредственных участников процесса проектирования и изготовления ПВС Валерий Новиков (в прошлом — инженер-конструктор I категории сектора №2 СКБ радиозавода).
— В начале 70-х годов на вооружении наших телевизионных центров было незначительное количество преимущественно импортных (производства “Томсон” или “Апекс”) ретранслирующих передвижных станций. С помощью такой ПТС можно было только снимать сюжеты или вести прямой эфир (на борту находилось до 4-х видеокамер). Отснятая картинка преобразовывалась в сигнал, который затем усиливался, и через антенну или кабель передавался на ближайший телецентр. Чтобы не покупать чужую технику, очередным решением партии и правительства было определено производить весь спектр передвижных телестанций у себя в Союзе. К этому времени Кировоградский радиозавод уже имел опыт изготовления стационарных студийных блоков, поэтому Госкомитет СССР по радиовещанию и телевидению предложил специальному конструкторскому бюро предприятия подумать, как можно аппаратуру обыкновенной телестудии “поставить на колеса”. Так в 1973 году на радиозаводе появилась тематика “Передвижные телевизионные средства”.
Тогда в СКБ подобрался исключительно молодой коллектив. Руководителю нашего 2-го сектора (на фото) Валерию Замуренко не было и 30-ти лет. Большинству конструкторов едва исполнилось 25 (был один 28-летний инженер II категории, так он считался корифеем и знал все на свете), а тех, кому за 30, иначе как “стариками” не называли. Работать в таком комсомольско-молодежном коллективе было очень интересно. Первое изделие — передвижную видеозаписывающую станцию — в СКБ проектировали в течение полугода. От ретранслирующей станции видеозаписывающая отличалась наличием видеомагнитофона (позже решили ставить, как минимум, два видеомагнитофона), что позволяло в полевых условиях смонтировать готовый ролик и передавать сюжеты уже в готовом виде.
Наш сектор занимался механической частью “передвижек”. Мы должны были приспособить обыкновенный автобус “ПАЗик” под всевозможное оборудование выездной телестудии. Одним словом — доработать автобус и “нафаршировать” его необходимой аппаратурой. Практически вся техника, применяемая на “передвижках”, была отечественного производства (за исключением венгерского профессионального аудиомагнитофона). Шауляйский телевизионный завод поставлял готовые пульты звукорежиссера, видеокамеры поступали из Новгорода, видеомагнитофоны были новосибирскими. Причем первые модели видеомагнитофонов типа “Кадр” имели весьма внушительные размеры: высота за полтора метра, глубина примерно метр и длина метра два. Так что, когда мы попытались установить магнитофон на “ПАЗик”, он просто не влез в дверной проем. Затем уже по нашей просьбе специально под ПВС в Новосибирске делали разборные магнитофоны, состоящие из двух частей. А вся остальная аппаратура производилась на Кировоградском радиозаводе.
Семейство “передвижек”, выпускаемых на радиозаводе, понемногу увеличивалось и эволюционировало. Кроме традиционных ПВС появились ПТВС (транслирующе-видеозаписывающая станция), ПТКС (контрольная станция), передвижная монтажная аппаратная… Настало время, когда вся необходимая аппаратура в одном автобусе попросту не вмещалась (даже с учетом того, что в качестве “коробки” использовался уже на “ПАЗ”, а гораздо больший по размерам “ЛуАЗ”). Согласно мировой практике, весь состав оборудования “передвижки” должен был находиться в едином корпусе. Крупногабаритные корпуса искали недолго — огромнейшие прицепы (их основное назначение — перевозка скота) производились неподалеку — на Одесском автосборочном заводе. Но эти прицепы имели большущий недостаток — они были клепанные. Заклепки добротные, стальные, с полукруглой головкой — как на бронепоезде.
Где-то в середине 70-х завод сделал ПТВС с прицепом на проходившую в Женеве международную выставку “Телеком-76”. Когда машина была готова, принимать ее прибыла высокая комиссия. Члены комиссии, как обычно, осмотрели технику, выписали ряд замечаний и среди прочего предложили “для улучшения внешнего вида” все заклепки… срезать. Буквально в последний момент удалось спасти прицеп и остановить рабочего с “болгаркой”, всерьез намеревавшегося зачистить заклепки. Потом уже, по приезде с выставки, ребята рассказали, какой была реакция западной прессы на нашу ПТВСку: “… русские прислали чудовище, похожее на броненосец, но самое удивительное, что эта штука работает, и работает неплохо”.
Да, у комиссии было еще одно существенное замечание — на пульте обязательно должно присутствовать место под пепельницу. Режиссер — человек творческий, и в процессе работы ему нужно куда-то складывать окурки.
Но, даже несмотря на недостатки, кировоградские “передвижки” служили исправно. Может быть, по современным меркам та техника и кажется примитивной (сейчас в “передвижках” есть даже туалет и краны с горячей и холодной водой), но для 70-80-х годов это был большой шаг вперед. Для СКБ, для завода, а особенно для телевидения.
В жизни всегда найдется место юмору, а в коллективе молодых советских инженеров — тем паче. Конечно же, не обошлось без интересных, местами даже забавных ситуаций и при изготовлении первых ПВС. Вот некоторые из них, особо запомнившиеся Валерию Новикову:
— Эта история связана с одним из первых опытных образцов “передвижек”. В автобусе кроме людей должна была находиться дорогостоящая аппаратура, поэтому серийный “ПАЗик” требовалось основательно утеплить. Привезли пенополистирол (то есть пенопласт), аккуратно его порезали, уложили между обшивкой и корпусом автобуса. И когда сварщик принялся обваривать обшивку, пенопласт загорелся. Тушили автобус — попросту заливали водой — всем экспериментальным цехом. Вот так, опытным путем, инженер-конструктор, выбиравший по сортаменту марку пенополистирола узнал, что кроме негорючего пенопласта есть еще и горючий…
Еще один случай. Готовим мы “передвижку” на выставку в Москве — собрали, покрасили автобус, а он почему-то не сохнет. День стоит — не сохнет, два — не сохнет, три, четыре… Уже время ехать на выставку, а краска все еще берется. Оказывается, девочки из КБ выбрали тип краски, которая высыхает только в термокамерах. Естественно, автобус на резиновом ходу, да еще к тому же полностью нашпигованный серьезной аппаратурой, в условиях высокой температуры сушить нельзя. Так что им пришлось лично смывать всю краску растворителем. Но самое главное — на выставку мы успели вовремя.
ЧАСТЬ 2. ПОДГОТОВКА К ОЛИМПИАДЕ
Заказы на изготовление средств технической поддержки Олимпиады-80 получили многие предприятия нашей бывшей общей родины, — естественно, лучшие в своих отраслях. По линии Министерства промышленности средств связи таким предприятием был Кировоградский завод радиоизделий. То, что КЗР будет снабжать предстоящие Олимпийские игры телеаппаратурой, стало известно уже в 1977 году. Тогда же началось проектирование новой, усовершенствованной модели ПВС.
Вспоминает Петр Балан (в 70-х начальник сектора 3-го отдела СКБ):
— Требования к аппаратуре предъявлялись очень серьезные — ведь качество сигнала, передаваемого ПВС, должно было строго соответствовать международным нормам. Уже на стадии технического задания заказчик (Гостелерадио) определил одним из главных пунктов требований к передвижной станции то, что машина ни в чем не должна уступать зарубежным аналогам. Олимпийская “передвижка” (ПВС-4) стала полноценной телевизионной студией — на ее борту находилось 4 телекамеры, два видеомагнитофона, пульты звуко,- и видеорежиссера и один радиоканал. Стоила одна такая машина около 250 тыс. рублей, аналогов в Союзе у нее просто не было.
Чтобы успеть выполнить задание в срок, радиозаводу нужно было где-то года за полтора сделать 16 “передвижек” ПВС-4 (обычно мы выпускали 6 машин в год), остальное время ушло на разработку документации и технологическое освоение очень сложного и трудоемкого изделия. Так что ажиотаж вокруг изготовления “передвижек” стоял огромный. Завод за эти полгода увеличился буквально в 2,5 раза, появились новые помещения, выросли производственные мощности. Изменился режим работы предприятия, на участки, изготавливающие “передвижки”, были брошены лучшие кадры.
Времени на освоение документации практически не было, поэтому многие специалисты из КБ шли в цех и “на пальцах” рассказывали рабочим, что они хотят сделать (некоторые инженеры как пошли в цех работать слесарями, так там затем и остались). Зарплаты у рабочих тогда были большими, а у квалифицированных регулировщиков — настройщиков аппаратуры — и вовсе огромные. Такие деньги — примерно 1000-1200 руб. в месяц — в то время получали только на Севере, и то далеко не все. Хотя все же не деньги были главной причиной ударного труда заводчан; мы гордились тем, что наша продукция будет работать на Олимпиаде! Тогда даже появился лозунг “Почетная смерть инженера — смерть на рабочем месте от инфаркта”…
На время подготовки к Играм радиозавод получил статус официального поставщика Олимпиады, предоставлявший предприятию определенные привилегии. Что это значит? Мы могли вне очереди получать необходимые материалы и комплектующие. Раньше ведь все было строго по распределению. Фонды предприятий формировались на два года вперед. И если тебе надо в таком-то месяце такого-то года столько-то, к примеру, фторопласта, ты его обязательно получишь. С одной стороны, снабженцам удобно, а с другой — конструктор ограничен в выборе материала. К сожалению, после Олимпиады все привилегии сняли…
ЧАСТЬ 3. МОСКВА. ОЛИМПИАДА-80
Увидеть воочию Олимпийские игры в этой жизни удается далеко не каждому смертному. А смертному из провинции — тем более. Наверняка многие и многие кировоградские любители спорта завидовали делегации специалистов радиозавода, отправившейся в Москву присматривать за своей техникой. Впрочем, для самих инженеров и техников эта поездка была рабочей командировкой. Конечно же, не обыкновенной, не дежурной и не рядовой, но все-таки в первую очередь рабочей.
Одним из этих счастливчиков стал и Виктор Смирнов (в 1980 г. — ведущий инженер КБ №2, специалист по системам кондиционирования):
— Нельзя сказать, что командировка в Москву на Олимпийские игры была поощрением или премией. Чтобы, не дай Бог, не произошло каких-либо сбоев, аппаратуру должны были обслуживать только специалисты, непосредственные её разработчики. Во время съемок и записи передач возле каждого стационарного пульта, рядом с оператором (режиссером, комментатором) обязательно находились и инженеры. Перед Олимпиадой все “передвижки”, предназначенные для обслуживания Игр, распределили по телецентрам разных городов. Поэтому конкретную “передвижку” обслуживала бригада из той республики, куда затем эта машина уезжала, плюс консультант от радиозавода. Я как специалист по кондиционерам не был привязан к какому-то одному объекту, обычно дежурил на контрольной станции телевидения и, в случае возникновения где-либо неисправности, должен был выехать на место и устранить неполадки.
Суеты оказалось много, а работы мало — сбоев техники практически не было (всего одно более-менее крупное ЧП — на “передвижке” выгорел жгут-кабель, состоящий из множества проводов, и для его замены пришлось организовывать спецавиарейс Москва-Кировоград). Часть из моих подконтрольных объектов осталась невостребованной — специально для американских журналистов сделали особые малошумные кондиционеры, но западные страны Олимпиаду бойкотировали, так что в “американских” помещениях так никто и не работал…
Москва периода Олимпийских игр сильно отличалась от той Белокаменной, которую могли увидеть гости столицы в любое другое время. Город подготовили основательно: вычистили улицы (в прямом и переносном смысле — весь неблагонадежный элемент отправили за 101-й километр), покрасили Кремль… Между всеми спортивными объектами по всему городу постоянно ездили новенькие автобусы (Львовский автозавод, наверно, несколько лет трудился, собирая такое количество машин). За порядком следили агенты в штатском. В фильмах их показывают утрированно, а в жизни это обыкновенные люди в обыкновенных плащиках — так вот сразу по человеку и не скажешь, где он служит. Тогда же впервые в Союзе появились порционные бутерброды в вакуумной упаковке финского производства (все бутербродики с севрюжкой, икрой, осетриной, лососем стоили по 15 копеек), разные джемики, варенья в разовой пластиковой упаковке. Сейчас это продается на каждом углу, а в 80-м было доступно только в Москве…
Парадоксально звучит, но, находясь месяц в Москве, когда там проходили Олимпийские игры, удалось побывать всего лишь на одном — единственном боксерском поединке. Возможности просто посмотреть соревнования по своему вкусу ни у меня, ни у остальных командировочных не было. Мне еще повезло в том, что служебные обязанности специфические — я не находился постоянно в определенном помещении, а курсировал между разными точками. Ребятам же, прикрепленным к “своей” аппаратуре, все время пришлось наблюдать за перипетиями какого-то одного вида спорта… Дежурство наше закончилось только с последним гимном церемонии закрытия Олимпиады…
