А так хотелось, чтобы у этого материала был оптимистический заголовок!.. И на фоне учреждения правосудия мы собирались сфотографировать человека, с которого наконец после семимесячного пребывания в СИЗО, двух судов и последующих мытарств, затянувшихся более чем на два года, сняты — хочется верить, не без помощи «Украины-Центр», — все обвинения в совершении страшного убийства. Но, к сожалению, день, когда сделан этот снимок, внес свои коррективы в первоначальный замысел. Кировоградец Владимир Ермоленко в тот день вновь, если можно так выразиться, превратился в обвиняемого — хотя и без обвинительного заключения…
«Документальный детектив» о страшном убийстве, которое произошло в Арнаутово (район Кировограда) в ночь с 19 на 20 марта 2002 года, наша газета опубликовала в апреле 2004 года под заголовком «Не осужден и не оправдан». Обвиняемый в этом преступлении Владимир Ермоленко, по его словам, к тому времени полностью уже разуверился в возможности добиться справедливости и потерял надежду, что истинный убийца будет когда-нибудь найден… А суть дела была такова. Накануне он договорился с соседкой, убитой той ночью, что с утра 20 марта начнет у нее на подворье строительные работы, и первоначально рассматривался оперативно-следственной группой как свидетель. Но 1 мая, то есть почти через шесть недель после убийства, его, без предъявления каких-либо обвинений, около шести часов утра забрали из дому и доставили в Ленинский отдел милиции. Через неделю, 8 мая, Владимир Ермоленко подписал явку с повинной…
Ему повезло с адвокатом. В ходе суда по обвинению Владимира Ермоленко в умышленном убийстве Людмила Сосна не оставила камня на камне и от следственных построений кировоградских пинкертонов с Ленина, 6, и от самого обвинительного заключения. Наглядно доказав: все, что сделано оперативно-следственной группой, сделано крайне топорно.
Действительно, топор и стал одной из ключевых улик для следствия. Жертва была зарублена топором. И получается, что в течение почти шести недель расследование по делу, которое явно превращалось в «глухаря», просто топталось на месте, пока в чьей-то голове не родилась «гениальная» ассоциация: топор — орудие плотника, а плотника, Владимира Ермоленко, далеко искать не надо — он живет по соседству… По-видимому, этого хватило, чтобы на корню убить любые другие возможные версии. Под эту единственную и подгонялось все остальное. Ермоленко якобы пришел рано утром 20 марта к своей заказчице, чтобы получить аванс за работу, — подтвердить это некому, но так ли это важно, когда начинает работать воображение?
«Во время разговора (цитируем по материалам уголовного дела, которым редакция располагает) между Д. и Ермоленко В.И. возникла ссора по поводу употребления последним спиртных напитков». Этого, естественно, тоже не видел никто, но зато как же убедительно звучит умозаключение следователя! А затем «на почве внезапно возникших неприязненных отношений» «Ермоленко В.И., осознавая противоправный характер своих действий и желая наступления последствий в виде лишения жизни Д., схватил топор…»
Отталкиваясь от топора, который, как выяснилось в судебном заседании, даже не был представлен суду (!) как улика, и проделало следствие свою работу. Дело об убийстве жительницы района Арнаутово вполне могло стать стараниями следователей «делом о двойном убийстве»: второй жертвой, если бы не самоотверженная работа адвоката, вполне мог стать… обвиняемый.
Больше того — погибнуть Владимир Ермоленко мог еще… в ходе следственно-оперативных действий. И это тоже доказала суду Людмила Сосна: пресловутая «явка с повинной» написана под диктовку и выбита из «подозреваемого» при помощи недельных пыток и психологического давления (в том числе на членов его семьи), сломавших волю подзащитного. А один из эпизодов «оперативно-следственной работы» завершился для Ермоленко гипертоническим кризом со скачком артериального давления до 210/130 и вызовом медицинской спецбригады…
Суд первой инстанции освободил Владимира Ермоленко из-под стражи — но под залог, каковым стало принадлежащее ему домовладение в Кировограде, — а дело направил на дополнительное расследование. Указал суд и на тот факт, что телесные повреждения, зафиксированные у Ермоленко актом судебно-медицинского обследования от 10 мая 2002 года, «могли быть причинены только в стенах Ленинского ОМ УМВД».
25 февраля 2003 года Апелляционный суд Кировоградской области оставил в силе постановление суда первой инстанции. И… все зависло! Никто не бросился на поиски (запоздалые!) настоящего преступника, а тем более — на изобличение преступников в погонах, пытавших Ермоленко. «Не осужденный и не оправданный», Ермоленко продолжал жить с клеймом подозреваемого-обвиняемого, не имея права ни выехать из Кировограда, ни распорядиться, возникни необходимость, своим собственным домовладением. Его жалобы и жалобы членов семьи из любых высоких инстанций возвращались в Кировоград — в областную прокуратуру, в областное управление МВД, где ложились под сукно, в апелляционный суд…
В том, что ситуация изменилась, убежден сегодня Владимир Ермоленко, сыграли свою роль перемены после президентских выборов и, в частности, назначение нового прокурора Кировоградской области Константина Пасики. Делу был дан новый ход, и, наконец, следователь прокуратуры Ленинского района Кировограда Анатолий Душинский вынес постановление о закрытии уголовного дела в отношении Ермоленко В.И. и, соответственно, отменил избранную судом меру пресечения. Неужто все позади? Как бы не так…
Что же изменил для этого человека один-единственный день 2 августа? Почему возникает ассоциация, что он вновь — в определенном смысле слова — превращается в обвиняемого?
7 июля Владимир Ермоленко обратился в Ленинский районный суд Кировограда с исковым заявлением о возмещении морального вреда, причиненного незаконными действиями органов дознания, досудебного следствия и прокуратуры. Следствие, гипертонические кризы, семь месяцев в СИЗО и постоянный психологический гнет после освобождения под залог не могли не оставить разрушительных следов на его здоровье. Достаточно процитировать только один из многих эпикризов — последний, этого года: «Диагноз: ишемическая болезнь сердца, стенокардия напряжения, гипертоническая болезнь, ангиопатия сетчатки гипертоническая, астено-невротический синдром… Боли в сердце беспокоят с 2002 года… Факторы риска: гипертоническая болезнь. Органы-мишени: сетчатка глаз, мозг. Риск сердечно-сосудистых осложнений».
2 августа состоялось первое судебное заседание под председательством судьи В.Драного. В ходе открытого судебного слушания достоянием гласности стали «Возражения на исковое заявление», подписанные представителем прокуратуры В.Оводенко. Недоумение вызывают уже первые его абзацы. Представитель прокуратуры для начала ставит под сомнение содержащееся в исковом заявлении Владимира Ермоленко утверждение о его задержании 1 мая 2002 года — как якобы противоречащее материалам уголовного дела (вся несостоятельность которых была доказана еще более двух с половиной лет тому назад в зале суда!). На самом деле в ходе заседания суда первой инстанции было доказано, что Ермоленко действительно задержали 1 мая, но если поверить материалам дела, то задержание состоялось 2 мая, на улице, где вблизи областной прокуратуры Ермоленко почему-то «проходил в состоянии алкогольного опьянения и выражался нецензурно, на замечания не реагировал».
— Я уже больше суток находился на Ленина, 6, — говорит по этому поводу сам Владимир Ермоленко, — а получается, что гулял по улицам, да еще пьяный…
Других несуразностей, имеющихся в возражениях, можно сейчас не касаться: нет сомнений, что опровергнуть их не составит труда адвокату Владимира Ермоленко Ольге Хабзей. Но есть один момент, который не может пройти мимо внимания журналиста: все те дрова, которые по ходу своей топорной работы успело нарубить следствие по «делу Ермоленко» в 2002 году, прокуратура вновь пытается преподнести суду как истину в первой инстанции! Грустно…
А еще один пассаж из «Возражений» вызывает настоящий шок! В нем Владимир Ермоленко фактически обвиняется в том, что… «препятствовал установлению истины и этим способствовал незаконному осуждению, незаконному привлечению к уголовной ответственности, незаконному применению в качестве меры пресечения содержания под стражей… незаконному задержанию» и т.д. Чем способствовал? Да тем самым «самооговором», выбитым под пытками! А против кого работал, прибегая к «самооговору»? Да против себя же самого! Даже одного этого «аргумента» достаточно, чтобы усомниться в адекватности его автора…
Елена Борисовна, жена Владимира Ермоленко, также подвергалась психологическому давлению со стороны органов дознания. Сегодня она говорит с горечью:
— Если ад есть, то уже три с половиной года мы живем в аду. Человеку искалечили жизнь, но в нашей системе ничего добиться нельзя…
Неужели действительно в нашей жизни изменилось так мало?..
