Кто вырастит Егора Винниченко?

29 апреля 2011 года в Кировоградской областной больнице родился Егор Винниченко. Правда, официально он до сих пор просто «мальчик Винниченко». Его мама — шестнадцатилетняя Люба Винниченко — умерла через десять дней после родов, так и не успев дать имя своему малышу.

Во время беременности у Любы стала развиваться инфекция в почках. Лечилась девушка не слишком охотно, на тридцать шестой неделе беременности почки отказали. И врачи приняли решение стимулировать роды (наркоз Любе делать было нельзя, так что вопрос о кесаревом сечении не рассматривали), чтобы спасти маму. Увы, Люба все равно умерла. У Егора (это имя ему дала прабабушка) была гипоксия во время родов, четвертого мая его перевели в детскую областную, а двадцатого — в центральную районную больницу. Сегодня это уже совершенно здоровенький мальчик, в больнице ему обеспечен индивидуальный уход, медсестра находится с ним круглосуточно.

К сожалению, заполняя документы на роды, Люба написала, что у мальчика нет отца: мол, такой папа ему не нужен, сами вырастим. Возможно, она была и права, но если бы в документах фигурировал хоть какой-то папа, все было бы намного проще, и маленький Егорка был бы уже дома, в Аджамке, — пусть не с папой, а с прабабушкой Любовью Семеновной Маленко.

Через десять дней после рождения маленький Егор стал сиротой. Со всеми вытекающими последствиями — его дальнейшей судьбой занялись органы опеки и попечительства, и просто так забрать мальчика из больницы родственники уже не могут.

Обычно в таких случаях бабушки, тети, дяди, даже просто друзья семьи оформляют «временное устройство» и забирают малыша домой до оформления опекунства. В принципе для «временного устройства» нужно совсем немного: заявление в службу по делам несовершеннолетних, справки о здоровье членов семьи, в которой будет жить ребенок, и акт обследования жилищных условий. И вот с этим у родственников умершей девочки и маленького Егорки не сложилось. Мама Любы и бабушка Егора Татьяна Винниченко больна эпилепсией и является инвалидом второй группы. Впрочем, по словам ее родственников, эпилепсия у нее отнюдь не в опасной форме и до сих пор не мешала ей растить собственных детей — ту самую уже покойную Любу и ее пятилетнего братика.

Прабабушка Егора Любовь Семеновна Маленко совершенно здорова, правда, ей 65 лет, но это не должно быть преградой для оформления «временного устройства». Что же касается жилищных условий, то работники сельсовета, приехавшие к Любови Семеновне после похорон ее внучки, сочли их неудовлетворительными. Как и в большинстве аджамских дворов, у Любови Семеновны нет воды и туалета в доме, кроме того, в акте отмечалось, что в доме грязно, нет специально оборудованной детской комнаты, кроватки, коляски, предметов ухода за ребенком. «Да, был беспорядок, и ничего не было куплено, — соглашается прабабушка мальчика. — Но мы ж не ожидали, что сразу после похорон кто-то будет смотреть. Мы другим заняты были: каждый день ездили к внучке в областную больницу, к правнуку — в детскую». По словам Любови Маленко, сейчас в ее доме есть и комната, в которой проведен косметический ремонт, и детская кроватка, и коляска, и новые пеленки-бутылочки для ребенка, но обследовать ее жилищные условия сотрудники сельсовета больше так и не пришли, хотя обещали вернуться через неделю.

Впрочем, проблема не только в этом. По словам и.о. начальника службы по делам несовершеннолетних Кировоградской РГА Анастасии Хвористенко, в службе нет ни написанного по форме заявления о «временном устройстве» ребенка, ни заявления об опекунстве, только справки о состоянии здоровья и тот самый, неудовлетворительный, акт обследования жилищных условий. Надо сказать, что и сама Любовь Семеновна Маленко, и ее брат Николай Епифанович Коваленко, который ходит вместе с ней по всем инстанциям, — простые сельские люди, выросшие в детдоме и проработавшие всю жизнь на земле. Они действительно не понимают, куда и зачем им обращаться, какие заявления писать, чиновников они просто боятся, постановлений Кабмина о деятельности органов опеки и попечительства никогда не читали. Они просто хотят забрать правнука домой. И теряются, когда с них начинают требовать какие-то документы. Ситуация осложнилась тем, что до первого июня ушла в декретный отпуск начальник службы по делам несовершеннолетних Оксана Миронченко, которая лично занималась проблемой безымянного «мальчика Винниченко». Анастасии Хвористенко, которая сегодня исполняет обязанности начальника службы, понадобилось время, чтобы войти в курс всех дел. Она уже нашла контакт с прабабушкой и, по ее словам, готова помочь с оформлением необходимых документов…

Пока Любовь Семеновна хоронила внучку, делала ремонт, ездила в больницу к правнуку и собирала документы, безликая и бездушная государственная машина действовала в соответствии с установленными законом сроками. Семнадцатого июня специальная комиссия РГА на основании имеющихся документов приняла решение о переводе Егора в Дом ребенка. А шестнадцатого июля, если до этого времени прабабушка не сможет оформить документы, он уже будет внесен в районную базу детей, подлежащих усыновлению, шестнадцатого августа — в областную.

Впрочем, до этого может и не дойти. Обычно те, кто хочет усыновить ребенка, довольно долго ждут своего малыша, имея уже и готовый пакет документов, и все кроватки-коляски. Такие здоровенькие младенцы, родившиеся у молодых девочек — не наркоманок и не алкоголичек, — обычно находят новых родителей сразу же, как только их данные попадают в базу. Некоторые медработники ЦРБ, где сейчас находится Егор и где во время беременности лечилась его бедная мама, говорят со свойственным их профессии прагматизмом, что для мальчика это, может, было бы и лучше. Мол, прабабушка уже немолода и не совсем здорова. Более того, высказывают мнение, что именно она косвенно стала причиной того, что произошло с Любой: считала, что дома девочке будет лучше, чем в больнице, забирала ее до окончания лечения и т.п. Впрочем, это только точка зрения некоторых медиков из ЦРБ, и их личное мнение не может (и не должно!) влиять на решение органов опеки.

Другое дело — сроки. Любовь Семеновна, увы, может банально не успеть оформить какие-то справки и навсегда потерять своего маленького правнука. Только вдумайтесь: навсегда! Сейчас, по ее словам, ей даже запрещают брать мальчика на руки — только смотреть. А то, мол, привыкнет к родному теплу, и ему потом тяжело будет в Доме ребенка. И Любовь Семеновна ездит каждый день из Аджамки в Кировоград, чтобы просто смотреть на своего правнука. И до смерти боится, что в какой-то момент зайдет в пустую палату и больше никогда не увидит маленького Егора со знаковой для нашего края фамилией.