Казахские мотивы

Совсем недавно, во времена молодости наших родителей, тут была целина, которую россияне, украинцы, белорусы массово отправлялись возделывать. Поселок Акмолинск, превратившийся в Целиноград, а затем в Акмолу (в переводе «Белая могила»), вначале выглядел как обычный советский среднестатистический безликий городок. Он разрастался, заселялся, стал одним из крупнейших (по меркам Казахстана) областных центров. Так было несколько десятилетий, пока Нурсултан Назарбаев в 1997 году не решил в противовес недолюбливающим его южным кланам перенести сюда столицу и переименовал советский Целиноград в казахскую Астану.

И вот сегодня Астана, как называют ее еще казахи «новый город», – центр культурной и политической жизни огромного степного государства, где казахские традиции тесно переплелись с привычным русским бытом.

Сегодня наш рассказ об этом мегаполисе. А проведет виртуальную экскурсию хороший друг редакции Роман Синицкий, который всего неделю назад оттуда вернулся.

В Казахстане наш собеседник – частый гость. Первый раз он попал в Астану в 2008 году. И, приезжая туда, каждый раз не перестает удивляться – как же быстро разрастается новая столица. Старого Целинограда, серого, промышленного, чем-то напоминающего Горловку, уже практически нет.

– Там были дома высотой максимум в 4 этажа. Сейчас же на этом месте красуются высотки, выполненные в стиле хай-тек, видимо, с целью поразить местных жителей и гостей благополучием, выраженным в бестолковом гигантизме, – говорит Роман. – Это ж не Япония, здесь с землей все в порядке, абсолютно незачем выстраивать эти небоскребы…

Вообще местные приятели Ромы рассказывали, что в Казахстане до недавнего времени происходило четкое деление: на богатых и влиятельных южан, людей среднего достатка, живущих в Караганде, Семипалатинске, и бедноту – северян. Чтобы уйти от довольно унизительных стереотипов, Назарбаев, сам выходец с северной территории, как дальновидный и мудрый политик, пошел на беспрецедентный шаг, который глубоко оскорбил и унизил юг: он перенес на север столицу и в рекордные сроки отстроил там на зависть алматинцам шикарные кварталы, украсив их дорогущими арками, мостами, не несущими смысловой нагрузки, и гигантами-монументами – мол, знайте, как мы живем, и не рыпайтесь. Некоторые министерства первые пару лет не хотели переезжать на новое место, даже саботировали работу, но потом перед ультиматумом «или соглашаетесь, или будете расформированы» не устояли.

– Астана на самом деле выглядит, как типичная столица, но вот изюминки в ней нет. Памятники, на мой взгляд, тоже нелепы – например, огромная бетонная дуга. Что это такое? Зачем? Непонятно.

Сама столица, по размерам чуть меньше нашего Николаева, говорит Роман, состоит из двух частей: городская – жилая – и представительская, которая служит своеобразными воротами в город со стороны аэропорта. Только въезжаешь, сразу понимаешь, где оказался: правительственные здания протяженностью во весь квартал, потом промежуток, где построена дуга Победителям, потом снова министерства. Все сияет чистотой и имеет характерный запах роскоши.

– У нас та же Верховная Рада – довольно небольшая, но там помещается огромное количество депутатов, помощников, комитетов, залов. А казахский парламент во много раз больше, притом, что количественный состав их законодательного органа гораздо меньше, чем в Украине.

Вся эта помпезная представительская часть, правда, не такая уж и большая. Она остается позади, и ты въезжаешь в обычные жилые кварталы. Здесь еще можно найти целиноградское наследство – унылые двухэтажные или одноэтажные домики.

– Там живут те, кто до сих пор от безысходности борется с властью, – других уже давно повыселяли, и на месте этих полутрущоб выстроили современные здания. Но не все хотят переселяться на окраину и смотреть, как сносят дома, где жило не одного поколение их семьи, – как заметил Роман, таких вот борцов за правду в Казахстане раз-два и обчелся.

Связано это прежде всего с менталитетом. Казахи испокон веков жили при сильном правителе, и у них в крови не заложено бороться с легитимной властью. Даже на уровне парламентской оппозиции.

– Может, и есть там оппозиционеры, но их народ вообще не знает. Если людей что-то и не устраивает, они жалуются, но редко, только в приватных разговорах и тихо, – говорит наш собеседник, еще раз убедившийся в этом на примере агитационной кампании, развернувшейся в Казахстане накануне досрочных президентских выборов. Дело в том, что нынешнему лидеру уже 72 года, и народ должен будет проголосовать за продление его полномочий до 2020 года.

– Назарбаеву в то время будет 82 года, но людей это не смущает. Я пробыл там последние две недели и видел на листовках только одно лицо – Нурсултана. В каждом подъезде листовки, на каждом перекрестке билборды… Только заходишь в кафе, на двери он, на стенах, на барной стойке. Такая ситуация не только в Астане. Даже когда я тысячу километров в Усть-Каменогорск по трассе ехал, везде только Назарбаева и видел…

Хоть авиасообщение в Казахстане отлично развито, в каждом небольшом городке есть свой аэропорт, так сложилось, что Роману пришлось проделать этот длинный и утомительный путь в Усть-Каменогорск на машине. Пробыв почти сутки в пути, он оказался в другом климатическом поясе.

– Приехали, температура – минус 12°С. А наутро мороз ударил – смотрим на градусник:
-30°С. Одеты легко, холод невыносимый, боялись даже, что машина не заведется и мы застрянем. Там гористая местность, и снег, выпав, задерживается надолго. Трассы опасные – когда ехали, видели, как машины падают под откос, одну помогали из кювета вытягивать, так я по пояс в снег провалился, – делится экстремальными впечатлениями Роман.

Усть-Каменогорск по размерам – как Кировоград. Но по меркам Казахстана – это довольно большой город, третий-четвертый по величине. Местные жители считают, что они живут в восточной столице, в промышленном и сельскохозяйственном центре, и никто им не нужен – особенно другие части Казахстана, ведь до Китая от Усть-Каменогорска 300-400 км, столько же и до России – то есть намного ближе, чем до центра и юга своей страны. Народ скептически относится к «своим»: говорят, алматинцы «зажравшияся», а Астана – «вообще непонятно что».

У нашего собеседника тоже не сложилось впечатление, что он побывал в глубинке.

– Если это глубинка, то живет она хорошо, – улыбается наш собеседник.

Роман отмечает, что в Казахстане языковая проблема остро не стоит, особенно на севере, где процент русских составляет где-то половину от общего населения. А в том же Петропавловске вообще функционирует российская железная дорога, железнодорожный вокзал принадлежит соседям, у Байконура дислоцируется российская охрана – и никто не возмущается. – Казахи казахский, конечно, знают. А вот русские и немцы – не знают и учить особо не хотят.

– Немцы?

– Ну да, немцев там много. Этнических, я имею в виду, потомков тех немцев, которых в Россию еще Екатерина перевезла, а во время Великой Отечественной войны эти семьи сослали подальше на поселение, как неблагонадежных. Многие, естественно, потом, при первой же возможности, уехали на историческую родину, но даже сейчас в Сибири, Поволжье и Казахстане очень большие немецкие диаспоры, многие из немцев занимают высокие должности на государственной службе. У меня два друга – казахские немцы. Они знают всего пару казахских слов, ни одного немецкого, от Германии имеют только фамилию. А так – русские русскими.

По менталитету жители Астаны, как заметил Роман, сдержанные, замкнутые. В последней поездке ему вообще не везло: куда бы ни зашел – в какое бы учреждение или заведение, – добиться внятного ответа или, как минимум, самой простой помощи, было сложно.

Но чувства собственного достоинства, перемешанного с национальной гордостью, там хоть отбавляй. «Мы – казахи. Киргизы – наши младшие братья, они нам всем обязаны», уверены жители Астаны. Узбеков и таджиков они презирают, считают, что те очень бедные, готовы работать за копейки. А туркменов и уйгуров уважают.

Но, по большому счету, никакого национального противостояния там и близко нет. Разнятся люди только по внешнего виду, да и все.

– Есть расхожее мнение, что у казахов глаза узкие. Но на самом деле разрез глаз у них такой же, как у славян, европейцев. Просто у них вследствие эволюции увеличен эпикантус. Это кожа под бровями, которая вследствие эволюции опустилась на глазное яблоко, чтобы защитить от сильных ветров, – говорит Роман.

В национальную одежду в городах тоже никто не наряжается – разве что пару человек в высоких меховых шапках попадется на глаза, да и все.

Но вот этот внешний вид и культура являются определяющими при выборе второй половинки. Метисов в Казахстане не так уж много – народ предпочитает брать в жены/мужья своих: русские – русских, казахи – казахов.

Особенно такое деление приветствуется на юге, в аулах – местных деревнях. Аулы – это вообще отдельная субкультура. Ранее кочевые племена сейчас осели, обустроили свои маленькие домишки, разводят скот, занимаются сельским хозяйством. Одна проблема – в Казахстане обязательное среднее образование. И поскольку в классических аулах о школах только слышали, ехать учиться надо за десятки километров. Поэтому там, где нет школьного автобуса, – беда.

Вообще же, говорит Роман, одно из самых ярких впечатлений о Казахстане – это огромные территории.

– Едешь и понимаешь, пейзаж ни на каплю не меняется на протяжении получаса. Разве что заяц-беляк, которого в Украине не увидишь, пробежит…

Вместе с нашим гидом возвращаемся в Астану. Непосредственно за городом много трущоб, где царит полнейшая беднота.

– Особенно район железнодорожного вокзала неприятный. Неспокойная криминогенная обстановка, народ в допотопных фуфайках ходит, бомжей много. Хотя иногда впечатление бывает обманчивым, – Роман вспоминает один курьезный случай, который произошел с ним во время последней поездки. Парень уже давно предпочитает не селиться в гостиницах, а снимать обычные квартиры. И вот пришел он на вокзал, где традиционно стоят тетушки с табличками «Сдается комната». Подошел к женщине, одетой в традиционную для этого квартала фуфайку, видавшую виды шапку-ушанку, валенки… Она предлагала «хорошую» трехкомнатную квартиру. В том, что она «хорошая», Роман засомневался, но, тем не менее, попросил показать.

– Сомнения развеялись тут же, когда женщина подвела нас к своему дорогущему «Лексусу». Квартира оказалась не «хорошей», а шикарной. Один холл – как наша трехкомнатная квартира, люстры – что в Мариинском дворце. Цена – 50 долларов в сутки, вообще отлично, – говорит Роман.

Вообще же жизнь в Астане назвать дорогой, по тем же киевским меркам, сложно. Если поймать машину на улице, доехать на другой конец города обойдется в сущие копейки – гривен тридцать. Дороги – тоже лучше наших. Но, несмотря на то, что дороги там изначально строили широкими, а затем еще и увеличивали, все равно пробки на каждом шагу. Трафик в Астане еще тот!

Что касается кухни, то здесь традиционно вкусное мясо, особенно баранина. Если ты соблюдаешь пост, то придется эту затею бросить – заказать что-либо вегетарианское в столице Казахстана крайне сложно.

То, что казахи – мусульмане, в глаза не бросается. По соседству стоят православные храмы, синагоги, мечети. Ортодоксально настроенных людей Роман за время своих многочисленных поездок там не встречал, хотя, как любые верующие, они к религии относятся очень трепетно.

– Как казахи относятся к России, Украине?

– В принципе большинство совсем не против объединения. Они костерят Украину за оранжевую революцию, Ющенко…А вот с приходом Януковича к власти связывают большие надежды.

Отдыхают в Астане так же, как и в Киеве. Заезжают звезды российской эстрады, такие, как Дима Билан. Кинотеатры есть, на центральной улице много пабов, ресторанов. Казахское радио, смеется Роман, ужасное: «Диджеи, как могут, унижают людей, которые на это радио позвонили, и это нормально. Выставляют слушателей полными идиотами. Песни казахские, но если русские – то это жесткий шансон на лагерную тематику».

Национальное телевидение тоже специфическое. Например, программа Первого казахского канала: репортаж из глубинки, где сидят люди в национальных халатах в каком-то ауле и что-то говорят. Закончился этот сюжет – начинается следующий: другой аул, другие люди и тот же неторопливый диалог.

– Может быть, это называется «популяризировать культуру», не знаю, – говорит Роман.

– Вообще здесь какого-то восточного колорита, как в том же Баку, нет. Удивительно, но факт: страна, имеющая огромные запасы газа, почти не газифицирована – вся система отопления построена на мазуте и угле. Страна, имеющая два внутренних моря, не имеет своих морских рекреационных зон. Там все как-то по-особенному устроено. Но в завершение могу сказать: я все города делю на те, в которые мне хочется вернуться, и на те, в которые нет. Так вот, в Астану я бы еще съездил разок.