Нынешнюю неделю в Киеве назвали Чернобыльской. В ней были сохранены все положенные атрибуты: поездка Президента Виктора Ющенко к памятнику чернобыльцам с сопутствующим перекрытием столичных магистралей. Выступление премьера Юлии Тимошенко об улучшении жизни постчернобыльского населения Украины. Заявления депутатов о том, что ЧАЭС снова может взорваться. Все это лишний раз подтвердило то, что спустя 19 лет после аварии Украина осталась один на один с Чернобылем. Киев не знает, что делать с проблемой ЧАЭС, зона отчуждения которой останется зараженной ближайшие 24 тысячи лет. Радиация становится бизнесом. Сегодня в Чернобыль возят экскурсии, организовывают в зоне отчуждения сельскохозяйственный бизнес и превращают ее в компьютерную игру, где у каждого человека — минимум пять жизней.
Правда
Все постчернобыльские годы Украина получала массу гарантий: Киеву обещали: более 300 миллионов долларов на выведение станции из эксплуатации, 600 миллионов евро – на окончательное закрытие ЧАЭС, 758 миллионов долларов – на преобразование "Укрытия" разрушенного энергоблока в безопасную систему, 1,48 миллиарда долларов – на строительство двух атомных блоков, компенсирующих потерю ЧАЭС. Дополнительно то 78, то 40 миллионов долларов обещали выделить США. От Украины требовали всего 50 миллионов долларов, но Чернобыль не увидел и этих денег. Ему предложили заработать на себя самому, но это оказалось нереальным. Как заявил депутат Владимир Яворивский, на безденежной ЧАЭС возможна новая авария. Из АЭС, остановленной в 2000 году, до сих пор не выгружено топливо, проект создания хранилища ядерных отходов приостановлен, финансирование чернобыльских программ заморожено, а спонтанная цепная реакция в "Укрытии" – возможна.
Только теперь Украина узнала правду о том, как произошел чернобыльский взрыв. Служба безопасности Украины обнародовала более 100 документов из своих архивов. Они доказывают, что станция была построена с нарушениями, что взрывов на ней было два (первый – в 1982-м, второй — в 1986-м), что спецслужбы знали о возможности катастрофы и предупреждали об этом за два месяца до нее.
Теперь говорят: не зря "Украинская энциклопедия" поставила Чернобыль и чернобыльник рядом. Первый — как райцентр Киевской области, ставший знаменитым на весь мир. Второй – как полынь обыкновенную, "растущую повсеместно" и оказавшуюся Звездой, сгубившей город. Его нынешние жители — работники АЭС, слегка разбавленные самоселами, вернувшимися после аварии в родные дома. Из 1200 возвращенцев сейчас живы меньше 500 — велика в Чернобыле "естественная убыль".
Чернобыляне, считающиеся потомками древлян, живших здесь 800 лет назад, ведут то же натуральное хозяйство, что и предки. Только пива больше не варят — его сменил самогон. И кожи больше не выделывают — кому нужны дубленки чернобыльской работы?
В зоне отчуждения периодически возникают "миражи" – поля и фермы, работающие "на экспорт". Это места мало открытые, попасть в них можно либо по лесным тропам (благо, колючее ограждение за 19 лет проржавело и опало), либо через бдительные КПП. Чернобыльский бизнес начинался с леса, который в отравленной зоне вырос обильно и бесплатно. Этот лес так хорошо раскупали, что 300-гектарные плантации не успевали обеспечивать всех желающих. 1700 беккерелей на килограмм "продукта" не отпугивали покупателей. На 70-гектарном поле зоны выращивали картофель, в 22-километровом пруде разводили рыбу, на животноводческих фермах – коров.
Эти "народно-хозяйственные проекты возрождения зоны" стоили Украине 200 тысяч долларов и считались очень прибыльными. Они открывались, закрывались и снова возникали из чернобыльского пепла. У них есть серьезная основа — они трудоустраивают тех, кто решился жить в зоне, и проявляют хозяйственный украинский менталитет. В бывшей пришкольной теплице даже пытались разводить норок. Мол, Чернобыль не станет собирать с миру по нитке, а вырастит собственную шубу и всю Украину оденет в меха. Норки, правда, облысели, звероферму ликвидировали, но знак, поставленный рядом с ней, остался. На нем написано: "В память о героях". Его установили 9 Мая, в ознаменование Дня Победы, но цветы к нему приносят 26 апреля — в День аварии на ЧАЭС.
Видимо, слово "зона" оправдывает то, как она украшена. На позапрошлую Пасху Чернобыль получил собственную стену плача – памятник – бетонное яйцо, названный "Послание потомкам". В него нужно вкладывать записки тем, кто родится, когда Чернобыльская земля станет чистой. Но никто из "людей зоны" не верит, что бетон доживет до той поры.
Как рассказывал глава Национальной комиссии по радиационной защите населения Украины Дмитрий Гродзинский, Киев отказался от планов превращения Чернобыльской зоны в чистую "зеленую лужайку" — на это нужны сотни миллиардов. Сейчас нужно расчистить 800 чернобыльских радиоактивных могильников, построить завод по переработке ядерных отходов и новое их хранилище. Киеву нужно справиться с чернобыльскими мутациями, после аварии участившимися в тысячу раз. Они продолжаются у растений, животных и людей.
Демонтаж станции, дезактивация ее территории рассчитаны на 30-40 лет. Чернобыльский саркофаг, закрывший разрушенный блок, – ненадежное временное сооружение. В нем 160-170 тонн ядерного топлива и более километра дыр и трещин. Саркофаг делали на скорую руку, в нем неоднократно регистрировали увеличение нейтронных потоков в тысячи раз. Из саркофага сыпалась радиационная пыль — около 40 тысяч тонн. Чернобыль спровоцировал резкое увеличение смертности на пораженных территориях. Рак щитовидной железы у детей возникает в тысячу раз чаще, причем не только в Украине, но и в Белоруссии.
Кривда
Чернобыльская зона теперь расширилась — до 2540 квадратных километров. Это 65 бывших сел, в большинстве своем разрушенных и похороненных глубоко под землей, чтоб ни один их рентген не поднялся наружу. Но они прорастают — с песенно-русскими березами. Бывшие селения и пепелища покрылись белесо-прозрачными рощами. Вместе с ними на карте зоны появляются новые радиационные пятна — они по ней разбросаны, как по березе узоры.
Но Чернобыль хочет жить наравне с чистыми землями и ради этого делает неимоверное. К примеру, специально для вытаптывания радиационной травы в зону из Аскании-Новы завезли лошадей Пржевальского. Два их табуна (голов пятьдесят) ходят по чернобыльским зарослям. Опасную траву они, правда, не вытоптали, но стали хищниками, которых самоселы боятся больше, чем реальных зонных волков и легендарных волко-собак, якобы появившихся после аварии. На них в зоне охотятся известные украинские политики, депутаты. Они фотографируются на фоне подстреленного зверья, карточки вывешивают в своих кабинетах. "Царские охоты" собираются сделать еще одной доходной чернобыльской статьей, но опасаются — новый украинский Президент стрелять не любит и соратникам не разрешает.
Зона отчуждения, отдохнувшая от людей, сделала то, чего от нее не ждали, — вывела массу зверья, занесенного в "Красную книгу". Над ней кружат черные аисты, журавли и беркуты, а бобры двухметровыми плотинами подтапливают леса. В зоне родилась легенда, что чернобыльская радиация продлевает жизнь. Знаменитая художница Мария Приймаченко, названная украинским Пикассо, проработала под Чернобылем более 80 лет. В зоне отчуждения дожила до 124 лет украинка Мария Шара. Но ученые говорят, что "старикам просто повезло. Их костный мозг и нервная система маловосприимчивы к радиации. Наиболее пострадали чернобыльские дети".
Теперь детям, которые аварии не помнят и рождены после 1986 года, предлагается Чернобыль в оригинальной упаковке. Это компьютерная игра "Сталкер". Ее герой бродит по зоне, борется с монстрами. Он экипирован так, как не снилось реальным сталкерам. Говорят, в зоне их — сотни, но правильнее называть их мародерами. Они ходят в Чернобыль за добычей, они торгуют находками в чистых землях. Единственный известный мне честный сталкер — отставной полковник милиции Александр Наумов. Он проводил в зону более 200 человек, не вынес из нее ничего, кроме радиации, и теперь настаивает: сталкер мародеру — рознь.
Сталкерский бизнес Наумова подрубили крупные туристические фирмы, которые за нехитрые 200 евро проводят в зону иностранцев. Единственное условие — быть совершеннолетним. Приезжих ведут по маршруту "КПП – АЭС – Чернобыль", их селят в местной гостинице, претендующей на три звезды, их кормят пять раз в день чистыми продуктами, доставленными из Киева, их пугают сказками о зоне. Туристам издали показывают особо грязные территории, и странники уезжают из Чернобыля героями.
Реальные герои зоны себя таковыми не считают. Они работают на закрытой Чернобыльской станции, они следят, чтобы взрыв не повторился, они говорят, что за 19 послеаварийных лет на радиации многое наросло — честное и бесчестное. Чернобыль отделился от мира лесами, колючей проволокой и безразличием тех, кто за него в ответе. Но даже замершие реакторы готовы напомнить о себе и доказать: Чернобыль жив и навсегда опасен.
